Читать книгу Проблемы законности и справедливости в уголовном судопроизводстве России - Олег Ярошик - Страница 15

Исходить из того, что государственный обвинитель, руководствуясь законом и совестью, может отказаться от обвинения только после всестороннего исследования доказательств.

Отказ государственного обвинителя от обвинения должен быть мотивирован и представлен суду в письменной форме.

Из Приказа Генерального прокурора РФ

от 25 декабря 2012 г. № 465

«Об участии прокуроров в судебных

стадиях уголовного судопроизводства»

Представляется, что таковыми в процессе могут быть заявления о недопустимости действий государственного обвинителя и председательствующего; возражения на действия председательствующего; заявления об отводе председательствующего и государственного обвинителя; предложения защиты в порядке ч.7 ст. 292 УПК по вопросам, указанным в п.п. 1-6 ч.1 ст. 299 УПК; замечания на протокол судебного заседания.

Вниманию читателя представлены следующие документы защиты по уголовному делу в отношении Королевой.

1. Заявление подсудимой:

ЗАЯВЛЕНИЕ

Заявляю, что полностью поддерживаю доводы своей защиты по поводу отвода государственных обвинителей.

Обращаю внимание суда на то обстоятельство, что именно сторона обвинении обязана предоставить доказательства моей виновности в совершении преступления, а я при этом не обязана каким-либо образом свидетельствовать против самой себя.

Представление же доказательств виновности является обязанностью стороны обвинения.

По настоящее время гособвинение не представило разумных, справедливых, обоснованных возражений по поводу аргументов моей защиты от незаконного, необоснованного и несправедливого обвинения.

Прошу суд обязать государственного обвинителя изучить доводы моей защиты по поводу незаконности и необоснованности предъявленного мне обвинения и дать им надлежащую оценку.

Прошу суд обязать государственного обвинителя изучить представленное заключение эксперта-автотехника защиты в качестве специалиста, которое свидетельствует о моей невиновности, и разъяснить гособвинителю, что выводы эксперта в качестве специалиста учитывают те исходные данные, которые были получены в досудебном производстве.

В связи с изложенными обстоятельствами, а также учитывая, что обязанность представления доказательств законом возложена на сторону обвинении в условиях состязательности уголовного процесса, от какого-либо участия в следственном эксперименте (проверке показаний на месте) отказываюсь, желаю воспользоваться правом, предоставленным мне ст. 51 Конституции РФ, так как предлагаемые мне условия эксперимента вновь не соответствуют обстоятельствам ДТП, что имеет значение по делу для установления его объективных обстоятельств.

При этом настаиваю на признании протокола проверки моих показаний недопустимым доказательством по имеющимся в деле и изложенным в заявленных ходатайствах основаниям.

В этой связи считаю возможным прекратить судебное следствие и перейти к прению сторон. Вопрос же о назначении дополнительной САТЭ оставляю на усмотрение суда.

2. Заявление адвоката:

ЗАЯВЛЕНИЕ

В ходе рассмотрения настоящего уголовного дела не соблюдаются и судом, к сожалению, не обеспечены конституционные принципы состязательности и равноправия сторон, изложенные в статье 123 части 3 Конституции РФ и статье 15 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

Подсудимая предана суду по надуманному и необоснованному обвинению, которое не подтверждается материалами дела и не соответствует им, а также не соответствует и обстоятельствам дорожного происшествия.

Однако обвинение несправедливо пытается обосновать это обвинение и представить его законным. Представитель же потерпевшей Саидовой из ложно понятых интересов правосудия и личной заинтересованности в ходе и исходе дела совместно с не менее заинтересованным в исходе дела государственным обвинителем путем недостойных недозволенных замечаний, выкриков с места без разрешения председательствующего, упреков и обвинений в адрес защитника подсудимой, перевернутой с ног на голову своей трактовкой происходящего и своей явной и субъективной оценкой процесса, излишней и неуместной эмоциональностью оказывают тем самым недопустимое психологическое воздействие на участников процесса и даже на суд, убеждая таким образом председательствующего, не говоря уже о неосведомленных в уголовных делах участниках процесса, в своей правоте и несостоятельности доводов защиты подсудимой.

Так, эти лица, умышленно забывая требования УПК, дают в процессе свою оценку вопросам защитника свидетелю, с целью не допустить невыгодного им ответа от допрашиваемого свидетеля защиты, прерывают защитника подсудимой громкими словами «Протест», вызывая таким поведением бурное одобрение потерпевшей и свидетелей обвинения, очевидно не зная, что подобное высказывание (заявление) как право участника процесса отсутствует в УПК Российской Федерации, а подобное поведение является как минимум неэтичным и мешает разумному ведению процесса, в соответствии с требованиями УПК рассмотрению уголовного дела судом с целью выяснения его обстоятельств.

