Читать книгу Заметки. 2020 - Роман Арзянцев - Страница 5

В журнале 1778 года капитан Джеймс Кук, командир двух британских военно-морских судов, которые были первыми зарегистрированными иностранными посетителями Ниихау, написал название своего острова так, как его уши, ориентированные на английский, слышали его: «Oneeheow».

Ниихау был вторым гавайским островом, который посетили «Резолюция» и «Дискавери», и первым гавайским островом, на котором эти первые известные иностранные посетители какого-либо из островов провели не один, а две ночи на берегу. Культурное любопытство с обеих сторон было интенсивным. Ниихауанцы, должно быть, повторили впечатления своих собратьев-островитян Кауаи, которые, согласно рассказу Сэмюэля Камакау, в своих «Правящих вождях Гавайев» рассматривали иностранцев как странных существ, возможно, богов. Для гавайских ушей англичане и несколько американцев в экипаже Кука произносили речь, похожую на трубу маленьких птиц. На первый взгляд гавайским глазам одежда незнакомцев казалась морщинистой. Должно быть, это было большим утешением – найти, что под тремя загнанными в угол шляпами, майками и пальто с длинными хвостами, узкими бриджами, чулками и туфлями, эти люди не отличались по телосложению и сексуальности от самих себя.

Впечатление о тех, кто на Кауаи, первой остановке посетителя, разделяли ниихауанцы. Капитан Кук, британский командующий, вероятно, был Лоно, их великим богом, возвращающимся на «плавучие острова» с белыми знаменами тапы (парусами), как предсказывала древняя легенда.

Не было никаких признаков того, что «Резолюция» и «Открытие» плыли из Отахейта в направлении североамериканского континента и ожидаемого северо-западного прохода через него, что в этих широтах существовал какой-либо значительный остров или группа островов. Графики показывают, что этот район является открытым океаном, хотя среди британских мореплавателей ходили слухи об островах, которые видели испанские корабли в предыдущие века.

Этот 1778 год стал третьим годом плавания капитана Джеймса Кука в Тихий океан, «предпринятым по приказу Его Величества для открытия в Северном полушарии». 20 января 1778 года два корабля Кука медленно плавали вдоль юго-восточного и южного берегов Кауаи. Несколько каноэ вышли с берега. Кук и его люди отметили, что у них на дне были истории, которые, очевидно, собирались использовать люди Кауаи в качестве оружия, если это было необходимо. Камни были выброшены за борт, когда британские корабли сделали дружеские жесты, и казалось, что гавайцам не нужно ни обороны, ни агрессии.

Капитан Клерк из «Дискавери», записавший этот первый контакт западных жителей с полинезийцами этих островов, что «это самый дешевый рынок, который я когда-либо видел, нож среднего размера очень обильно обеспечит компанию моего корабля отличной свининой на день», и Что касается картофеля и тарроу, они достигаются на еще более простых условиях, таких как беспокойство людей о железе».

В тот первый день Кук отправил вооруженных охранников вместе с поливочными отрядами, которые он отправил на берег. Все шло хорошо, несмотря на первоначальное использование оружия против одного гавайца на пляже. Раньше железо было редким сокровищем, которое можно найти только в случайном кусочке коряги. Первоначальный прискорбный инцидент, к счастью для гавайцев и британцев, как незначительный, и которого следует ожидать в такой ситуации, произошел, когда перед тем, как встать на якорь, Кук послал небольшие лодки, чтобы найти подходящее место для посадки и водопоя. Ральф С. Куйкендалл, в первом томе (1778—1854, «Основание и преобразование») своей монументальной трехтомной истории, Гавайское королевство пишет, что: «Лодка, как только она коснулась берега, была тесно окружена толпой нетерпеливых туземцев, стремящихся вытащить его на берег. Один из туземцев предпринял решительное усилие, чтобы завладеть книгой о корабле, и его застрелил офицер, лейтенант Уильямсон. Впоследствии лейтенант сказал, что он понятия не имел, что туземцы намеревались нанести ему или его группе какие-либо травмы, но что „это было их огромное желание новых вещей, которые они видели, которые вызвали у них такой неудачный бизнес“».

