Читать книгу Небо напрокат - Полина Царёва - Страница 14

Я часто писала ему письма, и он отвечал на каждое мое послание. Я рассказывала ему про город, про учебу, про жизнь в общежитии. «Город очень красивый, – писала я, – всюду зеленые, аккуратненькие улочки. Мне очень нравится! Здесь совсем все по-другому. Но мне очень не хватает Вас. Я так к Вам привыкла, привязалась, что трудно теперь жить без Вас!»

В ответ он писал: «Милая, хорошая, здравствуй! Спасибо тебе за письма. Ты здорово умеешь писать. Зачитываюсь! Но я хочу тебе сказать другое. Я люблю тебя! Люблю не только, как друга, хорошего человека, но как женщину. Ты уже взрослая девочка и должна понять: так бывает. Мужчина влюбляется в женщину, женщина влюбляется в мужчину. Конечно, я не имею права говорить с тобой о плотской любви между мужчиной и женщиной, ведь я – священник. У меня есть семья. Но сердцу не прикажешь. Ты для меня, милая девочка, самый дорогой и близкий человек на Земле! Знай это. Целую тебя. Твой Отец Александр».

Я снова и снова перечитывала его письмо. «Люблю тебя как женщину!» Что это значит? Чего он хочет от меня? Зачем пишет такие письма? У него есть жена. Значит, он ее любит? Должен любить! Но разве можно любить еще и меня? Так не бывает!

Эта моя наивность, граничащая то с мудростью, то с глупостью, забавляла Отца Александра. За это он меня и полюбил, как он сам писал в своих письмах. Я ему задавала наивные, на первый взгляд, даже глупые вопросы. А он искренне признавался, что не знает, как мне, глупенькой, объяснить необъяснимое! Я с нетерпением ждала ответов на свои вопросы, а он, умный дядька, изо дня в день наставляющий свою паству на путь истинный, не знал, что мне ответить! Я, сама того не желая, заставляла его задумываться о жизни, о людях, их поступках. И Отец Александр вынужден был смотреть на свою жизнь и на себя самого другими глазами. Он пытался убедить себя и меня, что пишет мне письма только ради того, чтобы поддержать, дать мне мудрый совет опытного священника. Но можно обмануть и меня, и свой разум, а вот сердце обмануть невозможно.