Читать книгу Человек из ниоткуда - Ольга Александровна Теряева - Страница 7

– Миссис Хиллсайд, вы считаете, что написанное вами устроит «Line to lifes» Материал сырой и требует доработки. В статье нет сенсации.

– Поправьте меня, если я ошибаюсь, свои цели, мистер Ли, вы изложили ясно. Вы хотели получить статью о студенческой конференции? Она перед вами.

– Вы журналист, профессионал, насколько мне известно, так выполняйте свою работу качественно. Не мне вас учить, как работать над статьей, – демонстративно повернувшись к ней спиной, Мортимер Ли закурил. Если эта иностранная выскочка не уберется, он покинет кабинет сам. Что она о себе возомнила? В Лондоне полно журналистов, которые прекрасно справятся с порученной работой. Неаккуратно стряхнув пепел с сигареты, мистер Ли посмотрел через плечо на надоедливую писаку, поражаясь ее настойчивости. Черт возьми, как знать, может именно благодаря ее ослиному упрямству что-нибудь и выйдет. Зубайдат, уже несколько минут сидела, не шелохнувшись, если она сейчас встанет и молча уйдет, то тем самым, прощай работа. Она не чувствовала за собой никакой вины, Зубайдат все сделала правильно, достоверно осветив вопросы, рассмотренные студентами Оксфорда. Раз он не считается с ней, как с профессионалом, пусть вспомнит, наконец, что она – женщина. Зубайдат встала, с шумом отодвинув стул.

Ого, это – что-то новое. Мортимер Ли затушил сигарету, и вышел из-за рабочего стола. Подойдя к окну, он выжидал, на часах было половина пятого. Надо было кого-то отправить на премьеру «Войны Роз», или, быть может, отправиться в театр самому. Нет, он чертовски устал, хотя это событие, поистине, заслуживает внимания. Решено, он не поедет.

– Мистер Ли, – голос Зубайдат дрожал, несмотря на то, что она безуспешно пыталась скрыть это, – Можно мне доработать статью и послезавтра…нет, завтра я принесу ее.

– Бросьте это – гиблое дело, и ради всего святого не обижайтесь, ведь, в сущности, я прав. Черт с ней с этой конференцией. Сейчас вы немедля отправитесь на премьеру «Войны Роз». Я ожидаю от вас статью о плюсах и минусах, и не стесняйтесь в критике, публика жаждет сенсаций. Помните о том, что главная обязанность журналиста – поднять тираж газеты.

Нонсенс, в университете им внушали совсем другое. Стало скверно на душе. Зубайдат после месяца работы в газете ожидала, если не признания своего профессионализма, то хотя бы уважения к себе. Первый месяц работы в столичной газете и первые неудачи. Она поймала на себе удивленные взгляды прохожих, помилуй Аллах, до чего она дошла, стала разговаривать сама с собой. Пора взять себя в руки. Зубайдат остановилась напротив витрины книжного магазина. В стеклянном отражении она увидела себя, привлекательную молодую девушку.

– Желаете что-нибудь приобрести, мисс? – из дверей магазина выглянул улыбчивый господин. В его худощавом свежевыбритом лице, темно русых волосах совсем нетронутых сединой, привычке подпирать правой рукой подбородок, было что-то еле уловимо знакомое.

– Мисс Зубайдат, это вы, какая неожиданная встреча! Вы себе представить не можете, как я рад. Вы меня не узнаете? Вспомните: 1998 год, «Сфинкс Лэнд». Я

– мистер Лакстон, доктор Дуглас Лакстон.

– Извините, но я вас действительно не узнала, – Зубайдат все еще с удивлением взирала на внезапно изменившегося в лице своего собеседника.

– Читаю вопрос, готовый сорваться с ваших прелестных губок. Видите, я даже научился быть обходительным с молоденькими девушками. Да, дорогая, так уж получилось, что доктор археологии начал торговать книгами. Ах, Зубайдат, Зубайдат, мне скоро 37, а я снова одинок. Меня оставила супруга, а я оставил науку. Я – неудачник, мисс, но прошу, не надо жалеть меня. Каждый в жизни получает по заслугам. Когда-то я совершал ошибку за ошибкой… но это уже в прошлом, а это великолепие, – мистер Лакстон показал за витрину магазина, – мое настоящее. И, вообще, моя маленькая мисс, вы позволяете себя так называть? – не дождавшись ответа, он продолжал, – Не будем больше обо мне. Что вы делаете сегодня вечером?

– Направляюсь в театр на премьеру «Войны Роз».

– О, наш старый друг, Ларри Ланкастер вновь заявляет о себе. Если пожелаете, мисс, у меня в магазине можно приобрести все его книги. Вы читали их? Нет, советую ознакомиться. Весьма недурно, можно сказать, берет за душу. Этот парень всегда умел добиваться своего, – последнюю фразу мистер Дуглас произнес с горечью, так, что у Зубайдат зародились неясные подозрения. Для того, чтобы прекратить этот никчемный разговор, она решила последовать совету собеседника и приобрела в книжном магазине две книги Ларри: «Путешествие к седым пирамидам» и «Музей восковых фигур». На часах было половина шестого, до премьеры осталось не более получаса. По дороге она размышляла, о том, как непредсказуема жизнь. Встречая на жизненном пути испытания, люди по-разному справляются с ними. Одни идут напролом, другие плывут по течению. Неужели можно было вот так просто оставить научную работу, и заняться не своим, безразличным делом? Ради чего? Наверное, ради того, чтобы проучить неверную супругу, а наказал мистер Лакстон самого себя. «Все недоразумения в жизни из-за любви», – сказал он ей напоследок. Зубайдат любила то же, как ей казалось, безнадежно. Сначала семнадцатилетнего юношу, сам того не желая, он круто перевернул ее жизнь, необразованной, забитой девчонки, живущей по законам Шариата. Ларри, тогда еще, семь лет назад, у него было другое имя, заставил ее поверить в себя, он увидел в ней человека. Потом был мистер Хиллсайд, его Зубайдат любила по-своему, это было больше, чем долговое обязательство. Джордж помог получить ей образование, и лишь после она узнала, что в этом благотворительном жесте был тонкий расчет. Она дорого заплатила за право жить в Великобритании. Заплатила своей свободой, правом распоряжаться собственной судьбой. Год назад этот брак по расчету распался, к взаимному удовольствию обеих сторон. Зубайдат получила диплом Кембриджа и новое имя, которое, впрочем, ее вполне устраивало, а мистер Хиллсайд за пять лет семейной жизни сумел прибрать денежные средства молодой покорной супруги, и, тем самым, приобрел возможность подыскать себе новое занятие в жизни. Теперь все в прошлом, остались лишь мечты и бесплотные надежды, что когда-нибудь, они с Ларри встретятся вновь. Ей хотя бы взглянуть на него краешком глаза, на него на живого, не по телевидению. От одной мысли, что она с ним живет в одном городе, может быть, даже ходят они по одним и тем же улицам, ей становилось легче на душе. Попасть на премьеру «Войны Роз» было для нее приятной неожиданностью. Чудесное действие пролетело, как одна минута. В главной героине Зубайдат увидела самою себя, готовую отдать жизнь, ради любимого человека. Наверное, когда Ларри работал над образом Сильвандир, он вспоминал о маленькой египтянке, о тех коротких счастливых днях, что им удалось провести вместе. Если бы можно было повернуть время вспять…

– Зубайдат!

