Читать книгу Для тебя. Тайные подарки - Сафи Байс - Страница 9

Огненные волосы, обрамлявшие тонкое белое лицо, казалось, сияли неким внутренним удивительным светом. Поэтому-то даже в самый пасмурный день Лальен яркой вспышкой выделялась среди разнородной массы студентов. Эндрю заприметил ее с первого учебного дня. Высокая и тонкая, быстрая, как пляшущий язычок пламени – такой он ее увидел. Она выходила из корпуса в обеденную перемену, спеша больше всех остальных, а он наблюдал за ней из окна кафе, которое располагалось как раз напротив центрального входа в университет. Эндрю надеялся, что длинные ноги француженки несут ее за чашкой кофе, но, к его сожалению, возле кафе она резко изменила траекторию, и, пролетев перед окном, возле которого он сидел, исчезла в неизвестном направлении.

– Шею свернешь! – прозвучал рядом смутно знакомый голос.

Жак уселся на стул возле Эндрю. Словно из-под земли тут же появился Марк и приземлился напротив.

– Эндрю любит рыженьких, – провозгласил он.

– Кто это? – спросил Эндрю.

– Ты только глянь, как заблестели у него глаза! – Марк бесцеремонно взял стакан грейпфрутового сока, который стоял перед Эндрю, и допил его содержимое.

– Лальен…, – тем временем как-то мечтательно протянул Жак. – Может хоть тебе удастся с ней замутить.

– Неужели крепость так неприступна? – спросил Эндрю, про себя радуясь, что узнал кое-что ценное – она свободна.

– Это не крепость, – Марк поставил стакан на стол вверх дном. – Это монастырь, – он выхватил из маленькой круглой вазочки на столе тонкий стебелек красного арктотиса и поместил его под стакан. – Но, поверь мне, в этом монастыре томится самая страстная душа на свете. Нужно только найти способ ее вытащить из этих стен, – он легонько щелкнул пальцами по стеклу стакана.

– Многие пытались, – сказал Жак, пододвигая стакан с цветком к себе, – но за прошедший год это не удалось никому.

То, что Жак был одним из пытавшихся, отчетливо слышалось в его опечаленном голосе.

– Она может казаться невинной и наивной, но, будь осторожен, брат, – Жак вертел стакан в руках, на столе оставались бледно-розовые разводы размазанных капель сока, – в этом монастыре живет дьявол. И, прежде, чем ты доберешься до той страстной души, которую обещает Марк, тебе придется столкнуться с ним.

Эндрю выхватил у него стакан и поставил его в естественное положение. Ему надоело следить за возней Жака. Кроме того, цветок арктотиса, напоминавший алую ромашку, для Эндрю уже начал ассоциироваться с Лальен. И ему не хотелось, чтобы символ девушки оставался в чужих руках.

Почти несознательно его ладонь бережно накрыла цветок. Его взгляд встретился со взглядом Марка и, странным образом, он увидел в нем что-то вроде одобрения.

Вторая половина дня оказалась еще более насыщенной, чем первая: выбор курсов, запись, поиск расписания занятий, поиск университетской театральной труппы… Эндрю подумал, что Лальен тоже может в ней состоять. Потом была запись в театральную труппу. В процессе выяснилось, что огненной француженки там нет, и никогда не было, но он все равно решил пробудить в себе актера. Удивительно, но к вечеру он не чувствовал и намека на усталость.

Его сосед явился после футбольной тренировки не менее бодрым и воодушевленным. Впрочем, казалось для него это обычное повседневное и повсечасное состояние.

– Не видел ее больше? – было первым вопросом Марка, как только он ввалился в комнату.

– Нет, – как ни высматривал в аудиториях, коридорах, театральной студии и в парке, по дороге в общежитие, Эндрю больше нигде ее не видел.

– Ничего, у тебя просто еще нет необходимой информации, – Марк шумно грохнулся на кровать.

– Я подумал, она может быть в театральной труппе… и, ну, в общем, записался туда, – наверное, впервые в жизни Эндрю чувствовал себя неловко, словно ему было стыдно признаваться в том, в чем он признавался.

– Что-о-о? – Марк тут же сел, чтобы лучше видеть соседа. – Поздравляю. Ты будешь новым Ромео! В кружке миссис Шекспир давно не было такой милой мордашки.

Только теперь Эндрю осознал, во что сегодня впутался: бесконечные страницы текста, репетиции, вдохновленные, но мало вдохновляющие наставления режиссерши – маленькой худенькой пятидесятилетней женщины… И никакой Лальен в роли Джульетты. Как сказал ему веснушчатый парень, который показывал ему сцену и знакомил с основным составом (пока только с его портретными версиями), Лальен даже среди зрителей никогда не появлялась. Тем не менее, Эндрю твердо решил, что поддержит местное драмискусство.

