Читать книгу Заметки. 2020 - Роман Арзянцев - Страница 6

Семь лет спустя, в 1786 году, «Энг Джордж» и «Королева Шарлотта» отплыли на Сандвичевы острова. Их капитаны, Натаниэль Портлок и Джордж Диксон, были с Куком в его путешествиях 1778—1779 гг. Оба были на береговой вечеринке, которая провела две ночи на Ниихау в 1778 году.

Воспоминания Портлока о Ниихау были самыми нежными. Он пишет, что во время своей второй поездки на Сандвичевы острова он обнаружил, что политическая ситуация на всех островах, включая Ниихау, который он произносит «Oneehow», сильно изменилась. «Тахетерре», который в 1778— 9 годах был только царем Молокаи, теперь был правящим начальником «Воаху, Моротои и Моуи»; Майха Майха управляла Оуухи и Ранаи; и вождь, которого я понимаю, Тааа – царь Атуи и Онеоу».

В среду, 7 июня 1786 года, Портлок попытался бросить якорь в бухте Ваймеа на Кауаи. Дул такой сильный и неблагоприятный южный ветер, что вместо этого он «остановился на одном месте, под всеми парусами, которые мы могли нести. В четыре часа крайние значения Oneehow проходили с северо-северо-запада на пол-запада на юго-запад с запада примерно в четырех лигах от ближайшей земли». В своем журнале капитан Портлок ввел описание Ni’ihau, которое отличалось от описаний капитанов Кука и Кинга, только в своем комментарии, что «Около пяти лиг к восточному округу он имеет вид отдельного острова, к которому присоединяются основные низкий корабль земли, который не замечен больше чем три отдаленных лиги.»

К тому времени, как «Король Георг» Портлока и ее сестринский корабль «Королева Шарлотта», командир капитана Диксона, были готовы найти якорную стоянку в Ниихау, было уже слишком поздно, чтобы сделать это безопасно. «Король Георгий» «укоротил парус и благополучно вытащил на ветер. «Король Георг» укоротил парус и вытащил на ветер на юг; намереваясь провести ночь в положении стоя и дальше. В одиннадцать часов мы оделись и подали сигнал королеве Шарлотте, но она, не замечая этого, продолжала стоять на юге». Два корабля едва не потеряли друг друга из виду, но Портлок наконец присоединился к своему коллеге, и «мы снова оделись в час ночи и встали на север. Эта ошибка едва не привела к тому, что мы пропустили Oneehow.

Хотя течение унесло их с острова, они, в конце концов, перенесли свой путь назад. Следующее утро они провели, «растянувшись вдоль берега на расстояние около одной мили, и у них были регулярные зондирования от двадцати до шестнадцати футов воды над дном мелкого песка». 8 июня 1786 года они бросили якорь в бухте «вокруг западной точки, крайняя часть бухты с севера на юг, с севера на юг на юго-восток». Примерно в середине залива находился мелкий песчаный пляж, «в пределах четверти мили от которого судно может швартоваться в семи или восьми морских водах над дном мелкого песка, и лодки могут приземлиться с большой легкостью и безопасностью».

Как только корабли стали на якорь, вышли каноэ. На борту их Портлок, к его великой радости, узнал «нескольких лиц, которых я помнил, когда видел на этом острове раньше; в частности, старый священник, в чьем доме наш отряд взялся за наше жилище, когда его всю ночь задерживали на берегу, и кто относился к нам очень дружелюбно».

Корабли Портлока пришли, чтобы купить знаменитые ямы Ниихау, которые капитаны Портлок и Диксон намеревались высушить и убрать в соответствии с рецептом Кука для максимального сохранения качества. Эти овощи, пишет Портлок, «мне доставляло удовольствие видеть нас в сносном количестве». Он также надеялся купить свиней, но был разочарован как количеством, так и небольшим размером этих свиней, доставленных на корабль.

«Я ожидал, что не получу никаких трудностей в получении воды, по крайней мере, достаточной для нашего ежедневного использования; мистер Блай, который был мастером „Резолюции“ во время нашего последнего путешествия и обнаружил залив, в котором мы сейчас лежим, отправился на берег, чтобы осмотреть эту часть острова, и встретился с двумя колодцами пресной воды по соседству. нашей нынешней ситуации».

