Читать книгу Проблемы законности и справедливости в уголовном судопроизводстве России - Олег Ярошик - Страница 7

Сравнительно недавно экс-председатель Совета судей Российской Федерации Ю.И. Сидоренко справедливо говорил о том, что «вопросы, связанные с проведением такого процессуального действия, как судебная экспертиза, существенным образом влияют на деятельность судов по осуществлению правосудия, поскольку от этого зачастую зависит законность и обоснованность решения по конкретному делу».

Особое значение по делам о ДТП имеет автотехническая экспертиза, проведение которой и позволяет ответить на вопросы, являющиеся предметом доказывания по такой достаточно сложной категории дел, требующей применения специальных познаний в области судебных автотехники и трасологии.

Однако в следственной практике органов внутренних дел в течение длительного периода времени существуют системные проблемы, связанные с рассмотрением материалов и расследованием уголовных дел о дорожно-транспортных происшествиях. К сожалению, эти сегодняшние проблемы и особенности проведения проверок и расследования уголовных дел о дорожных происшествиях существенно нарушают права и законные интересы участников досудебного производства, подрывают веру граждан в правосудие и справедливое применение закона.

К таким серьезным системным проблемам, влияющим на принятие процессуальных решений в ходе проверок по делам о ДТП, проводимых в порядке статей 144, 145 и 148 УПК, относятся и характерные однотипные нарушения, связанные с назначением и проведением автотехнических экспертиз. При этом зачастую указанные проблемы являются надуманными, некоторые действия должностных лиц следствия законом не предусмотрены, в результате отсутствует эффективное расследование, а права граждан на справедливое расследование нарушаются.

Нарушения, связанные с назначением и проведением автотехнических экспертиз, можно классифицировать следующим образом:

1. Внепроцессуальный отказ следствия в принятии к производству материала проверки и назначение сложных экспертиз сотрудниками ГИБДД.

Нередки случаи, когда по субъективному усмотрению руководителя следственного органа материалы о ДТП к производству не принимаются, возвращаются в ГИБДД лишь сопроводительным письмом, то есть вне процессуальных рамок, остаются для проведения проверки в группе ИАЗ (исполнения административного законодательства) подразделении (отделе) ДПС ГИБДД, то есть законные права и интересы участников производства нарушаются, а законные процессуальные решения принимаются спустя длительное время.

Так, еще несколько лет назад по делу о наезде на пешехода Глебову сложную комплексную комиссионную автотехническую судебно-медицинскую экспертизу в ходе административного расследования почему-то назначал инспектор по ИАЗ 6-го отдела ДПС на спецтрассе; другую экспертизу по этому же материалу назначал инспектор по розыску(?) этого же отдела ДПС. В результате настойчивости потерпевших уголовное дело было все-таки возбуждено, а в отношении работников дознания ДПС заместителем прокурора Москвы А.В. Козловым (в настоящее время прокурором Тульской области) было внесено представление, на основании которого они, выполнявшие незаконные указания следствия ЦАО Москвы, были привлечены к строгой дисциплинарной ответственности. В судебном заседании Басманного районного суда Москвы адвокаты подсудимого Першина, осужденного к 4-м годам лишения свободы, обоснованно заявили ожидаемое ходатайство о недопустимости экспертных исследований, проведенных на недостоверных исходных данных ненадлежащими должностными лицами вне рамок уголовного дела.

Так искусственно были созданы проблемы рассмотрения дела в суде лишь потому, что руководство следствия не желало своевременно возбуждать уголовное дело из боязни ухудшить мнимые отчетные показатели своей служебной деятельности и руками недоумевающих сотрудников ДПС искало доказательства виновности, необходимые для возбуждения уголовного дела и направления его в суд с целью рассмотрения по существу.

2. Систематический отказ от возбуждения уголовного дела при наличии к тому законных оснований и назначение экспертиз в ходе проверки.

Руководители следственных подразделений органов внутренних дел, борясь за свою высокую следственную отчетность, почему-то забывают, что речь идет, прежде всего, о ДТП, где обстоятельства, подлежащие доказыванию, устанавливаются и проверяются следственным и экспертным путем именно в рамках уголовного дела.