Умная воровка очень ценилась в гавайской культуре. Тех, кто был не так умен, тех, кого поймали, – как тех, кто был пойман, разбив капу, – быстро убили дубинкой или гарротой. «Неудачное» убийство Уильямсоном одного из их людей, похоже, не тревожило гавайцев, которые таким образом получили свой первый урок в эффективности странного нового оружия посетителей. Казалось, что взрыв смертельного огня связан с тем, что Камакау рассказывает, что гавайцы описывают его как струи воды, льющейся из длинных железных палок (мушкетов англичан). Что касается британцев, то этот инцидент не был ни в коей мере тревожным. Людям в Англии которые украли, и им отрубили руки или забрали их жизни, если их поймали за это. Поливщики, отправленные на берег в тот же день, были рады возможности вернуть девять тонн пресной воды только в «Резолюцию», прежде чем они вернулись на свои корабли в сумерках.

Восхищения Таити были еще свежи в головах офицеров и команды Кука. С предвкушением они сошли на берег на следующий день. Для англичан с их пуританскими западными корнями острова этих полинезийских народов с их прямыми и открытыми удовольствиями, скрытыми или запрещенными в Англии и Америке, были справедливым эквивалентом рая.

В течение нескольких дней его два судна стояли на якоре в заливе Ваймеа, сам Кук трижды сходил на берег. Каждый раз он осознавал трепет гавайцев о нем, потому что в своем журнале он упоминает тот факт, что всякий раз, когда он приближался к ним, простые люди бросались перед ним так же, как и перед вождями тапу.

Наконец, сделав значительную торговлю и успешно проведя повторную разведку с использованием пресной воды на этом острове, он назвал «Атуи». Кук взвесил якорь, чтобы исследовать Ниихау, который был виден с его якорной стоянки в Ваймеа. В своем журнале он рассказывает, что 24 января, в командном корабле «Resolution», он «направился к Oneeheow, чтобы увидеть его ближе и выкинуть якорь там, если я должен найти удобное место.»

Плавание Джеймса Кука к Гавайским островам К 11 часам утра «Резолюция» находилась в двух лигах от острова. Тем не менее, поскольку его второй корабль, «Дискавери», нигде не было видно, он решил «отказаться от замысла посещения Онеухова на данный момент и отступил на Атуи (Кауаи)». Он был напуган, «чтобы не случились какие-то плохие последствия», когда два его корабля были разделены большим расстоянием.

Как это часто случалось в его попытках путешествовать с одного гавайского острова на другой, ветер – или в данном случае его отсутствие – мешал Куку осуществить свое намерение вернуться на Кауаи. Легкий воздух и спокойствие начинались и продолжались всю оставшуюся часть дня и всю ночь. Тем временем, возвращаясь на Кауаи, капитан Клерк остался в море в «Дискавери», и его посетила «красивая молодая пара», которую он считал королем и королевой острова. Их сопровождающие позволили королевской паре пройти только до трапа корабля, где произошел обмен подарками между ними и капитаном Клерком. Вскоре после этого «Дискавери» отправился в Ниихау и, к большому облегчению Кука, присоединился к нему у побережья этого острова. К следующему утру, опять-таки из-за легкого ветра и затишья, которые начинались и продолжались весь этот день и следующую ночь, потоки «перенесли нас на запад в трех лигах от Онеухоу». Устав от неудачной игры, Игав приложил все усилия, чтобы вернуться в Атуи, и решил решить, сможем ли мы получить то, что хотели на другом острове» (Ниихау),» который был в пределах нашей досягаемости».