От неожиданности она вздрогнула, кто мог так уверенно звать ее по имени? Обернувшись на голос, Зубайдат увидела молодых мужчину и женщину, державшего его под руку. Она не могла вспомнить, кто они.

– Простите, но мы, кажется, незнакомы.

Она развернулась и решительно направилась к ближайшей станции метро. Нельзя было терять драгоценное время. Мистер Ли получит заказанную статью завтра, она так решила. Зубайдат была готова просидеть над выполнением задания всю ночь, но к утру статья должна быть закончена. Вход в подземку располагался на противоположной стороне улицы. И вновь, как восемь лет назад, раздался скрежет автомобильных тормозов. Зубайдат даже не успела испугаться. Из остановившегося автомобиля выскочила нарядная дама, и бесцеремонно схватив ее за руку, сказала, – Теперь мы тебя не отпустим, скорее, садись в автомобиль. Семейство Финниганов приглашает тебя в гости.

– Мисс Ведмина! – воскликнула Зубайдат, – Вас не узнать. Вы такая..

– Важная дама, – расхохоталась Ведмина, – Да, со времени нашей последней встречи прошло семь лет. Многое изменилось, и я в том числе. Пойдем, дорогая, не отказывайся, а то Саймон, мистер Финниган будет страшно недоволен. Это он придумал, похитить тебя на глазах столичной публики.

В автомобиле ее радушно поприветствовал Саймон. Он одарил ее взглядом, в котором читалось восхищение. Зубайдат вторично за вечер испытала неловкость.

– Саймон, не смущай египетскую звездочку. Видишь, она почти покраснела.

Странно, они называют ее звездочкой, как ей хотелось услышать подобное, но только из уст другого человека. Далекие воспоминания вновь накатили на нее. Холодная африканская ночь, чернеющее своей бездонностью небо и стесняющийся темноволосый парень рядом. Кажется, он читал ей стихи, а потом они говорили о смысле жизни, о счастье, которое каждый человек пытается отыскать. Он рассказывал ей о возвышенном обыкновенными человеческими словами, и от этого все казалось простым и понятным. Но самого главного так и не было сказано. Зубайдат тихо вздохнула. До самой гостиницы попутчики более не беспокоили ее, и она была благодарна им за это.

Когда все трое вошли в номер, Эмми уже спала, няня в ожидании возвращения хозяев, задремала.

– Настоящая идиллия. Это – наш ангелочек, – пояснила Ведмина. – Саймон, закажи ужин в номер.

Распорядившись, Ведмина перенесла Эмму в спальню и отпустила няню. Через четверть часа стюард принес в номер заказ. Они довольно обеспеченные, подумала Зубайдат, глядя на все это кулинарное изобилие. Шампанское, черная икра, запеченный лосось, карри из креветок, паштет из копченной форели, горячий грибной салат, – Неужели, мы все это будем кушать?

– Не совсем точно сказано, Зубайдат. Мы все это обязательно съедим, и потом, это еще не все. Сейчас принесут десерт.

– Дорогой, лучше бы мы отправились в ресторан, – капризно произнесла Ведмина.

– Зачем? Там, наверняка, встретятся толпы мужчин, желающих поглазеть на двух красивых женщин, а здесь я один могу любоваться вами, правда, Зубайдат? – Саймон подмигнул соседке слева.

Ужин проходил в молчании, как того требовали традиции. Несмотря на то, что Зубайдат была неголодна, она не отказала себе в удовольствии полакомиться икрой.

Словно соревнуясь с ней, на черное лакомство налегала Ведмина, но, спохватившись в последний момент, она отодвинула от себя более чем на половину опустевшую розетку и переключилась на грибной салат. Саймон бросал на Зубайдат мимолетные взгляды, будто пытаясь запечатлеть в памяти ее облик, при этом он не забывал делать комплементы собственной супруге. Наконец, он первым решился прервать затянувшееся молчание, – Мы с Ведминой в Лондоне проездом. Завтра отправляемся домой, – не

обращая внимания на раздосадованное личико Мины, Саймон продолжал, – А что ты делаешь в столице, Зубайдат?

– Я здесь живу. После окончания Кембриджа мне удалось найти работу в газете «The Line Life».

Ведмина как-то по-новому взглянула на Зубайдат. Неожиданный успех последней не нашел радостного отклика в ее душе, что не осталось незамеченной самой Зубайдат. Исправляя промах, она добавила, – Мою статью о студенческой конференции в Оксфорде забраковали. В качестве оценки главный редактор мне заявил: «неправильно расставлены акценты».

– Редакторам трудно угодить, на то они и редакторы. Ну, а как ты очутилась на премьере «Войны Роз»?

Ведмина, выбирая шампиньоны покрупнее, искоса смотрела в ее сторону. Не станет Зубайдат постоянно на нее оглядываться, скажет все, как есть, начистоту, – Собираюсь работать над статьей о премьере. Надеюсь, что на этот раз она будет столь же удачной, как и сама «Война Роз».

Саймон прекрасно знал о слабостях и сильных сторонах натуры Ведмины, следуя примеру Зубайдат, он незаметно наблюдал за супругой. Зубайдат дала на его вопрос достойный ответ, стоило это признать.

– Мы с Ведминой ужасно рады за тебя. Ну и как тебе столичная жизнь?

– Не знаю, я только привыкаю к ней. Часто я не знаю, что буду делать на следующий день. Насчет завтрашнего дня я почти уверена, буду писать статью.

– Что же ты в ней напишешь?– А вот это уже спросила Ведмина.

– Узнаешь, когда прочтешь.

Ведмине, похоже, еще многое хотелось узнать, но из опасения услышать о чужих успехах из первых уст, она благоразумно промолчала.

– Зубайдат, приходилось ли тебе встречаться с миссис Лакстон, Исааком Монморенси, Джоном, Сэмом, Вилли? – кажется, он никого не забыл, перечисляя состав экспедиции «Сфинкс Лэнд».

– Нет, но одного из наших ты забыл назвать. Не далее, чем сегодня я беседовала с мистером Лакстоном.

– Правда? – непонятно, чего больше было в возгласе Ведмины, недоверия или тихой радости. – Это правая рука моего отца, – добавила она.

Могла бы и не пояснять, подумала Зубайдат. Ей вдруг захотелось уйти, и позабыть и о семейной чете Финниганов и об остальных жителях «Сфинкс Лэнда». Для них она была лишь поводом вспомнить прошлое, показать свое великодушие. Саймон, выпив кофе с пирожным, клевал носом. Ведмина демонстративно зевала, прикрывая рот рукой.

– Я, пожалуй, пойду, спасибо за ужин.

Ведмина встала, ее желания совпадали с решением Зубайдат уйти. В последний момент, опередив гостью, она первой взялась за ручку двери, – А как у тебя с ним?

Зубайдат весь вечер ожидала и одновременно боялась услышать этот вопрос, тем более, обидно было удовлетворять праздное любопытство стороннего наблюдателя, – Никак. Мы с ним более не встречались.

– Но ты хоть что-нибудь знаешь о его личной жизни? – не унималась Ведмина.

Зубайдат отрицательно покачала головой.

– Глупая, ну, какая же ты глупая. Вы же любите, друг друга, об этом знал весь лагерь археологов. За свою любовь надо бороться. А Ларри, кажется, проживает у своих родственников в Норидже, и он ни разу не был женат.