Таким образом, уголовные дела своевременно не возбуждаются, объективное расследование обстоятельств дорожных происшествий не проводится, выносятся так называемые «промежуточные», иногда и более 10-ти раз по одному материалу, формальные, необоснованные, а потому незаконные постановления об отказе в возбуждении уголовных дел. Это происходит в связи с необходимостью сохранения и улучшения отчетных показателей следственной деятельности, а также, как утверждается некоторыми руководителями следственных органов, с целью не допустить «нарушений законных прав и интересов водителя», у представителей которых «существует свое понимание УПК». При таких обстоятельствах собранных доказательств для достоверных выводов, принятия окончательных процессуальных решений явно недостаточно.54

Когда же участники процесса обращаются в суд с жалобами в порядке ст. 125 УПК, руководитель следственного органа, как правило, отменяет постановление своего следователя как незаконное и необоснованное, после чего суд оставляет жалобу без удовлетворения, поскольку «предмет рассмотрения отсутствует», как «отсутствуют и какие-либо данные, свидетельствующие о нарушении конституционных прав и свобод заявителя и затрудняющие его доступ к правосудию».55

При этом уголовные дела по факту ДТП (а не в отношении конкретного лица) также не возбуждаются из боязни их последующего прекращения и нежелания таким образом ухудшения отчетных показателей следственной деятельности.

В это время многие авторы, «ломая копья», безуспешно пытаются обратить внимание на необходимость истинного и законного установления фактических обстоятельств дела, однако их никто не слышит.56

3. Установление технических данных и предоставление их в качестве исходных эксперту-автотехнику незаконным путем вне рамок уголовного дела.

В ходе доследственной проверки в отношении водителя Иванова, совершившего наезд на двух пешеходов, очевидец происшествия водитель Ушаков пояснил, что «автомобили двигались примерно с одинаковой скоростью 40-55 км/час; Иванов вообще никак не отреагировал, так как пешеходы выбежали из плохоосвещенного места». Следователь назначал экспертизы и отказывал в возбуждении уголовного дела, а начальник отдела по расследованию ДТП Следственного управления Межмуниципального Управления МВД России «Балашихинское» почему-то с участием Ушакова вне рамок уголовного дела произвел осмотр места происшествия «с целью определения скорости пешехода при преодолении расстояния, равное, согласно схеме, в темпе среднего бега». Таким образом, в качестве статиста был привлечен водитель Ушаков, который являлся вовсе не пешеходом. В дальнейшем по ходатайству защиты этот протокол осмотра с участием «статиста Ушакова» следствием был признан недопустимым и исключен из числа доказательств по делу.

С целью получения экспертных выводов в интересах обвинения момент возникновения опасности для движения был определен заинтересованным следствием, а эксперту при отсутствии следов торможения были представлены данные о скорости автомобиля Иванова лишь «40 км/час» и только; на разрешение эксперта были поставлены всего два вопроса. Именно таким образом были получены экспертные выводы о том, что «Иванов располагал технической возможностью, двигаясь со скоростью 40 км/час, предотвратить наезд на пешеходов, и он при этом должен был руководствоваться требованиями п.10.1 Правил движения».

После этого было возбуждено уголовное дело, Иванову предъявлено обвинение в совершении преступления, предусмотренного ч.3 ст. 264 УК, в котором было указано, что «при возникновении опасности для движения, которую водитель в состоянии обнаружить…» и далее по тексту.

На вопрос защитника, почему не проводился эксперимент с участием самого Иванова, следователь ответил, что «в этом нет смысла, так как Иванов ничего не видел».

При этом «доследственная» проверка проводилась с мая 2015 года, а дело было закончено в течение одного месяца – сентября 2015 года.

Обвиняемый Иванов заявил мотивированное ходатайство о предоставлении эксперту-автотехнику данных о скорости движения его автомобиля 40-55 км/час, что безусловно могло повлиять на выводы о наличии (отсутствии) у него технической возможности предотвратить наезд; о назначении дополнительной СМЭ с целью установления механизма наезда на погибшего пешехода (имелись основания полагать, что пешеход «набежал» на переднюю левую стойку автомобиля и повредил зеркало, поэтому предъявленное обвинение в части «передней частью автомобиля допустил наезд на пешехода» не соответствовало обстоятельствам ДТП и не только не подтверждалось, но и опровергалось материалами дела); о проведении следственного эксперимента с его участием; о признании недопустимыми доказательствами протоколов осмотра с участием водителя Ушакова и второго пешехода, так как исходные данные для проведения АТЭ могут быть получены лишь в результате следственных экспериментов по правилам ст.181 УПК путем совершения опытных действий, направленных на проверку возможности восприятия фактов и возможности совершения действий водителем Ивановым, проверку фактических данных происшествия, а также имеющихся данных и предположений о возможности наблюдать что-либо, совершить те или другие действия, для выяснения возможности и времени преодоления определенных расстояний – для пешеходов, и видимости и обзорности – для водителя, то есть для выяснения механизма наезда, в условиях, максимально приближенных к тем, в которых совершено проверяемое действие; было также указано, что Ушаков является очевидцем-водителем, а не пешеходом, поэтому «эксперимент» с его участием как статиста проводить было невозможно.57

Таким образом, получение технических данных, необходимых для производства АТЭ, вне рамок уголовного дела, не в ходе предусмотренного законом следственного эксперимента по правилам ст. 181 УПК, а путем так называемых «дополнительных осмотров места происшествия», либо «осмотров с участием граждан», предоставление этих недопустимых данных эксперту-автотехнику в качестве исходных, является причиной того, что таким «расследованием» не обеспечивается объективное установление всех обстоятельств ДТП и обоснованная юридическая оценка действий его участников.

