Читать книгу Для тебя. Тайные подарки - Сафи Байс - Страница 8

Анита росла в свободном полете. Не было для нее ни строгих правил, ни ограничений. Не было у нее сурового отца, который бы запрещал ей поздно возвращаться домой и в десять лет целоваться с мальчиками. Была только мать, а у матери была работа. И работа эта находилась за границей, в недалекой, но и не такой уж близкой Польше. Нет, Наталья не принадлежала к огромным полчищам дешевой рабочей силы из стран СНГ. Она преподавала культурологию в Познаньском университете имени Адама Мицкевича. Эта работа приносила ей и радость, и деньги (куда большие, чем того можно было ожидать в родной стране), и, не менее важный факт, доступ к польским архивам, что являлось невероятной ценностью для написания ее докторской.

Помимо этого, Наталья читала лекции и в Полтавском педагогическом университете. Да и гражданство у нее все еще было украинское. Поэтому, постановлением семейного совета (ее самой, дочери и сестры Тамары) было оставить Аниту в родной Полтаве. Тамара в свои сорок два уже успела трижды побывать замужем. Но ни один брак детей ей так и не принес. Племянницу она обожала с пеленок и была только рада стать для нее мамой на полставки. К тому же, Анита была похожа на нее даже больше, чем на родную мать: черные волосы, густые брови прямыми стрелками и огромные серые глаза. У Натальи же волосы были каштановыми, а глаза – карими. Даже странно, что обычно доминирующий темный цвет глаз не передался дочери.

Наталья бывала дома не так уж мало: практически весь июль, август и сентябрь, за который она успевала вычитать лекции в Полтавском университете. Потом приезжала на новогодние праздники. А весной у нее снова был курс лекций, впрочем, их размещали в расписании весьма компактно, поэтому за пять недель (конец марта и апрель) они заканчивались. В общем, за плотным рабочим графиком, дочь видела ее крайне редко, пару часов по вечерам.

Самое лучшее время было летом – они все втроем отправлялись путешествовать по Украине. Каждый раз – новое место. Поскольку Наталья была доцентом культурологии, и ее интересовал буквально каждый камень, к которому прикоснулась творческая рука человека. Кроме Украины они вместе путешествовали и по Польше, ездили в Болгарию, Хорватию, Боснию и Герцеговину. Анита всегда с нетерпением ждала июля, чтобы отправиться в очередную поездку. Как аппетит приходит во время еды, так и жажда странствий разгоралась в ней все сильнее и сильнее. Начиная с восьми лет, она умела собирать чемодан за двадцать пять минут и одеваться за пять. Она любила наблюдать из окна поезда/автобуса, как стремительно сменяют друг друга пейзажи, как убегает асфальт под колеса, как идет дождь. Любила слушать мамины истории о жизни в Польше. В основном они приводились в виде сравнительной характеристики: «а у них» и «а у нас». Любила и рассказы тетки, которые, в большинстве своем, тоже были сравнительными характеристиками, только не двух стран, а трех мужей. Все они заканчивались фразой:

«Анита, когда будешь выбирать мужа, смотри, чтобы он был… (дальше вариации на тему), а то будет, как у меня».

И мама, и тетушка были либералками, кроме того, свято верили в благоразумие Аниты. Поэтому она и росла без правил и запретов (не считая тех многочисленных, которые прописаны в законодательстве). Как-то, лет в девять, Анита подумала по этому поводу:

«Если бы мне запрещали есть конфеты или бы говорили, что я могу съесть только три в день, ну или пять – не важно, наверное, мне бы страшно хотелось конфет. Но мне можно брать их из кухонного шкафчика в любое время и в любых количествах. Наверное, поэтому они уже не представляют для меня особого интереса».

