Читать книгу Ночные товарные. Избранные и новые стихотворения - Ольга Юрьевна Ермолаева - Страница 28

Я на свете холодном, на свете жестоком,

где достаточно грузов подъемлю,

ослабела от слёз о родном и далёком,

незаметно сошедшем под землю.

По-собачьи скулю и лицо закрываю,

и кусаю кофтёнки изнанку…

ах ты Господи, что это я вспоминаю

берег речки, консервную банку,

и срезанье талы, и срубанье лесины,

на руке его тёмной букашку,

и сутулую старую милую спину,

и фуфайку его и рубашку.

И валежину нашу в лесу за болотом,

и следы его перед собою,

и в дырявом ведре дымокур под заплотом,

и его с топором иль пилою.

Свои детские в карих порезах колени,

низкий день слюдяной непогожий,

сеновал, тёмный дождик, и чистые сени,

и его же, его же, его же…

Все стропила, воздетые им, уцелели,

все деревья колеблют верхушки,

а он словно ребёнок лежит в колыбели,

и древесные стружки в подушке.

Обихожены и долговечны колодцы,

печи все горячи и не дымны,

а он, смертный, с подземною влагой сольётся

и смешается с глиной родимой.

Все часы, им излаженные, продолжают

тем, живущим, показывать время.

он воспрянет растением и не признает

человечье горчайшее племя.