На следующее утро, 9 июня – го, более ямс и некоторые сахарный тростник выносились на каноэ. «Вождь по имени Аббенуэ, которого я знал, когда был на этом острове раньше, также посетил меня и узнал своего старого знакомого в тот момент, когда он поднялся на борт». Когда этот посетитель прибыл, Портлок сразу же назначил шестерых своих людей, чтобы они занялись торговлей с людьми Ниихау. Он приказал, чтобы купленные ямы были быстро высушены на солнце и убраны. Его бизнес дня, который теперь делегирован, капитан Портлок отправился на берег вместе с Аббену «в поисках колодцев, упомянутых мистером Блайем» во время визита Кука. К его разочарованию, он нашел одну из колодцев «солоноватой и вонючей». У ордена была хорошая вода, «но в большом количестве». Достаточный колодец находился в полумиле к востоку от пляжа, но путь к нему был непростым. Нужно пройтись по проходящему солончаку, чтобы добраться до него (и откатить заполненные бочки от него). Позже в своем журнале Портлок рекомендовал, чтобы только если судно нуждалось в воде, они должны пытаться добыть его из ограниченных запасов Ниихау. Он также посоветовал будущим посетителям кораблей ставить водяные бочки с деревянными, а не железными обручами, и, таким образом, избегать попыток гавайцев украсть бочки, чтобы получить железо, столь ценное для них.

Портлок не стеснялся исследовать сушу только со своим другом Аббенуэ и несколькими другими ниихауанами. В своей экскурсии с ними, после осмотра трех колодцев, он записал, что «остров кажется хорошо обустроенным; его основная продукция в ямс. Кроме того, есть сладкий картофель, сахарный тростник и сладкий корень, который местные жители называют чайным. Несколько деревьев разбросаны здесь и там, но в незначительном порядке или разнообразии. Некоторые из них, которые растут возле только что упомянутой скважины, имели высоту около пятнадцати футов и пропорционально толстые; с раскидистыми ветвями и гладкой корой; листья были круглыми, и на них был орех, чем-то напоминающий наш грецкий орех. Другой вид был девять футов высотой и имел цветения красивого розового цвета. Я также заметил другой сорт с орехами, растущими на них, как наш конский каштан. Эти орехи, как я понимаю, жители используют в качестве замены свечей, и они дают превосходный свет».

«Посмотрев все замечательное на этой стороне острова, я отремонтировал на борту в сопровождении моего хорошего друга Аббенуэ и обнаружил, что происходит оживленная торговля овощами. Также было куплено несколько свиней, достаточных для ежедневного потребления». Вернувшись на борт во второй половине дня, Портлок узнал, что Онехау, принадлежавший Тааао, королю Атуи (Кауаи), находился во время отсутствия короля в Онехоу, которым управлял Аббенуа. Под впечатлением от этого Портлок «подарил старику немного красного сукна и две большие башни, которые он немедленно отправил Таао в Атуи». Аббенуэ сказала Портлоку, что король отправит в Портлок много подарков взамен.

«Я не особо полагался на эту информацию», – написал Портлок в своем дневнике, но днем, 10-го он добавил. «Я был приятно удивлен, когда получил от вернувшихся посланников Аббенуа несколько прекрасных свиней, которых нужно утилизировать вместе с таро и сахарным тростником».

Желая послать королю благодарный подарок за все это, Портлок выбрал для этой цели «шапку легкого всадника», которой, однако, посоветовал Аббенуэ, было недостаточно. Поэтому по настоянию старого вождя Портлок добавил к подарку кепки «вооруженный стул, который у меня был в каюте». Это, сказал ему Аббену, «было бы особенно полезно для одной из жен короля, которая недавно пролежала здесь».

Ряд людей Портлока выздоравливали от различных болезней. Каждый день он отправлял их на берег на прогулку, и «они находили воздух и упражнения полезными». Это, как позже заметил Портлок, ни в коем случае не было рискованным для «жителей этого острова, и Аббенуэ содержал их в таком превосходном порядке, что наши люди ходили туда, куда их склоняли, без малейшего приставания.»