Но нередко и «опытные действия» совсем не производятся, по делам о наездах на пешеходов нерадивые следователи до сих пор предоставляют эксперту-автотехнику данные из таблицы «Скорости движения пешеходов по данным, полученным Ленинградской НИЛСЭ» 1966 года, применение которой действующим Указанием МВД РФ № 1/8273 от 23.12.2004 года «О мерах по совершенствованию организации раскрытия и расследования ДТП» давно отменено. Между тем пункт 2.9 Указания прямо предусматривает «принятие мер к качественной подготовке и назначению АТЭ путем обязательного проведения следственных экспериментов, исключение случаев использования следователями таблицы «Скорости движения пешеходов». Однако, как показывает практика, некоторые следователи и их руководители даже не осведомлены о таких указаниях своего Министерства.

Справедливости ради надо сказать, что и многие защитники закрывают на это глаза или не знают этих требований, и подобную практику воспринимают как должное. Так «мы отступаем от принципа законности, а других ориентиров справедливости у нас нет» (профессор А.Д. Бойков).

4. Игнорирование правовых (юридических) знаний должностными лицами следствия и расследования, основанного на специальных знаниях.

В этой связи следует согласиться с некоторыми авторами, которые утверждают о необходимости правовой экспертизы в уголовном судопроизводстве, институт которой «реально способен приблизить практику отечественного уголовного судопроизводства к эталонам цивилизованного правосудия». По их мнению, проблема потребности вовлечения юридических знаний как специальных в форме судебной экспертизы объективна и требует внимательного и скорейшего разрешения.58

В юридической экспертизе многие авторы видят средство обеспечения законности привлечения лица к уголовной ответственности, поскольку процессуальный порядок назначения экспертизы придаст этому легитимность.59

Другая проблема, на которую обращают внимание, связана с качеством правосудия; во многих случаях необходимо проведение расследования, основанного на специальных знаниях.60

Следует отметить, что эксперты-автотехники экспертных подразделений системы МВД зачастую не отвечают на поставленные перед ними вопросы, прежде всего, о месте наезда (столкновения), наличии (отсутствии) технической возможности, наличии причинной связи (с технической точки зрения) с наступившими последствиями, а также достоверности показаний участников и очевидцев ДТП, в то время как другие, как правило, опытные эксперты, которые не боятся ответственности, например, системы Министерства юстиции, на эти вопросы почему-то отвечают, не называя их правовыми; в некоторых случаях без всяких на то причин и оснований некоторые эксперты ставят под сомнение достоверность и обоснованность предоставленной им схемы ДТП, после чего приходят к необоснованным и весьма сомнительным выводам о невозможности ответов на поставленные перед ними вопросы.

Необходимо отметить, что причинная связь в праве определяется как связь между явлениями, при которой одно явление (причина) закономерно, с внутренней необходимостью предшествует другому (следствию) и порождает его.61

В свою очередь, причинная связь, например, между действиями водителей, не соответствующими требованиям Правил движения и наездом на пешехода, экспертами-автотехниками устанавливается только в пределах инженерной компетенции, когда необходимо применение специальных технических познаний.62

Серьезной проблемой является самоустранение эксперта-авто-техника следствия от ответов на вопросы защиты, например, о достоверности, с технической точки зрения, показаний водителя и соответствии их обстоятельствам столкновения ТС; отсутствие ответов на поставленные ему вопросы, например, в следующей редакции: «Подтверждаются ли эти показания, с технической точки зрения, объективными данными происшествия, зафиксированными на месте ДТП» или «соответствуют ли механические повреждения ТС заявленным обстоятельствам».

Остается непонятным – ответы на эти вопросы не входят в компетенцию эксперта-автотехника или у него не хватает этой компетенции, знаний и умения взять на себя ответственность, или речь все-таки идет об умысле и даче заведомо неправильного заключения?