Наталья надеялась привить дочери любовь к искусству и науке, чтобы та пошла по ее стопам. Искусство Анита действительно полюбила: ее восхищали разноцветные полотна в художественных галереях и на уличных выставках, ей нравилось многое из классической музыки, правда больше в современной обработке, но более всего она обожала танцы. А вот сидеть за книжками было для нее слишком скучным занятием. И она вовсе не стремилась стать одним из тех, кто пишет о простых и интересных вещах заумными сухими фразами. Анита решила посвятить себя исключительно танцам. Еще в шестилетнем возрасте она уговорила тетушку записать ее в детскую танцевальную студию. Тамара в восторг от этого не пришла, ведь Анита была еще слишком маленькой, чтобы ходить туда самостоятельно, поэтому надо было отводить ее и забирать. Хорошо хоть это место находилось всего в пятнадцати минутах ходьбы от их дома. Но поскольку в юные годы она сама выплясывала украинские народные, то решила, что и племяннице будет полезно увлечься именно танцами. Кроме того, на ее взгляд, это было куда лучше, чем если бы девочка ударилась в науку, как ее мать. Наталья тоже не стала препятствовать намерениям дочери, поначалу она надеялась, что это увлечение пройдет с возрастом, как прошло в свое время у Тамары, а потом, когда Анита заявила о намерении стать хореографом – просто уже не было смысла ее отговаривать. Да и зачем? Наталья видела (правда, чаще всего в записи) выступления дочери, и они по-настоящему восхищали ее. Не только потому, что это танцует ее девочка, но и, главным образом, потому, что движения ее были действительно прекрасны. Когда Анита танцевала, в ее глазах горел огонь, в теле бурлила невероятной силы энергия. Танец был ее сутью, ее жизнью, ее смыслом жизни. Видя все это, Наталья решила раз и навсегда отстать от дочери со своей наукой.

«Нет в мире двух одинаковых историй», – напоминала она себе.

Так Анита поступила в тот же университет, что и Рэм, только учиться она стала не на журналиста, а на хореографа. В первом семестре ей предстояло слушать лекции матери по культурологии. Это радовало. Раньше она не видела ее в роли преподавателя, только читала некоторые тексты лекций. Они казались намного более интересными, чем научные статьи на подобные темы, ведь были написаны более живым языком, без оков правил оформления и изложения текста.

Еще радовало то, что лучшая подруга Аниты – Карина, тоже решила никуда не убегать из города, а пошла на журналистский факультет. С Кариной они были знакомы еще с детского сада, и, похоже, их жизни будут протекать рядом всегда. В любом случае, никто не знал, как сложится судьба каждой из них по окончании университета, поэтому пока девушки радовались возможности вместе ходить на пары и возвращаться домой, пересекаться на переменах и щебетать в университетской столовке или в кафе напротив главного корпуса. Во время одной из таких столовых посиделок она познакомилась с удивительным парнем, одногруппником Карины. У него оказалось странное имя, как у одного из братьев-основателей Рима. Но его глаза были совсем не римскими – гипнотизирующий оливковый цвет. И она поняла, что попалась, как только впервые взглянула в них.

Анита часто влюблялась. Начиная с того самого первого поцелуя в десять лет, когда ей придумалось, что она любит своего соседа по парте. Ее поцелуй был настойчивым и неумелым. Парень был шокирован, но быстро оправился, и у них даже случилось несколько жутко романтичных свиданий. И с каждым из них Анита все больше понимала, что нет в ней на самом деле никакой влюбленности. А вот одноклассник наоборот начинал входить во вкус. Закончилось все не очень хорошо. В очередной раз, когда он потянулся поцеловать ее (на перемене между библиотечных стеллажей), она выставила руки вперед и сказала, что больше не любит его. Это прозвучало по-детски просто, без излишних оправданий и объяснений. Мальчик был обижен и расстроен. В тот же день он попросил классную руководительницу пересадить его за другую парту под дурацким предлогом, будто Анита у него списывает (хотя в реальности все было с точностью до наоборот). После весьма продолжительных уговоров передумать, он все-таки получил свое место на задней парте. С тех пор у Аниты впервые появился враг. Да, тот самый, который подкалывает по любому поводу и без, смеется с другими мальчишками, когда проходишь рядом, приклеивает жвачку к стулу и пакостит всеми доступными ему способами. Хорошо, что у нее была мощная группа поддержки из девочек. И однажды, после очередного «обмена любезностями» они просто хорошенько отмолотили надоедливых пацанов. Но вряд ли это навсегда решило бы проблему, если бы семья ее первого возлюбленного-врага не переехала в скором времени в другой город.