В дополнение к закладке и сушке запаса ямса, а также к уничтожению и засолке свиней, которые были даны им и куплены ими здесь, в Ниихау, Портлок «приобрел несколько соленых рыб различных видов, таких как окунь, каменная треска и Бонетта, все хорошо вылечено и очень хорошо. Ниихауаны принесли на корабль калабасы воды, „достаточные для ежедневного использования“. В дополнение к таким потребностям, как рыба, свинина и овощи, чтобы пополнить запасы его корабля, „курьезы тоже нашли свой путь на рынок, и я купил два очень любопытных откидных створки мухи, верхняя часть которых состояла из красивых пестрых перьев, ручки были человеческими“ кости; инкрустированный панцирем черепахи самым аккуратным образом, который придал им вид тонкой работы».

В восемь часов утра вторника 13 июня, когда на «Кинг-Джордж» налили около 10 тонн тонныжа и около 8 тонн на «Королеве Шарлотте», два корабля «взвесились и попали под парус». Выйдя из бухты, получившей название Бухта Ям, из-за огромного количества ямса, мы подышали свежим бризом на северо-востоке».

Портлок с нетерпением ждал повторного посещения Ниихау во время его обратного рейса по островам в феврале 1787 года. Однако плохая погода помешала ему по пути в Ниихау и прервала его предполагаемое пребывание. Он прибыл туда в субботу, 17 февраля 1787 года, довольно поздно. «Около двух часов миновал южную часть Онеоу и побежал к Ям Бэй; и в 5 на якоре с небольшой беседкой в 29 саженях над мелким белым песком; „Королева Шарлотта“, в то же время стоящая на якоре немного южнее». Когда два корабля бросили якорь, погода казалась хорошей, и за час или два до заката Портлок отправился на берег для краткого визита.

Его приветствовал Аббену, который сообщил ему, что в этом году, к сожалению, было мало ямс, поскольку люди «пренебрегали обработкой земли». Портлок подтвердил это во время прогулки по суше, где он увидел «большую часть земли, полностью опустошенную. Мне показалось, что некоторые аборигены, которые раньше населяли этот остров, покинули его, чтобы проживать в Атуи, поскольку Онеоуу – всего лишь бедное место, изобилующее дефицитными вещами, кроме ямса, картофеля, сахарного тростника и сладкого корня (ti) с очень пустяковое количество дерева». Этот исход в Кауаи был приобретен у нас ранее «и который» позволил им приобрести имущество в Атуи».

Портлок вернулся на свой корабль, намереваясь снова навестить Ниихау на следующий день, но в темные часы следующего утра ветер сменился сильным волнением. Опасаясь, что его корабль может выгнать на берег, Портлок решил: Покидать.

К 5 часам утра ситуация была такой, что было невозможно вытащить один из якорей. Портлок приказал перерезать кабели, оставив драгоценный якорь на песчаном дне бухты Ям и пробиться к нему – вместе с «Королевой Шарлоттой» в все еще бурную, но безопасную акваторию открытого моря. Позже в том же месяце он и Диксон вернулись, но оставались в Ниихау только на время, достаточное для того, чтобы забрать якорь.

В своем собственном опубликованном отчете об этих путешествиях, особенно в том, что касается Ниихау, коллега Портлока, капитан Джордж Диксон, освещает почти такой же материал. Диксон делает такие дополнительные замечания, что «гвозди и подобные мелочи» использовались для покупки ямса и свиньи, и что начальник Аббенуэ был «очень активным интеллигентным человеком». Во время их второго путешествия, когда плохая погода была повсюду в цепи островов. Диксон писал, что 20 января, когда «король Георг» и «королева Шарлотта» направлялись в Ниихау, его корабль потерял из виду «короля Джорджа» во время шторма. «Мы были под большим опасением за безопасность капитана Портлока, поскольку его положение, которое мы знали, должно быть очень критическим, никакой гавани в Oneehow, обеспечивающей минимальное укрытие от южного или западного ветра. Но в час ночи 22-го мы с большим удовлетворением увидели „короля Георга“, уносящего запад на север примерно в трех лигах».