– Ты же не… – Марк пронзил его рентгеновским взглядом и тут же все понял: – Ты решил, что она актриса, – он даже перестал улыбаться и произнес это как будто с сожалением. – Да, Эндрю, она актриса, как и все мы, но более высокого класса, чем те, которых ты встретишь в своем кружке. Их величество не снисходят до мелких суетливых сообществ. Впрочем, крупные ее тоже не привлекают. Придется рассказать тебе все, брат, иначе ты еще, чего доброго, подашся в какой-нибудь близлежащий приют заботится о бездомных кошках, в надежде поймать хоть там эту неуловимую звезду, – улыбка Марка вернулась на свое законное место и вместе с прищуром его серых глаз выражала чистый сарказм.

– Так ты знаешь о ней то, чего другие не знают? – с надеждой спросил Эндрю.

– Друг мой, – Марк встал и неспешными раскачивающимися взад-вперед шагами подошел к шкафу, – только не говори мне, что вчера не понял, какое интересное у меня есть хобби, – он достал пояс с широкой пряжкой, в котором был на вечеринке.

Пряжка знакомо щелкнула под легким нажимом его пальцев, и Эндрю увидел, как ее верхний слой сдвигается, обнажая крохотный, созданный тонким умом и техникой японцев, объектив.

– Эта малышка может записать до тридцати шести гектар информации в прекрасном качестве, – с гордостью сообщил Марк, любовно поглаживая мини-чудо техники. – И потом оказывается, что кто-нибудь, кто уже называет тебя братом, готов с радостью делиться со мной деньжатами, лишь бы только его родители не узнали о пристрастии сына к азартным играм, алкоголю или еще чему-то интересному. Алекс, на которого вчера нам долго и нудно жаловалась одна красавица у барной стойки, соглашается дать мне на выходные яхту в обмен на запись ее неосторожных признаний о подробностях их постельной жизни. Это так, пара мелких примеров, – Марк захлопнул камеру и повесил пояс в шкаф. – Сейчас я записываю только то, что точно принесет потом плоды. Но когда мне только пришла в голову эта шпионская идея, я снимал все подряд про всех подряд. Честно говоря, даже мне не удалось собрать много информации о Лальен, но, все же, кое-что у меня есть, – от шкафа Марк стремительно метнулся к столу, схватил свой ноутбук и уселся с ним на кровать. – Пара минут терпения, друг мой, и ты услышишь то, чего об этой девушке никто не знает.

– Никто, кроме тебя, – поправил его Эндрю.

– Некоторые секреты я храню не менее надежно, чем местные банки денежки наших родителей, – став вдруг совершенно серьезным, сказал Марк.

– Она попросила тебя об этом?

– Во-первых, она, конечно же, не знала, что я ее записываю, во-вторых, ей и не понадобилось бы ни о чем просить. Ради нее я сделал бы что угодно. Вот только ей ничего не было угодно.

Эндрю посмотрел на соседа, словно не узнавая, он ли это. Марк тоже был влюблен в Лальен? И она его отшила? И после этого он решил свести с ней его? Неужели Марк мог влюбиться? Он мог ее хотеть, но чтобы любить? Впрочем, не стоило делать поспешных выводов. Тем более, что сосед уже нашел необходимый файл и включил его. Он поставил ноутбук на стол так, чтобы им обоим было видно. На экране трепетал темно-синий квадрат и слышался шорох шагов.

– Сейчас, – сказал Марк, словно извиняясь за эти секунды ожидания.

– Давай присядем здесь, – прозвучало из ноутбука.

Голос был немного искажен записью и все же оставался приятным. Он принадлежал Лальен. В кадре мелькнули ее огненные волосы, на несколько секунд, пока она усаживалась под широким столбом дерева, камера полностью схватила ее лицо. В темноте оно казалось еще бледнее и призрачнее, чем когда Эндрю увидел его из кафе. Полные чувственные губы девушки попытались улыбнуться и тут же отбросили эту затею. Очевидно, Марк сел рядом с ней, тоже, как она, опершись спиной о дерево, потому что в кадре остались только тонкие белые руки с коротким французским маникюром. Их пальцы переплелись, разомкнулись и переплелись снова. На указательном левой руки блеснуло кольцо, но тут же скрылось, потому что правая рука накрыла левую и застыла в таком положении.

– Тебе не холодно? – заботливо осведомился голос Марка.

– Я люблю холод, – руки Лальен разомкнулись и свободно легли на ее колени.

– Любишь холод? – загорелая рука Марка сжала ладонь девушки. – Ты за этим приехала в Швейцарию?

– Я приехала, чтобы сбежать от мира, – ее левая рука легла поверх той загорелой, которая сжимала правую.

Теперь можно было отчетливо рассмотреть кольцо – большое, на пол пальца, но изящное – тонкими золотыми изгибами, напоминающими стебли шиповника, оно обнимало указательный палец девушки.

– Это единственное украшение, которое я когда-либо на ней видел, – сказал Марк, указывая на экран. – Но почему именно оно? Что это за символ? Чей подарок? Множество вопросов так и остались без ответа, – он посмотрел на Эндрю, и в его взгляде тот увидел отблески давно притупленных чувств. – Но я уверен, тебе удастся пробить эти стены. Или найти в них дверь.

На экране тем временем было темно и практически беззвучно.

– Это и вся запись? – спросил Эндрю.

