Читать книгу Криминалистика: теоретический курс - Руслан Ильдарович Зайнуллин - Страница 1

Раздел 1. Основы теоритеской криминалистики
Глава 1. Криминалистическая теория: познавательная сущность и практическое значение
1.1. Сущность и компонентный состав криминалистической теории

Оглавление

Криминалистика, прежде чем сформироваться в самостоятельную науку, прошла долгий путь накопления и систематизации эмпирических данных. И на всем этом пути, решая прикладные задачи правосудия, основоположники новой науки стремились к теоретическим обобщениям и объяснению тех явлений, с которыми приходилось иметь дело органам, призванным бороться с преступностью.

Интерес к разработке теоретических аспектов ведения следствия по уголовным делам возник по сути дела сразу, как только на рубеже ХIХ-ХХ веков сформировалась сама научная дисциплина, которую один из ее основоположников – профессор Пражского университета, а в прошлом австрийский судебный следователь Ганс Гросс назвал «Криминалистикой».[1] Обнаружив впоследствии недостатки содержания своего «Руководства для судебных следователей как системы криминалистики», выразившиеся в смешении «чисто теоретических» и «практических» учений, Ганс Гросс при очередном его переиздании пришел к выводу о необходимости кардинального перераспределения собранного материала. В предисловии к четвертому изданию «Руководства» автор предложилпринципиально новую «систему криминалистики» в виде двух частей, первая из которых была им названа «Теоретическое учение о проявлениях преступлений», вторая – «Практическое руководство для производства следствия».[2]

В процессе развития новой науки ее теоретические проблемы все чаще становились объектом внимания ученых. Их активная разработка стала отражением общей закономерности развития научного знания, а формирование теоретических основ свидетельствовало о переходе науки на более высокий уровень исследования.[3]

Задача исследования криминалистической теории на методологическом уровне имеет множество аспектов и путей разрешения. Это иуяснение сущности криминалистической теориикак законченногоучения, как основы систематизации накопленного эмпирического материала и базы для разработки криминалистических средств, приемов и методов, это и осознание условий возникновения криминалистической теории как определенного этапа качественных изменений в науке и множество иных направлений исследования проблем криминалистической науки, проводимых на методологическом уровне.

Между тем, до середины ХХ столетия большинство теоретических исследований в криминалистике носили частный характер и велись преимущественно в направлении разработки отдельных криминалистических учений на основе систематизации накопленного эмпирического материала. Исследований криминалистической теории на методологическом уровне, ее генезиса, сущности, структуры, функций по сути дела не проводилось. А без этого трудно было ответить и на вопрос, чем криминалистическая научная теория отличается от иных форм рационального мышления – понятий, суждений, гипотез, от простого описания изучаемых явлений или систематизированного изложения обобщенных эмпирических данных. Такие описания нередко выдавались за новые криминалистические теории, число которых с каждым днем неуклонно росло и продолжает расти. Многие из этих учений и теорий, так и остались увлечениями исключительно их создателей, искренне верящих в познавательную ценность своих «творений», которой те на самом деле не обладали.

Справедливо было замечено Фрэнсисом Бэконом более четырех веков назад, что «… во многих случаях у людей вошло в привычку на основании самых незначительных аксиом и наблюдений сразу же воздвигать чуть ли не законченное и величественное учение, поддерживая его кое-какими соображениями, пришедшими им в голову, украшая всевозможными примерами и связывая воедино определенными способами».[4]

Анализируя состояние теоретических разработок в криминалистике Р. С.Белкин имел все основания дать подобным исследованиям оценку как «открытиям», представляющим «собой своеобразные криминалистические фантомы, игру ума амбициозного автора, пытающегося таким путем оставить свой след в науке».[5]

Чтобы ответить на вопрос о том, какие из завершенных криминалистических исследований имеют право называться научной теорией, а какие в лучшем случаезаслуживают оценки как более или менее удачные описания научной проблемы, нужно понять методологическую сущность научной теории, которую иногда называют «передним краем методологического анализа».[6]

О сущности научной теории как системы знания написано достаточно много[7]. Не вдаваясь в подробности этой дискуссии, приведу лишь одно из многочисленных суждений, отличающихся, на мой взгляд, лаконичностью и наибольшей убедительностью. Его автор Г. И.Рузавин – известный ученый-философ, посвятивший анализу научной теории специальную монографию. В ней он определил научную теорию как систему абстрактных понятий и утверждений, представляющих собой идеализированное отображение действительности. В этом идеализированном отображении понятия и утверждения «описывают не свойства и отношения реальных явлений или систем, а особенности поведения идеализированной схемы, или концептуальной модели, которая была построена в результате исследования той или иной реальной системы».[8]

Исходя из предложенной конструкции научной теории, в ней можно выделить ряд компонентов, присущих, разумеется, и любой сформировавшейся криминалистической теории. В их числе, прежде всего, идеализированная модель реального явления, описываемого теорией в виде взаимодействующих абстрактных объектов. Понятно, что не все эти компоненты, особенно на этапе формирования того или иного учения, представлены в нём в равной мере или явно выражены. Но их наличие с несомненностью отличает теорию от простого описания изучаемых криминалистикой явлений и объектов, даже если такое описание и систематизировано.