И так случилось, что 29 января 1778 года Ниихау вошел в исторический рекорд западного мира с кропотливыми наблюдениями Кука за его береговой линией, оптимальной привязкой, внешним видом и людьми. Он сразу же отправил «Мастера» на берег в маленькой лодке, чтобы озвучить берег и найти место посадки, где на берегу может быть пресная вода. К 10 часам утра Мастер Уильям Блай и его люди вернулись, чтобы сообщить, что «он приземлился в одном месте, но не мог найти пресной воды; и что по всему побережью стояла якорная стоянка». Тем временем Кук видел деревню, немного подветренную его положению. Несколько групп каноэ из Ni’ihauans, которые вышли, чтобы увидеть странные корабли, сообщили Куку, что в этой деревне действительно может быть пресная вода.

Гавайский язык, на котором говорят на «Atooi» и здесь на «Oneeheow», был настолько похож на таитянский, что Кук и его люди не испытывали особых проблем при общении. Воспользовавшись информацией ниихауанцев, Кук «сбежал и подошел к якору (перед деревней) в 26 морских водах, примерно в трех четвертях мили от берега». С этой якорной стоянки он зарегистрировал юго-восточную точку острова как находящуюся на расстоянии трех миль. То, что он считал другой крайностью острова, было, по его мнению, также на расстоянии двух или трех миль. Он отметил, что «остроконечный холм внутри страны, северо-восток в четверти на восток», и в месте, которое Кук описывает как «имел юг, 61 градус к западу, отдаленные семь лиг», было четкое представление о небольшом острове, который называли ниихауаны Тахура (Каула), которую Кук «открыл» накануне вечером.

Как только корабли Кука были поставлены на якорь, вышло полдюжины каноэ, принесших «несколько маленьких свиней и много ямов и циновок». Еще несколько каноэ пришли «без какого-либо другого объекта, кроме как посетить нас официально». Мужчины из этих каноэ присели на стол, пока Кук не попросил их встать. Женщины, которые сопровождали их, оставались в каноэ рядом с британскими кораблями. Эти женщины и девушки из Ниихау, согласно журналу Кука, вели себя «гораздо менее скромно, чем их деревенские женщины из Атуи». Они пели, бьющие время обнаженной грудью своими руками самым внушительным образом. Какие еще откровенные жесты они могли предложить, не описано.

Мужчины долго не оставались на борту, но «перед отъездом некоторые из них попросили нашего разрешения уложить на палубу прядь волос». Один Ni’ihauan, которому отказано во входе в порт оружейной комнаты, спросил, «если он должен войти, мы убьем и съедим его». Второй Ni’ihauan, услышав этот вопрос, и вопрос Кука в ответ на практику каннибализма Ni’ihau «немедленно ответил, что, если бы нас убили на берегу, они наверняка съели бы нас». Это было сказано с таким небольшим волнением, что Кук: «стало ясно, что они будут есть нас… из-за нашей вражды с ними». Потребление человеческой плоти для простого желания съесть это не было ни выражено ни'ихауанцами, ни британцами.

29 января, а затем и 30-го, лейтенанта Гора отправили на трех вооруженных небольших лодках для поиска наиболее удобного места посадки и поиска самого важного из потребностей корабля в обеспечении – пресной воды. Единственный источник, найденный 29-го числа, был, по словам Гора, «слишком незначительным для нашей цели, и дорога, ведущая к нему, чрезвычайно плоха». Кук намеревался присоединиться к поливочной группе, отправленной на берег 30-го числа, снова под командованием лейтенанта Гора и снова с вооруженной морской охраной. Однако после запуска первых двух небольших лодок прибой внезапно возник, изменив планы Кука. К вечеру лодки вернулись с несколькими участниками вечеринки, «несколькими ямс и немного соли», но лейтенант Гор и двадцать человек, «отпугнутые опасностью спуска, были оставлены на берегу всю ночь и из-за этого печального обстоятельства» – жалуется Кук, – «произошло то самое, о чем, как я уже упоминал, я хотел от всего сердца предотвратить, и тщетно предположил, что меня эффективно защитят».