После Анита решила, что с любовью лучше повременить и влюбляться в следующий раз она будет лет где-то в четырнадцать-пятнадцать. Но, сердцу ведь не прикажешь. Все знают, да? Так вот, узнала и Анита в свои тринадцать. Именно в то лето, когда Рэм обзавелся новым другом и новым именем, Анита обзавелась поклонником и новой любовью. Этого парня звали Максим. Он был на два года старше ее и считался в школе очень крутым. Девчонки вились возле него, как пчелы. Но он давно уже приметил для себя Аниту. Максим был очарован ее пластикой и грацией, он всегда с восторгом смотрел, как она танцует. И однажды, когда девушка вышла после тренировки, как всегда на ходу застегивая сумку, он вырос в дверном проеме преградой на ее пути. В первые секунды она даже испугалась, не зная, что думать и делать. Другие девочки еще переодевались, Анита же всегда старалась ускользнуть пораньше, чтобы успеть на любимый сериал. Она оказалась один на один в практически пустом здании танцевальной студии с практически незнакомым парнем, который был старше нее, и которого вообще не должно было там быть. Но Максим улыбнулся своей самой обворожительной улыбкой, сказал, что ждал ее и попросил разрешения проводить домой. Она согласилась, хотя бы потому, что сопротивление, очевидно, было бессмысленно. Этот Максим, которого раньше она считала недалеким старшеклассником, с мозгами в пятках, а не в голове (он отличался высокими достижениями по бегу на коротких дистанциях и в эстафетах), оказался вполне нормальным и приятным парнем. Так начался ее уже вполне настоящий роман, который продлился чуть больше года.

Максим был классным во всех отношениях: спортивный и весьма умный, казалось, он может объяснить любое явление в этом мире, начиная от зеленого цвета травы и заканчивая мировым финансовым кризисом. Они сделали пару совместных танцевальных постановок для школьных вечеров с массой сложных и красивых поддержек. Впрочем, парень любил носить ее на руках не только на сцене. Аните завидовали все. Максиму тоже. Но, начиная с нового учебного года, их отношения стали заходить в тупик – парень хотел от них большего, чем девушка. И когда он окончательно понял, что его надежды не оправдаются в ближайшем будущем, переметнулся к роскошной блондинке Лине из параллельного класса. Анита особой драматичности ситуации не почувствовала, хотя, конечно же, обидно было.

Не прошло и недели, как у нее появился новый ухажер – Кирилл из выпускного класса. Девушка не хотела начинать эти отношения, потому как прекрасно понимала, они закончатся по той же причине, что и предыдущие. Но парень оказался очень настойчивым и романтичным. Он задаривал ее цветами, милыми игрушками, возил в самые красивые места за городом на своем байке и долгое время даже не намекал на секс. Но через месяц чертик таки выпрыгнул из табакерки.

Аните очень не хотелось терять Кирилла. Во-первых, он был чертовски красив, во-вторых, его ухаживания не шли ни в какое сравнение с ухаживаниями Максима и со всеми известными ей от подружек, в-третьих, то, что она встречалась с ним, защищало ее от злых подколов по поводу того, что ее бросили. Да, в первые несколько дней после расставания с Максимом едкие фразочки и шушуканье по углам делали пребывание в школе просто невыносимым. Она была благодарна Кириллу за спасение, она привыкла к нему, он нравился ей, но… развивать отношения Анита была морально не готова. Кирилл же заявил, что он взрослый парень и секс ему просто необходим. На это она выпалила, чтобы искал себе кого-то вроде Линки. На том все и закончилось. После очередного разрыва шушуканий в школе стало еще больше. Кирилл распустил слухи, что все-таки лишил ее девственности. Не только для того, чтобы насолить ей, но и еще чтобы позлить Максима. С ним они почему-то всегда были не в ладах. Однажды Максим даже выловил ее после тренировки (почти как в день их знакомства) и спросил, врет Кирилл или нет.

«Ты тоже можешь хвастаться подобными достижениями! – вспылила тогда Анита. – А правда, раз уж она все равно никому не нужна, останется только для меня и моего гинеколога».

Тогда, в первый и последний раз в жизни, девушка увидела, как Максим покраснел. Неужели это последнее слово возымело такой эффект?

От школьных сплетников Анита спасалась наушниками и обществом Карины. Где-то через пару недель все начало затихать. Новые события из бурной жизни старшеклассников, посвежее и погорячее, вытесняли слухи о ней на задний план. Но тут произошло невероятное: Максим с Кириллом затеяли драку. Первый набросился на второго, и, не смотря на то, что уступал ему как в росте, так и в весе, вышел победителем. Аните оставалось только воздать славу небесам, что все это произошло не на территории школы, а возле студии, куда она ходила тренироваться. Таким образом хотя бы учителя не встряли в сию и без того насыщенную событиями историю. Не считая лилово-черных гематом, обошлось без серьезных телесных повреждений. Позже выяснилось, что парни в один и тот же день решили прийти к Аните мириться. Максим уже три дня (!) как расстался с барби по имени Лина. Кирилл просто подготовил извинительную речь. Он еще не завел нового романа после разрыва с Анитой, и шел доказывать ей, что не может быть ни с кем, кроме нее.