– А я успела побывать замужем.

– Ты была замужем? – на этот раз удивление Ведмины не было наигранным, – Ни за что бы не подумала! Каким образом тебе удалось сохранить вид наивной девочки? Ты совсем не умеешь пользоваться мужчинами.

– Наверное, потому, что не считаю их игрушками. Мне не повезло, пусть повезет другим. До свидания, – Зубайдат сделала шаг веред.

На этот раз Ведмина не стала ее удерживать. Она узнала все, что хотела и утратила к Зубайдат всякий интерес. Шел первый час ночи. Прикидывая в уме, сколько времени уйдет на дорогу, Зубайдат решила поймать такси. Ей не везло. С неба закапало, и снова проявил свой зловредный нрав традиционный английский дождь – единственное, к чему она так и не смогла привыкнуть. Как назло, у Бэтти не оказалось при себе зонтика. Она встала бы под дерево, если оно произрастало по близости, но каменные джунгли только частично оправдывали свое название. Еще немного, и она вымокнет до нитки. Наконец, Зубайдат повезло, рядом с ней притормозило такси. Распахнулась дверца, и чей-то приветливый голос произнес, – Прошу вас, мисс.

Она откликнулась на приглашение, хотя и не без сомнения. Предусмотрительно взглянув на номер, и запечатлев его в памяти, Зубайдат нырнула в слабо освещенные недра автомобиля. Попутчик ее, мужчина далеко за сорок, откинувшись, дремал или делал вид, что спит. Водитель уверенно ориентировался в лабиринте ночных улиц. Улицы города были пустынны, если не считать, таких же спешащих по вызову, такси. Косой дождь, бивший по стеклам, изменил окружающее до неузнаваемости. Витрины магазинов уже не казались такими яркими и праздничными, неоновые огни прятались за пеленой дождя. Вот они проехали тот книжный, где Зубайдат приобрела две книги Ларри. Кстати, где они? В руках была только сумочка, а книги она положила в пакет, который…оставила у Ведмины. Какая жалость, учитывая нежелание ее еще раз встречаться с семейством Финниганов. От досады на себя, Зубайдат забарабанила костяшками пальцев по стеклу. Если бы не счастливая случайность, она со всего размаху ударилась бы лбом о запотевшее стекло.

– Остановите, пожалуйста, я выйду здесь.

Водитель повиновался.

– Поезжайте далее, – распорядился мужчина.

Ну, это уже слишком. Она выскочит на ходу, и пусть им будет стыдно.

– Спокойнее, мисс. Стыдно нам не будет, а вам, предполагаю, будет больно. Автомобиль движется со скоростью 60 миль в час.

Зубайдат в упор посмотрела на говорившего. Какие-то смутные догадки мелькнули в ее голове. Кого-то ей напоминал этот человек с мужественным лицом.

– Кто вы? – робко спросила она.

– Ваш сосед, и, может быть, даже друг, – тихо ответил мужчина. Его улыбка, такая же робкая и виноватая, успокоила ее окончательно, – Мы проживаем с вами в одном доме на Нотингг-авеню.

Да, теперь она, кажется, припоминала, что именно с этим господином она пару раз сталкивалась при выходе из дома. А попутчик, похоже, неплохо изучил ее привычки. Когда он заметил, что Зубайдат нервно теребит носовой платок, он не стал уверять ее, что все будет хорошо. На коленях у него лежали две книги в тесненном переплете. Сердце Зубайдат учащенно забилось, так это же позабытые ею книги. Через секунду она держала их в руках.

– Спасибо, – лицо Зубайдат вспыхнуло радостью.

Как хорошо, как замечательно, а ей напрасно казалось, что книги были оставлены ею в номере гостиницы. Значит, волнение так и не покинуло ее, и…

– Вам стоит хорошо выспаться.

Зубайдат внимательно взглянула на мужчину, он все больше удивлял ее, читая ее мысли. «В жизни всегда найдется место волшебству», – вспомнила Зубайдат слова Ларри.

– Кто вы? – вновь повторила она вопрос

Мужчина улыбнулся, но на этот раз его улыбка показалась ей печальной. – Профессор МакВалтэг. Когда-то наш общий с вами знакомый, мистер Ланкастер был моим учеником. Кажется, мы приехали, мисс.

Уже в лифте, мистер МакВалтэг передал ей свою визитную карточку и предложил обращаться к нему в случае необходимости без всякого на то стеснения. Вернувшись, домой, Зубайдат занялась рецензией на «Войну Роз». Ей не просто понравилась эта историческая драма, здорово, что люди еще не разучились переживать подобное, самые противоречивые эмоции овладели ею. Восстанавливая в памяти финальные сцены, Зубайдат не могла сдержать слез. Ларри полностью справился со своей задачей, в зале во время просмотра не оставалось ни одного равнодушного зрителя. Конечно, Зубайдат не обойдет вниманием и театрального режиссера, который сумел выгодно подчеркнуть все сильные стороны романа: захватывающий сюжет, образы главных героев и неумолимый рок, незримо присутствующий в повествовании.

Оставшись одна, Сильвандир не переставала задаваться вопросом, что теперь будет с Ланселотом? Король не желает, чтобы они были вместе. Сегодня их королевское величество вновь выступил в поход, и верный Ланселот в качестве оруженосца отправился с ним. «Милая Сильвандир, я скоро вернусь», – обещал он ей на прощанье. Но боже, какая большая пропасть между тем, кто уезжает и ожидающими. Для одних время летит птицей, а другие считают дни, недели, месяцы до встречи с любимыми. Между ею и Ланселотом, всегда будет существовать препятствие. Сначала это – воля короля, затем – жестокие предрассудки, разделяющие людей по их происхождению, и, наконец, мнение света. Ошибки родителей не падут на головы их детей, и если Сильвандир готова противостоять королевскому волеизъявлению, то против войны, разгоревшейся между двумя враждующими кланами, бессильна даже ее любовь. Где бессилен человек, всесилен Бог. Сильвандир остается лишь молиться.

Авторучка быстро забегала по блокнотному листу. Статья понравится мистеру Ли, в этом Зубайдат была уверена. Утро началось для нее поздно, всю ночь она работала. Тщательно приводя себя в порядок, Зубайдат осталась недовольной. Так плохо она уже давно не выглядела. Лицо сегодня казалось особенно бледным. Золотистый оттенок более не напоминал о ее иноземном происхождении. Со временем Зубайдат все реже вспоминала свою африканскую родину. Там, в небольшом египетском селенье, между Каиром и Александрией, у нее остались три брата, хорошо, что они могут сами о себе позаботиться. Окончательно приняв решение, Зубайдат изменила свое имя на английский лад. Теперь, при знакомстве она представлялась: «Бэтти Хиллсайд». Биг бэн, набережная Темзы, Лондонская подземка стали для нее столь привычными, как и однообразный песчаный ландшафт с караванами верблюдов и одинокими бедуинами. Единственное, чего не хватало Бэтти, так это тихого ворчания тетки Зейнаб. За глаза она называла ее занудой, но любила не меньше, чем прежде. А еще Зубайдат скучала по морю, по его теплым лазоревым водам. Наверное, это любовь перешла к ней от матери, которая называла море «ласковой колыбелью». Ах, мама, мама, жаль, что ты не можешь увидеть, какой красавицей стала твоя любимая дочь. Вот так то, лучше, Зубайдат улыбнулась, глядя на себя в зеркало. Слой тонального крема, несколько штрихов губной помады, тушь для ресниц, это ей не помешает. Волосы Зубайдат сначала собрала на затылке, но затем, повинуясь какому-то навязчивому желанию, по-русалочьи распустила. Взглянув на часы, она взяла сумочку, заодно проверила, все ли документы на месте, и отправилась в Институт Археологии и Этнографии, где как было известно

