Читать книгу Небо напрокат - Полина Царёва - Страница 12

После Службы мы с Отцом Александром как всегда шли на остановку. Впервые за несколько месяцев разговора не получалось. Я молчала. Молчал и Отец Александр. Я принимала важное решение. Быть может, первое самостоятельное решение в своей жизни. Он мне не мешал.

– Отец Александр, – начала я и запнулась.

Он посмотрел на меня серьезно и внимательно, и я невольно сжалась от этого пронзительного взгляда.

– Что случилось? – так же участливо, как и несколько месяцев назад, спросил он.

– Я… я уезжаю, – еле сдерживая накатившие слезы, ответила я.

Отец Александр прикрыл глаза. Его губы еле заметно двигались. Он молился Богу. В нем что-то боролось, и он, не в силах выдержать это испытание, обращался к Господу за помощью. Я это понимала. Слезы градом катились из моих глаз. Мне вдруг стало безумно жаль себя и этого человека, который стоял возле меня с отсутствующим и потерянным видом, обращаясь к тому, кто Выше, Чище, Мудрее и Всемогущее.

– Что с Вами? – я легко и осторожно прикоснулась к его руке. – Вам плохо?

– Да, мне очень плохо, – глухим и незнакомым голосом ответил Отец Александр, – но плохо не так, как ты думаешь!

– Вы говорите какими-то загадками!

– Зачем ты уезжаешь? – не обращая внимания на мою реплику, спросил Отец Александр. – Ты хоть знаешь, что тебя ждет? Безденежье, голод, разврат!

– Я справлюсь, Отец Александр! – дрогнувшим голосом ответила я. – Не могу я здесь больше, понимаете?

Он внимательно посмотрел в мои глаза, словно пытался понять, что со мной происходит. Потом легко прикоснулся к моему плечу и придвинул меня к себе еще ближе. Я чувствовала его дыхание, его теплую сильную руку на своем плече. Мне казалось, что мое сердце вот-вот разорвется на части.

– Тебе здесь плохо совсем, да? – с каким – то сожалением спросил он.

Я молчала. Слезы застилали глаза.

– Не говори ничего, – снова заговорил он, – я знаю, что плохо тебе живется.

– Год назад, – сквозь рыдания выдавила я из себя, – моя подружка Катя выходила замуж. Она пригласила меня к себе на свадьбу. Дома меня отпустили с боем, и приказали явиться домой в восемь часов вечера. Но вечером началось все самое интересное. Я познакомилась с мальчиком, – при этом я опустила глаза и заговорила почему-то тише, но назад пути не было: я начала рассказывать историю из своей жизни, которая будоражила мое воображение даже спустя год. – Мне он очень понравился. Мы с ним танцевали все медленные танцы.

– Ты в первый раз танцевала с мальчиком, верно? – спросил Отец Александр.

– Да! Это было так здорово и так красиво! Ну, в общем, домой я явилась в первом часу ночи. Матери не было, она дежурила. Бабка встретила руганью. Другого я и не ждала. А утром началось… Я хотела идти на свадьбу, праздновать второй день и встретиться с этим мальчиком, но пришла с работы мама, и бабка сказала ей, что я явилась пьяная, лыка не вязала и на четвереньках ползала!

– А ты сказала маме, что это неправда?

– Мама на меня накричала и заявила, что я наказана и никуда не пойду! Я плакала, просила, чтобы она выслушала меня. Мама не слушала. Я закрылась в комнате, не выходила день. А свадьба гуляла, и мальчик, который мне понравился, был там.

– Ты обижена!

– Они ненавидят меня! Что я такого им сделала?

Отец Александр ничего не ответил. Он только легонько потрепал меня по плечу и спросил:

– Когда ты уезжаешь?

– Завтра! – мужественно ответила я.

Бежать, бежать от него быстро и стремительно! – билась во мне стремительная мысль. Но нужно было найти в себе силы оторваться от его глаз, а сил не было. Мы стояли и смотрели друг на друга. Автобусы, один за одним, приезжали и уезжали. Я не могла уйти. Он не мог меня отпустить.

– Что же ты делаешь? Остановись! – сказал, наконец, Отец Александр. – Не уезжай! Прошу тебя!

– Не надо, Отец Александр. Мне пора!

Я выдернула с силой свои руки из его рук так, что мне стало нестерпимо больно. И от этой боли на глазах выступили слезы. Я вбежала в автобус, и рухнула на сидение, обессиленная и измученная. Я его теряла, и мне казалось, что от меня отрывают кусок моего сердца. Но я не могла остаться только ради него. Зачем он мне? Зачем я ему? У него семья, высокое социальное положение, любовь и забота окружающих. И мне нет места возле него. Так лучше! Я уеду и забуду о нем раз и навсегда! Но я обманывала себя, понимая, что уже успела привязаться к нему крепко и прочно, и забыть его мне будет, ох, как нелегко! Он будет жить в моем сердце! «Бред какой – то! Так не бывает! Я не могу, не имею права думать о нем! Разум мой упорно кричал: нельзя! нельзя! А сердце упорно твердило: любишь! любишь! Как страшно-то, Господи! Надо ехать! Далеко! Навсегда! Чтобы не видеть больше никогда его глаз, не слышать нежного голоса, не чувствовать ласковых рук.