Именно поэтому защитой подсудимой заявлен мотивированный отвод государственному обвинителю и всему составу городской прокуратуры.

Доводы защиты по существу изложены в письменном виде, в том числе по предъявленному Королевой обвинению в изложенной следствием редакции. Однако опять же по существу этим доводам не дана какая-либо оценка по настоящее время. Поведение стороны обвинения и в этой части (умолчание, игнорирование) свидетельствует о том, что эта сторона не владеет материалами дела и не знает их. Как не владеет нормами материального и процессуального права и не умеет применять их на практике. Очевидно именно поэтому один представитель стороны обвинения (гособвинитель) компенсирует это всё криками «Протест», а второй – представитель потерпевшей – делает это путем недозволенного эмоционального воздействия на свидетелей защиты и обвиняемую.

При таких обстоятельствах суд обязан руководствоваться положениями части 3 статьи 49 Конституции РФ и части 3 статьи 14 УПК, согласно которым «неустранимые сомнения в виновности лица трактуются в пользу обвиняемого».

Как установлено частью 1 статьи 297 УПК «приговор суда должен быть законным, обоснованным и справедливым», а часть 2 статьи 297 УПК определяет законность приговора: «Приговор признается законным, обоснованным и справедливым, если он постановлен в соответствии с требованиями настоящего Кодекса и основан на правильном применении закона».

В соответствии с требованиями части 4 статьи 302 УПК «обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, что в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления подтверждена совокупностью исследованных судом доказательств».

По настоящему делу стороной обвинения не представлены убедительные, достаточные и обоснованные доказательства виновности водителя Королевой; имеющиеся – главные доказательства по делам о ДТП, а именно: проверка показаний на месте (или следственный эксперимент) с целью получения технических данных и предоставление их эксперту-автотехнику в качестве исходных проведены непонятно как. Все эти данные по делу Королевой являются недостоверными, а полученные в связи с этими обстоятельствами доказательства (заключение САТЭ) – недопустимыми.

Между тем, полученное защитой подсудимой заключение эксперта-автотехника в качестве специалиста основано на данных, имеющихся в материалах дела. Эти данные не придуманы. И, тем не менее, заключение эксперта защиты свидетельствует о невиновности подсудимой. Значит, речь и здесь идет об уровне экспертной деятельности. Однако и здесь стороной обвинения используется тактика умолчания. Проще не заметить доказательства защиты и с этой целью их даже не изучить.

Проведенная же обвинением и при таких обстоятельствах автотехническая экспертиза является лишь Сообщением о невозможности дать заключение. Однако обвинение и здесь пытается очевидные доказательства невиновности представить непонятно чем.

Таким образом, в досудебном производстве были допущены и при судебном разбирательстве дела продолжаются существенные нарушения процессуального права, которые выражаются в изложенных защитой обстоятельствах судебного следствия.

В соответствии с требованиями пункта 4 статьи 14 УПК обвинительный приговор не может быть основан на предположениях, тем более полученных незаконным путем, а потому являющихся недопустимыми.

Поведение же стороны обвинения при рассмотрении настоящего дела и уровень этого обвинения отнюдь не способствует надлежащей проверке и исследованию в судебном заседании доказательств, которые могут быть положены в основу судебного приговора.

Прошу председательствующего обеспечить конституционные принципы состязательности и равноправия сторон при рассмотрении настоящего дела.

3. Возражения на действия председательствующего в порядке ч.3 ст. 243 УПК:

ВОЗРАЖЕНИЯ

Защита подсудимой не может согласиться с действиями, решениями и репликами председательствующего в процессе по следующим основаниям:

1. «Заключение эксперта защиты не входит в перечень доказательств, предусмотренных законом».

С таким доводом согласиться нельзя, потому что:

1. В соответствии с требованиями пункта 2 части 1 статьи 53 УПК «Полномочия защитника» защитник вправе собирать и представлять доказательства, необходимые для оказания юридической помощи, в порядке, установленном частью третьей статьи 86 настоящего Кодекса.

2. В соответствии с требованиями пункта 3 части 1 статьи 53 «Полномочия защитника» УПК защитник вправе привлекать специалиста в соответствии со статьей 58 настоящего Кодекса.

3. В соответствии с требованиями статьи 58 УПК специалист – лицо, обладающее специальными знаниями, привлекаемое к участию в процессуальных действиях… для разъяснения сторонам и суду вопросов, входящих в его профессиональную компетенцию; вызов специалиста и порядок его участия в уголовном судопроизводстве определяются статьями 168 и 270 настоящего Кодекса.