Другая сторона этого процесса заключается в том, что многие следователи и судьи, не желая брать на себя ответственность, уклоняясь от необходимости собственной правовой (юридической) оценки ДТС (дорожно-транспортной ситуации), перекладывают эту ответственность на эксперта-автотехника, назначают АТЭ, когда в этом нет никакой на то необходимости и достаточно лишь правовой оценки ситуации в отсутствие технической.

В этой связи утверждается, что некоторые исследователи приходят к выводу, что в опыте уголовного судопроизводства имеются случаи проведения правовой экспертизы, несмотря на ее декларируемый запрет: «Можно добавить многочисленные примеры из следственной практики, свидетельствующие о том, что перед экспертами по сложным уголовным делам ставились чисто правовые вопросы, а необходимость в этом и соответствие закону ни у кого, включая высшие судебно-прокурорские инстанции, не вызывала сомнений. Напомним хотя бы расследование обстоятельств аварии 31 августа 1986 года близ Новороссийска, когда сухогруз «Петр Васев» столкнулся с пассажирским теплоходом «Адмирал Нахимов». Перед экспертизой были, в частности, поставлены вопросы: были ли допущены нарушения Правил безопасности движения морского транспорта, если да, то какие именно; не были ли допущены нарушения Правил пассажирами и командой?».63

В то же время, высший судебный орган по уголовным делам, устанавливая общий запрет на постановку перед экспертом правовых вопросов, допускает изъятия из этого положения.64

«Однако в судебной практике не ставится под сомнение возможность назначения судебно-бухгалтерских, автотехнических экспертиз, ревизий, документальных проверок и других исследований, по результатам которых лицо, обладающее специальными познаниями, дает оценку соблюдения теми или иными лицами нормативных предписаний. В этой связи нельзя безапелляционно отвергать возможность использования должностными лицами, ведущими производство по делу, специальных познаний в «узких» правовых вопросах».65

5. Создание препятствий для заинтересованных лиц – участников производства при назначении экспертиз.

К основным изменениям в УПК, внесенным Федеральным законом № 23-ФЗ, вступившим в действие 15 марта 2013 года, можно отнести упрощение доследственной проверки сообщений о преступлениях. Лицам, в отношении которых проводится проверка и интересы которых затронуты, в обязательном порядке должны разъясняться права, предусмотренные ст. 51 Конституции РФ, а также право на квалифицированную защиту (участие адвоката) еще со стадии объяснений.

Однако надо признать, что эти изменения, в том числе предусматривающие возможность для следователя проводить экспертизы при изложенных ограничениях права на защиту, являются односторонними; при существующих положениях они препятствуют соблюдению принципов состязательности и равноправия сторон, а значит – права граждан на квалифицированную защиту и надлежащую правовую помощь.

В то же время, согласно требованиям Федерального закона от 4 марта 2013 года полученные в ходе проверки сообщения о преступлении могут быть использованы в качестве доказательств при условии соблюдения положений статей 75 и 89 УПК.

При существующих ограничениях, стеснениях и лишении прав граждан – участников производства – при назначении и проведении автотехнических экспертиз нельзя утверждать, что существующая в настоящее время упрощенная форма доследственной проверки отвечает требованиям уголовно-процессуального закона и его принципам.

Так, серьезной проблемой является создание препятствий, зачастую умышленных, для заинтересованных лиц (прежде всего потерпевших), «участвовать в расследовании, например, возможности заявлять ходатайства о проведении экспертных исследований, предлагать на разрешение вопросы эксперту».

«В соответствии с ч.4 ст. 15 Конституции РФ общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры являются составной частью ее правовой системы.

Общие принципы эффективного расследования изложены в постановлении Европейского суда от 5 июня 2012 года по делу «Бунтов против России».66

В них обращается внимание на важность не только результата по делу (например, установление виновного), но также и на используемые средства, которые могут способствовать достижению успешного результата. В соответствии с этим не каждое расследование обязательно приводит к успешному результату или приходит к заключению, совпадающему с версией заявителя о произошедших событиях, но государство обязано предпринять все возможное для того, чтобы использовались надлежащие средства для проведения эффективного следствия.

«Эффективность определяется, в частности, возможностями потерпевшего с учетом состязательных начал уголовного судопроизводства участвовать в расследовании, например, возможности заявлять ходатайства о проведении экспертных исследований, предлагать на разрешение вопросы эксперту, проведении дополнительных осмотров и следственных экспериментов и др.».67

6. Непризнание участников производства потерпевшими, что на уровне законодательном лишает их возможности доступа к правосудию.

