Читать книгу Хирурги человеческих душ. Книга вторая. Моё время. Часть первая. Вторая оттепель - Олег Владимирович Фурашов - Страница 8

Подлужного, до того как его предшественник освободит квартиру, поселили в гостинице. В настоящее время он сидел за столом в одноместном номере и поздним вечером изучал сложное двухтомное уголовное дело, расследованное начальником следственного отделения милиции Хохолковым Егором Григорьевичем. Не изучалось. Не изучалось потому, что за стеной неведомый постоялец включил магнитофон. Звучало «откровение музыкального сезона» 1987 года: шлягер «Яблоки на снегу» в исполнении Михаила Муромова. И душещипательные строки: «Яблоки на снегу – розовые на белом» навевали Алексею грустное настроение, ибо ассоциировались с тем, что он сотворил с любовью к Татьяне.

Наконец магнитофон замолчал. Мало-помалу затихал гостиничный народ. Подлужный, утвердив обвинительное заключение по уголовному делу, на сон грядущий намеревался дочитать бестселлер той поры – «Мастера и Маргариту» Булгакова. Не дали. В половине одиннадцатого раздался телефонный звонок.

– Да! – в обычной напористой манере бросил в трубку Алексей.

– Дежурный по отделу старший лейтенант Усков, – доложили ему. – Товарищ прокурор, на Вёпсе двойное убийство. Опергруппу собрали. Машину за вами выслали.

– Кгм…Хорошо, – озабоченно прокряхтел Подлужный, так как и в самом деле предстоящая ночь ничего хорошего не предвещала.

В далёкий лесной посёлок, который от Красносыльска отделяло сто шестьдесят километров, выехали вшестером на милицейской «буханке»18. Помимо водителя и прокурора в машине разместились: начальник уголовного розыска Мудрых Владимир Степанович, начальник следственного отделения милиции Хохолков Егор Григорьевич, эксперт-криминалист Завьялов и судебно-медицинский эксперт Старцев. Поскольку начальник милиции Жур заболел, то Мудрых представлял одновременно и руководство милиции. Подлужный тоже ехал «за двоих», так как следователь прокуратуры Цыганков находился в командировке. Хохолков следовал «по своим делам»: поступило сообщение о совершении в лесном посёлке ещё и кражи.

– Из Вёпса позвонил председатель сельсовета Гёте и сообщил о двух трупах, – излагал прокурору начальник угро исходные данные, покачиваясь от быстрой езды. – Убили жену малолетнюю дочь передовика Кобзы. Женщина убита в доме. Ударили чем-то тяжёлым по голове. Перед тем, предположительно, изнасиловали. Или пытались. Девочка задушена на улице, рядом с домом. Её предсмертный крик услышали соседи. Но пока они собрались, пока ружьишко прихватили, преступники успели скрыться. Зэки орудовали.

– Почему такая версия? – повернулся на переднем сиденье Подлужный.

– Кто ж, ещё, – знающе усмехнулся Мудрых. – Судите сами: с вводом Бэ-52 из гражданских в посёлках остались битый да грабленый. «Почерк» тоже зэковский. Чтоб так зверски…Я их за версту чую. Они и крадут, не как все. Им же тащить нахапанное некуда. Потому они задарма нахаваются, а потом шкодят и гадят: разломают, разворошат, разбросают…Рабская психология. Гёте сразу определил: «Поселенцы». И ещё: председатель сельсовета в доме углядел рукавицу – зэковская. Такие шьют в Выйской зоне строгого режима для тех, кого на лесоповал выводят.

– Так-так, – принял информацию к сведению прокурор.

– Раньше в посёлках кражи были экзотикой, – подключился к разговору Хохолков. – Все ж свои. А как учреждение появилось, они и полезли, что грибы после дождя. А раскрыть их трудно. Ведь поселенец – тот же лазутчик из осаждённой крепости. Сделал вылазку, и юркнул обратно в норку. В колонию. А оттуда его попробуй выманить на раскрутку – закрытая структура. Государство в государстве.

– Угу, – постигал местную специфику Алексей.

Дальше ехали молча. Милиционеры и эксперты дремали, а Алексей смотрел в окно, не столько глядя на горный пейзаж (местные красоты были укрыты темнотой), сколько думая о Татьяне и сыновьях.

Сотню километров преодолели за полтора часа, добравшись до большого таёжного посёлка Выя. Там следственно-оперативная группа забрала участкового инспектора милиции Порошина, в участок обслуживания которого входил Вёпс, и двинулась дальше. Рельеф становился всё более гористым. Ещё через тридцать километров достигли перевала. И это сразу ощутил не только двигатель машины, натужно зарокотавший на горных кручах, но и пассажиры. Несмотря на середину сентября, здесь уже тонким слоем лежал снег

– Перевал, – ленивым голосом прокомментировал перемены проснувшийся Мудрых. – Дальше, километров через сто, ещё один перевал, а дальше – открытая местность аж до Карского моря.

– Да-да, – откликнулся Алексей, подумав: «А в Среднегорске зимой ещё и не пахнет».

На шестьдесят километров от Выи до Вёпса потратили два часа.