«Предоставленные законом специалисту процессуальные права обеспечивают выполнение возлагаемых на него обязанностей» (см.: Комментарий к статье 58 УПК. Научно-практический комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации, под общей редакцией Председателя Верховного Суда РФ В.М. Лебедева, 5-е издание, «Юрайт», Москва, 2008 г., с. 215).

4. В соответствии с требованиями статьи 251 УПК «Участие специалиста» вызванный в суд специалист участвует в судебном разбирательстве в порядке, установленном статьями 58 и 270 настоящего Кодекса.

«В силу ст. 58 УПК специалист привлекается к участию в судебном разбирательстве в случаях… когда сторонам и суду требуются специальные разъяснения по вопросам, входящим в профессиональную компетенцию специалиста». (см.: Комментарий к статье 251 УПК. Научно-практический комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации, под общей редакцией Председателя Верховного Суда РФ В.М. Лебедева, 5-е издание, «Юрайт», Москва, 2008 г., с. 712).

2. «Вы толкаете суд для проведения САТЭ и препятствуете суду получить исходные данные».

С таким доводом также согласиться нельзя, потому что:

1. В соответствии с требованиями части 2 статьи 256 «Порядок вынесения определения, постановления» «Определение или постановление… о назначении судебной экспертизы выносится в совещательной комнате и излагается в виде отдельного процессуального документа».

Защитой подсудимой уже давно в судебном заседании было заявлено ходатайство о признании доказательств недопустимыми и исключении их из совокупности имеющихся, признании доказательств обвинения доказательствами защиты, приобщении к делу документов и назначении дополнительной автотехнической экспертизы. На следующем судебном заседании было заявлено также письменное ходатайство о дополнении поставленных вопросов на разрешение автотехнической экспертизы.

Суд рассмотрел в соответствии с требованиями части 1 статьи 271 УПК ходатайство о признании доказательств недопустимыми и исключении их из совокупности имеющихся, признании доказательств обвинения доказательствами защиты, приобщении к делу документов в судебном заседании, однако письменные ходатайства о назначении дополнительной автотехнической экспертизы и дополнении поставленных вопросов на разрешение автотехнической экспертизы оставил без рассмотрения, разрешения и оценки, чем нарушил требования ч.2 ст. 256 УПК и право подсудимой на защиту.

Иные доводы защиты, изложенные в мотивированном ходатайстве защиты, в том числе по поводу предъявления Королевой обвинения в изложенной обвинением редакции, также оставлены судом без рассмотрения по настоящее время.

2. В соответствии с требованиями части 2 статьи 271 «Заявление и разрешение ходатайств» суд рассматривает каждое заявленное ходатайство, удовлетворяет его либо выносит определение или постановление об отказе в удовлетворении ходатайства.

Полученное защитой подсудимой заключение эксперта в качестве специалиста основано на данных, имеющихся в материалах дела. Эти данные не придуманы. Они получены в досудебном производстве. С учетом именно этих данных Королевой предъявлено обвинение. Именно это обвинение утверждено прокурором города. Такое обвинение, основанное на имеющихся исходных данных, требует проверки экспертным путем, как и полученное защитой заключение специалиста. И, тем не менее, заключение специалиста (на данных обвинения!) свидетельствует о невиновности подсудимой (с технической точки зрения). Однако и здесь стороной обвинения и даже судом используется тактика умолчания, что является недопустимым, так как грубо нарушает право подсудимой на защиту от незаконного и необоснованного обвинения.

Заявление же защитника подсудимой о нарушении судом принципов состязательности и равноправия сторон оставлено без рассмотрения.

Заявление подсудимой в том числе и о том, что выводы эксперта в качестве специалиста учитывают те исходные данные, которые были получены в досудебном производстве, также оставлено судом без рассмотрения и оценки.

3. «Сторона обвинения не предлагает проверку Ваших показаний как доказательство».

С таким доводом согласиться нельзя потому что:

1. Этот довод председательствующего является голословным и опровергается, прежде всего, обвинительным заключением, согласно которому «проверка показаний свидетеля Королевой» указана как доказательство обвинения.

2. Этот довод также является необоснованным и потому, что он опровергается тем, что ходатайство защиты в этой части (об исключении доказательств) оставлено судом без удовлетворения.

4. «Вы отказываетесь? Тогда надо передать автомобиль. Получение объективных данных необходимо», «Суд будет учитывать Ваш отказ при принятии решения».

С такими доводами согласиться нельзя, потому что:

1. В соответствии с требованиями статьи 288 УПК следственный эксперимент производится судом с участием сторон, т. е. обвинения и защиты, а это значит – с обязательным участием подсудимой.