Зубайдат, работала миссис Лакстон. До встречи с мистером Ли было еще два часа, а впереди Зубайдат ждала встреча с человеком, который сыграл немаловажную роль в судьбе Ларри. Она пока еще не придумала, чем объяснит свой интерес к нему. В случае с миссис Лакстон надо проявить немалую долю деликатности, иначе можно остаться в неведении. В душе Зубайдат постепенно зарождался протест, а почему она, вообще, должна искать какую-то причину, оправдываясь перед миссис Лакстон. Она имеет на Ларри не больше прав, чем сама Зубайдат. Какая же она глупая, Зубайдат до крови прикусила губу. И миссис Лакстон то же хороша, обе не могут поделить мужчину, который, может вовсе, и не о них мечтает. Ларри, избалованный поклонниками, наверное, и не нуждается в заботе и внимании Зубайдат, не говоря уже о ее любви. Внезапно вспыхнувшая ревность уступила место разочарованию. Зря она все это придумала. Если бы, не поручение мистера Ли, она и не вспомнила бы о разрекламированной театральной постановке. Нет, пожалуй, вместо посещения Института археологии и Этнографии, она побродит по набережной, а после посидит в кафе, выпьет чашку любимого горячего шоколада, а затем отправится прямиком к главному редактору «The Line Life». Лучше оставаться в неведении и надеяться, чем знать правду и страдать. В ее жизни и так хватает душевных переживаний. Переходя дорогу, Зубайдат заметила странную пару. Они не были похожи на обычных туристов. Мужчина что-то отмечающий на листе из блокнота, словно составлял карту местности, часто останавливаясь, он что-то записывал в блокноте. Непонятно, зачем он фотографировал номера встречных домов. Не менее подозрительным было поведение женщины. Она держалась в десяти ярдах от незнакомца, и, кажется, едва поспевала за ним. Опираясь на трость с набалдашником, она пользовалась преимуществом на проезжей части, но на тротуаре ей приходилось лавировать между торопливо снующими туда и сюда пешеходами. Странная парочка привлекла внимание ни одной Зубайдат. Параллельно их направлению перемещения двигался автомобиль. Зубайдат стало интересно, чем закончится эта игра в шпионов? Более всего она сочувствовала передвигающейся, неуклюже, как утка женщине, та прилагала все усилия для того, чтобы не отставать. Зубайдат последовательно завершала процессию, следуя по противоположной стороне улицы, но Провидение решило вмешаться, и нарушило планы всех участников этой истории. Внезапно небо заволокло тучами, подул холодный ветер с Темзы. На набережной он был не просто холодным, а пронизывающе ледяным. Зубайдат поежилась, если сейчас пойдет дождь, ей придется отправляться в редакцию ранее назначенного срока, слишком легко она была одета. И тогда ей в голову пришла неплохая мысль, пожалуй, таким образом, она сразу же убьет двух зайцев. Осуществляя задуманное, она поспешила на другую сторону, и не сразу поняла, что произошло. В следующий момент Зубайдат уже лежала на мокром асфальте. «Врача, девушку сбили», – рядом с ней прозвучали громкие крики. Спаси ее, Аллах, в планы Зубайдат не входило посещение больницы. Кажется, руки, ноги у нее целы, голова не болит. Она попыталась приподняться, но ощутила острую боль в правой коленке. Обиднее всего, что теперь ее ночное бдение можно было считать напрасным. Мистер Ли, скорее всего, более уже не поверит ей.

– Прошу расступиться.

Так и есть, машина скорой помощи уже стояла перед ней. Врач склонился над неподвижным телом, осмотр занял всего два десятка секунд. Очень быстро Зубайдат оказалась на носилках. Через минуту о наезде на пешехода напоминала черная папка, одиноко лежавшая в нескольких ярдах от места происшествия, под ногами у кого-то из любопытных. Никто не придал значения тому, что потерянной вещью завладела женщина, до этого усердно расталкивающая толпу зевак. Внимание последних было привлечено появлением еще одной машины скорой помощи, в отличие от первой, кроме недовольства, ее появление ничего не вызвало. Тут же притормозил полицейский автомобиль.

Шум проносящихся мимо автомобилей настораживал, слишком долго они добирались до больницы. Зубайдат пыталась посмотреть в окно, но ей это запретили. Сидящий в салоне автомобиля врач, равнодушно смотрел по сторонам, оживился он лишь тогда, когда Зубайдат хотела присоединиться к нему. Безразличие, с каким относились к ней, вызывало желание поскорее освободиться из-под навязчивой опеки.

– Скажите, а скоро мы приедем? – поинтересовалась она.

Ответа на свой вопрос она не получила, чувство тревоги усиливалось, странный автомобиль, лишенный медицинского оборудования, с подозрительным обслуживающим персоналом. Неизвестность более всего пугала ее, что с нею будет, о происшедшем она некому не сообщила.

– Куда мы направляемся, сэр? – Зубайдат вновь обратилась к врачу.

К ее удивлению он спал. Попыталась сесть, но у Зубайдат ничего не получилось, только сейчас она заметила, что ее руки и ноги фиксированы. Ремни надежно держали ее.

– Отпустите меня, пожалуйста, – Зубайдат пыталась привлечь к себе внимание, но от страха у нее пропал голос, и из горла вырывались лишь какие-то свистящие звуки. От отчаяния она заплакала, этого ей никто не мог запретить.

Она стояла над пропастью, позади была позолоченная клетка, где все было к ее услугам, впереди – свобода, но какой ценой Сильвандир получит ее? «Вам никогда не быть вместе», – сказала ей герцогиня Миньер. Она вправе была ожидать от воспитанницы покорности и благодарности. Покорность – лучшее средство примириться с действительностью, Сильвандир должна смириться с почетной участью невесты принца, когда-то ей суждено быть королевой. «Вы незнакомы с жизнью двора, светские нравы жестоки для тех, кто имел несчастье полюбить сердцем. Забудьте, Сильвандир, о том, что оно у вас есть». Нет, ни за что она не забудет любимого. Ради него она живет, во имя его ей суждено умереть. Сумасшедший тот, кто считает, что это не страшно. Жизнь ради смерти противна человеческой Природе, но смерть соединит их вновь, значит, она того стоит. Последний раз, взглянув на заходящее солнце, Сильвандир сделала шаг вперед.

