Читать книгу Новые переводы. «Луч микрокосма», «Самозваный царь Степан Малый» - Петар II Петрович Негош - Страница 5

Всемогущий Бог, на троне сидя,

тайною порфирою украшен,

занят творчеством и созиданьем;

для святого Своего престола

Он миры зовет из царства мрака,

вырываются те из стихии,

словно искры при ночном пожаре

из густого дыма вылетают

к своду пламенеющего неба,

их снопы летят роясь, сверкая.

Светлая корона Миродавца

увенчала небеса сияньем,

радостью её воспламенившись,

разыгрались звёздные светила,

серебристые бессмертья струи.

А архангелы и воеводы

к Вышнего престолу полетели

в колесницах из огня и света

и в сопровожденье легионов

наслаждались музыкой небесной.

Их полёт мы уподобить можем

лебединой стаи перелёту:

птицы белыми крылами машут,

радостно летят над океаном,

а под ними длинными грядами

пенятся внизу валы морские;

так же вот и ангелы летели,

воевод своих сопровождая.

В царский двор заходят воеводы,

слуги их обратно воротились.

«Ах, преблагий милостивый Отче! —

Богу Михаил-архангел молвил. —

Беспрестанно ум Твой светло светлый

творчеством, поэзией украшен,

жертва же Тебе – благодаренье

за миры, которые Ты создал

в огненном сиянии лучистом,

за Твое благое попеченье,

за Твою отеческую нежность

чем еще создания заплатят?»

«О возлюбленнейшее творенье,

ты еси средь духов Моих солнце,

лишь тебе Я в небесах подобен, —

отвечает Всемогущий Пастырь. —

Но один Я, Кто творить умеет,

всемогущество Кого венчает;

Мне лишь одному здесь всё покорно —

и в пространствах, и за их пределом;

отступи от Своего Я долга,

царство мрака тут же все поглотит.

Часть Моих миров, число которых

погребенных в мрачные пучины,

в точности лишь только Мне известно,

остаётся в хаосе и мраке.

Занимался Я когда твореньем,

время было выпущено мраком

из его цепей и перекрытий,

мрак пустил его лететь свободно

по обширной вечности державе

и по царству светлого порядка.

Так заносчивое царство мрака

власть иметь повсюду захотело,

отвратительные образины

ворвались в небесные порядки

(этих омерзительных уродов

вы вообразить не в состоянье!);

но они приблизиться не могут

к Моему Божественному трону,

Божий взгляд их вмиг испепеляет,

в ужасе они и разбежались.

Неосмысленные массы мрака

выступать против Меня не смеют,

и в свою мрачнейшую обитель,

в эту страховитую воронку,

вмиг сольются, лишь меня увидят;

там, по правилам отвратной смерти,

жалкую свою имеют участь.

Я вознес венец Свой над престолом —

первым же блистательным ударом

царство их ничтожное рассеял.

Так, рассеяны Моей короной,

скрылись дети мрака в черных тучах,

в мёртвой бездне, в глубине кромешной.

Там они теперь, в ладах со смертью,

составляют жалкие фигуры,

сообразно гнусной их манере.

Чем творений больше воздвигаю,

тем их царство делается меньше;

время Мне пришло всё так устроить,

чтоб и эти бездны осветились.

Пламенные напущу Я бури

на пределы хаоса и ночи,

и Моими станут царства мрака,

прежде сном окутанные хладным.

Там сияющий Мой свет одержит

надо тьмой блестящие победы,

отодвинет прежние границы,

на благое бытие позвавши

из чудовищного лона смерти

многочисленных созданий ночи».

«Для усопших в мировых глубинах,

кого смерти жало умертвило,

кому смерть позакрывала очи

так, что не дано им свет увидеть —

нашего Отца благоволенье,

Ты единственный источник чуда,

как для нас всегда источник счастья, —

Гавриил Отцу своему молвил. —

Чтобы все Тебя благодарили,

пусть и эти мертвенные лики

светом Твоим горним осенятся».

«Ангельских начальник легионов,

меж бессмертными ты отблеск солнца!