2. В соответствии с требованиями статьи 244 УПК «Равенство прав сторон» в судебном заседании стороны обвинения и защиты пользуются равными правами на заявление отводов и ходатайств, представление доказательств, участие в их исследовании, выступление в судебных прениях, представление суду письменных формулировок по вопросам, указанным в пунктах 1-6 части первой статьи 299 настоящего Кодекса, а так же на рассмотрение иных вопросов, возникающих в ходе судебного разбирательства.

3. В соответствии с ч.3 ст. 123 Конституции РФ «судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон. Это, в частности, предполагает обеспечение сторонам обвинения и защиты равных процессуальных прав и возможностей, связанных как с их участием в доказывании, так и с отстаиванием иными способам своей позиции по разрешаемым в ходе судебного разбирательства вопросам» (см.: Комментарий к статье 244 УПК. Научно-практический комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации, под общей редакцией Председателя Верховного Суда РФ В.М. Лебедева, 5-е издание, «Юрайт», Москва, 2008 г., с. 700).

4. Подсудимая Королева вновь обратилась в суд с письменными мотивированными заявлениями (рукописный текст), в которых указала, что предлагаемые ей условия эксперимента не соответствуют обстоятельствам ДТП.

Однако эти повторные заявления Королевой судом опять же не рассмотрены, чем вновь нарушены требования части 2 статьи 271 УПК и право на защиту подсудимой, которую суд обязал получить повестку для участия в следственном эксперименте.

Реплика же председательствующего «Суд будет учитывать Ваш отказ при принятии решения» является средством оказания психологического воздействия на подсудимую, что является недопустимым. При таких обстоятельствах суд вынуждает подсудимую принять участие в следственном эксперименте, чем также нарушает ее права на защиту от незаконного и необоснованного обвинения.

5. «Проверка показаний на месте – совсем другое следственное действие, и им исходные данные не устанавливаются. Если следователь путает…»

С таким доводом также согласиться нельзя, потому что:

1. В соответствии с требованиями статьи 288 УПК следственный эксперимент производится судом на основании определения или постановления с участием сторон, а при необходимости и с участием свидетелей, эксперта и специалиста; суд производит следственный эксперимент в соответствии с требованиями статьи 181 настоящего Кодекса.

2. В соответствии с требованиями статьи 194 УПК проверка показаний на месте заключается в том, что ранее допрошенное лицо воспроизводит на месте обстановку и обстоятельства исследуемого события; цель поверки показаний – установление новых обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела.

«Проведение проверки показаний подозреваемого, обвиняемого предполагает их добровольное согласие, поскольку на них вообще не возлагается обязанность давать показания. Свидетель, потерпевший не вправе отказаться от участи в данном следственном действии и обязаны (в случае необходимости) дать показания повторно для их проверки или уточнения независимо от места очередного допроса» (см.: Комментарий к статье 194 УПК. Научно-практический комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации, под общей редакцией Председателя Верховного Суда РФ В.М. Лебедева, 5-е издание, «Юрайт», Москва, 2008 г., с. 582).

3. В соответствии с требованиями статьи 181 УПК в целях проверки и уточнения данных, имеющих значение для уголовного дела, следователь вправе произвести следственный эксперимент путем воспроизведения действий, а также обстановки или иных обстоятельств определенного события. При этом проверяется возможность восприятия каких-либо фактов, совершения определенных действий, наступления какого-либо события, а также выявляются последовательность происшедшего события и механизм образования следов.

«Следственный эксперимент состоит в производстве опытных действий, направленных на проверку возможности восприятия каких-либо фактов, совершения определенных действий, существования в прошлом событий. Составным компонентом всякого следственного эксперимента является его производство в условиях, максимально приближенных к тем, в которых в прошлом совершалось действие или событие, возможность существования которого проверяется. Поэтому, прежде чем проводить опытные действия, необходимо воспроизвести (реконструировать) обстановку, в которой они будут проводиться. Несоблюдение условий, максимально приближенных к тем, в которых совершено проверяемое действие, расценивается как нарушение требований уголовно-процессуального закона, регулирующего проведение следственного эксперимента, влекущее потерю доказательственного значения полученных данных (БВС РСФСР. 1986. № 7. с. 3)».134

Судом доводы защиты процессуально не оформлены, однако председательствующим заявлено, что «Сторона обвинения не предлагает проверку Ваших показаний как доказательство». Между тем, обвинитель на это заявление председательствующего никак не отреагировал. Поэтому и остается непонятным для стороны защиты субъективное мнение суда в этой части.

Если же суд таким образом обосновывает необходимость проведение эксперимента (получение таким образом доказательств в интересах обвинения) и вынуждает к этому Королеву, тогда эти действия тем более являются необоснованными и незаконными.

