Читать книгу Колчаковский террор. Большая охота на депутатов - Сергей Балмасов - Страница 20

Но на этот раз выдавливание эсеров из власти не обошлось без трагедии.

Так, 19 сентября эсеры-министры[120] потребовали ввести в Совмин бывшего комиссара Временного правительства по Акмолинской области и Степному краю А. Е. Новоселова главой МВД (получил соответствующий мандат от Сибирской областной думы), ограничить права Административного Совета (во главе с И. Михайловым), узурпирующего власть правительства, и «отменить закон о смертной казни». В результате белый террор стал бы «беззубым», и белогвардейцы лишились бы легального инструмента подавления недовольных.

Говоря о претензиях Новоселова, заметим, что он куда раньше многих начал антисоветскую борьбу. Так, в декабре 1917 г. его избрали членом антибольшевистского Временного Сибирского областного совета, а в январе 1918 года – министром внутренних дел эсеровского Временного правительства автономной Сибири, разогнанного красными.

И, соответственно, в условиях обострения отношений с Временным Сибирским правительством, потеряв уполномоченных и заместителя министра внутренних дел П. Михайлова, эсеры пожелали занять место главы МВД. (Освободившееся после перемещения Крутовского в товарищи председателя правительства).

Однако начальник омского гарнизона сибирский казачий полковник В. И. Волков приказал арестовать эсеровских министров под предлогом предотвращения «заговора», для совершения которого у них в Омске не было сил. Их заманили в его штаб под предлогом проведения телефонных переговоров с Ивановым-Риновым, где их 21 сентября схватили, потребовав уйти из правительства. Шатилов и Крутовский под угрозой расстрела выполнили это требование, Новоселов отказался.

Якушев попытался арестовать Волкова чехословацкими силами. Тот поднял по тревоге омский гарнизон. И под давлением представителей Антанты чехи отказались от дальнейшего обострения.

Тем временем 23 сентября стало известно об убийстве Александра Новоселова. Административный Совет создал Чрезвычайную следственную комиссию (ЧСК) по расследованию случившегося.

Выяснилось, что Волков с одобрения прокурора Омской судебной палаты направил Новоселова в тюрьму под охраной своих офицеров – подпоручика Александра Семенченко и хорунжего Владимира Мефодьева. Согласно их рапорту, Новоселов по дороге в тюрьму предложил им изменить маршрут, чтобы показать тайный схрон с оружием. Они согласились (вопреки правилам конвоирования), но в Загородной роще Новоселов-де пытался бежать и был застрелен.

Однако свидетель Чепанов Г. Я. опроверг их, показав, что видел 23 сентября, как в Загородной Роще в паре километров от Омска двое военных открыли внезапную стрельбу по Новоселову, когда тот спокойно шел, не думая бежать. В пользу версии свидетеля говорили и сделанные убийцами два контрольных выстрела, которых явно не было бы, не будь это заказной расправой.

Между тем, начавшееся следствие встретило сильное противодействие. Так, Волков отказался отвечать на ряд его вопросов.

А Иванов-Ринов открыто давил на следствие, утверждая, что Волков непричастен к убийству, предостерегая «от всякой репрессии» в его отношении как «выполнявшего государственный долг против изменников». А с Новоселовым-де расправились самосудом офицеры.

Заметим: «Семенченко был ближайшим подручным Волкова со времен боев на Алтае летом 1918 г., исполняя обязанности начальника штаба его Южного отряда». Мефодьев же был адъютантом Волкова. А согласно же версии, появившейся в эмиграции в Харбине, Новоселова застрелил другой подчиненный Волкова, Нарбут. То есть все – его доверенные подчиненные. Можно ли представить все это, что именно они решили убить человека с «громким именем»?..

Волков же, по словам Гинса, подобного от своих подчиненных даже не предполагал (бедный), а узнав, от ярости стал рвать волосы на своей голове. Но, судя по его фотографиям, видимо, делал это очень осторожно.

Как бы там ни было, в итоге Иванов-Ринов просто увез Волкова на Дальний Восток в «срочную командировку», что делало невозможным привлечение его к ответственности. Семенченко же и Мефодьев скрылись.

В любом случае, следствие кончилось «пшиком». 23 марта 1919 г. ЧСК вынесла заключение: «деяния Волкова не могут считаться превышением власти», фактически его «отмазав».

Виновные остались на свободе и получили новые назначения. Так, убийц «начальники-покровители реально убрали подальше от Омска – тот же Мефодьев впоследствии стал сотником, начальником конной команды автомобильной группы 2-й армии».