Где-то капала вода. Раз, два, три, раз, два, три, а затем все сначала, такое впечатление, что кровь по капле покидало ее тело, забирая с собой жизненные силы. Она не была связана, но ноги и руки не слушались ее. Комната, где она находилась, была похожа на больничную палату. Белый потолок, стены, светлые ковры на полу, у Зубайдат создалось впечатление, что она лежит в огромном сугробе. Она не удивилась, если за окном также все было белым. Тяжелые ресницы легли на нижнее веко, и все посторонние звуки исчезли, напоминая о себе тошнотворным, усыпляющим запахом. Очень хотелось пить, но, сколько Зубайдат не облизывала губы, жажда не проходила. От кого-то она слышала, что если представить, что тебе не жарко, а холодно, жажда пройдет. Но случай помог Зубайдат, неожиданно дверь палаты открылась и на пороге возникла фигура человека в белом халате. Внимательный взгляд на вошедшего, удержал Зубайдат от вопроса, когда ее отпустят. Холодный пот прошиб ее, фигура в белом имела знакомые для Зубайдат с детства черты лица: выразительные агатовые глаза, прямой нос, часть которого тонула под плотным слоем марли, высокий лоб, непривычный для англичанки смуглый цвет лица. Переводя взгляд дальше, Зубайдат заметила длинные черные волосы, собранные в конский хвост, самую простую прическу, что она могла себе позволить, высокая грудь, узкая, четко обрисованная талия, а привычка, прикрывать глаза от яркого света тыльной стороной ладони, заставило замереть сердце Зубайдат от ужаса. Напротив стояло ее зеркальное отражение, и с интересом первооткрывателя разглядывало ее. Через секунду громкий, душераздирающий крик огласил больничные покои. Еще никогда Зубайдат не кричала так громко, даже тогда, когда узнала о смерти мамы. Приведение в белом исчезло, но Зубайдат так и не смогла успокоиться. Блуждающий взгляд скользнул по палате, пока не натолкнулся на стакан воды. Первым желанием ее было выпить воды. Только поднеся его рту, она передумала. Может быть, в воду что-нибудь подсыпали, сомнение придало ей силы, головокружение и сонливость оставили ее. Зубайдат медленно поднялась с кровати и подошла к окну. За стеклом была привычная городская обстановка. Где-то неподалеку, по улице торопливо шли люди, они были самые настоящие, и Зубайдат решила привлечь к себе их внимание. «Помогите, пожалуйста. Меня похитили». Она несколько раз прокричала эту фразу, но ничего не изменилось. Ее никто не замечал. Зубайдат постучала по стеклу, и снова никакого результата. Попытка открыть окно закончилась неудачей. Существовал еще один выход, через дверь. Воду Зубайдат, все-таки, выпила, всю, до дна, пусть ей будет плохо, но без воды плохо ей станет гораздо быстрее. Неожиданно для нее, дверь поддалась с первого раза. Весь запал пропал ежемоментно, там, где нет запрета, просыпается осторожность. Перед Зубайдат раскинулся бесконечно длинный коридор, белоснежный, как первый снег. Кажется, белый плен будет постоянно преследовать ее. Зубайдат направилась вперед, сначала медленно, затем все быстрее и быстрее, тревога ее проснулась с новой силой. Что ждет ее впереди, за поворотом? Белое, белое, белое…тупик. Зубайдат повернула обратно. Коридор в обратном направлении казался еще длиннее. Удивительно, но на всем протяжении коридора, ей не встретилось ни одной двери. Вот эта справа от нее, кажется та, откуда она вышла. Впереди простиралась все та же равнодушная бесконечность. Зубайдат толкнула дверь, и оказалась на оживленной улице. В нескольких сотнях ярдов Биг Бэн отбил семь ударов, но не старинный символ столицы Великобритании привлекал внимание пешеходов, а она сама, Зубайдат, в немыслимом белом балахоне, босая, с растрепанными волосами.

– Полиция, позовите полицию.

Вокруг Зубайдат стали собираться зеваки. Люди показывали на нее пальцами, и о чем-то шептались. Женщина, державшая мальчика за руку, подошла к Зубайдат и тихо спросила ее, – Вам чем-нибудь помочь, мисс?

Зубайдат со страхом взглянула на нее, ничего не понимая.

– Вызовите врача.

О том, что было после, Зубайдат вспоминала с трудом. Она была в сознании, что-то машинально делала, но не понимала, зачем и почему?

– Примерьте это, – все та же женщина протянула ей не новые джинсы и футболку. Одежда подошла Зубайдат по размеру. Она немного успокоилась, когда скинула с себя белое одеяние, жаль, что точно также нельзя было поступить с ее памятью, которая четко сохранила весь тот ужас, что ей пришлось пережить.

– Как вас зовут, мисс?

– Бэтти Хиллсайд.

– Мисс Бэтти, вам стало плохо на улице. Вы громко кричали и сильно испугались, когда увидели автомобиль скорой помощи. Я живу рядом с набережной, и привела вас к себе. Здесь вы находитесь в безопасности. Как только вы вспомните свой адрес, я сообщу о вашем местонахождении родственникам, и они приедут за вами. Хорошо?

Женщина говорила спокойно и уверенно. Если бы не навязчивая мысль о том, что Зубайдат не выполнила чего- то важного, она могла бы быть вполне довольна жизнью.

Собеседница удивительно располагала к себе, хотелось ей верить, и Зубайдат поделилась с нею своими впечатлениями о происшедшем с нею. Рассказ ее не отличался связностью изложения и последовательной хронологией событий, так, что слушательница поначалу засомневалась, а правильно ли она сделала, что лишила молодую девушку медицинской помощи, ведь все, о чем она говорила, было похоже на бред сумасшедшего.

– Вы мне не верите, но все действительно было так, как я рассказала. Если бы я могла, то показала бы это страшное место, где на людях проводят опыты.

Нет, кажется, не похожа она на сумасшедшую, то, о чем она повествует, сильно напоминает мне события, которые я когда-то пережила сама несколько лет назад, размышляя, хозяйка квартиры, доброжелательно поглядывала на гостью.

Она мне не верит, заметив сомнение в глазах собеседницы, Зубайдат решила, что больше ничего не скажет. Сказанного было вполне достаточно для того, чтобы отправить ее к психиатру. Сумочка, она потеряла свою сумочку, где лежали ключи, деньги и документы.

В душе Мэри, спасительницы Зубайдат, боролись два противоречивых чувства: сомнение в правильности принятого решения и сочувствия к несчастной девушке. Как знать, может быть, шесть лет назад, услышав подобное, ее сочли бы ненормальной, того многого, в том числе, и ее неудачного замужества с Диком Трэвором можно было бы избежать. Но кто тогда мог оказать помощь этой несчастной?

– Сейчас мы вызовем такси, и вы отправитесь домой, именно этого вы желаете?

Хочет отправить меня в больницу, подумала Зубайдат. Что-то останавливало ее от того, чтобы уйти самой сразу же. Нет, не может миссис Мэри быть лицемеркой.

– Вы никогда не задумывались, почему один человек помогает другому?

Ответа на свой вопрос Мэри не услышала, поэтому постаралась сделать это за Зубайдат, – Потому, что каждый ожидает подобного от окружающих, ведь всегда должен найтись человек, который протянет тебе руку.

С этим трудно было не согласиться, и Зубайдат кивнула головой.

– Хотите чаю, мисс Бэтти?

– Очень, по правде говоря, в этой мнимой больнице, помимо заточения меня мучила жажда.

Через четверть часа в гостиной стоял чайник, молочница, вазочка с вафельными трубочками. Мэри не терпелось узнать, почему ее странная гостья называет свое недавнее местопребывание «мнимой больницей», но понимала, что той нелегко даются воспоминания.

– Это ваш сын?

– Нет, его родители целыми днями работают, я – няня.