На первых страницах своей книги «Путешествие вокруг света», в частности к северному побережью Америки, выполненной в 1785, 1786, 1787 и 1788 годах в книге «Король Джордж и королева Шарлотта» (опубликована в Лондоне в 1789 году), Натаниэль Портлок предсказывает, что Сандвичевы острова станут важной остановкой для тех, кто спешит в новые торговые приключения. Он указывает, что это было предложение Кука о том, что «из Америки в Китай может быть осуществлена выгодная торговля мехами». Это, как он чувствовал, стимулировало таких пионерских торговцев, как поездка Джеймса Ханны из Кантона в Ноотка-Саунд в 1785 году. По словам Портлока, Ноотка была «американским рынком для лесной промышленности». Портлок рассказывает, что первое путешествие Ханны с мехами в Кантон было совершено на шестидесятитонном бриге, в котором работали только двадцать человек. В 1786 году, в том же году, когда Портлок и Диксон посетили Сандвичевы острова, Ханна совершила еще более выгодное путешествие на более крупном судне. Феноменальный успех Ханны привел к отправке «торговцев Бенгалии». Мерс и Типпинг на двух кораблях с аналогичной миссией. На пути из Ноотки Саунд через Тихий океан в Китай Меарс и Типпинг остановились в разных местах на Сандвичевых островах, включая Ниихау.

Меарс и Типпинг были новыми посетителями корабля. Их больше интересовала коммерция, чем культура. Судя по письму, которое он оставил, чтобы передать своему другу капитану «Ифигении» Уильяму Дугласу, Меарс был крайне параноидален в отношении опасностей ведения бизнеса на этих островах. Кажется, он думает, что сам был несколько защищен от угрозы, которую он описывает Дугласу – во всяком случае, его журнал раскрывает совершенно иное отношение, чем он показывает в письме, которое он оставил в Ниихау для капитана «Ифигении».

В своем двухтомном журнале Меарс пишет о своих двух визитах в Ниихау почти таким же общим тоном, как и Портлок. Журнал Меарса был издан Legographic Press, Лондон, в 1791 году под громоздким названием «Путешествия, совершенные в 1788 и 1789 годах», из Китая на северо-западное побережье Америки, со вступительным повествованием о путешествии, совершенном в 1786 году, из Бенгалии в Корабль «Ноотка».

Во время своего второго визита в Ниихау, который здесь представляет основной интерес, Меарс, стоящий на якоре на острове, произносит «Oneeheow» около 6 часов вечера 25 октября 1788 года « почти в том же положении, которое мы занимали в предыдущем году., Прибыв с этого острова, мы не испытали никаких действий против нас; напротив, нас окружала толпа аборигенов, среди которых было много наших старых друзей, которых мы прекрасно помнили, так что корабль очень скоро заполнился посетителями всех возрастов и полов». Среди этих ни'ихауанцев, которые взошли на борт «Феличе», был выдающийся человек, о котором, как говорит Меарс, «некоторые офицеры ранее дали хорошо известное и почетное название» пятница».

«Если кто-то из моих бывших путешественников будет просматривать эту страницу, я уверен, что они вспомнят с чем-то благодарным, доброжелательным и верным служением честной» пятницы «». «Пятница» вызвалась договориться о ямсах, которые, как он сказал, у Меареса не хватало, поскольку это был не тот сезон, когда их можно было вырыть. Поскольку в «Феличе» не было хлеба и муки, Меарс призвал «Пятницу» убедить своих собратьев-ниауанов выкопать все, что они могли. К полудню 27- го несколько тонн были доставлены на борт, и «Феличе» готово выйти в море». «Пятница» оставалась на борту до последнего момента, и Меарс поручил ей держать письмо до прибытия капитана Дугласа из «Ифигении» в Ниихау. Контраст между содержанием этого письма и щедростью и дружбой, которые были даны Меарсу жителями Ниихау, является печальным комментарием к тому, что, по-видимому, было его менталитетом торговца, готового поверить в худшее из всех прилежных народов.

