Читать книгу Колчаковский террор. Большая охота на депутатов - Сергей Балмасов - Страница 4

Защита Учредительного Собрания стала объединяющей темой против большевиков их противников – левых и правых. Так, по данным министра колчаковского правительства Г.К. Гинса, «На окраинах России возник… «Дальневосточный Комитет активной защиты Родины и Учредительного Собрания»[1]. Они рассчитывали сделать его оплотом антисоветского сопротивления.

Комитет создали «на добровольных началах из всех противников Советской власти» в феврале 1918 г. в Харбине участники и организаторы сопротивления установлению Советской власти в декабре 1917 г. в Иркутске бывшие комиссары Временного правительства по Иркутской губернии И.А. Лавров и по Дальневосточному региону А.Н. Русанов, полковники Никитин и Скипетров[2]. Они создавали при комитете белогвардейские формирования, финансировали отряд есаула Г. М. Семёнова.

По данным полковника Л.Д. Василенко, агенты и влияние «Дальневосточного комитета» на Омск, Петропавловск и сибирское казачество шли в мае 1918 г. через китайский город Чугучак в Синьцзяне и Семипалатинск[3].

Однако борьба против большевиков на теме «защиты Всероссийского парламента» сразу не задалась. Представители полярных политических сил – либерально-демократические элементы и ярые монархисты – прежде всего схватились из-за дележа миража власти и денег друг с другом. И с самого начала вместо работы получился крыловский «квартет».

Так, пошли трения между подчинёнными Никитина, главой военного отдела комитета Семёновым и начальником харбинского добровольческого отряда полковником Н.В. Орловым по вопросу создания подразделений и их «нерационального» использования.

Ссора усилилась после фронтовых неудач. Чему способствовал конфликт Орлова и Семенова с генералом Самойловым, начальником охранной стражи КВЖД, ярым монархистом, противником идеи Учредительного Собрания.

Замена Самойлова генералом М.М. Плешковым не устранила трений в организации. Что проявилось при попытке объединения семеновцев, орловцев и калмыковцев (бойцы И.Д. Калмыкова, избранного 31 января 1918 г. уссурийским атаманом).

Политики также не нашли общего языка относительно создания антисоветской коалиции. На что влияли и представители финансовых кругов. Часть их обратила свои взоры к членам альтернативного Временного правительства автономной Сибири (ВПАС) и членам Сибирской областной думы (СОД), бежавших в Харбин из Томска. Некоторые из них были «учредиловцами», эсерами (социалисты-революционеры), но при этом противостояли Комитету, выступавшему от их имени.

Наблюдавшие эту трагикомедию борьбы за незавоеванную власть иностранцы командировали к «защитникам Учредительного Собрания» для наведения порядка Колчака, «находившегося на службе у британской короны»[4].

Но его атаманы признавать не хотели. Тогда при посредничестве консулов западных стран эсеры из ВПАС и СОД предложили план создания правыми и левыми единого правительства. Однако эти намерения провалились из-за взаимных опасений амбиций на власть. Защитники Всероссийского парламента, не имевшие в своем Комитете ни одного его члена, опасались «учредиловцев» из СОД.

В свою очередь, после удаления из «Комитета» левых генерал-лейтенантом Д.Л. Хорватом и адвокатом кадетом В.И. Александровым эсеры, включая «учредиловцев», увидели в этом попытку «правых» захватить власть[5].

Однако наличие подобных организаций демонстрировало популярность в стране «идеи народоправства». Причем на выборах в Учредительное Собрание в конце 1917 – начале 1918 гг. эсеры получили 1-е место, а в некоторых сибирских губерниях за них голосовали более 85 процентов избирателей.