В соответствии с комментариями к УПК вопрос о проведении эксперимента суд решает по ходатайству сторон либо по собственной инициативе, о чем выносит определение или постановление. Отклоняя ходатайство стороны о проведении следственного эксперимента, суд мотивирует свое решение.135

Мотивированный отказ подсудимой от участия в настойчиво предлагаемом ей следственном эксперименте является обоснованным, тем более такое право подсудимой является законным, это право предоставлено ей ст. 51 Конституции РФ, и, тем более что, по мнению защиты, доказательств для принятия процессуального решения по делу вполне достаточно.

Вынужденное же участие подсудимой в таком эксперименте при таких изложенных обстоятельствах является безусловным нарушением ее права на защиту.

При таких обстоятельствах определение (постановление) суда о производстве следственного эксперимента является незаконным.

Суд не вправе требовать от подсудимой дачи показаний помимо ее воли, тем более в условиях, не соответствующих обстоятельствам дорожного происшествия.

А правила производства эксперимента (ст.ст. 181, 288 УПК) распространяются и на требования проведения проверки показаний на месте (ст. 194 УПК), согласно которым: «Проведение проверки показаний подозреваемого, обвиняемого предполагает их добровольное согласие, поскольку на них вообще не возлагается обязанность давать показания». (см. приведенный Комментарий к УПК).

6. Постановление председательствующего об отказе в удовлетворении заявления об отводе государственного обвинителя и всего состава городской прокуратуры является формальным, ответов на доводы защиты по существу не содержит, исчерпывающая оценка доводов защиты в постановлении суда отсутствует, чем существенно нарушены требования Главы 2 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации «Принципы уголовного судопроизводства»: требования пункта 2 части 1 статьи 6 УПК «Назначение уголовного судопроизводства», а именно: «Уголовное судопроизводство имеет своим назначением защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод», а также требования части 4 статьи 7 УПК «Законность при производстве по уголовному делу», а именно: «Определения суда, постановления судьи должны быть законными, обоснованными и мотивированными».

«Реализуя в ходе судебного разбирательства функцию обвинения, прокурор не наделяется какими бы то ни было полномочиями, создающими ему преимущества по сравнению с другими лицами, участвующими в деле на стороне обвинения или защиты. Мнение, высказываемое прокурором по рассматриваемым судом вопросам (кроме случаев отказа от обвинения или изменения обвинения), не имеет для суда обязательного значения и подлежит учету судом в такой же мере, как и мнение потерпевшего, подсудимого, защитника».136

Прошу учесть все доводы защиты при рассмотрении настоящего уголовного дела, дать им надлежащую правовую оценку и прекратить в интересах недобросовестного и незаконного обвинения судебный произвол в отношении подсудимой Королевой.

4. Предложения защиты по вопросам, разрешаемым судом при постановлении приговора, в порядке ст. 299 УПК:

ПРЕДЛОЖЕНИЯ

В основу предъявленного Королевой обвинения положено заключение проведенной следствием по настоящему уголовному делу автотехнической экспертизы.

Доводы защиты в этой части исчерпывающим образом изложены в многочисленных ходатайствах и заявлениях.

Судом была назначена дополнительная автотехническая экспертиза. Доводы защиты и в этой части также изложены в соответствующем мотивированном ходатайстве.

Вызванный в суд по ходатайству государственного обвинителя и допрошенный в судебном заседании эксперт пояснил, что «он читал материалы дела, следователь проводил эксперимент; следователь конкретно там не ответил, что он там измеряет; следователю надо было измерить дальность видимости объекта (препятствия), но так как другого нет, то пришлось оценивать то, что есть; ему (эксперту) предоставили определенные значения, он пришел к своим выводам на основании тех данных, которые ему были заданы; скорость движения автомобиля Королевой соответствовала видимости; дальность видимости дороги не всегда соответствует видимости препятствия (обычно больше бывает); движение в условиях гололеда зависит от субъективных качеств водителя.

На дополнительные вопросы председательствующего эксперт пояснил следующее:

1. На вопрос: «Основное требование к водителю по ПДД – какую скорость он должен избрать?» эксперт ответил: «Пункт 10.1 конкретно не регламентирует скорость движения»;

2. На повторный вопрос: «Нет, какую скорость должен был избрать водитель?» эксперт повторно ответил: «Исходя из результатов, ее скорость движения соответствовала видимости»;

3. На вопрос: «Но почему тогда наступило ДТП?» эксперт вновь сделал ссылку на «ту скорость, которая задана» и пояснил, что «остановочный путь роли не играет»;

4. На вопрос: «Какой фактор определяет – допустима скорость или нет?» эксперт ответил: «Видимость»;

Таким образом, учитывая последующие вопросы председательствующего «Может быть, скорость соответствовала видимости, а водитель не рассчитал. В чем тогда смысл безопасности движения?», «А как же ПДД, водитель обязан избрать такую скорость движения, которая…», «Поэтому и установлена неосторожная форма вины, а он (водитель) сознательно уклонился от этого» и полученный ответ эксперта, согласно которому «Водитель должен сам избрать такую скорость, но не рассчитывать – 20 или 50», следует прийти к выводу, что полученные в порядке ст. 282 УПК разъяснения и дополнения данного им заключения свидетельствуют о невиновности подсудимой.

