Читать книгу Новые переводы. «Луч микрокосма», «Самозваный царь Степан Малый» - Петар II Петрович Негош - Страница 7

Тихий и святой покой блаженный

зрелище нежданное являет:

развеваются знамена распри,

богохульные взвилися крики,

назревает гибельная сеча;

пьяные от воинского духа,

ратной славой закусить готовы,

легионы вмиг пришли в движенье;

ненавистник неба поспешает

наказанье собственное выпить.

Воеводы, верные Святому,

злого не стерпели богохульства

от изменника с душою мрачной;

быстро легионы свои строят,

к битве поспешают неизбежной.

Длинные порядки легионов

выстроились друг напротив друга

по просторам неба необъятным,

словно облачные массы неба

в воздухе готовятся к сраженью.

Видеть можно некое подобье

в горделивых северных чащобах —

их зимой снега оденут в шапку,

а над ними в бесконечном небе

облака напополам разбились

на массивы – оком не охватишь,

и лохматит с двух сторон их ветер;

вид похожий взору представляли

воинства из ангелов небесных,

изготовившихся к страшной сече.

Гулким эхом музыки военной,

боевыми кличами лихими

небеса повсюду огласились.

Меж бессмертными бойцами битва

разгорается и полнит небо;

воеводы ревностные бьются,

доказать свою желают храбрость;

верные Творцу с усердьем служат,

а неверные вовсю стремятся

завладеть могущественным троном.

Как завистлива слепая злоба,

как напрасны жертвы душ погибших —

с Всемогущим разве же воюют!

Несчастливые вы мореходы,

вас постигло кораблекрушенье

посреди бушующего моря,

если солнце вам еще засветит,

в нем спасение себе ищите,

прежде к солнцу приложите руку,

а потом овладевайте троном.

Льдины полюсов разъединенных,

воздуха громады и массивы,

словно под напором урагана,

разлетелись на куски и глыбы

по простору брани запредельной;

столько стрел никто и не просыпал,

как два войска ангелов небесных,

не было и разрушений стольких,

стольких сломанных щитов и копий,

сколь небесная явила битва.

Светлые два дня, две белых ночи

бой свирепый между равных длится;

воинов бессмертных видны груды,

что ничком повсюду повалились,

раненые мучаются, стонут;

вод бессмертия когда напьются,

вновь встают и продолжают битву.

Тысячи и сотни тысяч бьются

и по воздуху, и по равнинам,

навсегда их битва разделила.

Копья, луки, пламенные стрелы

ангельскою выпачканы кровью;

молнии сверкают над бойцами,

захмелевшими от вида крови

на своих военных колесницах, —

величайшая пред нами битва!

раны тяжкие бойцов свергают

с колесниц горящих прямо наземь;

так, рядами по небу разбившись,

оба войска искупались в крови.

Когда третье утро завиднелось,

на полях забрезжило военных,

то Адам со своим войском вышел

из погибельной кровавой сечи

с покаянием в душе глубоким.

На него жестоко ополчились

Ноелопан, Разец и Аскела,

все передовые командиры:

мол, предательством Адам постыдным

запятнал честь воинов бессмертных.

«Подчиненные мне воеводы!

Славолюбье некое слепое,

пламенем мятежным обернувшись,

вас подвигло – с моего согласья —

на Всевышнего пойти войною,

не держите против меня сердца!

Поздно понял я свою ошибку

и что значит имя «Всемогущий».

Не простят нам наше заблужденье,

гроб отверст, и гибель неизбежна!

Я летел на огненных колесах,

пред рассветом сон увидел легкий:

снилося мне грозное виденье

Бога, что готовится карать нас.

Сила праведного Его гнева

вмиг мою измученную душу

всю стеснила и оледенила —

мне, безумцу, было очень страшно

Всемогущего Творца увидеть

переполненного грозным гневом!

Божие возмездье совершилось,

ещё небо и не завиднелось,

а два воеводы, верных Богу,

Сатану и яростное войско

в пух и прах разбили и погнали —

гнали по небу, вплоть до границы,

сбросили всех в пакостную бездну

и в кипящую смолой стихию:

богомерзкий царь со своим войском

утонул в той пропасти горячей.