Самые авторитетные и активные местные «учредиловцы» – М. Линдберг, Б. Марков, П. Михайлов, Н. Фомин – сыграли огромную роль в объединении противников Советской власти и подготовке её свержения в западной Сибири. В феврале 1918 г. они, освобождённые большевиками после попытки защитить Всероссийский парламент, отправились в Томск. Финансовую поддержку и прикрытие заговорщиков обеспечила кооперация, объединявшая производителей продукции и торговцев[6].

Член Западно-Сибирского комиссариата ВПАС Павел Михайлов под видом работника кооператива «Закупсбыт» разъезжал по Сибири, координируя деятельность подпольщиков. Михаил Линдберг и Борис Марков готовили восстание в городах Томской губернии, в Енисейской – Нил Фомин[7].

Особую опасность для большевиков представлял заключенный благодаря гибкости сторон союз эсеров и офицеров. Видный белогвардеец Б. Филимонов писал: «Полковник Гришин-Алмазов (один из руководителей антисоветского подполья – ред.) с членом Учредительного Собрания П. Михайловым изъездил при большевиках города Сибири, внес систему и единство в кустарно создавшиеся офицерские организации. Оба, не покладая рук, работали, найдя примиряющую линию, привлекая эсеров и правых»[8].

Таким образом, П. Михайлов стал одним из творцов объединения противников большевиков и свержения большевиков на востоке России.

Однако сделать это было непросто. Так, когда Гришин приехал в Омск в военную организацию П.П. Иванова (Ринова), подчинившуюся единому подпольному «Центральному штабу» и ориентировавшуюся на упомянутый выше Дальневосточный «проучредительный комитет, он обнаружил «нешуточные страсти» среди заговорщиков. Офицеры с возмущением рассказывали ему, как на их вопрос: «Кто станет у власти после переворота?» – им отвечали: «спросите эсеров»[9].

Тем временем по данным Б. Филимонова «большевики охотились за Гришиным и Михайловым. Требовалось немало смелости, а еще больше – такта (в работе – ред.) ввиду разнородности политических целей организаций»[10].

Одновременно весной 1918 г. центральный штаб Западно-Сибирского Комиссариата в Ново-Николаевске готовил антисоветское восстание «с участием Фомина, Б. Маркова, П. Михайлова и Гришина-Алмазова»[11].

В свою очередь, «учредиловец» Краковецкий[12], военный министр ВПАС, фактически возглавил подполье в Восточно-Сибирском комиссариате, координируя подготовку к восстанию и выезжал для этого в марте – апреле 1918 г. в Советскую Россию[13], где через капитана Коншина наладил связи с антибольшевистскими организациями и иностранными кураторами, готовившими мятежи против Советской власти – дипломатами-спецслужбистами – французскими штаб-офицерами генералом Лавернье и полковником Корбейлем, генконсулом Великобритании в России Брюсом Локкартом[14].

Одновременно Краковецкий выявил неспособность подполья захватить власть, поскольку работа находилась в зачаточном состоянии: боевые дружины эсеров годились для совершения терактов, но не для ведения боевых действий с Красной армией.

Также заговорщикам помешали китайские власти. Опасаясь ухудшения отношений с большевиками, они запретили создавать на своей территории русские боевые отряды[15].

Тогда Краковецкий оперативно создал у заговорщиков центральные военные штабы. Во главе такой организации в Томске он поставил своего знакомого прапорщика-эсера В.А. Смарен-Завинского, активно работавшего там с «учредиловцами» Марковым и П. Михайловым. В Иркутске аналогичную должность занял его приятель эсер-террорист Николай Калашников, заместитель Краковецкого, назначенного летом 1917 г. Керенским командовать Восточно-Сибирским военным округом[16].

При этом Краковецкий наладил подготовку мятежа с офицерами. Например, Л.Д. Василенко, помощник Гришина-Алмазова по центральному штабу, получал от Краковецкого и распространял директивы от связных, приезжавших из Харбина под видом торговцев, артистов[17].

В свою очередь, Г.М. Семёнов по просьбе Краковецкого делился иностранной финансовой «помощью» с эсеровским подпольем.