Зубайдат все больше нравилась эта спокойная молодая женщина. В неторопливых движениях ее больших рук угадывалась сила, лицо лучилось доброй улыбкой, хотя глаза были печальны. Наверное, в ее жизни было немало интересного.

– Миссис, ой, нет, мисс Мэри, расскажите, пожалуйста, о себе, – попросила Зубайдат.

– Рассказывать особенно нечего, жизнь у меня обычная, как у многих из нашей горной деревушки. Вот уж, никогда не думала, что буду жить в столице. Когда со мной случилось то же, что и с вами, я промолчала, не стала никому ничего говорить. Это здесь, в городе можно затеряться, растворяясь в людской толпе. В городе каждый за себя, а в деревеньке, если на тебя повесили ярлык «человека не в себе», то это на всю жизнь.

– Скажите, мисс Мэри, встретив в моем лице друга по несчастью, вы решили мне помочь? – за беседой Зубайдат не отставала от восьмилетнего мальчугана в соревновании, по поеданию вафельных трубочек. Ей было неловко, но после утоления жажды, у нее проснулся дикий аппетит.

– Не знаю, что вам и ответить. Помогла и хорошо, правильно сделала, а почему, не спрашивайте, все равно не смогу ответить. Мисс Бэтти, вам никогда не казалось, что все это – город, река, одетая в камень, солнце, люди, вы уже когда-то, давным- давно встречали, и, вообще, что люди живут не один раз?

Наконец, она это выговорила. Наверное, со стороны это, кажется, страшной глупостью, но сейчас она услышит ответ, и, может быть, ее сомнения рассеются.

Зубайдат улыбнулась, ей так хотелось хоть чем-нибудь утешить свою спасительницу, пускай на время разгладилась бы сеточка морщин в уголках ее больших карих глаз. Скрытность Мэри не была случайностью, причина этого заключается в какой-то тайне, и в Зубайдат проснулась профессиональная гордость, неужели она не разговорит молчаливую Мэри?

– Мисс Мэри, как вы считаете, присутствует ли в нашей жизни Магия и волшебство?

Что это, Зубайдат показалось, или Мэри действительно вздрогнула?

– Я боюсь волшебства, мне не хотелось говорить на эту тему. Простите, если разочаровала вас.

И вновь Зубайдат поразилась перемене, произошедшей с собеседницей. Печаль уступила место тревоге, которую Мэри попыталась скрыть за улыбкой, – Вы уверены, что без хлопот попадете домой?

– Надеюсь, сейчас я позвоню хорошему знакомому, и он, наверное, не оставит меня без помощи.

Они простились. Зубайдат позвонила профессору МакВалтэгу, который, казалось, был рад помочь ей. Этот седовласый джентльмен стал ее добрым ангелом-хранителем. Через четверть часа Зубайдат была дома. Текущие проблемы с новой силой навалились на нее, и главная из них, восстановить все документы. Жаль было лишиться работы, но об увольнении ее должен был уведомить мистер Ли. На свой страх и риск Зубайдат набрала номер редакции.

– Слушаю, – раздался знакомый надменный голос. После того, как она назвала себя, голос изменился до неузнаваемости, – Миссис Хиллсайд, рад слышать вас. Да, я все понимаю, крайняя занятость не позволила вам лично посетить редакцию, но поводов для беспокойства нет, статья уже сдана в набор.

В трубке, на другом конце провода, наступила пауза. Что это, если не сумасшествие, когда и кто смог передать материал по назначению. Еще больше Зубайдат удивилась тому, что все ее документы, вплоть до кредитной карточки, находятся в редакции. Мистер Ли обещал отправить к ней домой курьера со всем необходимым, Зубайдат поблагодарила его. Чудеса! Она не знала, что и думать. Если обратиться с вопросом к профессору МакВалтэгу, он может счесть ее слишком навязчивой. Нет, она будет радоваться в одиночестве, а повод для этого был, самый, что ни на есть настоящий – ее зачислили в штат. После всех испытаний и мытарств у нее будет работа, она вновь будет ни от кого не зависеть. Зубайдат подошла к книжной полке, где стоял томик Шекспира. Где-то в середине книги хранилась фотография семилетней давности, на ней изображен Ларри. Памятный снимок был сделан 31 июля, в его день рождения. День этот был самым счастливым в ее жизни, они прожили его вместе, от начала до конца, жаль, что он слишком быстро кончился.

Милый, как бы ты был сейчас рад за меня, эти слова она могла сказать лишь тому Ларри, на фотографии. Сколько приключений произошло с ней за последние дни, кто тот неизвестный благодетель, который постоянно покровительствует ей? Если бы Ларри мог слышать, он обязательно ответил бы на ее вопросы. Для него, вообще, не существовало тайн. А рассказывала ли Зубайдат когда-нибудь мистеру МакВалтэгу о Ларри, она не случайно задавалась этим вопросом. Ее удивляло то обстоятельство, что мистер МакВалтэг слишком много знал о ней. Вероятно, общие знакомые, предположила Зудайдат. Слишком часто этот добрый человек встречался ей на пути. Он всегда оказывался в нужном месте в нужное время, и именно для того, чтобы прийти ей на помощь. В тот вечер, когда состоялась премьера «Войны Роз», мистер МакВалтэг будто знал, что потребуется Зубайдат, и снова пришел ей на помощь. Он не мог знать, что после премьеры она засидится в гостях у четы Финниганов, именно поэтому их встреча неуютной, дождливой ночью не могла быть случайной. Без ответа оставался вопрос, каким образом статья Зубайдат попала в редакцию. Мистер Ли не догадывался о существовании мистера МакВалтэга, а последний, в свою очередь, не был знаком с профессором школы Магии. Зубайдат призадумалась, она была не сильна в логике, но что-то здесь не вязалось друг с другом. В конце разговора главный редактор предложил ей явиться для обсуждения дальнейших планов, что отвечало и пожеланиям Зубайдат. Сейчас, пожалуй, она займется собой. Приняв душ, она немного расслабилась. Разглядывая себя в зеркало, Зубайдат, не без удовольствия, заметила, что кожа ее, с каждым последующим годом проживания в северных широтах, становилась все светлее, куда-то исчезал тот первозданный оттенок золотисто оливкового цвета, который ранее казался ей восхитительным. Новый цвет принес не только радость, но и заставил больше времени уделять уходу за кожей. К огорчению Зубайдат она стала сохнуть, и, может быть, появление морщин, не за горами. Но даже от этой напасти существует хорошее средство. Смешав в равной пропорции сливки и лимонный сок, добавив в полученную смесь мякоть клубники, Зубайдат нанесла полученную кашицу на лицо. Она никак не могла объяснить самой себе спешки, с которой она вскоре все смывала, какое-то смутное предчувствие нашептывало ей о том, что вечером кто-то желает посетить Зубайдат. До вечера ждать не пришлось. После обеда раздался пронзительный звонок в дверь, неизвестный посетитель нервно переминался с ноги на ногу. Если она не откроет, звонок прозвучит вновь, противное треньканье напоминала ей шум работающей бормашины.

– Зубайдат, открой, я знаю, что ты дома.

Это была Ведмина, и, похоже, не одна, Зубайдат явственно слышала разговор.

– Вы можете подождать, миссис Мина?

– Нет, я с Эмми. Открой нам быстрее, пожалуйста.