Любая криминалистическая теория, представляя собой идеализированную модель какого-либо фрагмента познаваемой криминалистической наукой действительности, концентрирует в себе накопленное научное знание и, как и любая научная теория, отображает закономерности функционирования реальных объектов. Эти закономерные связи и отношения между познаваемыми реальными объектами, в теории описываются посредством законов, принципов, исходных понятий и терминов, обозначающих свойства взаимодействующих объектов и явлений, именуемых в теории абстрактными объектами.

Таким образом, криминалистическая теория, как и любая научная теория, имеет в своей основе описание идеализированной модели познаваемой действительности. Это ее первый компонент. В качестве идеализированной модели теории может выступать отображение либо самой криминалистической науки (основа науковедческих теорий), либо преступного события (криминалистические теории преступления), либо деятельности по установлению истины в процессе раскрытия и расследования преступлений (криминалистические теории познания события преступления).

Так, в науковедческих теориях, криминалистическая наука представлена идеализированной моделью, в описании которой раскрываются связи и отношения специфических абстрактных объектов, обозначаемых такими понятиями и категориями, как предмет, объект науки, ее система, методы, задачи, язык криминалистики, и т. д. Соответственно формируется учение о предмете и методах криминалистики, криминалистическая систематика в части описания системы науки и принципов ее построения, и некоторые другие теории и учения.

В свою очередь в криминалистических теориях преступления модель преступного события описывается в виде взаимодействий и закономерных связей абстрактных объектов, обозначаемых специальными терминами «преступник», «жертва преступления», «способ совершения преступления», «следы преступления» и т. д. Так, в учении о способах совершения преступлений дается описание типичных действий преступника, используемых им орудий, особенностей взаимодействия тех и других с материальной обстановкой места преступления, а также закономерно возникающих следов такого взаимодействия. К этой группе относятся учение о личности обвиняемого, криминалистическая характеристика преступлений (криминальная техника) и другие.

Криминалистические теории третьей группы представляют собой идеализированную модель деятельности по установлению истины. В них описываются связи и отношения таких абстрактных объектов, как «следователь», «следственные действия», «криминалистические средства, приемы и методы», и т. д.

В частности, теория криминалистической идентификации моделирует процесс установления тождества путем описания объектов идентификации, их идентификационных признаков, особенностей процесса отождествления на разных его этапах и т. д.

В любой криминалистической теории связи и отношения познаваемых объектов идеализированы, «очищены» от всего многообразия отношений и воздействий, которые они испытывают в реальности. Потому их и называют абстрактными объектами теории. Такая идеализация в теоретическом исследовании не только возможна, но и необходима, чтобы вскрыть важнейшие их связи, позволяющие в научном исследовании «отвлечься от весьма сложной и запутанной картины изучаемых реальных систем и вместо них анализировать отношения между абстрактными объектами теории».[9]

В теории, например, криминалистической идентификации, все многообразие взаимодействий преступника, орудий преступления и т. д. с окружающей обстановкой в момент совершения и сокрытия следов преступления описывается с помощью абстрактных объектов, именуемых идентифицируемым (тождество которого необходимо установить) и идентифицирующим (с помощью которого устанавливается тождество). Выделяя в теории идентифицируемый объект как отображаемый и идентифицирующий как отображающий, тем самым абстрагируются от их реальных взаимосвязей, в которых каждый испытывает действие другого, и поэтому может выступать одновременно и в качестве отображаемого и в качестве отображающего объекта. Ибо, «невозможно никакими логическими операциями выработать представление о таком непосредственном взаимодействии, при котором один из объектов действовал на другой объект и, в то же самое время, не испытывал бы на себе действие этого второго объекта».[10]

Отвлекаясь от множества реально существующих отношений между двумя этими объектами, в теоретических исследованиях удается сконцентрировать внимание на главном – на отображении свойств идентифицируемого объекта в особенностях идентифицирующего.

Подобная идеализация реальных взаимодействий, частью которыхв теории можно пренебречь, позволяет выделить одностороннюю зависимость идентифицирующего объекта от идентифицируемого, и тем самым обосновать принципиальную возможность установления их связи посредством отождествления второго по отображению его признаков в первом.

Вторым компонентом криминалистической теории выступают исходные понятия, принципы и законы, которыми выражаются связии отношения между абстрактными объектами идеализированной модели действительности.

И сама наука криминалистика, и событие преступления, и процедура установления истины по уголовным делам в представленной теорией идеализированной модели описываются с помощью криминалистических понятий, терминов и категорий, которыми обозначаются как сами абстрактные объекты, так и их свойства и признаки.

Так, в криминалистических теориях преступления «преступник» характеризуется возрастными данными («взрослый», «несовершеннолетний»); криминальными навыками и связями («профессиональный преступник», «член преступного сообщества»); психическим состоянием («вменяемый», «невменяемый», «находившийся в состоянии аффекта») и т. д. С использованием специальных терминов дается описание и «жертвам преступления», и «способам совершения преступления», и «следам преступления», и иным абстрактным объектам теории.