Жестокость прибоя не помешала ни'ихауанцам, которые пришли в тот вечер на своих каноэ, чтобы торговать. Кук «распространил среди женщин в каноэ немало кусочков ленты и пуговиц в виде браслетов». Он с интересом заметил, что у одного из людей Ниихау была фигура ящерицы, «проколотая на его груди», а на лицах других людей были фигуры людей, «плохо имитированных». Эти Ni’ihauans сообщили Кук, что на их Острове нет Вождя или Хайри, но что он подчиняется Teneooneoo» (Kaneoneo),» Вождь Atooi, остров, который, по их словам, не управляется ни одним вождем…»

В ту пятницу, 30 января, Кук интерпретировал погодные знаки как предчувствие шторма. Он переместил свои корабли на более глубокую якорную стоянку, дальше от берега – в 42 морских саженях. В течение ночи над кораблями обрушилось всего несколько шквалов, но прибой усилился, так что каноэ больше не осмеливалось выходить с берега. Что касается Гора и 20 мужчин, которые провели предыдущую ночь на Ниихау, «у них была еще одна ночь, чтобы улучшить общение с туземцами».

Лишь на рассвете в воскресенье, 1 февраля, погода и условия для серфинга были такими, что сам Кук отправился с вершиной и направился к юго-восточной точке острова, чтобы «взять партию на борт». В этом путешествии он взял с собой на берег «бараньего козла и двух овец, кабана и свинью английской породы; и семена дынь, тыкв и лука, очень желающие помочь этим бедным людям, снабжая их некоторыми дополнительными продуктами питания».

Пиннас и катер были высажены «с величайшей легкостью» под западной стороной точки, где он застал свою вечеринку в ожидании «с некоторыми из туземцев в компании». Одному из них, которому лейтенант Гор сказал Куку, что он наблюдал, как кто-то командовал другими, Кук дал коз, свиней и семена. «Я должен был оставить эти благонамеренные подарки в Атуи, если бы мы не были так неожиданно изгнаны из него». Шанс этого визита в Ниихау и решение Кука не пытаться вернуться на Кауаи привели к тому, что Ниихау был первым на Гавайских островах, где были размещены какие-либо иностранные животные. Вполне вероятно, что ценность, которую ниихауанцы придают этим дарам домашнего скота, очень впечатлила одного из младших офицеров Кука, Джорджа Ванкувера, который спустя четырнадцать лет принесет свою собственную экспедицию – и даров первого крупного рогатого скота и овец на Гавайях. Оуухи.

Еще один подарок, оставленный визитом Кука в Ниихау, поначалу был невидимым и неразличимым, и для ни'ихауанцев это была гораздо большая катастрофа, чем кровопролитная гражданская война, которую должен был спорить за обладание козами. В течение двух ночей, проведенных на острове лейтенантом Гором, англичане передали нихаунцам венерическое заболевание, которое Кук так ненавидел распространять среди этих островитян. Кайкендалл делает вывод о неоспоримости этого «подарка»: «Оригинальные журналы, освещающие два визита экспедиции, содержат неопровержимые доказательства того, что усилия капитана Кука были побеждены, и не оставляют никаких сомнений в том, что страшная болезнь распространялась среди местных жителей моряками. разведывательной эскадрильи.

Во время своей поездки за береговой группой, которая провела две ночи на этом острове, Кук прогуливался по суше, пока его люди наполняли четыре бочки с водой из «небольшого ручья, вызванного поздним дождем». Его сопровождали Ниихауанец, который, казалось, отвечал за все, и два других Нихауанца, которые несли свиней, которые были подарены «Лоно». Когда Кук остановился на возвышении, чтобы отдохнуть и осмотреться, женщина сошла вдали от дальнего края долины. Ее, очевидно, велели провести специальную церемонию с признанием статуса табу и высокого ранга иностранного гостя, поскольку теперь это было сделано. Кук наблюдал ритуал с большим интересом.