В то же время суды, рассматривая жалобы в порядке ст. 125 УПК, утверждают, что «довод жалобы заявителя о том, что на основании ст. 198 УПК следователем нарушены его права как потерпевшего при назначении экспертиз является необоснованным, поскольку согласно материалу проверки уголовное дело по факту ДТП не возбуждено, и в силу ст. 42 УПК заявитель не может быть признан потерпевшим».68

Таким образом, почему-то уголовно-процессуальным законом в ходе так называемой «доследственной» проверки, проводимой в порядке ст.ст. 144-145 УПК, не предусмотрена реализация участниками производства прав, предусмотренных ст. 198 УПК «Права подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего, свидетеля при назначении и производстве судебной экспертизы».

Но если законодатель разрешил производство судебных автотехнических экспертиз (САТЭ) вне уголовных дел, тогда почему же он в этом случае не предусмотрел права участников такого сомнительного производства при назначении экспертиз вне рамок уголовного дела?

Представляется, что следующие доводы Конституционного Суда РФ должны быть обязательными к исполнению следователем и на стадии доследственной проверки, а именно: «В соответствии с частью третьей статьи 195 УПК следователь знакомит с постановлением о назначении судебной экспертизы подозреваемого, обвиняемого, его защитника, потерпевшего, его представителя и разъясняет им права, предусмотренные статьей 198 данного Кодекса, о чем составляет протокол, подписываемый следователем и лицами, которые ознакомлены с постановлением. Это процессуальное действие, по смыслу указанных норм, рассматриваемых в системной связи, должно быть осуществлено до начала производства экспертизы; в противном случае названные участники процесса лишаются возможности реализовать связанные с назначением экспертизы и вытекающие из конституционных принципов состязательности и равноправия сторон права, закрепленные статьей 198 УПК.

Данное требование части третьей статьи 195 УПК распространяется на порядок назначения любых судебных экспертиз, носит императивный характер и обязательно для исполнения следователем, прокурором и судом на досудебной стадии судопроизводства во всех случаях».69

При расследовании уголовного дела, руководствуясь статьями 195, 196 и 199 УПК, именно в рамках уголовного дела, следователь выносит постановление о назначении автотехнической экспертизы, при этом эксперту он разъясняет права и обязанности, предусмотренные ст. 57 УПК, эксперт предупреждается об уголовной ответственности в соответствии со ст. 307 УК за дачу заведомо ложного заключения. Однако нередко и здесь участники происшествия и представители сторон с постановлением следователя о назначении САТЭ не знакомятся.

Таким образом, участники процесса лишаются возможности реализовать связанные с назначением экспертизы и вытекающие из конституционных принципов состязательности свои права, закрепленные статьей 198 УПК. При этом никто из должностных лиц следствия почему-то не знакомит заинтересованных лиц (участников происшествия и их представителей) с постановлениями о назначении САТЭ, от результатов которых в дальнейшем и зависит процессуальное решение о движении дела (материала). Эти лица забывают (или наоборот, слишком хорошо помнят), что результаты САТЭ зачастую определяют исход дела о дорожном происшествии.

Итак, эти серьезные проблемы существуют и при расследовании уже возбужденных уголовных дел, чем грубо нарушаются требования Конституционного и Верховного Судов России, законные права и интересы участников производства, а также принципы состязательности и равноправия сторон, декларированные уголовно-процессуальным законом.

Между тем, как известно, следователь с постановлением о назначении судебной экспертизы обязан знакомить подозреваемого (обвиняемого) еще до начала производства экспертизы, иначе участники процесса лишаются возможности реализовать права, связанные с назначением экспертизы и вытекающие из конституционных принципов состязательности и равноправия сторон (определение КС РФ по делу Шилова от 22 апреля 2014 года). Известно, что Шилов при апелляционном рассмотрении дела предъявлял судьям Мосгорсуда постановления ВС и КС РФ, приводил им разъяснения Верховного Суда, согласно которым: «неознакомление обвиняемого с постановлением о назначении судебной экспертизы и отсутствие разъяснения его прав до того, как это постановление будет передано эксперту, признается судом нарушением уголовно-процессуального закона и приводит к тому, что заключение эксперта следует признавать недопустимым доказательством», однако эти документы не произвели никакого впечатления и не имели абсолютно никакого значения. Осужденный Шилов обратился снова в Конституционный суд. На этот раз уже с жалобой, в которой указал, что постановления судами на местах не исполняются, и получил ответ, что высший орган судебной власти «не обладает возможностью контроля исполнения своих постановлений».

Проблема заключается в том, что постановления Высших судов сегодня носят рекомендательный характер и не являются обязательными к исполнению.

Таким образом, необходимы серьезные изменения в законодательстве с учетом изложенных недостатков правоприменения.

7. Иные проблемы и особенности досудебного производства.

