Читать книгу Колчаковский террор. Большая охота на депутатов - Сергей Балмасов - Страница 13

Против работы представительных органов власти выступили либералы-кадеты, активно боровшиеся против давления Николая II в 1907 г. на Государственную думу. Но спустя 11 лет они же стали в авангарде антипарламентской борьбы из-за своей непопулярности в Сибири, нежелание делиться властью, в расчете захватить ее с помощью военных силой. Этим и объясняется отказ кадетов и правых от предложения Сибирской областной думы в Томске 15 августа 1918 г. войти в неё на равных правах с социалистами[60].

Также они не желали «санкционировать своим присутствием притязания эсеров на власть». В частности, белогвардейцы возложили ответственность за сорванный с ними диалог на парламент, «отказавшийся» ввести в свой состав «цензовые элементы»[61] (проигравших на выборах в Учредительное Собрание представителей крупного бизнеса и кадетов, имевших в Сибири поддержку трех процентов населения).

Дескать, от сотрудничества с ними Дума отказалась еще в январе 1918 г., постановив формировать «однородное социалистическое правительство от энесов до большевиков». И потому-де «цензовики» не желали иметь с ней дел»[62].

Однако эсеры были не против разделить с «цензовиками» власть. Так, крупные торгово-промышленники в июле 1918 г. требовали закрепления за собой в Думе мест «наравне с кооперативами» вопреки представительства на основе свободных выборов. Иными словами, они желали уравнять себя с крупнейшими категориями населения – крестьянством, нацменьшинствами, рабочими и казачеством, хотя численно многократно уступали им.

И, наконец, тогда же цензовики открыто заявили: «Устройство местных дел – задача второстепенная по сравнению с устройством дел общегосударственных». Почему их и следует отложить до победы над большевиками. И потребовали от думы и прочих выборных органов невмешательства в дела верховной власти как некомпетентного, ненужного, «непригодного и бесполезного» органа[63].

Иными словами, олигархат изначально решил воспользоваться плодами победы своих конкурентов – кооператоров, чтобы захватить всю власть и заодно подмять бизнес.

Видимо, пытаясь спасти единство антисоветских рядов, эсеры приняли условие правых в «законопроекте о пополнении Думы «цензовиками» в июле 1918 г.[64], включая кадетов, чтобы работать в ней на равных с собой условиях.

Однако в конце августа 1918 г. кадеты выступили против и высказались за роспуск Думы[65]. Они готовились захватить при помощи грубой силы всю власть, не желая делить ее с эсерами. «Правые» понимали, что, даже в союзе с другими аутсайдерами по причине своей малочисленности они не смогут помешать там эсерам проводить законопроекты. Идти в Думу, чтобы «потеряться» среди эсеров – не входило в планы кадетов.

Но при этом они не желали решать насущные проблемы на местах. Что порождало их конфликт с населением.

И это неслучайно: либералы не могли конкурировать в политической борьбе с социалистами из-за своей непопулярности у сибиряков. Поэтому стоявшие за кадетскими спинами «буржуи», представители крупных торгово-промышленных кругов, опасались, что парламент лишит их полноты власти, на которую они рассчитывали. Почему они стремились вообще парализовать политическую жизнь на контролируемой ими территории.

Недовольство «правых» дополнительно подстегивалось инициативами думцев, которые, видя давление против себя из Омска, инициировали перенос оттуда столицы в Томск в августе и октябре 1918 г.[66], обосновав это тем, что «Томск демократичен, культурен, Омск – мещанин и черносотенец».

Сибирские земцы, представители выбравшего их населения на местах, поддержали эту идею[67], вызвавшую негодование «правых». Понимавших, что это грозит им утратой контроля над правительством. Так, кадет И. А. Некрасов назвал Думу «суррогатом народного представительства», не имеющую права заявлять подобное, и Омск проигнорировал это решение.

А в 20-х числах сентября Гришин-Алмазов арестовал часть думцев, попытавшись разогнать СОД. Тем самым белогвардейцы уподобились большевикам, сделавшим тоже самое в январе 1918 г.

Атаку парламента кадеты оправдывали ужасной опасностью депутатов-эсеров. Их газеты, издававшиеся на деньги местных олигархов, утверждали: «дума, построенная по принципу множественности голосов для одних и лишения избирательных прав других, не плод народовластия, а незаконное дитя эсерства от большевизма»[68].

Однако переворот сорвали чехи. Что не устранило усиливающегося противостояния Думы и «правых».

Заметим, что подобное отношение к Думе создавало кадетам большие проблемы с учетом надежд на решение ею проблем Сибири пока еще лояльных белым крестьян-сибиряков, составлявших абсолютное большинство местного населения.

Заметим, что еще 16 декабря 1917 г. проэсеровский Временный Областной Сибирский совет (ВОСС), включая «учредиловца» Шатилова, а также Дербера, Новоселова и Ко объявил о принятии обязательства скорейшего «осуществления автономии Сибири». Для чего он объявил о намерении созвать Сибирскую Областную Думу, «которая в согласии с Всероссийским Учредительным Собранием примет на себя верховную власть в Сибири.

Совет подготовит выборы во Всесибирское Учредительное Собрание (ВУС), которое определит порядок управления Сибири как автономной части Российской демократической республики. ВОСС… призывает сибирский народ… встать… на борьбу за В. У. С. и к немедленному прекращению гражданской войны.

В. У. С. осуществит переход земель в общенародное достояние без выкупа, организует народное хозяйство в интересах трудящихся, приведет Сибирь в согласие со Всероссийским Учредительным Собранием ко всеобщему демократическому миру; утвердит начало самоопределения всех народов Сибири…[69]»

Однако Дума успела немного: «выражая интересы крестьянства, возмутилась разгону Учредительного Собрания и открыто выступила на его защиту»[70] и сама была разогнана большевиками. Что закрепило за ней и входившими в нее «учредителями» ореал страдания «за народ».

Новый созыв Думы был ступенью к началу работы Учредительного Собрания, чего не хотели проигравшие в него выборы правые.

Также против созыва парламента 12 июля 1918 г. выступили прочие выборные маргиналы – народные социалисты-энесы, меньшевики, правые эсеры и областники, опасаясь создания двоевластия, способного «обессилить власть правительства»[71].

Сейчас это кажется беспросветной глупостью. А тогда политические карлики грезили диктатурой, надеясь, что она исправит их унизительное выборное поражение и позволит обойтись без завоевания популярности населения, симпатизировавшего эсерам и большевикам.

Особенно показательно наличие среди противников Думы популярных в конце XIX века областников, в царское время осужденных как сепаратисты, на выборах в Учредительное Собрание не набравших и одного процента голосов[72]. Они опасались, что эсеровское «большинство думы… соединится с самарским КОМУЧ и образует единую всероссийскую власть»[73].