Вот когда горящими светами

массы тёмные, все их скопленья

Я наполню огненным сияньем,

растоплю их жаркими лучами,

никаких задворок впредь не станет,

ни в пределах неба, ни за гранью,

всё воспламеню когда лучами,

образ мрака навсегда погибнет, —

первенцы Мои и воеводы!

Лишь тогда всеобщий ваш Создатель

в полной мере Свой завет исполнит;

вот тогда и все владенья смерти

зазвучат гармониею сладкой

счастья и любви, и всепрощенья;

отчая душа Моя тогда лишь

притечёт к сладчайшему покою,

когда взор бессмертный Мой подарит

счастье всем, без всяких исключений».

«Ах, всеобщий Отче благодушный, —

оба полководца возгласили, —

счастье нам иметь Отца такого,

с таковой великою душою,

всё она добро и совершенство

превышает и в себе содержит;

нужно было бы все царства мрака

схоронить в Твоем всесовершенстве,

чтоб они воскресли к жизни сами,

светлый образ Твой спеша увидеть».

«Воеводы, полководцы света!

Только Я один никем не создан,

а с другими это не бывает,

не позволит то закон природы,

что Мою печать в себе содержит.

Всё случается своим порядком.

На бессмертие кого венчал Я,

тех в веках прошедших миллионы.

Там, где Бог следы Свои оставил,

образуется Его пространство.

О сиятельнейшие творенья

между всех Моих бессмертных духов,

как понять обширное пространство

вам подсказывает разуменье?»

Михаил-архангел тихо молвил:

«Это лишь Тебе вполне известно,

вот как я об этом полагаю:

шар державного престола неба —

наивысший и святейший, значит,

он серёдка общего пространства.

Вкруг него кругов Твоих небесных

я предполагаю миллионы

(тех кругов число я умножаю

в наивысшей степени счисленья

из всех тех, что Божие созданье

самому себе представить может);

у всех этих хороводов – солнца;

солнца верховодят каждым миром —

всякий мир свое имеет солнце,

все миры имеют свою сферу.

Меж кругов беру я расстоянье,

сообразно Твоей славе, мере,

дальний хоровод объемлет ближний

так, как больший шар включает меньший;

и у круга, что лежит подальше,

боле дальний есть, и так – всё дальше.

И, как раньше Сам Ты нам поведал,

достигаю я границы мрака

(мрак есть то, что недоступно свету);

образом таким пространство мыслю».

«Ум высокий твой, о Мой архангел,

далеко ты в небо простираешь,

своему Творцу честь оказавши, —

Михаилу Бог изрек могучий, —

но не знаешь смысла ты пространства:

область мрака, как и царство света,

кои ум твой светлый представляет

как отдельные две величины,

во единый шар лучами света

претворятся и в нём будут слиты.

Этот шар нанижется на спицу,

самую прямую из тончайших,

проникающую все громады,

спица та лучом тончайшим свяжет

бесконечное пространство это

(край его лишь Я могу представить) —

будет всё пронизано светами,

станет, словно маленькая точка!

Мой лишь ум ничем не ограничен,

у других умов – ограниченья.

Странно мне, – продолжил Всемогущий,

обращаясь к воеводам неба, —

что теперь не вижу вместе с вами

Сатану, вам равного по чину,

вы сюда почасту заходили

как военачальники на небе,

хорошо, что ангельские духи

наслаждаются свободным правом,

рад всегда Я, коли вам приятны

лёгкие священные законы».

«Светлый Зиждитель великой правды, —

Гавриил-архангел отвечает, —

сколь священны все Твои законы

во премудром, строгом их порядке!

как они собою красят небо!

Наслаждаемся мы вечным счастьем!

Сатана же, наш собрат блестящий,

сам остался на своем престоле,

между всех полков своих великих

он любовным пеньем убаюкан».

«Ангелы, великие вы в небе!

Я теперь открою вам такое,

что смутит благие ваши души:

Сатаны заносчивое сердце

облачилось в черные одежды;

этот воевода славу любит,

мир небес поколебать он хочет

и низвергнуть в вечную погибель

самого себя и свое войско.