На лице Зубайдат оставались аппликации из голубой глины, рискнув, она широко распахнула дверь. От ужаса Эмма закричала, уже в ванной Зубайдат слышала, как Мина пытается успокоить дочь. – Видишь, что бывает дорогая, когда не делаешь то, что тебе говорят, – девочка тесно прижималась к материнской щеке, только так ей было спокойнее, хотя сердечко ее готово было выскочить из груди. – Мисс Бэтти не поужинала, а злой волшебник явился к ней во сне и оставил на лице весь ее ужин.

– Маму надо слушать, – поддакивала Ведмине Зубайдат, – Проходите в гостиную, я сейчас вернусь, только смою все это великолепие.

– Прежде, я советую сделать снимок. Его, вместе со статьей, не без интереса встретили бы читатели ежедневных газет. Сверху красовался бы заголовок: «Долой произвол мужей. Англичане за равноправие женщин». Твоя физиономия в синих подтеках, испугает даже самого неискушенного читателя, а старые девы будут хвататься за голову и причитать от радости: «Какое счастье, что домашний тиран существует лишь в моем воображении».

Зубайдат улыбнулась, с Ведминой, наверное, никогда не бывает скучно. Взглянув на себя в зеркало, Зубайдат чуть не лишилась дара речи, ее лицо было совершенно чистым, хотя вода еще не успела прикоснуться к нему. Плеснув на зеркало водой, она посмотрела снова, опять то же самое.

– Любуешься?

Зубайдат сделала неприятное открытие, с годами любопытство Ведмины выросло.

– Мама, я хочу кушать, – Эмми настойчиво напоминала о себе.

– У меня есть пицца, сосиски, кекс, фрукты. Я не знаю, что из этого подойдет для ребенка?

– Я хочу торт или шоколадную лягушку.

– Будешь есть то, что тебе предложат. Живо в комнату.

За приготовлениями на кухне, Зубайдат забыла думать о странном видении, Ведмина дала ей понять, что есть проблемы поважнее.

– Ты живешь одна?

– Последнее время, да. После развода мы с мужем разъехались. Честно говоря, я удивилась, увидев вас, – Зубайдат перевела взгляд с сосредоточенного лица Ведмины на скучающую Эмми. Вот уж, кто точно не желал знать ни о каких проблемах.

– Предполагаю, что мы с Эмми то же можем остаться вдвоем, – Мина, заметив немой вопрос в глазах Зубайдат, добавила, – С Саймоном придется расстаться. Не представляю, чем мы будем заниматься, а главное, где станем жить?

– Почему, Ведмина? Не сочти мой вопрос за обычное любопытство, но мне вы с Саймоном показались счастливой парой, а потом, у вас же есть ребенок.

– Именно о ребенке я и думала, в первую очередь. Уже второй год Саймон покидает нас на целых девять месяцев. Мы будем смотреть на его фотографии, и представлять, что мы самые счастливые, но это обманчивое счастье. Когда ты знаешь, что у тебя, вроде бы есть муж, а у твоего ребенка отец, но на самом деле, в случае беды, он ничем не сможет помочь, и даже, скорее всего, узнает обо всем одним из последних. Я очень надеялась, что хотя бы в этом году он пожертвует ради нас с Эммой своей работой, но она по-прежнему для него на первом месте.

– А почему бы тебе не отправиться вместе с ним?

– Потому, что это учебное заведение, а не детский сад. Тогда, шесть лет назад, в Египте ты имела возможность заметить, что мы – Саймон, я, Исаак Монморенси, Ларри, миссис Лакстон, не совсем обычные люди.

– Кажется, Ларри что-то говорил мне об этом.

– Ничего из того, чего тебе знать не следовало, он тебе не рассказывал. Наш мир неоднороден, род человеческий представлен видом Homo sapiens, но ни в одном учебнике, ни в одном научном издании, не сказано, что этот вид разумных существ разделен на два подвида.

– Наверное, на разумный и на заумный, – уголки губ Зубайдат растянулись. В невольном жесте была уловима изрядная доля иронии, что, конечно, не осталось незамеченным.

– Если бы ты видела и знала все то, что знаем мы, ты бы не усмехалась. Пойми, человек может стать настолько разумным, что ни за что не поверит в невероятное, и в этом заключается его ошибка.

Зубайдат стало стыдно, ей даже показалось, что Ведмина обиделась, – Прости.

– Ничего, я уже привыкла к недоверию. Слушай дальше, все люди рождены с разными способностями. Кто-то хорошо рисует, другой может строить красивые дома, третий преуспевает в раскрытии преступлений. Но среди великого множества талантов и гениев есть люди, которым дано лучше других понимать Природу. Постигая ее тайны, они учатся лучше других управлять силами Огня, Воды, Земли, Воздуха им дано вершить и творить чудеса.

– Я, кажется, понимаю тебя, но разве обычные, иногда необразованные люди, не могут творить чудеса. Чем, разве не волшебством можно назвать виртуозную игру глухого от природы музыканта? А когда человек, лишенный ног, начинает ходить, разве это не торжество силы духа?

– Нет, ты так и не поняла меня или не желаешь понять. Я ни в коей мер не хочу поставить волшебников выше других людей, они ничем не отличаются от

окружающих. Никто из нас не желает делить людей на «мы» и «вы». Знаешь, мне представляется, что в детстве все люди являются немного волшебниками. С годами недоверие начинает преобладать над любопытством, и люди находят массу предлогов для того, чтобы усомниться в истине, а она такова, потому, что волшебство существует в нашем мире и сам Бог является первым чудотворцем.

Ведмина права, рассуждала Зубайдат. Может быть, Аллаху, Кришну, Иисусу Христу удавалось то, что простым смертным было неподвластно, они смогли победить время, перешагнули границы невозможного, сотворили из него реальность.

– Мы начинали разговор с ваших взаимоотношений с Саймоном. Ты уверена Ведмина, что он предпочитает работу семейному счастью?

– Конечно, я много раз просила его найти работу поближе к дому, бесполезно. Свою школу Магии он любит больше, чем нас с Эмми. Что мне делать, Зубайдат?

– Зачем ты спрашиваешь, ты уже давно все решила сама, а про любовь забыла.

Зазвонил телефон, и разговор прервался на самом волнующем месте. Зубайдат подняла трубку, и по ее выражению лица Ведмина догадалась, кто это звонил.

– Нет, Саймон, я не знаю. Хорошо, если что выяснится, обязательно сообщу тебе, – Ведмине она добавила, – Он разыскивает тебя, будешь продолжать скрываться?

– А что мне остается? Мне бы только дождаться, когда он отправится в Школу.

– Таким способом тебе, вряд ли, добиться желаемого результата. Он любит тебя, и сам мне об этом только что говорил. Он предполагает, что с тобой случилось несчастье, даже после этого ты не передумала?

Пришлось признать, что Зубайдат права, но каким-то путем все же стоит удержать Саймона.

– Помоги найти ему другую работу.

– Уже пыталась и ни один раз, это – тупик. Мне иногда кажется, что он любит чужих детей больше родной дочери.

– Безвыходных ситуаций не бывает. Представь себе, что менее суток назад я думала так же, как и ты, но после всего со мной приключившегося, я, похоже, сама начну верить в чудеса, – Зубайдат поведала о пребывании в необычной «больнице».

На протяжении всего рассказа Ведмина внимательно ее слушала, даже мысли о собственных неудачах ушли на второй план, – Саймон, вероятно, мог прояснить происшедшее с тобой. Я, так же, как и ты, считаю, что без волшебства здесь не обошлось.