Как они и обещали, ниихауаны позаботились о том, чтобы, когда капитан Уильям Дуглас бросил якорь в бухте Ваймеа, Кауаи, в феврале 1789 года, он получил письмо Меарса. В нем Дугласу советуют «постоянно быть на страже против замыслов короля и его министра Абинуя» (тот же самый доверяемый Аббенуа, которого Портлок и Диксон назвали активным, умным, хорошим другом). Kaiana, вождь Кауаи, которого Меарс называет Taiana, и которого он взял с собой по просьбе этого вождя, чтобы увидеть чудесное слово Кантон, Китай, явно описал Меарсу использование яда, который Меарс в своем письме предупредил Дуглас может быть использован против него.

Меарс писал, что он подозревал, что правящий начальник Кауаи и его министр Ниихау Абинуи вполне могут попытаться отравить Дугласа и его людей «ядовитым корнем, хорошо известным островитянам-сэндвичам, которые при измельчении в порошок могут быть легко разбросаны о корабль или брошенный на их одежду, не будучи замеченным, и чья сила настолько смертоносна, что, если наименьшее его количество вдыхается через рот или ноздрю, последствием является немедленная смерть».

В письме Меареса объясняется, что причиной использования такого яда будет желание правящего вождя в отношении иностранных кораблей, оружия и товаров. Несмотря на его собственный положительный опыт, Меарс предупреждает Дугласа, что он полагает, что вожди на Кауаи и ниихауанцы, такие как Абинуи, вполне могут пойти на такие меры.

Именно после получения этого письма-предупреждения капитан Дуглас доставил «Ифигению» в Ниихау в феврале 1789 года. С должной осторожностью, конечно, Дуглас намеревался торговать свиньями и ямами. Сильные бури, которые испытали Портлок и Диксон в этом же сезоне, не позволили «Ифигении» добраться до острова. Проблема совсем иного рода, чем описанная в письме Меарса, изводила корабль Дугласа, когда он боролся с погодой у Ниихау.

Член экипажа по имени Джонс пытался разбудить своих собратьев до мятежа. Дуглас поймал этого человека и предложил ему выбор. Либо он мог вынести обычное наказание за ресницы на борту корабля, либо вместо этого страдать, когда его высадили на берег, как только «Ифигения» вернулась на Кауаи. Джонс выбрал это, и когда буря утихла, его высадили на берег в бухте Ваймеа.

К ужасу Дугласа, это не положило конец мятежу. Трое членов экипажа все еще испытывали недовольство в прогнозе, когда «Ифигения» отплыла в Ниихау на следующий день. Меарс, которому позже сообщили обо всем, что произошло, написал в своем дневнике, что «Капитан Дуглас, будучи проинформирован о проекте, взволнованном несколькими моряками, чтобы спуститься на лодке (к Ниихау), отдал приказ офицерам. строго следить. Тем не менее, ночью кварталмейстер и двое моряков оказались на берегу в некоторых каноэ, которые находились рядом. Они (трое моряков) разработали план, чтобы сойти с лодки и одновременно поджечь корабль; но, будучи помешанными на своем дьявольском предприятии, они воспользовались возможностью, чтобы сбежать на остров. Двое из них, однако, из-за активного рвения честной „пятницы“… были вскоре возвращены на корабль, но четвертьмейстер, который был лидером ринга в шалости, не мог быть уволен из-за прибоя и поэтому был оставлен позади.»

Именно так весной 1789 года Ниихау приобрел своего первого иностранного жителя. Дезертир, видимо, не особо акцентировал внимание на том, что Меарс убеждает капитана Дугласа и его людей «тщательно следить за искусством и хитростью Каео и Абинуи, потому что я считаю их ужасными, наемными, коварными злодеями. Когда они попытались отравить команду „Принца Уэльского“ и „Принцессы Рояль“, вы защититесь от такого дьявольского замысла, осматривая какао-орехи, ямс, воду и т. Д., Заставляя продавца попробовать каждый».