Бич руки Господней всемогущей,

как с небес изменника низринул

в пламенем кипящую пучину,

то тогда победоносно войско

под началом ангелов верховных

двинуло на нас с громадной силой,

громкие их крики загремели

с тех небес, где мы все вместе жили,

чтоб и мы, вослед за Сатаною,

разделили с ним победу злую.

Милосерд Отец наш и Создатель —

у границ погибели конечной

слово Его нас остановило.

Воеводы, преданные небу,

в тяжкие железные оковы

всех до одного нас заковали,

сбросили носить нас эти цепи

на планету мрачную, глухую,

где блаженства память исчезает,

темнота заполонила местность».

Только гибели прямой зачинщик

об ужасной участи поведал,

как на ангельских прекрасных лицах

мертвенная воцарилась бледность,

вмиг ушла божественная живость

из их глаз и черт, из всех движений.

Словно удручённое семейство,

где больной остался без надежды

и поддержки лекаря лишился,

выглядело воинство Адама.

Ярости своей слепая жертва,

с дерзостным отчаянием жестоким

до конца враг с Господом боролся.

На свирепом поприще военном

храбрости выказывал примеры,

вкруг него горами громоздились

груды павших воинов бессмертных.

Трудно было этого безумца

и его свирепых полководцев

одолеть в жестокой рукопашной.

Третий день с ужасным грохотаньем

пробежал небесные равнины;

вечером два верных воеводы

пред престолом у Творца предстали

и Отца премилостиво молят,

чтобы Он оружье войсковое

смертоносным изострил ударом.

Говорят, что Сатаны хуленья

и его бессмысленного войска

их в отчаяние повергают.

Отвечает воинам: «Не стану

вечный Свой святой завет Я рушить:

кого Сам Я повенчал бессмертьем,

под косою смерти тот не ляжет!

Ненавистника, что злобой пышет,

долго же Я ждал для покаянья;

думал, вспомнит он о Моем даре —

светлом счастье вечного блаженства,

долг сыновний, думал, он исполнит,

что насельников увеселяет неба.

Если ангела Я напояю

наслажденьем святостью Моею,

делается ангел тот подобным

великану меж деревьев – кедру,

он летает по небесной сфере,

весь от головы до ног окутан

сладкою духовною усладой;

ежели коснется его зависть,

благостью Творца пренебрегает,

то утратит вечное блаженство.

Правды нашей всесвятую чашу

злом своим громадным переполнив,

дело враг к погибели склоняет.

Утром дня четвертого обрушусь

на врагов Я гневом наказанья

к страшной их погибели конечной;

завтра нанесу удар смертельный,

в страхе ужас полный испытают —

так им Моя слава отзовётся,

с ней вкусите вы свою победу.

Весь небесный круг миродержавный,

и кружащийся, и неподвижный,

вместе будет праздновать наутро

вашего Творца удар могучий.

Необъятные глухие бездны,

в мёртвом сне застывшие навеки,

утром огласятся эхом славы

их сильнейшего противоборца,

завтра нанесу удар мощнейший,

испытает враг всю Мою силу.

Сатаны огромная неправда

чёрный шар произвела на воздух,

злочестивого царя владенье —

то мучилище зовется адом.

Враг небес на шаре возгордится

адовым своим самодержавьем,

вот такую заслужил награду

он и злобные оруженосцы,

небесами завладеть решившись,

Вышнего Творца лишить престола.

Шар этот пустынный, оголенный,

местность его чёрная печальна,

состоит из ночи и рыданья.

Две стихии местность раздирают,

абсолютно противоположны:

лёд и пламень, бурями раздутый,

страшные гремят удары грома

над пространством проклятого царства,

гул ужасный слышен непрестанно,

злые вихри друг на друга дуют.

Стиксом злочестивый царь владеет,

он венцом девятикружным вьётся,

его волны бурно закипают

враз смолой расплавленной и смрадной,

а кругом свирепствуют морозы:

в половине той короны – огнь,

а полцарства дикий лютый холод.

Тот венец громадный смолянистый

страшное свое вершит круженье,

злобное мучительство являя.

И в Коцитовых волнах плачевных,

в грязных и зловонных его водах

духи падшие мученья примут,

там же рядом Флегетон и Менте

ненасытные раскрыли пасти.

Холод и огонь соединяя,

Лета льёт поток воды забвенья,

изгнанные с неба к ней стремятся,

но свирепы дочери Горгоны —

вод забвенья не дадут напиться.

