Читать книгу От бомжа до бабочки - Питер Джаггс - Страница 9

Когда я очнулся в больнице в Корате и увидал, что хирург отчекрыжил мне кусок левой ноги, я орал на всю палату. Двадцать три года, симпатичный парень, лучший игрок в такро на многие мили вокруг. Мне нравилась моя работа – я устанавливал строительные леса из бамбука, – и боксер муай тай из меня получался ничего. Я хорошо зарабатывал на стройках в Корате и Бурираме, у меня были толпы друзей в городе и в боксерском клубе. Несколько местных девушек признавались мне в любви. Я наслаждался жизнью, я был ею переполнен. А потом перебрал лао као, ввязался в эту безумную пьяную гонку на мотоциклах по Миттапхапской дороге – и бах! Конец. Один миг и – пикан43.

Я не хотел жить. Мучило меня не будущее, но настоящее. Я хотел высоко прыгать и звучным ударом отбивать летающий над сеткой плетеный мяч такро. Хотел бить руками и пинать ногами соперников на районных соревнованиях по муай тай. Хотел получать триста бат в день от строительных подрядчиков за то, что лазил по бамбуковым шестам на стены высоких зданий. И хотел трахать студенток и работниц местных заводов в убогих номерах гостиницы «Сири» с фанерными стенами. Без шансов! С половиной ноги и деревянной культей, которую пообещали приделать врачи, мне не светит. Никакого больше такро. Никакого бокса. Никакой работы. И никаких влюбленных в меня девушек.

Физической боли почти не было. Врачи и обезболивающие прекрасно делали свое дело. Телом я оставался крепок, но душой превратился в развалину. Помню, как смотрел на свой член, безвольно свисавший рядом с тем, что осталось от ноги, и думал: «Да, супер, какую девушку теперь это заинтересует?» Поверьте, это было очень болезненно для двадцатитрехлетнего парня, у которого раньше был непрерывный стояк.

После выписки я начал побираться в Корате. Люди были добры и подавали много, потому что знали меня и сочувствовали; но я не испытывал особой благодарности. Мне казалось, они платят за то, что это случилось со мной, а не с ними. Когда нужно было поесть, я заходил в любую лапшевню или ресторанчик, и меня кормили бесплатно. Но в те дни мне редко хотелось есть – я ел лишь для поддержания жизни. Впрочем, бесплатная еда – это было прекрасно, поскольку так я мог тратить все выпрошенные деньги на лао као и марихуану. Я пил и курил как безумный, чтобы притупить боль в душе и ноге. Я торчал на коратских улицах с чашей для подаяний, пока не набирал на дневную норму алкоголя и ганджи. В моей жизни больше не было радости, и я существовал лишь для того, чтобы бухать и курить траву до оцепенения, позволявшего мне забыть о том, во что превратилась моя жизнь.

На следующих день после праздника Лои Кратонг44 утренний сбор милостыни оказался особенно прибыльным, и к двум часам пополудни я был уже никакой. Отрубился я на ступеньках под статуей Тхао Суранари45 в парке около старого рва. Из-за недоедания у меня случился понос, все ноги в говне, и к тому же я себя заблевал. Меня вырвало на ступеньки, и я спал головой в луже блевоты; короче, не красавец. И хотя я почти ничего не осознавал, я удивился, когда мой сон нарушила рука, нежно погладившая мои сальные волосы, и кто-то тихо меня окликнул.

– Проснись, тилак, проснись, – произнес голос. Я поднял глаза и сквозь туман алкоголя и марихуаны узрел видение: предо мною стоял ангел.

Поначалу я не заметил, однако, что пол-лица у этого ангела было покрыто ужасными шрамами и что она была на один глаз слепа. Не рассмотрел я и того, что одна нога у нее была покалечена и заключена в стальную клетку. Я разглядел лишь ее прекрасное лицо и почувствовал неподдельную любовь в прикосновении руки, что гладила мои вонючие волосы, отводя их с моего грязного лица.

– Идем, тилак, теперь я о тебе позабочусь, – сказал ангел, помогая мне подняться. В своем дурмане я не смог бы спорить с ней, если бы даже захотел, и силач-водитель, которому она, должно быть, щедро заплатила за прикосновение к моей вонючей персоне, погрузил меня в трехколесное велотакси. Пока мы с грохотом катились по Пхокланг-роуд прочь ото рва, я отключился на ангельском плече.

Очнулся я на свежих простынях в дешевом, но чистом гостиничном номере. С удивлением я обнаружил, что полностью раздет и вымыт. Я слышал запах хорошего мыла и тальковой присыпки и впервые за многие месяцы не вонял бухлом, говном и ссаками. Я ощущал вкус зубной пасты во рту – то есть эта чокнутая умудрилась даже почистить мне зубы, пока я был в отрубе. Не смотря на тупую пульсирующую головную боль, мне было хорошо – и не вспомнить, когда в последний раз я чувствовал себя так сабай46. Я взглянул на девушку, что спала рядом. Покрытую шрамами половину лица и изуродованную ногу я по-прежнему не видел; на девушке была только сбившаяся на бедрах футболка. Сквозь белые трусики я различил клин черных кудрявых волос. Я удивился и немало обрадовался, обнаружив, что мой член вполне затвердел, поскольку со времен аварии такого с ним не случалось.