Читать книгу Сказка для Алисы - Сергей Беляев - Страница 3

Сидя на лавочке в старом дворе, Алина уже слышала стук высоких каблуков в подъезде. Через пару мгновений в дверях показалась статная фигура ее бабушки, и девочка глубоко вздохнула.

Бабушку не впервые вызывали в школу – с поведением у Алины не все было гладко. Но вот чтобы за неуспеваемость… Учеба всегда давалась девочке легко, даже слишком, и тут вдруг она, отличница, умудрилась завалить годовую контрольную по математике.

До школы было минут десять пешком. Светило солнце, и все вокруг утопало в цветущей сирени. Алина очень любила весну, но сейчас настроение у нее было скверным. Не успокаивало даже то, что бабушка, казалось, совсем не сердилась.

«Это мелочи, не бери в голову», – вот все, что она сказала, когда девочка, сама не своя, сообщила ей эту ужасную новость. Бабушка лишь подмигнула Алине и, как ни в чем не бывало, продолжила смотреть какую-то дурацкую комедию, давясь от смеха чаем и бутербродами. Вот ей действительно мало что могло настроение испортить…

Что до Алины, то двойку эту она «мелочью» не считала. Она и четверки-то принимала близко к сердцу – их, за все семь лет учебы, можно было по пальцам перечесть. Поэтому девочка очень хотела все исправить. А еще – оправдаться и перед бабушкой, и перед учительницей. Вот только учительница не поймет, а бабушка…

Виной всему был странный сон, который, как назло, приснился Алине в ночь перед злосчастной контрольной. Он был настолько необычным, что на утро сосредоточиться никак не получалось.

В который раз Алина бросила взгляд на забинтованную бабушкину руку. И тут же странные мысли и образы вновь подхватили девочку и закружили в беспорядочном вихре…

– Ты не поздоровалась с тетей Таней… – голос бабушки, приправленный встряской за плечо, вернул Алину в реальность. – Да еще наследила… – продолжила бабушка. – Что с тобой? Всю дорогу где-то витаешь…

Девочка тряхнула головой. Она и не заметила, как оказалась в школьном коридоре.

Кабинет располагался на втором этаже. Бабушка негромко постучала и толкнула дверь:

– Добрый день, Елена Андреевна! Вызывали?

Учительница, полноватая женщина лет сорока пяти, повернула голову и, увидев вошедших, поспешно встала:

– Здравствуйте, Анна Николаевна…

Вместо того, чтобы, по своему обыкновению, сразу начать нравоучительную скороговорку, учительница вдруг остановилась и как-то обреченно перевела дух – в присутствии Алининой бабушки она всегда чувствовала себя немного не в своей тарелке.

У Анны Николаевны была довольно необычная внешность для женщины, которой, по документам, исполнилось пятьдесят три года. Выглядела она гораздо моложе, и по всем канонам ее смело можно было назвать красивой. Издалека легко можно было обмануться и вовсе принять ее за молодую женщину, и лишь вблизи становилась видна седина в длинных светлых волосах и мелкие морщинки вокруг глаз. Глаза у нее были удивительно синие, и в них часто бегали смешинки, но порой создавалось впечатление, что глаза эти слишком многое повидали…

Весьма смелую манеру одеваться – на этот раз это были белая блузка с довольно глубоким вырезом, усыпанные стразами обтягивающие джинсы и высокие сапоги – дополняла татуировка с витиеватым узором, во всю левую руку. И, к недовольству учительницы, татуировки этой ее обладательница ничуть не стеснялась.

Еще одной причиной неоднозначного отношения была работа Анны Николаевны. А работала она в цирке. И те смешанные чувства, которые Елена Андреевна испытывала при виде бабушки своей ученицы, отчетливо проявились пару лет назад, когда они всем классом побывали на представлении, где та, в довольно смелом костюме амазонки, жонглировала кинжалами, саблями и другими острыми штуковинами, за которые и взяться-то было страшно.

Елена Андреевна считала такую работу и манеру одеваться совершенно неподходящими для «приличной женщины в возрасте». И хотя Анна Николаевна всегда была вежлива и приветлива, было в ней, по мнению учительницы, что-то «неправильное». Может, поэтому, несмотря на постоянные шалости Алины, бабушку не так часто вызывали в школу.

Немного помявшись, Елена Андреевна все же перешла к сути:

– Решительным образом не представляю, что делать – никогда от Алины такого не ожидала! Посмотрите, что она сдала мне вместо контрольной!

С этими словами учительница взяла со стола отдельно лежащую тетрадь и протянула бабушке.

Те два задания, которые Алина успела решить, были решены верно. Проблема заключалась в том, что заданий было шестнадцать…

– И ведь такая умная девочка… – качала головой Елена Андреевна. – Но весь урок, видно, думала о чем-то поважнее, чем контрольная! Или голубей считала, не знаю… Раз пять я ее одергивала – все без толку! Уставится в пустоту и сидит! – она пристально посмотрела на Алину и добавила с деланым беспокойством: – Ты, часом, не заболела?