Аналогично и в криминалистических теориях познания преступления для описания абстрактных объектов и их связей также используются специальные термины: «следователь», «следственные действия», «криминалистические средства, приемы и методы», «специалист», «эксперт» и т. д.

Криминалистические категории, понятийный аппарат как компоненты теории имеют особый смысл, поскольку именно благодаря развитому понятийному аппарату науки раскрываются не только свойства отражаемых криминалистической теорией абстрактных объектов, но и их связи, выраженные в криминалистических законах. Иными словами, если понятия, категории, термины раскрывают свойства объектов познания, то законы – их взаимосвязи.

В каждой отдельной криминалистической теории (учении) раскрываются закономерные связи, разумеется, не всех «абстрактных» объектов идеализированной модели, а лишь некоторых из них, что, собственно, и дает основание говорить о разнообразии теорий в существующей системе теоретического знания криминалистики. И поэтому только система криминалистических теорий способна отобразить предмет криминалистики в целом – и тем более адекватно, чем более эта система развита.

Криминалистические законы как отражения познаваемых криминалистикой закономерностей взаимодействия реальных объектов в процессе реализации преступного замысла и в ходе установления истины по уголовному делу, не следует путать с законами развития самой криминалистической науки. Если в первых раскрываются связи объектов, на которые призвана воздействовать криминалистическая наука, то в закономерностях ее функционирования, криминалистика сама выступает в качестве объекта такого воздействия. Соответственно законы развития криминалистической науки становятся обязательными компонентами науковедческих теорий. Отсюда следует различать криминалистические законы и законы развития криминалистики.[11] И те и другие являются обязательным компонентом теории криминалистики, как целостной системы ее теоретического знания.

Говоря о компонентах криминалистической теории, нельзя не остановиться на криминалистических принципах. Этот вопрос интересен как с точки зрения разработкипринципов криминалистической науки, ориентированной на поиск тех основных начал, исходных положений, которыми следует руководствоваться в научных криминалистических исследованиях, так и принципов познавательной деятельности, имеющей цель установления обстоятельств криминального события. Думается, что идея разграничения криминалистических принципов на принципы науки и принципы практической деятельности, реализующей криминалистические разработки, может оказаться плодотворной, поскольку позволит сконцентрировать усилия на том направлении теоретических исследований, которое имеет непосредственный практический выход.[12] Тем более, что каких-либо специфических принципов криминалистической науки – и в этом нельзя не согласиться с Р. С.Белкиным, – отличных от принципов развития иных отраслей знания, нет и быть не может,[13] ибо научная деятельность едина по своей гносеологической сущности, и исследование ее принципов вряд ли имеет смысл проводить в масштабах каждой науки в отдельности.

1

Впервые автор дал объяснение этому названию в третьем издании своего «Руководства для судебных следователей», опубликованном в 1898 году. См. русский перевод этого издания: Д-р Ганс-Гросс. Руководство для судебных следователей как система криминалистики. Перевод с немецкого. – СПб, 1908. С.VIII.

2

Ганс Гросс. Указ. Работа. С. XVII.

3

Рузавин Г.И. Научная теория.: логико-методологический анализ. – М., 1978. С. 166.

4

Фрэнсис Бэкон. Сочинения в двух томах. 2-е изд. испр. и доп. Том 1. – М., 1977. С. 329.

5

Белкин Р.С. Криминалистика: проблемы сегодняшнего дня. – М.: Норма, 2001. С.219.

6

Лекторский В.А., Швырев В.С. Методологический анализ науки: (типы и уровни) // Философия, методология, наука/Отв. ред. В.А.Лекторский. – М., 1972. С.29.

7

См., например, Кураев В.И. Формализация языка науки и философские исследования // Там же. С. 89; Сиденко В.М., Грушко И.М. Основы научных исследований. – Харьков, 1977. С.8; Мостепаненко М.В. Филоософия и методы научного познания. – М., 1972. С.197; Карпович В.М. Проблема, гипотеза, закон. – М., 1980. С.121 и др.

8

Рузавин Г.И. Научная теория: логико-методологический анализ. – М., 1978. С.14

9

Рузавин Г.И. Указ. работа. С.15.

10

Украинцев Б.С. Отображение в неживой природе. – М.: Изд-во «Наука», 1969. С.33.

11

О законах развития науки криминалистики подробно говорится в работах Р.С.Белкина. См, например: Общая теория советской криминалистики. – Саратов, 1986. С. 178–201; Криминалистика: проблемы, тенденции, перспективы. Общая и частные теории. – М., 1987. С. 29–42; Курс криминалистики. В трех томах. Том 1. – М., 1997. С. 241–261 и др.

12

О криминалистических принципах практической деятельности см. § 3 настоящей главы.

13

См., например: Белкин Р.С. Общая теория советской криминалистики. – Саратов, 1986.С.172.

Криминалистика: теоретический курс

Подняться наверх