Конечно же, это событие снова сделало ее самой обсуждаемой персоной в школе. Плюс ко всему добавилась еще оппозиционная группа Лины (девушка считала Аниту причиной всех несчастий и своих собственных, и Максима). Наушники больше не могли спасать. Да и Карина тоже. Хотя она очень старалась: у нее всегда находились слова на все шпильки, которые то и дело бросали Аните кто в спину, а кто и в лицо. Сама же она упорно игнорировала всех и вся, словно они были за пределами ее реальности. А Максиму и Кириллу, еще тогда, когда застала их дерущимися, словно два петуха, возле своего танцевального храма, сказала не появляться рядом с ней ни под каким предлогом. Тогда оба парня начали атаковать Карину, чтобы она передавала записки. Но девушка отказалась быть посредником, зная, что этим только разозлит подругу. Максиму удалось подбросить душещипательное письмо Аните в сумку, а Кирилл упросил Тамару передать ей розы со скрученным в маленький рулончик посланием. Женщина наградила его пощечиной за слухи, который тот распускал о ее племяннице, но цветы забрала.

Аните хотелось провалиться сквозь землю, сбежать хоть куда-нибудь. Она даже всерьез задумалась, не перебраться ли к матери в Польшу. Но бросать свою танцевальную группу… Хореографа, которого она так любила, с помощью которого достигла стольких побед… Да и Тамару, которая была для нее и теткой, и сестрой, и подругой.

«Всякий шторм сменяется штилем», – успокаивала себя девушка.

«Или ураганом», – шептал всезнающий внутренний голос.

«Нет, все уляжется, – твердила сама себе Анита. – Это мое море и я тут задаю погоду!»

«Да уж, задала!» – злорадствовал циник внутри.

И все действительно улеглось. Не сразу, не быстро, но все же.

За долгими беседами по вечерам с тетушкой, Анита каждый раз повторяла, что больше ни с кем не станет встречаться до конца школы. Тамара только улыбалась и гадала, насколько же хватит этих обещаний. Но девушка и не подумала нарушать их, она всю себя отдала танцам, тренировалась больше нормы, придумывала постановки для всех школьных праздников и мечтала о том, чтобы поскорей поступить в университет и перенестись в новый, более адекватный социум. Да, в среде танцоров, даже на уровне детской и подростковой танцевальной школ, тоже было немало конфликтов и самых разных происшествий с уровнем приятности ниже среднего, но там абсолютно никого не интересовали подробности ее личной жизни. Каждая из девочек, которая ходила в ее группу, была полностью сосредоточена, если даже не зациклена, исключительно на себе: не прибавила ли в весе, все ли в порядке с кожей, с прической, с костюмом? И, главнейший вопрос, который оттеснял далеко в тень все остальные: кто будет на переднем плане в новой постановке? А если случались выступления с сольными партиями, то важней всего было строить предположения, кому достанется сольная партия. А потом шушукаться по поводу того, что та, которая получила ее, вовсе не заслуживает подобной чести. Впрочем, хореограф, которая вела группу Аниты, была мудрой женщиной, и чередовала своих подопечных в расстановке. Она считала, что лучшей наукой для каждой из них, будет почувствовать себя примой. На какой-то момент. Пусть даже только на тренировке. Ведь неоднократно в процессе такого эксперимента оказывалось, что ученица сама понимала – для сольной партии она слабовата. Однажды, еще в детские годы, это страшное понимание пришло и к Аните. Тогда она попросила заменить ее. Но после приложила все волевые и физические усилия для того, чтобы никогда больше не чувствовать себя профнепригодной.

Прослушивание в университет, по сути, даже не стало для девушки испытанием. Анита просто показала обычную себя в танце. Члены приемной комиссии перешептывались о том, что давненько не попадались им такие таланты. Но этого девушка не слышала. Когда она танцевала, весь окружающий мир переставал существовать для нее. Около двух последних лет она танцевала в свободном пространстве своей вселенной, не очень беспокоясь о других космических телах. Станет ли она чьим-то спутником? Сгорит ли яркой вспышкой? Или просто бесследно исчезнет в черной дыре?