Девочка, которая стояла, переминаясь с ноги на ногу и опустив глаза, отрицательно помотала головой.

– Я не хотела ставить ей эту двойку, – продолжила Елена Андреевна, – но не поставить не могла… А то завтра мне остальные начнут пустые тетради нести! Потом родители придут скандалить, что у меня любимчики есть, и понеслось! Такой класс еще попался… Вы меня понимаете?

Учительница с некоторой робостью посмотрела прямо в глаза Анне Николаевне – бабушка Алины, и так довольно рослая, да еще в сапогах на шпильке, возвышалась над ней почти на голову.

– Конечно, я вас понимаю, – Анна Николаевна искренне улыбнулась. И продолжила, стараясь соответствовать тону беседы: – Вы абсолютно правы, и то, что она отличница – ничего не значит. Снисходительность тут не нужна! Я тоже стала замечать, что Алина в последнее время стала какой-то рассеянной…

– Рассеянной – не то слово! – учительница, приободренная реакцией Анны Николаевны, облегченно выдохнула. – Вон, посмотрите на ее руку! Детская травма – умудрилась дверью палец прищемить! Пришлось в медпункт вести – хорошо хоть без перелома обошлось…

Бабушка бросила на руку Алины мимолетный взгляд – было видно, что такой ерунде, как прищемленный палец, она не придает особого значения. Но вдруг, уже повернувшись было к учительнице и собираясь что-то сказать, она изменилась в лице.

– А где твое колечко? – сдвинув брови, обратилась она к девочке. Несмотря на то, что бабушка всегда отлично владела собой, на этот раз в ее голосе отчетливо прозвучало волнение: – Где твое кольцо, я спрашиваю?!

Она схватила Алину за локоть. Глаза девочки расширились – вопрос застал ее врасплох, и она всеми силами пыталась хоть что-то сообразить.

Ей на помощь пришла Елена Андреевна:

– Наверное, в медпункте и оставили, медсестра сказала снять, когда палец смотрела… Это сразу после уроков было, я с ней сама ходила… Да не волнуйтесь вы так! – махнула рукой учительница. – Там колечко простенькое…

– Это вроде семейной реликвии, – голос Анны Николаевны вновь стал спокойным. – Елена Андреевна, извините, пожалуйста, но мы должны найти кольцо… А с учебой у нее все будет в порядке. Всего вам доброго!

Еще не успев договорить, бабушка сгребла Алину в охапку, и они поспешно покинули класс, оставив учительницу в недоумении по поводу столь стремительно прервавшегося разговора.

«Да уж… – пожала плечами Елена Андреевна. – Ну, если это кольцо для них важнее учебы…»

Не дожидаясь бабушки, Алина помчалась по коридору, то и дело натыкаясь на кого-то и собирая на себе удивленные взгляды. Стремительно спустившись по узкой лестнице, она бросилась к школьной столовой, рядом с которой находилась неприметная дверь, что вела на задний двор.

Одноэтажное здание школьного медпункта располагалось за высокими кустами, почти у самого забора.

Анна Николаевна оказалась там через минуту после Алины. Та, обреченно вздыхая, стояла рядом с запертой дверью – в медпункте никого не было. Девочка уже начала было спускаться по ступенькам, как увидела, что ее бабушка – вот уж чего Алина не ожидала – пытается открыть замок, как в фильмах про жуликов.

К удивлению девочки, буквально через секунду бабушка распахнула дверь и быстрыми шагами вошла внутрь.

– Ба, что ты делаешь?!.. – начала было Алина, вбегая за ней следом.

Но та жестом заставила девочку замолчать.

– Где ты его оставила?! Давай, ищи быстрее! Если оно на месте – это еще полбеды…

– Вроде здесь должно быть… – Алина растерянно показала на тумбочку в кабинете.

Но кольца там не было.

Бабушка открыла замок в ящике стола – если бы кольцо заметили, то не должны были оставлять на тумбочке. В ящике кольца тоже не оказалось. Потом она вытряхнула на стол содержимое стакана для ручек, предварительно вынув из него охапку разного вида пишущих принадлежностей – по столу рассыпались лишь измазанные чернилами канцелярские скрепки, монеты да пара винтиков.

Собираясь поискать в других кабинетах, бабушка направилась к выходу и прямо в дверях столкнулась с Ириной Васильевной, школьной медсестрой.

Не успела та открыть рот, как Анна Николаевна опередила ее:

– Мы заходили за пластырем – девочка поцарапала руку. Было не заперто…

– Что же она все щемит да царапает! – Ирина Васильевна всплеснула руками. – Но я…

– Кстати, раз уж мы вас встретили… – бабушка оборвала медсестру на полуслове. – Вы не видели колечко Алины? Его сняли, когда палец смотрели…

Медсестра на секунду задумалась, устремив взгляд в потолок.

– Помню, снимала… – она закивала и подошла к тумбочке. – Вот здесь, вроде…

– А сейчас оно где? – в голосе Анны Николаевны послышались надежда и нетерпение.