Напрашиваются несколько версий о причинах убийства.

Так, сами военные признавали, что офицеры люто ненавидели эсеров как «вторых врагов российской государственности» после большевиков.

Гинс же писал, что убийство стало результатом озлобления офицеров против социалистов. (Дескать, как разрушители лубочной империи, проложившие дорогу к власти большевикам). Однако это слишком «общее» объяснение, не раскрывающее выбор для убийства именно Новоселова.

По мнению же историка В. А. Шулдякова, Новоселова могли застрелить «по приговору крайне правой организации».

Причины для этого были серьезные – Новоселов сильно постарался для срыва Корниловского выступления в Омске как член Западно-Сибирского объединенного комитета революционной демократии.

Кроме того, Волков обвинил арестованного Новоселова в бездействии власти как комиссара Временного правительства. Якобы в 1917 г., будучи акмолинским и «Степным» областным комиссаром Временного правительства (то есть «губернатором»), он не оказал противодействия захвату Омска большевиками.

А. Е. Новоселов

Тогда Новоселов призвал участников антибольшевистского восстания в Омске (начало ноября 1917 г.) в школе прапорщиков «воздержаться от вмешательства в политические события» (то есть прекратить сопротивление), чем косвенно способствовал поражению выступления.

Получалось, что власть, которую защищали будущие прапорщики, сама от них отказалась. На этом основании злые языки упрекали его в тайном сговоре с большевиками.

Поэтому с согласия Административного Совета Волков предложил прокурору Омской судебной палаты возбудить против него уголовное дело и заключить в тюрьму.

И, наконец, нельзя не обратить внимание на откровения самого Иванова-Ринова в ЧСК, что Новоселова могли «уничтожить как вредного в казачьем кругу, внесшего разлад в казачество».

Так, в 1917 г. Новоселов возглавил левое крыло Сибирского казачьего войска, отстаивая равный раздел его земель между казаками, разночинцами и переселенцами. И уже за одно это с ним могли расправиться.

Кроме того, Иванов-Ринов опасался его конкуренции как родового сибирского казака за влияние и авторитет в Сибирском казачьем войске. Так, Новоселова в марте 1917 г. избрали заместителем (товарищем) председателя его Войсковой управы.

И Гинс признал: «Связь Новоселова с казачеством внушала, очевидно, реакционным кругам мысль, что это опасный человек»… Способный возглавить революционных сибирских казаков.

Впоследствии бывший министр юстиции колчаковского правительства Морозов утверждал, что Новоселова арестовал согласно приказу командующего Сибирской армии Иванова-Ринова корпусной командир Матковский, передав его своему комбригу Волкову. Однако по версии Матковского «Волков получил распоряжение помимо меня от Иванова-Ринова».

По данным же большевиков, Матковский «повел Новоселова в штаб своего корпуса на переговоры, после чего его и убили». Супруга Новоселова не подтвердила эту версию. Матковский также ее опровергал. Вполне возможно, что он говорил правду. Ведь, во-первых, заказчику убийства Иванову-Ринову было незачем посвящать в подробности «скользкого» дела еще одни «уши».

Во-вторых, он и Волков были сибирскими казаками, хорошо знавшими друг друга, и им было удобнее решить свои «семейные дела», не посвящая в них посторонних.

В-третьих, прохождение дополнительного бюрократического звена в лице Матковского могло притормозить и даже сорвать задуманное, когда, напротив, требовалась быстрота действий. А условия сибирской атаманщины позволили Волкову не извещать о полученном от более «высокого» командира приказе своего непосредственного начальника. И не исключено, что Иванов-Ринов использовал Матковского в качестве «громоотвода», чтобы «вешать» на него вину и прикрывать «своих».

В любом случае, большевики обвинили Матковского в непринятии мер к аресту Волкова и проведению расследования его действий. В том числе и потому, что другой подчиненный Матковского, командир 1-й кадровой бригады его корпуса Бржезовский, выпустил арестованного Волкова с Ивановым-Риновым.

Кроме того, впоследствии по данным большевиков, к Волкову в район Петропавловска для проведения расследования командировали Лиссабонского, исчезнувшего «с концами». И Матковский-де снова этому способствовал, не исполнив предложение Административного совета арестовать его. Тот оправдывался, утверждая, что «Петропавловск не входил в район моего корпуса», хотя и признал, что в отсутствие в Омске вышестоящих начальников он мог распоряжаться и там. Однако по его утверждению «Волков мог не подчиниться подобно Анненкову», а у него не было сил справиться с ним.