В этой связи автор обращает внимание читателя на следующие особенности и недостатки производства:

1. Полное игнорирование письменных мотивированных ходатайств, своевременно заявленных участниками процесса.

2. Назначение многочисленных автотехнических экспертиз с одним вопросом на разрешение экспертам, а не одной, с исчерпывающей постановкой на разрешение эксперта всех вопросов, при этом тайно, без ведома участников процесса (для количества экспертной отчетности?).

Так, из ответа заместителя начальника СУ УМВД по Тульской области от 03.07.2015 года следует, что «неоднократность вынесения постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела в ходе доследственной проверки обусловлена отсутствием результатов автотехнических судебных экспертиз», что уже само по себе с точки зрения требований УПК не выдерживает никакой критики; при этом отсутствует ответ на вопрос, а почему эти экспертизы были столь многочисленны (в судебном заседании Ленинского районного суда начальник следствия пояснила, что «у экспертов так, сначала одно, потом другое»; она же заявила потерпевшим, что «у них свое прочтение УПК»).

3. Отсутствие реагирования на заявления о фальсификации документов, объяснение их в результате настойчивых обращений по истечении длительного периода времени «техническими ошибками».

4. Отсутствие надлежащей правовой (юридической) оценки дорож-но-транспортной ситуации (ДТС) на протяжении длительного периода времени.

Так, незаконные и необоснованные постановления следователя по факту столкновения ТС были вынесены следующим образом:

1. Описательная часть постановлений без всяких на то оснований и имеющихся доказательств содержала выводы о виновности водителя Демина в нарушении п.п. 1.3, 1.5, 8.1, 10.1, 13.9 Правил дорожного движения РФ.

2. В описательной части постановлений в обоснование виновности Демина были приведены требования п.10.1 Правил движения, которые в данной ДТС вообще не применимы для этого водителя. Это какое-то новое слово в следственной практике, потому что пункт 10.1 Правил применим к тому, кто едет по главной дороге, а не к тому, кто выезжает на нее, в связи с чем заявитель неоднократно и безуспешно просил следствие изучить ПДД РФ и разъяснения по их применению.

3. В описательной части постановлений также в обоснование вывода о виновности Демина были необоснованно приведены требования п.13.9 Правил движения, в то время как водитель Демин закончил маневр выезда с прилегающей территории, а место столкновения ТС находилось на встречной для другого водителя полосе движения.

4. В описательной части постановлений также в обоснование вывода о виновности Демина были необоснованно приведены требования п.8.1 Правил движения, в то время как можно рассматривать применительно к Демину требования п.8.3 Правил.

5. В описательной части постановлений также в обоснование вывода о виновности Демина были приведены требования п.п. 1.3 и 1.5 Правил движения, которые носят общий характер.

Таким образом, абсолютно все указанные следствием пункты Правил движения являлись необоснованными.

Кроме того, описательная часть постановлений не соответствовала и опровергалась и доказательственной частью, а именно: было указано, что «автомобиль «Деу» выехал с прилегающей территории». Это значит, что речь не может идти о нарушении требований пункта 13.9 Правил движения, на который ссылался следователь.

8. Отсутствие экспертной проверки обоснованности и достоверности заключений экспертов-автотехников защиты.

Наверное, самой главной проблемой является отсутствие дополнительных (повторных) САТЭ с целью экспертной проверки обоснованности и достоверности заключений экспертов-автотехников защиты, привлеченных к участию в деле в качестве специалистов по правилам ст.ст. 53, 58, 86 УПК.

Полное игнорирование представленных заключений специалистов серьезно ухудшает положение участников процесса, лишает их права на защиту и является причиной необоснованных незаконных неправосудных процессуальных решений – многочисленных отказов в возбуждении уголовного дела.

Законодательным путем эти вопросы абсолютно не урегулированы; должностные лица следствия отвечают, что государственные эксперты предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения по ст. 307 УК, им разъяснены их права, предусмотренные ст. 57 УПК, а представленные защитой и сторонами заключения не обоснованы, но вот почему такие заключения являются необоснованными и профессионально несостоятельными – разумных ответов и обоснованных разъяснений нет, что в условиях декларируемой УПК состязательности сторон совсем не является допустимым.

К сожалению, следствию (и суду) даже при наличии оснований для назначения повторной экспертизы в другом экспертном учреждении в соответствии с требованиями ч.2 ст. 207 УПК с точки зрения обвинения процессуально удобно назначить экспертизу дополнительную, так как ее производство можно поручить одному и тому же эксперту, который, безусловно, будет отстаивать и подтверждать свои выводы, зачастую необоснованные. Необходима четкая регламентация оснований назначения повторной экспертизы и введение серьезной ответственности должностных лиц за допущенные нарушения уголовно-процессуального закона в этой части.