Более того, эксперт пояснил, что при указанных дорожных условиях при применении торможения (а значит, выполнения водителем при возникновении опасности для движения требований п.10 1 абзац 2 ПДД РФ) потеря управляемости автомобиля не исключалась и при минимальных скоростях движения автомобиля, а значит и возможность совершения объезда препятствия была невозможной.

Таким образом, параметры времени, скорости, видимости и имеющиеся данные состояния дорожного покрытия проезжей части были исследованы, в том числе и экспертным путем.

Показания же «свидетеля» Махова и подсудимой Королевой основаны на результатах недопустимого и недостоверного эксперимента, о котором даже эксперт РФЦ в суде сказал, что «следователь конкретно там не ответил, что он там измеряет», именно поэтому эти показания не могут быть также положены в основу выводов о виновности подсудимой.

При таких обстоятельствах и заключение дополнительной САТЭ не может быть основано на тех данных, которые в качестве исходных были предоставлены эксперту.

Как следует из письма председателя Совета судей РФ Ю.И. Сидоренко Генеральному директору Судебного департамента при ВС РФ вопросы, связанные с проведением такого процессуального действия как судебная экспертиза существенным образом влияют на деятельность судов по осуществлению правосудия, поскольку от этого зачастую зависит законность и обоснованность решения по конкретному делу.

В марте 2014 года Тушинским районным судом Москвы водитель Шевченко был признан виновным в совершении ДТП при управлении автомобилем при движении в условиях обледенелого дорожного покрытия. Установлено, что он превысил скорость и при возникновении опасности не принял мер для предотвращения происшествия. Изложенные обстоятельства и явились основаниями для судебного вывода о виновности водителя.

Однако водитель Королева скорость отнюдь не превышала (данные о ее скорости в материалах дела вообще отсутствуют), а меры к предотвращению происшествия она приняла, выполнив тем самым, при обнаружении опасности для движения, требования п.10.1 Правил движения.

Собранные по настоящему делу доказательства вины Королевой являются несостоятельными, необоснованными, противоречивыми, недопустимыми, а поэтому незаконными, что привело к неверному указанию в действиях заявителя нарушения требований п.10.1 ПДД.

Не устранены противоречия по месту наезда на препятствие, указанные в схеме ДТП и изложенные в показаниях его участников.

При таких обстоятельствах вывод обвинения, очевидно, о необходимости применения водителем «экстренного торможения сразу же после обнаружения опасности для своего дальнейшего движения» или отсутствия торможения вообще тем более не является обоснованным. Момент возникновения опасности для водителя объективно установлен не был. Кроме того, необходимо проведение «технической оценки возникающей ситуации на предмет того, с какого момента у водителя появилась объективная возможность оценить изменение ситуации как приобретающей статус опасной, т.е. с какого момента своего развития ДТС (дорожно-транспортная ситуация) приобрела опасный для движения характер.137

Между тем Королева последовательно утверждала, что она своевременно среагировала на опасность, применяла торможение, однако не имела технической возможности путем выполнения требований п.10.1 Правил движения избежать наезда на пешеходов и препятствие.

При этом не были установлены обстоятельства технического состояния дороги и дорожных условий на месте ДТП, а именно, не установлены и не решены вопросы:

– определение состояния дороги – дорожного покрытия проезжей части и обочин;

– определение коэффициента сцепления шин с дорогой, влияющего на величину замедления ТС при торможении;

– установление и определение значения уклона на данном участке дороги;

– установление условий видимости и обзорности с места водителя;

– определение влияния технического состояния дороги на развитие ДТС, приведшей к дорожно-транспортному происшествию;

– определение технической возможности предотвращения ДТП при том техническом состоянии дороги, в каком она находилась непосредственно перед ДТП;

– установление причинно-следственной связи между техническим состоянием дороги и ДТП.

По мнению суда, исходные данные для проведения автотехнической экспертизы не могут быть установлены следствием в ходе проверки показаний водителя на месте дорожного происшествия.

По мнению защиты, недостоверные и субъективные сведения об обстоятельствах ДТП, полученные не опытным путем, а в результате допроса подсудимой и следователя в качестве свидетеля по этим же обстоятельствам, не могут быть приняты во внимание, поскольку проведенная в досудебном производстве проверка показаний на месте является недопустимым доказательством и не может быть положена в основу обвинения.