Сообщение в его журнале об этой внутренней экскурсии является первым записанным описанием появления Ni’ihau. «Земля, через которую я прошел, была в естественном состоянии, очень сильная, и почва казалась бедной. Однако он был покрыт кустарниками и растениями, некоторые из которых наделили воздух более восхитительным ароматом, чем я встречал на любом из других островов, которые мы посетили в этом океане». По запросу Гора и его группы о том, что они видели в свои два дня и ночи в Ниихау, они «дали мне тот же отчет о тех частях острова, которые они прошли. Они встретились с несколькими соляными прудами, в некоторых из которых оставалось мало воды, а в других – нет; и соль, оставшаяся в них, была настолько тонкой, что не могло быть закуплено ни одного большого количества. Там не было никаких видимых потоков, и, хотя они обнаружили несколько небольших колодцев, в которых вода была достаточно хорошей, это казалось недостаточным. Места проживания аборигенов были разбросаны по тонким местам, и предполагалось, что на острове не может быть более 500 человек, так как большая часть была замечена на месте сбыта нашей партии, и мало кто нашел о домах тех, кто гулял по стране. У них была возможность наблюдать за методом жизни среди туземцев, и он оказался приличным и чистым».

На Ниихау Кук заметил, что, как он видел на Кауаи, мужчины и женщины ели раздельно. Они «запекли своих свиней в духовках». Что касается освещения ночью, Гор и его люди рассказали Куку, ни'ихауаны «жгли маслянистые орехи дуду» (кукуи, или кандленут), как и люди из Отахейта. Кук отметил, что здесь, похоже, особое почитание было уделено совам, «которые у них очень ручные».

Для него это была самая интересная экскурсия. После того, как бочки с водой, принесенные на берег, были заполнены, и после покупки «у местных жителей нескольких корней, небольшого количества соли и немного соленой рыбы, я вернулся на борт со всеми людьми, намереваясь посетить остров на следующий день». Однако, опять-таки, случайно вмешался. Ночью якорь «Резолюции» тянулся, а к утру, преодолев значительное расстояние от берега, Кук подал сигнал «Открытию», чтобы взвесить якорь и уйти с ним. К полудню два корабля направились на север к другим островам этой группы, которые, по словам Кука, «я назвал… Сандвичевыми островами в честь графа Сэндвича».

Что касается Ni’ihau, он написал, когда они покинули остров позади них: «У нас была возможность узнать некоторые подробности об Oneeheow… Он расположен в семи лигах к западу от нашего якорного места в Atooi, и не выше пятнадцати лиг в цепи. Этот остров – в основном низменность для части, обращенной к Атуи, которая поднимается прямо от моря до хорошей высоты; как и точка ЮВ этого, которая заканчивается круглым холмом».

Он писал, что о небольшом соседнем островке Ниихау Лехуа, который он называет Орехуа, «мы ничего не знаем больше, чем маленький возвышенный остров, лежащий недалеко от северной части Онеухова». Остров Каула, который он называет Tahoora, он описывает как «небольшой возвышенный остров, лежащий в четырех или пяти лигах от юго-восточной точки Oneeheow в направлении юга, 69 градусов западнее. Нам сказали, что это изобилует птицами, которые являются его единственными обитателями». Он записал первичное закрепление Ni’ihau таким образом: «Один. Место привязки – широта 21 градус, 43 минуты; Долгота 202 градуса, 9 минут».