– Нет. Я пытался ее поцеловать, – губы Марка дрогнули в улыбке. Это была грустная улыбка, которой пытаются показать, что человеку не так уж плохо, но она не справлялась с возложенной на нее задачей.

– Марк, – послышался голос Лальен. В кадре оказались ее колени, обтянутые черными джинсами, – я понимала, что не найду в тебе друга… и, все же, у меня была слабая надежда.

– Ты ведь ходишь на философию, – руки Марка сжали ладони Лальен. – Ты знаешь все мысли великих умов по поводу дружбы между мужчиной и женщиной.

– Просто… мне очень нужен был друг, – почти шепотом сказала девушка и рывком высвободила свои руки. – Но, похоже, нужно просто найти какую-нибудь добродушную девчонку, которая способна слушать и сочувственно кивать. Только, знаешь, нет таких в этом месте. Нет!

– Ла, послушай, – экран снова темный, но по шороху можно было судить, что Марк шагнул ей на встречу, а она отступила, – я люблю тебя. Тебе нужна защита, – еще несколько шагов. – Даже от тебя самой. От твоих мыслей. Я не знаю всего, что вертится у тебя в голове, но это убивает тебя, Ла. Просто позволь мне быть рядом, – его рука потянулась к ней в темноте, но девушка отдалилась.

– Марк, прости, мне не стоило… Я знала, что все именно так и закончится. Не стоило вообще говорить с тобой. Я не могу сейчас ни с кем встречаться. Ни с кем. Просто не могу. Поэтому мне лучше…, – ее голос дрогнул, словно не хотел, чтобы фраза прозвучала до конца, – мне лучше быть одной.

– Стой, – на весь экран появилось изображение ее зеленого кружевного топа, очевидно, Марк схватил девушку за плечи, и они стояли впритык друг к другу. – Каким заманчивым кажется убежать от всех и закрыться в ракушке, которая станет надежным панцирем от внешнего мира.

Эндрю бросил на соседа удивленный взгляд. Уже не в первый раз он замечал за ним такие высказывания, которые ну совсем не вязались с его образом недалекого, вечно веселого парня из футбольной команды.

– Но, милая моя, – продолжал голос Марка, – не думай, что под ее плотно сжатыми створками ты обратишься в жемчужину. Нет, Ла, ты там сгниешь.

Снова темнота и шорох.

– Она убежала, – объяснил Марк. – Просто убежала.

– И вы больше не общались? – спросил Эндрю.

– Очень редко и очень формально, – он присел возле ноутбука и закрыл проигрыватель. – Теперь, пожалуй, можно удалить этот файл.

Эндрю ни за что бы не поверил, что сосед действительно это сделает, но сам увидел, как пальцы Марка быстрым движением нажали «Shift» и «Delete».

– Когда это было? – поинтересовался Эндрю.

– Год назад, – Марк захлопнул ноутбук и растянулся на своей кровати. – Точнее, в середине прошлого сентября. Она так ни с кем и не сошлась. К ее друзьям можно причислить разве только Мели, ее соседку по комнате. Я познакомлю тебя с ней. Точнее, устрою так, чтобы вы познакомились. Рядом со мной ей лучше тебя не видеть, – Марк говорил бодро, но его глаза неотрывно смотрели в потолок, точно видели на нем что-то, чего не дано было увидеть Эндрю. – Если ты всерьез решил подобраться к Лальен, тебе необходима будет помощь ее подруги. Мели нормальная. Она именно та добросердая, умеющая выслушать девушка, которой так не хватало Ла.

– Марк, – Эндрю придвинул стул к его кровати и сел на него, облокотившись о спинку – ему необходимо было смотреть в глаза соседа, – я видел эту девушку всего раз и то мельком, почему ты так уцепился за мысль свести нас?

Марку пришлось оторвать взгляд от потолка и обратить его на собеседника:

– Она понравилась тебе, – сказал он так, словно ему приходилось объяснять очевидное. – Не просто понравилась, за те несколько секунд, которые ты ее видел, она врезалась в твое сознание так, что уже ничем оттуда не выбьешь. Ты можешь с головой уйти в учебу, можешь истязать себя ежедневными восьмичасовыми тренировками, можешь надираться до отключки на всех подряд вечеринках, но от нее ты уже не избавишься.

Эндрю понимал, что Марк говорит о себе, но понимал так же и то, что к нему самому это теперь тоже было применимо. С того самого момента, как он увидел Лальен, все его мысли и действия были устремлены на встречу с ней. Вот только она казалась миражем в пустыне, который исчезает, как только к нему приближаешься.

– Но…, – Эндрю было недостаточно такого объяснения, – могу поспорить, она нравится и Жаку. И еще многим другим. А, главное, ты… Ты ведь сказал, что любишь ее. Почему…

– Почему? Почему? Почему? – театрально возведя руки к небу, передразнил его Марк, подскочив с кровати. – Из тебя получится отличный драматический актер. И быть может, Мели, если подготовить почву, сможет затащить Лальен на твою премьеру. Только, боюсь, ее стошнит от такого трагизма в твоем голосе! – он прислонился спиной к стенному шкафу, и, переведя дух, сказал: – Пойдем, пройдемся. Иногда эта комната становится такой тесной!