Показания следователя и подсудимой о видимости, основанные на недопустимой проверке показаний участника ДТП, не могут быть предоставлены эксперту в качестве исходных данных и положены в основу вывода о виновности.

По поводу мнения государственного обвинителя по настоящему делу, особенно в той части, что «защитник Королевой уверовал в ее невиновность» и «из ходатайства в ходатайство…» и далее по тексту.

Как пояснил Генеральный секретарь Совета Европы Т. Дэвис на открытии восьмой конференции Генеральных прокуроров Европы в Санкт-Петербурге «без справедливого суда нет верховенства права, а без верховенства права нет демократии».

О какой законности можно говорить, если обвинитель дает следующую оценку обоснованным и мотивированным ходатайствам и заявлениям защиты подсудимой. Обвинитель утверждает, цитирую, что «отвод не подлежит удовлетворению, не содержит доводов, свидетельствующих о его заинтересованности в исходе дела, но содержит субъективную оценку адвоката в ответ на ранее вынесенную оценку его ходатайств».

Защита надеется, что в совещательной комнате суд все-таки даст исчерпывающую законную, обоснованную и справедливую оценку всем доводам защиты. К сожалению, каких-либо обоснованных и разумных доводов обвинения в этом более чем состязательном процессе защита не услышала.

Если даже по мнению эксперта РФЦ СЭ при МЮ РФ, следователь «конкретно там не ответил, что он там измеряет», т.е. следователь не установил то, что он был обязан установить, а то, что он установил, является недостоверным и недопустимым; если избранная скорость движения автомобиля под управлением Королевой соответствовала видимости препятствия; если водитель Королева приняла меры к предотвращению наезда на препятствие; если автомобиль Королевой не находился в управляемом состоянии, а находился в заносе в условиях обледенелого дорожного покрытия; если, тем не менее, эксперт пришел к выводам, о которых он пояснил в судебном заседании, а прокурор получил очередные доказательства невиновности Королевой, тогда, может быть, прокурор задумается и об исключении доказательств, и об отказе от обвинения, а главное, о том, что нарушения требований пунктов 12.1 и 19.3 Правил движения водителем Копанжи, а пешеходами – нарушения требований пункта 4.6 Правил находятся в прямой причинной связи с наступившими последствиями.

С учетом изложенных обстоятельств, по мнению защиты, по делу Королевой не доказано, что имело место деяние, в совершении которого обвиняется подсудимый; не доказано, что это деяние совершил подсудимый, и что он виновен в совершении этого преступления (п.п.1, 2, 4 ст. 299 УПК).

С учетом же обстоятельств досудебного производства, показаний свидетелей защиты в судебных заседаниях в действиях Королевой отсутствует состав преступления (она не виновна в совершении преступления). Вновь обращаю внимание участников процесса, что избранная водителем скорость соответствовала видимости, превышения скорости не было, а вредные последствия могли наступить и при минимальной скорости движения. Это не просто разумные сомнения в виновности подсудимой, это – обстоятельства, которые исключают ее ответственность.

Прошу вынести частное постановление в адрес следователя и прокурора в связи с грубыми нарушениями уголовно-процессуального закона при сборе доказательств, решении вопроса о виновности Королевой и направлении уголовного дела в суд для его рассмотрения по существу, и оправдательный приговор в отношении Королевой по основаниям непричастности подсудимой к совершению преступления (п.2 ч.2 ст. 302 УПК).

Вынесенный оправдательный приговор по представлению прокурора был отменен. Основания отмены вызывали недоумение. Дело «повисло»… В практике есть и такой термин.

Вниманию читателя также представлены предложения защиты суду апелляционной инстанции по вопросам, разрешаемым судом при постановлении приговора и принятии решения, в порядке ст. ст. 299 и 367 УПК:

ПРЕДЛОЖЕНИЯ

В соответствии с требованиями статьи 365 УПК производство по уголовному делу в суде апелляционной инстанции осуществляется в порядке, установленном главами 35-39 настоящего Кодекса, с изъятиями, предусмотренными настоящей главой.

Это значит, что защита вправе подать суду второй инстанции предложения по вопросам, разрешаемым судом при постановлении приговора, в порядке ст. 299 УПК.

Защита также вправе подать суду предложения по вопросам, разрешаемым судом апелляционной инстанции при принятии решения, в порядке ст. 367 УПК.

Обвинительный приговор суда первой инстанции не может являться законным и обоснованным потому, что доводы обвинения о превышении скорости движения автомобиля и совершении наезда на пешехода на разделительной полосе основаны только на показаниях осужденного, от которых он мотивированно отказался.

