Читать книгу Колчаковский террор. Большая охота на депутатов - Сергей Балмасов - Страница 19

Заметим, что на тот момент эсеры занимали в ВСП ряд постов. Так, Вс. Крутовской стал после увольнения П. Михайлова заместителем председателя правительства Вологодского, «учредиловец» М. Шатилов – Министерство туземных дел.

Их и решили там зачистить «правые» в ночь с 20 на 21 сентября в разгар уфимских переговоров о создании единой власти. Что упрощалось предшествующим изгнанием оттуда «учредиловцев», о чем было изложено выше.

В связи с этим енисейское и красноярское земства заявили: «Воспользовавшись отсутствием большинства министров, при посредничестве ими же сорганизованного Административного Совета под председательством И.А. Михайлова небольшая их группа издала указ о восстановлении смертной казни и распорядилась задержать делегацию, посланную на восток Сибирской Областной Думой (во Владивосток на переговоры с Союзниками – ред.)

Когда в Омск приехали Крутовский, Шатилов и председатель Думы Якушев, министр юстиции Патушинский намеревался вернуться в кабинет, а Новоселов предоставлял манифест на вступление в министерство (должен был возглавить МВД), заговорщики, видя в них помеху своим замыслам, решили действовать»[108].

Поводом для переворота было нежеланием эсеров санкционировать возвращение смертной казни. Это давало возможность «правым» узаконить убийства своих конкурентов и заметно усиливало их власть. Данный замысел «келейно», в обход Совета министров провели глава МВД И.А. Михайловым и его товарищ А.А. Грацианов.

Также переворот мог сорвать создание Директории. Не на это ли рассчитывали правые?

Далее, «В ночь на 21 сентября при посредничестве отряда особого назначения полковника В.И. Волкова в Омске арестовали Крутовского, Шатилова, Новоселова и Якушева. Министров под угрозой расстрела заставили подписать прошения об отставке и в 24 часа покинуть Омск[109]. 21 сентября Административный Совет разогнал Думу, и арестовал часть ее членов…[110]»

Грацианов утверждал, что чехи предлагали Крутовскому помощь против путчистов, но он «сказал, что у него нет желания вмешивать иностранцев в русские дела».

Шатилов колебался, Якушев же не прочь был ее исспользовать.

И чехи выступили. Грацианов утверждал: «Они искали скрывшегося Михайлова (И.А. – ред.), и по недоразумению арестовали меня. Михайлов предлагал мне расписаться за него о перерыве заседаний Сибирской областной думы (ее разгона, в чем «Ванька-Каин» предусмотрительно подставил своего «зама» – ред.), что я и сделал. Я пробыл под арестом ночь. Когда недоразумение разъяснилось, чехи меня освободили (видимо, под давлением других, более могущественных в Сибири иностранцев – ред.)[111]».

И чешское вмешательство заставило переворотчиков изрядно поволноваться. Так, по данным Грацианова, 22 сентября, получив поручение-просьбу Михайлова съездить к Крутовскому и «выразить сожаление о случившемся» (здесь явно не хватает пера Чехова или Салтыкова-Щедрина, чтобы описать кающегося путчиста – ред.), у него я стал свидетелем приезда к последнему чехословацкого офицера Рихтера.

Который, по словам Крутовского, предлагал расстрелять И.А. Михайлова (вспомним «предложения» Н.В. Фомина совершить против него теракт – ред.), но я не согласился»[112].

Однако подобная мягкотелость Крутовского создала удобные для продолжения «правой» атаки позиции.

Далее, по словам Грацианова, «Рихтер совещался с Якушевым, Крутовским и Шатиловым, предлагая им помощь в восстановлении и устранении переворота»[113].

О готовности чехов и словаков помочь Якушеву восстановить ситуацию 27 сентября 1918 г. сообщила и Енисейская губернская земская управа[114].

Не исключено, что разобщенность эсеров и сорвала выполнение данного предложения. Заметим, что Чехкорпус представлял тогда главную силу в Сибири – способные конкурировать с ними белогвардейские войска еще формировались. Не случайно, что в местах пребывания чехословацких подразделений их командование вершило власть, включая осуществление смертных приговоров гражданам России, нередко игнорируя ее законы.

Поэтому правые опасались их и утверждали: «У нас чехи поддерживают социализм и вмешательством в наши внутренние дела стараются парализовать здоровые течения возрождения, считая их реакцией; отсюда вытекает их оппозиция Сибирскому правительству, начатая еще в Самаре, поддержка Учредсобрания и Облдумы, контролируемых ими и эсерами»[115].

Причем в связи с попыткой переворота 22 сентября 1918 г. Дума постановила «временно представить ее права, включая временного устранения министров и всех должностных лиц от занимаемых должностей, ее Комиссариату (П.Я. Михайлов и Ко) под председательством Якушева для восстановления насильственно прерванных обязанностей Думы и Совета Министров»[116].

Однако сразу после назначения комиссаров по распоряжению губернского главы Гаттенбергера арестовали и отправили в томскую тюрьму[117].

Однако поднялось возмущение другой ветви власти. Так, 27 сентября 1918 г. Енисейское и Красноярское земства, не без вдохновления Фомина и Колосова, призвали население выступить против «реакционеров, подготовивших переворот перед лицом еще не сломленного врага»[118].

Тем временем под давлением чехов арестованных освободили. Думу удалось отстоять второй раз (после августовской попытки Гришина-Алмазова). Опираясь на демократичный Томск и чехов, она продолжила работать. Однако то, чего не удалось сделать заговорщикам, осуществили сами «учредиловцы» ради создания Директории. В которую местные левые уже не попали. Что означало переход власти не просто к кадетам, а от среднего бизнеса к крупному. Или, по словам Колосова, «к Омскому военпрому»[119].