Царство муки для врагов небесных

низким тяжким принакрылось сводом,

облачной бесформенной громадой;

сплошь по аду океан разлился

смолянисто смрадными водами,

яростью вскипающими лютой,

испускающими бледный огнь,

ужасом наполненный смертельным;

вонь от испарений океана

мрак мешает с бледными огнями.

В недрах мерзостного океана

тысячи дымящихся вулканов

со стенаниями изрыгают

над поверхностью пучины дикой

клубы страшные огня и дыма,

свод туманный их не принимает.

И когда смердящее дыханье

снова возвращается в утробу,

отворяются чумные жерла,

полные удушливого дыма.

Берега кипучей той пучины

частыми усеяны горами,

голыми и жалостного вида;

из них тоже пыхают вулканы,

жадные и жуткие их недра

месивом наполнены вонючим,

беспрестанно исторгают жижу

в гадкую пучину океана

и плюются ей с отвратным звуком

в облака из пламени и пепла.

В тартаре – хулителей владеньях,

ужасы превратная природа

в наивысшей степени явила.

Поселила в этом смрадном месте

всякие страшила безобразны,

что беснуются, добычи ищут

в полном мраке по волнам мерзейшим.

Гидры из породы несусветной

головы задрали над пучиной,

многоглавы их большие стаи;

и бесчисленные там ехидны

из бездонной пакостной утробы

звуки горестные производят;

водятся химеры и драконы,

ужас по окрестностям наводят,

на великие стада разбившись,

следуют закону своих предков;

змеи там величины громадной,

крокодилы, чудища премерзки

Сатану во мраке поджидают;

фурии гнуснейшие летают

с криками, пригодными для пекла,

их угомонить никто не может,

жжёт их злобы зуд и неприязни,

так уж их устроила природа,

их мученье дикое прольется

на слепых мятежников небесных.

Злобой они много превосходят

прочих поселенцев преисподней,

ядовито злобных и хвостатых.

Половину сумрачного царства

адская зима оледенила,

несравнимые ни с чем морозы

воду превратили в твердый камень,

и метели завились кругами,

ежечасно высят горы снега,

так же быстро ветер их разносит,

развевает вихрем на позёмки;

снежная пурга заносит местность,

крупный град и день и ночь там сыплет.

Воеводы, верные Мне слуги!

хоть свирепы ураганы ада,

и вулканов жерла тяжко стонут,

хоть и рыщут в пекле том страшила,

яростно звенят железом цепи,

волны ходят со звериным ревом,

гул стоит под низким хмурым сводом —

тартар из своей утробы мрачной

общим голосом из злого горла

шлёт на богохульников проклятья!»

Всемогущий речь свою закончил,

объявил Он верным воеводам

наказанье, вечную погибель

и врагу, и всем его солдатам,

а архангелы с благоговеньем

от престола быстро полетели

к верноподданным полкам небесным,

насмерть бьющимся с владыкой адским;

в бой жестокий и они вступили.

День четвёртый занялся на небе,

бой ожесточился напоследок:

возмутились воздуха равнины

войском богохульников зловредных.

Гордая глава владыки мрака

всё считала, что непобедима,

он ещё судьбы не выпил чашу,

полную отравою жестокой,

не видал, что гибель подступает,

звона погребального не слышал.

В миг единый молния блеснула!

Облако тяжёлое наплыло,

белое, из однородной массы,

вроде круглого венка по виду,

только толщины неимоверной —

трононосную объяло гору;

быстро начало оно вращаться

на мелькающих эфирных крыльях

возле трона и горы священной

с поразительным каким-то звуком.

Вечное боренье океанов

с берегов утёсами крутыми,

всё свирепое морское буйство,

все напоры яростные ветров,

нападающих могучей грудью

на леса зелёные густые,

если слить в единый звук мощнейший,

этот звук окажется слабее,

не покажет он всю силу гласа,

что из облака тогда раздался.

Глас из этой тучи прекращает

бой кровавый на великом небе.

Воины и Сатаны, и Бога,

обращают взгляд на Божью гору

(хоть неверные опять хулили

имя Господа и славу неба);

каждое небесное светило

совершать перестаёт круженье,

половину своего сиянья

возвращает пламенной короне.