Праведный Мой гнев – оружье правды!

Гордая душа та повредилась,

корень зла внутри себя зачавши,

подняла страданий злое знамя.

Зла его последствия Я вижу

и погибших жалко Мне созданий,

но отцу тягчайших преступлений

звание одно – неблагодарность:

строгие законы святы правдой,

всем созданьям исполнять их должно,

бич преступнику Я приготовил.

Опоённую отравой душу

мрачные колеблют злые бури;

горделиво мыслит тот безумец,

будто б даже не Моей рукою

из ничтожества на трон посажен,

мрак толкнул его на преступленье —

Божеский престол Мой вниз повергнуть,

чтобы по слепому произволу

новый круг небес ему составить

и бессмертья завладеть венцами.

Раб безумья, враг небес, порядка,

не познавший Моей силы, мощи,

разве след ему Меня стыдиться!

Я могучим Моим Божьим словом

свод великого благого неба

в невесомом произвел эфире,

Аз есмь Тот, Кто океан воздушный

с его сладостными островами

съединил всеобщим притяженьем,

взглядом лишь они друг друга держат.

В правилах всеобщего порядка

заключен завет Мой, жизнь природы,

если кто посмеет разрушать их,

сильная рука Моя немедля

на того с ответным гневом ляжет:

раздроблю его Я на обломки,

заключу его Я в мертвой бездне,

вместо нынешних громад другие

вызволю из темного Я лона,

чтоб в кругу миров Моих вращались.

Дух лукавый, мрака злом вскормлённый,

чтоб исполнить гибельные планы

все полки свои теперь наладил

и прельстил на зло своё Адама,

младшего из всех вас воеводу,

да и легион его немалый.

Легковерность дерзкая Адама,

шаткость неустойчивой натуры

бросили его в злосчастный лагерь,

в тот, что и в кошмаре не приснится.

Замышления Сатанаила

зрит Мое всевидящее око,

бунт зажечь он в небесах задумал,

на равнине безмятежной неба.

Дерзость ему, видно, нашептала,

что он ваше войско одолеет,

силою лишит Меня престола,

разорвёт все цепи мирозданья,

под Моим прикованные троном,

все утопит в мировом хаосе.

Ослеплён злосчастною гордыней,

вечной гибелью он увлекаем,

думает, со Мной он власть разделит,

всемогущество Моё разделит,

и мы вместе миродержцы станем.

Он почёт Адаму обещает —

после нас двоих быть высшим в небе,

от обоих главным командиром

обещает он его поставить

в новом мире, им объединённом.

«Ах, всесильный и преблагий Отче, —

молвили архангелы едино, —

удивительно нам, что те двое

в льдяные столбы не превратились

близ пресветлого престола Божья, —

Твоя воля праведна и свята,

сатанинский дух слепой отвратен!

Кто с тобою, Отче, силы мерит,

ежели по Твоему веленью

бездны, мрак и все миры трепещут!

Пресвятой и милостивый Творче,

слабую услышь молитву нашу

ко преблагости души Господней!

Праведный Твой гнев пусть не замедлит

на того несчастного злодея,

на его пособников пролиться —

на порог погибели ступили,

отдалились, как лучи от солнца,

мир душевный у себя отняли;

сами же себя и погубили».

«Напились их души злой отравой,

воспалились завистью слепою, —

воеводам двум Творец ответил, —

так что путь для них навек потерян —

не вкусят они бессмертных счастья.

Кто законы правды попирает,

справедливо будет тот наказан.

Я у Сатаны святое отнял,

скоро праведный Свой гнев обрушу,

зло на место быстро Я поставлю.

До какой же глупости дошёл он:

разорвать вериги Миродержца!

Ничего глупей не мог придумать —

ведь прикована цепь мирозданья

к многочисленным столбам алмазным

и висит она в Моих покоях,

невдомёк ему, что цепь вселенной —

Зиждителя творческое Слово,

все миры оно собою полнит,

составляет ангелов блаженство!»