Именно в отсутствии экспертной проверки представленных сторонами по своей инициативе исследований и заключается самое существенное нарушение права участников производства на защиту и эффективное расследование.

Между тем, «УПК обязывает следователя разъяснить право ходатайствовать о назначении дополнительной либо повторной экспертизы и не ограничивает право при недостаточной ясности или полноте заключения эксперта или при возникновении новых вопросов в отношении ранее исследованных обстоятельств уголовного дела ходатайствовать о назначении дополнительной судебной экспертизы, а в случаях возникновения сомнений в обоснованности заключения эксперта или наличии противоречий в выводах эксперта или экспертов – о назначении повторной экспертизы (определения КС РФ от 21 октября 2008 горда № 618-О-О, от 13 октября 2009 года № 1313-О-О и от 29 сентября 2011 года № 1209-О-О).

Не содержит уголовно-процессуальный закон и положений, предполагающих произвольный отказ в удовлетворении заявленного ходатайства, если обстоятельства, об установлении которых просит сторона, имеют значение для разрешения уголовного дела (определение КС РФ от 27 января 2011 года № 29-О-О), а также положений, освобождающих суд, прокурора, следователя и дознавателя от обязанности исследовать доводы о признании тех или иных доказательств не имеющими юридической силы и при возникновении сомнений в допустимости или достоверности этих доказательств – отвергнуть их в соответствии с требованиями статей 49 (часть 3) и 50 (часть 2) Конституции РФ (определения КС РФ от 14 июля 2011 года № 955-О-О, от 20 октября 2011 года № 1423-О-О, от 11 мая 2012 года № 814-О, от 24 сентября 2012 года № 1620-О ми др.)».70

9. Другие проблемы и недостатки расследования.

К другим проблемам и недостаткам расследования (проверки) относятся:

1. Проведение САТЭ в нарушение требований УПК, Федерального закона от 31.05.2001 года № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» и методиками производства автотехнических судебных экспертиз», и даже с техническими ошибками.

Многие авторы отмечают, что методики, применяемые при исследовании обстоятельств ДТП, содержат большое количество численных параметров, значения которых выбираются экспертом для каждой конкретной исследуемой ситуации.71

К сказанному можно добавить, что экспертное исследование осуществляется расчетным путем на основании исходных данных, предоставленных зачастую заинтересованным следствием, весьма далеким от объективности; в этом нередко и заключаются причины многих, мягко скажем, ошибок и противоречий в заключениях разных экспертов по одной и той же дорожно-транспортной ситуации.

Всегда нужно помнить, что каждый вид автотехнической экспертизы имеет определенный круг задач, отличается особенностью предмета, объекта и методик исследования. Значение заключения эксперта-автотехника во многом зависит от соблюдения установленных правил производства судебной экспертизы. Существенное их нарушение может повлечь недействительность (недопустимость) заключения независимо от степени его научной обоснованности. Поэтому эксперт-автотехник должен хорошо знать эти правила и скрупулезно их выполнять.

Заключение эксперта-автотехника выступает в качестве доказательства и нередко имеет очень важное, а порой и решающее значение для разрешения уголовного, административного, гражданского и арбитражного дела. Так, в зависимости от того, имел ли водитель техническую возможность предотвращения ДТП – наезд на пешехода, столкновение с другим ТС, и т.п., решается вопрос о привлечении или не привлечении его к уголовной ответственности, то есть определяется судьба уголовного дела.72

Конечно, следует согласиться с необходимостью своевременного надлежащего прокурорского реагирования с целью исключения фактов использования недопустимых доказательств в их совокупности, чтобы у лица, осуществляющего расследование, имелась реальная возможность еще в ходе расследования устранить допущенные нарушения и недостатки, например, назначить повторное или дополнительное, комплексное экспертное исследование.73

2. Абсолютно разная правовая и техническая оценка одних и тех же ДТС в разных регионах страны, при этом обращения потерпевших по существу заявленных требований не рассматриваются, объективная оценка заявленным доводам отсутствует.

3. Не проведение следственных экспериментов и повторной автотехнической экспертизы, при наличии к тому разумных оснований, с реконструкцией ДТП экспертами РФЦ СЭ при Минюсте России или в ЭКЦ МВД Российской Федерации.

4. Полное отсутствие какой-либо дисциплинарной, материальной, уголовной ответственности как «государственных» экспертов, так и «независимых» за выполненные ими заключения и допущенные при этом небрежность, невнимательность, недобросовестность, неграмотность, непрофессионализм, должностную халатность или даже злой умысел.