Облако мгновенно разделилось

на две облачные половины,

из глубин его, сверкая, вышла

светлая, как солнце, колесница,

упряжь у неё из тысяч молний,

пламенные крылья за спиною.

Всемогущий колесницей правит,

гневом Божиим вооружённый,

с устрашающим негодованьем

мечет Свои пламенные взоры!

Пламенную Он стрелу пускает

из алмазного тугого лука

на отпавшего врага Господня

и на всё бунтующее войско;

та стрела крылатая летела,

словно бы горящая колонна.

Звук совместный тетивы и лука,

огненной стрелы летящей посвист

по всесокрушающей их мощи

наши представленья превосходит.

Острием стрела та угодила

в середину сатанинских полчищ,

гневом огненным их раздробила:

тысячи громов тогда раздались

по всему предательскому войску.

Адский царь и все его клевреты

повалились на полях сраженья,

сражены орудьем гнева Бога,

пламенем спалённые ужасным,

чернотою угольной покрылись.

От стрелы Всевышнего могучей

бездны вмиг на атомы распались —

те, что Его имя не познали

(ни луча не знали, ни эфира

в сне холодном и в безмолвье мёртвом),

сотрясла их мощная десница,

мрачная утроба огласилась

Всемогущего великой славой;

смерть в довековой своей гробнице

пробудилась от того удара.

От удара той стрелы Господней

вздрогнуло и вспыхнуло творенье;

бесконечные миры Вселенной,

все несчетные шары и круги

от космического потрясенья

со своих орбит вмиг соскочили,

каждый воинами неба полон,

пчёлами слетелись к трону Бога;

с той поры, по всемогущей воле,

носятся кометами по небу.

Всемогущий Победитель грозный

смертоносной выстрелил стрелою

из звенящего тугого лука

во врага, что злой мятеж затеял;

поразил стрелой полки неверных;

молнией повитая блескучей,

огненная колесница Бога

моментально путь свой устремила

к высочайшим запредельным сферам.

Господь славы к трону воротился!

Вновь над троном светится корона

в целокупной лучезарной славе,

и тотчас небесные светила

с новой живостью пред ней взыграли.

Воеводы Господа с войсками,

воинства миров победоносных

в виде бесконечной белой массы

полетели по блаженной сфере,

чтоб вкусить им от победной славы

и святой любви, и всеблаженства.

День четвёртый грозного явленья

сокрушающей десницы Бога

приближался к своему исходу,

начали звучать святые гимны

и мелодии благого неба.

Легионы длинными рядами,

по закону всемогущей воли,

устремились всяк к своим владеньям,

им Господь велел вкушать блаженство

и испить от радостной победы.

Два первоверховных воеводы

вспять полки свои поворотили,

чтобы гнать изменников злосчастных

из пределов ангельских владений

в сумрачное адское жилище

на сплошные вечные мученья.

Победителей сомкнулось войско,

слаженностью страхи наводило

на отродье адского владыки,

скованное ужасом смертельным.

Сатанинские войска вприпрыжку

побежали от полков блаженных

с криками проклятий и хуленья.

И нутро поганое явили

в ад поверженные силы мрака

после праведного приговора:

лица словно уголь, все с хвостами,

а у многих рты пораскрывались,

многие себе свернули шею,

оттого и стали ещё гаже.

Без поблажек, строго, беспощадно

слуги Бога злыдней изгоняют —

так догнали до границы неба

и спихнули с крайнего уступа

в тартара расплавленную бездну.

Сатаны дружки и прихлебалы

лишены небесного блаженства,

сброшены с сияющей равнины

в пропасть пекла в безобразном виде.

Непростительно их преступленье.

Целых три дня угольным потоком

непрестанно вслед за их главою

полчища бесовские ссыпались

с края неба в тартара утробу.

Безобразная была картина —

всех возможных ужасов страшнее!

Попадали изгнанные с неба

в адские дымящиеся жерла,

тартар яростно хрустел зубами,

с радостию жертву пожирая.

Как нечистая собралась сила

под тяжелым сводом раскаленным,

потасовки начались и драки

со страшилами из адской бездны,

там такое безобразье было,

началась такая там трясучка,

что свод тартара едва не треснул,

зарычал из мрачной бездны Цербер,

по своим местам он всех расставил,

начал сторожить ворота ада.