Какой комментарий к перемене настроения Меарса по отношению к тем самым людям, которые оказали ему поддержку во время его визита в прошлом году и которые капитан Джордж Диксон назвал «по своему характеру и характеру безвредны, безобидны и дружелюбны, не подвержены страсти или легко провоцировали; в своих манерах они живы и веселы, каждый готов оказать любую небольшую услугу в их силах, даже незнакомцам, и преследовать все, что они предпринимают, с неослабным усердием и применением… Должен признать, что они виновны в краже и не будут стесняться грабить всякий раз, когда у них есть возможность… но, несмотря на всю склонность к воровству, мы никогда не встречали случая нечестности, когда что-либо было поручено их обвинению, независимо от того, насколько это ценно».

Оглядываясь назад на двести лет, мы можем предположить, что различие в отношении Меарса и Диксона к ни'гауанам вполне могло возникнуть из-за того факта, что Портлок и Диксон были в основном исследователями, а не эксплуататорами. Капитан Дуглас и Меарс были торговцами, и, как таковые, имели тенденцию с подозрением относиться к тем, от кого они намеревались получить как можно больше за минимальное возвращение. Меарс был достаточно проницательным бизнесменом, чтобы рассматривать Ниихау как потенциально прибыльного в своих ресурсах, несмотря на возможные опасности. Поэтому он посоветовал Дугласу помнить, что «остров Онеоу предоставляет жемчужину-устрицу. Вы постараетесь сделать так, чтобы Tianna» ((Kaiana) « почувствовала сокровища, которые они содержат, и важность их для нас, и я надеюсь, что во время вашего пребывания вы полностью поймете это».

Другие торговые суда, такие как британская «Дженни», очевидно, заходили в Ниихау в течение следующих трех лет, но их визиты плохо документированы. Затем, в марте 1792 года, другой из бывших младших офицеров Кука, Джордж Ванкувер, посетил Ниихау в качестве командира двух кораблей британского военно-морского флота, о чем тридцатипятилетний Ванкувер назвал в названии своего опубликованного рассказа «Путешествие». Открытие в северной части Тихого океана и вокруг света.

Во время своего визита в 1792 году Ванкувер познакомился с американским торговым судном «Леди Вашингтон» под командованием капитана Кендрика. Согласно журналу Ванкувера, Кендрик с энтузиазмом относился к возможностям использования как сандалового, так и жемчужного панциря как источника прибыли с островов. Как Меарс сообщил Дугласу, у Ниихау был последний, и именно там, по словам Ванкувера, Кендрик высадил троих своих людей, чтобы собрать жемчужную раковину. Это, как пишет Ванкувер в своем дневнике, «похоже, явилось следствием внезапной мысли, так как только когда его бриг взвешивал якорь на» Одновременно», он пришел к этому решению и высадил трех мужчин, которые вследствие такой короткой извещение не имело средств экипировки и оставалось почти лишенным одежды».

Во время своего визита в марте 1792 года в Кауаи и Ниихау Ванкувер записал имя одного из этих трех как «Rowbottom». Ванкувер попытался пополнить свою одежду и «такие инструменты и предметы дорожного движения, которые наилучшим образом соответствовали бы их назначению, а также некоторые книги, ручки, чернила и бумагу для развлечения с ассортиментом семян сада и некоторых растений апельсина и лимона». которые были в очень процветающем состоянии».

Семена и «цветущие» растения апельсина и лимона появились в теплице на палубе «Дискавери» – командного корабля Ванкувера. Это был странный предмет, который можно найти на палубе военного человека. Он был построен для ботаника Арчибальда Мензиса, который также служил корабельным хирургом. Мензис был внимательным наблюдателем и распространителем новых семян и растений на острова, а также горячим коллекционером экзотических местных растений, чтобы забрать его коллекцию Его Величества в ботанических садах в Кью. В своем журнале Мензис пишет, что прибытие «Дискавери» в Ниихау 14 марта 1792 года, в 10 часов утра, ничего, что они поставили на якорь там «под юго-восточной точкой (что образует крутой утес, состоящий из камней). и песок) в 14 морских саженях, на мягком грунте, в точках с N77E и N 48 W и Kaula S, 58 W на расстоянии около трех четвертей мили от точки обрыва, а не на милю».

Ванкувер хотел закупить ямс, и, по словам Мензиса, «это главное дело было поручено Ку, тому же вождю, которого мистер Меарс назвал Пятницей, чей авторитет над местными жителями и обязательный характер мы во многих случаях считали чрезвычайно полезным».