Четырнадцать месяцев спустя, в марте 1779 года, два корабля Кука снова посетили «Одиноу», но на этот раз журналом экспедиции руководил капитан Джеймс Кинг. Кук был убит в феврале в результате неудачной стычки с гавайцами, защищавшими вождя, которого Кук пытался взять в заложники в Килакекуа, на побережье Кона на Большом острове – Оуухи. В своем продолжении журнала Кука капитан Кинг описывает Ниихау и соседние с ним небольшие острова способом, аналогичным более ранним описаниям Кука: «Один из них расположен в пяти лигах к западу от Атуи. Восточное побережье высоко и резко поднимается от моря, но остальная часть острова состоит из низин; за исключением круглой блефовой головы на юго-восточной точке. Это производит изобилие бататов и сладкого корня, названного Ти; но мы не получили от него никаких других видов продовольствия… Орехуа и Тахура – два небольших острова в окрестностях Онихоу. Первый представляет собой один высокий торос, соединенный рифом коралловых скал с северной оконечностью Оне-Хеоу. Последний расположен на юго-западе и необитаем».

Личная внешность и интеллект ни'ихауанцев подробно отмечен капитаном Кингом, который был поражен гавайским обычаем – который он видел в других местах только среди маори – татуировки лица. Маори, вспомнил Кинг, делает это в элегантных спиральных завитках, но гавайцы татуируют свои лица «прямыми линиями, пересекая друг друга под правыми ангелами. Руки и руки женщин также очень аккуратно размечены, и среди них есть особый обычай, значение которого мы никогда не могли бы узнать, татуировка кончиков языков самок».

Что касается интеллекта, капитан Кинг писал: «Их естественные способности, по-моему, ниже общепринятых стандартов человечества. Их усовершенствования в сельском хозяйстве и совершенство их производства, безусловно, соответствуют условиям их положения и природным преимуществам, которыми они пользуются. Страстное любопытство, с которым они посещали кузницу оружейника, и многочисленные способы, которые они изобрели, еще до того, как мы покинули острова, для обработки железа, которое они приобрели у нас, в такие формы, которые наилучшим образом приспособились к их целям, были явным доказательством покорность и изобретательность».

Что касается психических заболеваний, «мы встретились с двумя случаями беспорядка у людей: один мужчина в Оухихи, другой женщина в Онихоу. Из особого внимания и уважения к ним оказалось, что здесь также принимается мнение о том, что их вдохновляет Божественность, которое завоевывает большинство народов Востока».

Король был впечатлен телосложением гавайцев, но он не описывает нихауанцев как отличающихся от других островитян группы. «Местные жители этих островов, как правило, выше среднего размера и хорошо сделаны; они ходят очень грациозно, бегают проворно и способны выносить сильную усталость… Их цвет лица более темный, чем у Отахейта, и они не так красивы, как люди. Тем не менее, многие из обоих полов и прекрасных, открытых лиц; и у женщин, в частности, были хорошие глаза и зубы, и сладость и чувствительность взгляда, которые сделали их очень привлекательными. Их волосы коричневато-черные, и не такие равномерно прямые, как у индейцев Америки, и не одинаково вьющиеся, как у африканских негров, но различающиеся в этом отношении, как волосы европейцев. Я не помню, чтобы я видел одну поразительную особенность в чертах каждой части этой нации: ни на одном из них не было упоминания о том, что даже на самых красивых лицах всегда присутствует полнота ноздри без какой-либо плоскостности или расширения носа, это отличает их от европейцев. Не исключено, что это может быть следствием их обычного способа приветствия, который выполняется путем сжимания концов их носов вместе…»

Что касается продукта Ni’ihau, вероятно, описание корня, который Кук назвал tee (ti) Король, говорит: «В Oneeheow они принесли нам несколько больших корней коричневого цвета, имеющих форму ямса, и весом от шести до десяти фунтов, Сок, который он дает в изобилии, очень сладкий и приятного вкуса, и было обнаружено, что он является отличной заменой сахару. Туземцы очень любят это, и используют это как элемент их общей диеты; и наш народ также нашел это очень приятным и полезным. Мы не могли узнать, к какому виду растения оно принадлежало, так как никогда не могли получить листья; но наши ботаники предполагали, что это корень какого-то папоротника».