Довод же обвинения о том, что водитель Андросов не учел видимость в направлении движения, при возникновении опасности для движения, которую он был в состоянии обнаружить, своевременно не принял возможных мер к снижению скорости вплоть до остановки ТС, является голословным и никакими доказательствами не подтвержден.

Доводы осужденного о нарушении его права на защиту, отсутствии квалифицированной юридической помощи в досудебном производстве и суде первой инстанции и отсутствии этой помощи вообще, при обстоятельствах, имеющихся в уголовном деле, подтверждаются даже отсутствием каких-либо ходатайств защиты обвиняемого и подсудимого по существу дела и предъявленному Андросову обвинению при наличии к тому оснований.

Доказательства того, что наезд произошел именно на разделительной полосе в месте согласно данным протокола осмотра места происшествия и схемы к нему именно автомобилем под управлением водителя Андросова, также отсутствуют.

Тот факт, что пешеход после наезда на него автомобилем Андросова (повреждены бампер и лобовое стекло) оказался в проеме полностью разбитого заднего стекла автомобиля осужденного, и в состоянии, зафиксированном в ходе осмотра автомобиля, проехал значительное расстояние, очевидно, более 600 метров, свидетельствует о возможном совершении наезда на пешехода другим автомобилем вагонного типа под управлением другого водителя (по мнению специалистов в области судебной медицины).

Однако, с целью выяснения этих вопросов, имеющих существенное и решающее значение для дела и доказывания вины осужденного, ни следствием, ни судом первой инстанции комплексная комиссионная автотехническая трасологическая судебно-медицинская экспертиза не назначалась и не проводилась.

Таким образом, доводы обвинения, положенные в основу судебного приговора, не являются обоснованными и разумными, так как основаны на недостоверных доказательствах.

Иная оценка этих доводов обвинения представлена суду в письменном виде в заявленных ходатайствах.

Защита надеется, что в совещательной комнате суд второй инстанции все-таки даст исчерпывающую, законную, обоснованную и справедливую оценку всем доводам осужденного и его защиты, в том числе объективную оценку показаниям свидетелей защиты.

К сожалению, какие-либо обоснованные и разумные доводы обвинения в этом более чем состязательном процессе по столь простому и очевидному уголовному делу отсутствуют.

Защита вновь обращает внимание председательствующего, что предъявленное Андросову обвинение не соответствует фактическим обстоятельствам уголовного дела и имеющимся в деле доказательствам, является безосновательным, субъективным и даже умышленно надуманным, а текст обвинения и все последующие доводы обвинения не соответствуют требованиям закона.

В ходе расследования дела были допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона, требований ЕСПЧ и его судебной практики, статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, гарантирующей право на справедливое судебное разбирательство, что способствовало утрате, прежде всего у Андросова, уверенности в правосудии и справедливом применении закона.

Таким образом, выводы, изложенные в приговоре суда первой инстанции, не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании, а также содержат существенные противоречия, которые повлияли на решение вопроса о виновности осужденного и на правильность применения уголовного закона, что является основаниям для отмены судебного акта.

Прошу суд исключить из совокупности имеющихся доказательств обвинения показания Андросова в досудебном производстве и в суде первой инстанции, признать его показания недопустимым.

Прошу суд дать также объективную оценку показаниям Андросова в судебном заседании суда первой инстанции, личности Андросова и обстоятельствам его пребывания под следствием и судом.

С учетом изложенных обстоятельств, по мнению защиты, по делу Андросова не доказано, что имело место деяние, в совершении которого обвиняется подсудимый; не доказано, что это деяние совершил подсудимый, и что он виновен в совершении этого преступления (п.п.1, 2 , 4 ст. 299 УПК).

С учетом же обстоятельств досудебного производства, неполноты и односторонности предварительного расследования, показаний свидетелей защиты, в действиях Андросова отсутствует состав преступления (он не виновен в совершении преступления). Это не просто разумные сомнения в виновности подсудимого, это – обстоятельства, которые исключают его ответственность.

Прошу вынести частное постановление в адрес следствия в связи с грубыми нарушениями уголовно-процессуального закона при сборе доказательств, решении вопроса о виновности Андросова и направлении уголовного дела в суд для его рассмотрения по существу.

Прошу суд апелляционной инстанции в силу пунктов 1 и 2 ст. 389-15, пунктов 1 и 4 ст. 389-16 и части первой ст. 389-17 УПК обжалуемый обвинительный приговор отменить и в соответствии с пунктом 3 части второй ст. 302 и частью первой ст. 389-13 УПК постановить оправдательный апелляционный приговор (по основаниям отсутствия в деянии осужденного состава преступления (пункт 3 часть 2 статьи 302 УПК).