Если бы ботаник Мензис знал о том, что Меарс предупредил Дугласа относительно ядовитого корня, который работал с таким невидимым, смертельным скрытностью, у него, несомненно, было бы какое-то научное любопытство относительно того, что это могло бы быть. Однако он не упоминает об этом как о проблеме на остановке в Ниихау, и на следующий день он и другой офицер, мистер Мэнли, отправились в то, что, вероятно, было первой зарубежной охотничьей поездкой, чтобы поймать любую дикую птицу, которую они могут найти на Ni’ihau.

«В полдень 15- го числа, – пишет Мензис, – он и мистер Мэнли, – отправились на берег, чтобы осмотреть прилегающую оконечность острова… Берег напротив корабля довольно каменистый, и в это время совершенно недоступный для Неподалеку от него открывалось открытое море, и некоторые из туземцев привели нас в каноэ в небольшую песчаную бухту на вершине самого высокого волнения, которое благодаря ускоренному движению перенесло нас на несколько затонувших нагроможденных скал к пляжу. Здесь мы нашли несколько небольших хижин, по-видимому, временную резиденцию группы рыбаков, с небольшими ступенями для сушки рыбы, а также около 100 туземцев, которые из-за любопытства находились рядом с нашим судном, укрылись в скала вокруг бухты.

Когда Мензис и Мэнли попросили пресной воды, они были поражены ее нехваткой на этом конце Ni’ihau, потому что в одном месте в скалах была аккуратно собрана слизь в несколько капель в минуту, чтобы дать им в калебасе. «Изучив романтический блеф, который мы нашли состоящим из темных пористых скал, смешанных с затвердевшим вулканическим песком и гравием, мы пересекли низкую узкую шею земли и продолжили наше путешествие вдоль восточного берега почти две лиги, не увидев ничего заслуживающего внимания за исключением пустынного и бесплодного вида страны, через которую мы путешествовали, покрытой рыхлыми камнями черной и пористой текстуры и несколькими зачищенными (sic) овощами в сморщенном состоянии – без деревьев или кустарников – ни дома, ни каких-либо следов выращивания не было быть увиденным во всем тракте. Берег был окружен скалистыми, предполагаемыми пещерами, в крайнем случае суровыми и унылыми».

Затем два бесстрашных англичанина пересекли остров «на небольшом расстоянии от его западного берега». По их мнению, «вся ширина Ниихау, по-видимому, не превышала 6 или 7 миль в любой части». На западном берегу они увидели «несколько деревень и некоторую видимость возделывания». Вернувшись через внутреннюю часть острова, они проехали несколько небольших полей сладкого картофеля, «которые местные жители были вынуждены покрыть слоем травы, чтобы предотвратить попадание небольшого количества влаги в почву от сильного солнечного тепла».

В середине острова они наткнулись на покрытый солью участок низменности, который, как им сказали, был переполнен водой в сезон дождей. Кое-где они встретились с небольшими каменными естественными резервуарами в скалах. Либо они были сухими сейчас, либо не пригодными для питья. «Чтобы утолить нашу жажду, мы были в основном обязаны некоторым арбузам, которые мы получили от туземцев» – и которые, как добавляет Мензис, были продуктом, который Ниихау теперь выращивал из подарка семян арбуза, подаренных им капитаном Куком в 1778.

Уйти во время их день на берег г – н Мэнли ба, ГПЭ,, да дюжину диких птиц, которые Мензис, помеченный как «уток (Anas clypeata), куликов (Scolopax tahitiennis) и cotterls (Charadrius morinellus). Выстрел птиц был достаточно тяжелым бременем в жару, но, как заметил Мензис, они видели, как ни'хауаны боролись, по крайней мере, на 10 миль в жару дня, неся ямс и овощи, чтобы обменять на борт корабля несколько гвоздей. Мензису кажется, что только «северные и западные юбки» Нихау были заселены. После этого дня он пришел к выводу: «Я склонен думать, что оценка капитана Кука количества жителей этого острова во время его первого посещения (около 500) намного ближе к истине», чем «одна (4000), приведенная впоследствии» (1779) «Капитаном Кингом».