Этот второй визит в Ниихау снова был незапланированным. Из Кеалакекуа «Резолюция» и «Дискавери» направились к Кауаи и их первому якорному стоянке в Ваймеа, которые, как они думали, сделали своей последней остановкой на островах. Тем не менее, когда они бросили якорь там в понедельник, 1 марта 1779 года, сразу же появились несколько каноэ, и «мы могли заметить, что они не приветствовали нас с той же сердечностью в их манере и удовлетворении в их выражениях, как когда мы были здесь раньше.» Вскоре король выяснил причину от представителя одной из каноэ. Как Кук боялся и надеялся предотвратить, Король пишет: «Мы оставили беспорядки среди их женщин, от которых умерло несколько человек обоих полов. Он (представитель „Атуи“) сам был поражен венерической болезнью… Боюсь, нельзя отрицать, что мы были авторами этого непоправимого вреда».

Кроме того, в течение четырнадцати месяцев с момента их первого посещения «возникли войны из-за коз, которых капитан Кук оставил в Онеоу, и из-за убийства самих бедных коз во время борьбы за их собственность». В эту гражданскую войну была вовлечена борьба за власть. И Канеонео, и Киве боролись за должность правящего вождя Кауаи и Ниихау. Каждый был внуком правящего вождя Оаху, но от другой матери. Их дедушка отдал управление Кауаи Канеонео, а управление Ниихау – Киве. Однако каждый хотел управления обоими островами. Кауаи, находящийся во власти этого конфликта, и враждебность, выражаемая из-за венерической болезни, которую корабли нанесли людям, Кинг остался в Ваймеа только на одну неделю.

«В понедельник 8- го в 9 часов утра мы взвесились и поплыли в сторону Онеоува; и в 3 часа дня на якоре в 20 морях воды почти на том же месте, что и в 1778 году. Мы швартовались с другим якорем в 26 морях воды. Высокий блеф на южной оконечности острова имел восток, юго-восток; северная точка дороги, северная половина востока; и блеф на юге, на северо-востоке на север. В течение ночи у нас был сильный шторм с востока; и утром 9- го числа обнаружил, что корабль прошел всю длину троса и вывел оба якоря почти над головой. Мы укоротили лучшую кабельную шайбу, но ветер, дующий слишком свежим, чтобы его можно было швартовать, был вынужден остаться, в этот и последующие два дня, пока якоря еще впереди».

12- го числа погода сменилась, и Учителя отправили на северо-западную сторону острова в поисках более удобной якорной стоянки. «Он вернулся вечером, обнаружив недалеко от западной точки дороги, на которой мы сейчас лежим, которая также является самой западной точкой острова, прекрасный залив с хорошим якорем, в 18 морских водах, чистое песчаное дно, не в миле от пляжа, на котором прибой прибивает, но не так, чтобы препятствовать приземлению. Направления точек залива были север на восток и юг на запад; и в этой строке звучащие семь, восемь и девять саж. На северной стороне залива была небольшая деревня, а в четверти мили на восток – четыре небольших колодца с хорошей водой; дорога к ним ровная и пригодная для катания бочек».

Человек, который позже войдет в историю как командир «Баунти», и чья история была рассказана столетием спустя в драматических романах Чарльза Нордхоффа и Джеймса Нормана Холла («Мятеж на Баунти»; «Люди против моря»; остров Питкэрн), был восторженным исследователем в этой второй поездке экспедиции Кука в Ниихау. Запись Кинга 14 марта – го, 1779, читает; « После этого мистер Блай отправился так далеко на север, чтобы убедиться, что Орехуа был отдельным островом от Онеоуау; и что между ними был проход; что раньше, мы только предполагали существование. Вечером того же дня «мы подняли все лодки и приготовились к выходу в море утром».

15 марта, в четвертый год их долгого плавания в Тихий океан, два британских корабля покинули Онеухоу, отправившись домой с новостями об обнаружении этой группы, которую они назвали Сэндвичевыми островами.