К сожалению, многие эксперты забывают, что в соответствии с требованиями ст. 204 УПК, статей 4, 5, 6, 8, 16, 25, 41 Федерального закона от 31 мая 2001 года № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» экспертная деятельность осуществляется при неуклонном соблюдении равноправия граждан, эксперт проводит исследование объективно, на строго научной и практической основе, в пределах соответствующей специальности, всесторонне и в полном объеме; в соответствии с требованиями Главы 3 статьи 12 Инструкции по организации производства судебных экспертиз в государственных СЭУ системы МЮ РФ, утвержденной приказом Минюста России № 347 от 20 декабря 2002 года эксперт обязан «провести полное исследование предоставленных ему объектов и материалов дела, дать обоснованное и объективное заключение по поставленным перед ним вопросам»; в соответствии с требованиями Главы 3 статьи 27 Инструкции по организации производства судебных экспертиз в экспертно-криминалистических подразделениях органов внутренних дел РФ (приложение 1 к Приказу МВД России от 29 июня 2005 года № 511) приступив к проведению экспертизы, эксперт применяет рекомендованные экспертные методики и имеющиеся в распоряжении ЭКП технические средства для полного, объективного и научно обоснованного решения проставленных перед ним вопросов.74

10. Отдельно следует указать противоречия в экспертных специальностях и экспертных возможностях, изложенные в специальной литературе.

В соответствии с Перечнем родов (видов) экспертиз, выполняемых в СЭУ МЮ РФ (Приложение 1 к Приказу Минюста России от 14 мая 2005 года № 169, от 9 марта 2006 года № 36, от 12 марта 2007 года № 48) существует пять видов САТЭ, а именно: исследование обстоятельств ДТП; исследование технического состояния ТС; исследование следов на ТС и месте ДТП (транспортно-трасологическая диагностика); исследование технического состояния дороги, дорожных условий на месте ДТП; исследование ТС в целях определения стоимости восстановительного ремонта и остаточной стоимости.75

В соответствии с приказом Минюста России от 20 сентября 2004 года № 154 «Об утверждении программы подготовки государственных судебных экспертов ГСЭУ МЮ РФ по автотехнической экспертизе» существует программа подготовки экспертов по следующим специальностям: 13.1 «Исследование обстоятельств ДТП»; 13.2 «Исследование технического состояния ТС»; 13.3 «Исследование следов на ТС и месте ДТП (транспортно-трасологическая диагностика), а также технического состояния дороги, дорожных условий на месте ДТП»; 13.4 «Исследование ТС в целях определения стоимости восстановительного ремонта и остаточной стоимости».76

Между тем, нельзя согласиться с тем, что в литературе именно об экспертных ошибках появляются иные, произвольные, непонятно кем выдуманные названия САТЭ, например, «судебная дорожно-транспортная экспертиза», что вносит дополнительную сумятицу в непонятное и без того правоприменение.77

Таким образом, незаконные решения, действия и бездействие должностных лиц заключаются, прежде всего, в следующем:

– получении вне рамок уголовного дела технических данных путем проведения дополнительных осмотров места происшествия и предоставлении этих данных эксперту-автотехнику в качестве исходных;

– не проведении следственных экспериментов с целью получения технических данных, необходимых для проведения САТЭ;

– не проведении повторных (дополнительных) автотехнических экспертиз с возможной реконструкцией ДТП с целью проверки доводов потерпевших и доводов эксперта-автотехника защиты потерпевших, привлеченного к участию в деле в качестве специалиста;

– неверной, неправильной, необъективной, а потому – заведомо незаконной и необоснованной технической и правовой (юридической) оценки дорожно-транспортной ситуации и действий ее участников без проведения указанных следственных действий.

Таким образом, изложенные незаконные и необоснованные процессуальные решения, действия и бездействие следователей и их руководителей являются причинами вопиющей волокиты, несвоевременного возбуждения уголовных дел, систематического вынесения незаконных и необоснованных постановлений об отказе в возбуждении уголовных дел; они причиняют ущерб конституционным правам и свободам граждан и существенно затрудняют их доступ к правосудию.

По мнению автора, в связи с необходимостью устранения недостатков расследования с целью обеспечения объективного установления всех обстоятельств каждого ДТП и обоснованной юридической оценки действий его участников, необходимо внести серьезные изменения в уголовно-процессуальный закон с учетом проблем, изложенных в настоящем издании.

Внесение этих изменений является насущной потребностью, которое позволит устранить грубые нарушения законных прав и интересов участников процесса, восстановит их веру в правосудие и справедливое применение закона.