Вновь зазвонил телефон. На этот раз Зубайдат разговаривала с кем-то неизвестным Ведмине. Не прислушиваясь, она уловила отдельные слова: «книги, «статья», «ключи». Скорее всего, Ведмина утратила бы всякий интерес к беседе, если бы в разговоре не прозвучало обращение: «мистер МакВалтэг». Кажется, так звали старшего коллегу Саймона.

– Мама, а скоро мы поедем домой?

– Тише, Эмми, ты мешаешь мисс Бэтти разговаривать. Если ты не замолчишь, то мы навсегда останемся здесь.

Эмми улыбнулась, отчего стала еще больше похожа на своего отца, и ответила, – А мне здесь нравится.

Когда Зубайдат положила трубку, ее вниманием завладела Ведмина, – Что говорил твой знакомый мистер?

– Мина, ты задаешь нескромные вопросы, – Зубайдат решила отмахнуться от ненужных расспросов и перевести разговор в другое, более приемлемое для нее русло, – Мистер МакВалтэг – мой сосед и звонил лишь для того, чтобы узнать, не нуждаюсь ли я в чем-нибудь? Ты удовлетворена?

В разговор двух молодых женщин вновь вмешалась Эмми. – Я хочу играть.

– Давай поиграем, Эмми.

Вовремя вмешалась девочка, может быть, это отучит ее маму от любопытства.

– О, я знаю одну очень хорошую игру. Зубайдат, сейчас мы с Эмми тебе ее покажем.

– Хорошо, что я должна делать?

– Для начала, открой дверь, к тебе кто-то пришел.

Пока Зубайдат направилась к двери, Ведмина внимательно посмотрела по сторонам и заметила то, что ей было нужно.– Ну-ка, Эмми, будь умницей, ты, кажется, любишь маму?

Все произошло в считанные минуты, к счастью, она не забыла, чему их учили в Школе Магии. Сложнее было объяснить требуемое Эмми, но она – дочь волшебников, а значит, все получиться, как задумала Ведмина.

Зубайдат открыла дверь, к ее удивлению, на пороге стоял профессор МакВалтэг. Однако, его внимание становится навязчивым, но Зубайдат не может позволить себе проявить неблагодарность, она многим обязана этому мистеру.

– Добрый вечер, мисс, не сочтите за назойливость, может быть, вы позволите мне войти?

– Пожалуйста, мистер МакВалтэг. Спасибо за книги, мне было бы жаль потерять их.

– Не стоит благодарности, но смею заметить, что здесь находится и все остальное, – Прометей МакВалтэг протянул ей небольшой пакет.

– Проходите, – Зубайдат пригласила его в гостиную, где намеревалась представить его Ведмине. Гостиная была пуста. Пытаясь скрыть свое недоумение, Зубайдат заглянула в переданный ей пакет. Но не его содержимое занимало ее более всего. Где же Ведмина, если она перешла в другую комнату, то каким образом ей удалось так быстро уговорить сделать то же самое Эмми?

Лишенный любопытства мистер МакВалтэг не стал приглядываться к интерьеру гостиной, тем, более, что похвалиться Зубайдат пока еще было не чем. Лежащие в беспорядке вещи, не смутили гостя.

– Извините, я только начала наводить порядок. Хотите чаю?

– Пожалуй.

Пока хозяйка готовила чай, выкладывала на тарелки кекс, мистер МакВалтэг заинтересовался книгой, лежащей на столе. От его настойчивого внимания не укрылось, как Зубайдат быстро заглянула во все комнаты. Не обнаружив там того, что искала, вернулась за подносом. Когда она вошла в комнату, мистер МакВалтэг неторопливо листал книгу, и, кажется, был полностью погружен в чтение.

– Любите литературу?

– Можно сказать, я предан ей, мисс Бэтти. Я, знаете не поклонник телевидения, в нем присутствует что-то ненатуральное. Вот, допустим, вы, мисс, покупаете сладости, не сомневаюсь, что они вам нравятся, – Зубайдат согласно кивнула головой, – у сэра Диррока, и за труд производителя платите именно ему. Посредничество между производителем и потребителем подразумевает дополнительные платы для последнего. Никто, кроме самого производителя, не станет ценить столь высоко свой труд. Режиссер, оператор – своеобразные производители кинопродукции, актеры – лишь красивая упаковка, в которую помещает автор свой замысел. Театр – вот истинный храм искусства, – мечтательный взгляд Прометея МакВалтэга скользнул по стенам, где висели две картины-копии: «Последний день Помпеи» и «Девятый вал», – А вы, мисс, поклонница живописи?

– Да, мне нравится русская школа особенно, – теперь уже Зубайдат внимательно, словно в первый раз взглянула на картины Брюллова и Айвазовского, и ничего необычного в них не заметила. На протяжении последних двух лет она каждый день любовалась ими, и уже научилась воспринимать мастерство художников, как должное. Брови мистера МакВалтэга приподнялись, но не от удивления, а от растерянности. Со стороны казалось, что он над чем-то размышляет и никак не может принять нужное решение. – Что-нибудь не так, мистер МакВалтэг?

– Нет, нет, мисс Бэтти, картина о гибели целого города впечатляет. Автору удалось так правдоподобно передать страдания обреченных, словно он присутствовал при стихийном бедствии воочию, – профессор неторопливо, дюйм за дюймом, изучал полотно, так, что, Зубайдат засомневалась, а не увидел ли он, там что-то особенное, что ей не удавалось разглядеть ранее за столь большой срок?

Чай успел остыть, но это ничуть не смутило хозяйку и гостя. В полном молчании они выпили по чашке, от второй мистер МакВалтэг отказался, и тут Зубайдат, наконец, решилась задать вопрос, который, время от времени, волновал ее воображение, – Мистер МакВалтэг, почему вы мне помогаете?

– Вы уверены, что это делаю именно я?

Подобный вопрос еще больше озадачил Зубайдат. Ей не хотелось подозревать гостя во лжи, но что все это значит? – Тогда кто тот ангел-хранитель, не оставляющий меня в беде?

– Наверное, вам лучше знать. Я уверен, мисс Бэтти, что у вас в этом городе, а, может быть, и не только здесь, много друзей, которые вас любят, и, наконец, просто потому, что мир не без добрых людей.

Он что-то не договаривает, но в праве ли она ожидать от него объяснений, гадала Зубайдат, – Чем я могу вас отблагодарить?

– Пустяки, мисс. Я счастлив тем, что лишний раз любуюсь вашей красотой.

Прометей МакВалтэг вновь перевел взгляд на висящие полотна, – Если вы позволите, я с удовольствием принял бы от вас в подарок эту замечательную картину. Мне кажется, она совсем не подходит для вашего жилища, пробуждая в сознании мысли о неминуемой смерти. Взамен прошу принять от меня полотно «В старом парке». Завтра оно будет у вас.

– Конечно, мистер МакВалтэг, но я не согласна с вами, о смерти не стоит забывать никогда. Еще раз спасибо за помощь.

Зубайдат, снимая картину со стены, едва ее не уронила. Профессор МакВалтэг поспешил к ней на помощь. Лишь когда Зубайдат закрыла за ним дверь, то поняла, почему руки отказывались ее слушаться. В толпе обезумевших от горя и отчаяния людей, она заметила невозмутимых …Ведмину и Эмми.