– Да тут и должно… – растерянно пробормотала медсестра. – Хотя тут столько народу перебывало… – внезапно она вскинулась и прижала руки к груди: – Но я точно не брала!

– Успокойтесь, я ничего такого не думаю. А кто мог взять, не подскажете?… Может, подружка какая, чтобы Алине передать?

– Да нет… Вот голова моя садовая! – разволновалась медсестра. – Я и забыла совсем про кольцо это – хотела же в ящик убрать!.. Сразу после Алинки этого чудика Терентьева с переломом привели… Он так орал, что я света белого не видела! Потом отравленные эти две, потом…

– Спасибо, я поняла, – кивнула Анна Николаевна. – А в других кабинетах точно не будет?

– Да пройдите! – воскликнула медсестра, размашистым жестом подтвердив, что Анне Николаевне предоставлена полная свобода действий. – Только вряд ли…

– Я все же гляну – мало ли… – кивнула та.

Бабушка тщательно проверила оставшиеся кабинеты, а потом заглянула в туалет, осмотрела раковину и пошарила взглядом по полу. Кольца нигде не было.

– Ну да… – вздохнула она и, повернувшись к медсестре, добавила: – Спасибо! Извините, что вот так…

– Да что вы… – Ирина Васильевна выглядела слегка удивленной.

Алина, надежды которой таяли с каждой минутой, и наконец, растаяли без следа, чуть не всхлипывала, и бабушка строго посмотрела на нее.

– Мы пойдем, – Анна Николаевна натянуто улыбнулась медсестре. – Если вдруг найдете или вспомните что – наберите меня, пожалуйста.

Взяв со стола листок и ручку, она размашистым почерком написала свой телефон и отдала Ирине Васильевне, которая заверила ее, что обязательно позвонит, если что-то проясниться.

Выйдя из медпункта, бабушка и Алина торопливыми шагами направились домой.

– Сейчас напечатаем объявление, может, за вознаграждение вернут, – говорила бабушка. – Надо будет расклеить по школе. А завтра утром поспрашивай у всех, во всех классах…

– Мы завтра не учимся – суббота… – робко ответила Алина.

Бабушка выругалась так, что проходившая мимо пожилая женщина остановилась. Анна Николаевна, не сбавляя шага, бросила ей через плечо извинения и добавила, уже обращаясь к Алине:

– Тогда звони всем, кому можешь!

Алина даже не спрашивала, что случилось, и почему бабушка так разволновалась. Сколько она себя помнила, это колечко, а вернее перстень в виде небольшого и довольно грубоватого алого цветка, всегда был у нее на пальце. И бабушка строго-настрого запрещала его снимать, повторяя это бессчетное число раз. Какое-то время, когда девочка была еще маленькой, бабушка даже бинтовала ей палец.

Она говорила, что это кольцо защищает от злых сил. И впечатлительной Алине этого было достаточно. Можно сказать, что колечко стало частью ее самой, и со временем она просто перестала его замечать. Да и бабушка, видя, что ее наказ глубоко впечатался в подсознание девочки, успокоилась и стала повторять его на так часто.

Конечно, Алине было интересно, что случится, если она снимет кольцо, но теперь ей было не до любопытства…

Кстати, еще одна странность, в копилку к тем, что уже несколько дней будоражили воображение девочки: кольцо всегда было ей впору. Бабушка как-то сказала, что оно из специального «полимера», и незнакомое слово тогда успокоило девочку. Но теперь Алина понимала, что это, по всему, был самый настоящий металл… Странно, что она раньше об этом не задумывалась. Впрочем, как и о многом другом…

«Но надо же было стать такой рассеянной!» – корила себя Алина.

– Ты ни в чем не виновата, – бабушка словно прочитала ее мысли. – Такое могло произойти и произошло… Все держалось на этой тонкой нити, и она в любой момент могла оборваться… Значит, так суждено…

– О чем ты, ба? – от слов бабушки волнение девочки стало еще сильнее. – Что теперь будет?

– Я постараюсь тебе все объяснить, просто сейчас нет времени. Да и рассказывать на бегу – не вариант… – бабушка хотела было продолжить, но вдруг замолчала, словно ей в голову пришла какая-то мысль. – Давай потом, ладно? Сейчас заскочим домой, заберем кое-что, и бегом к тете Лире… А пока звони давай!

Тетя Лира была бабушкиной подругой. Вообще, у бабушки было много друзей и знакомых. Она легко сходилась с людьми, и было в ней самой что-то неуловимо-притягательное… Простота, веселый нрав, и в то же время независимость, мудрость и какая-то внутренняя сила. Казалось, она с любым может найти общий язык: от почтенного профессора до дворовой шпаны, от добродушной соседки до какой-нибудь «важной шишки».

Среди бабушкиных друзей было много и так называемых «творческих личностей»: артистов, изобретателей, философов… Многие из них были по-настоящему интересны и талантливы, но, как говориться, не нашли свое место под солнцем.

Бабушка любила жаркие споры, но могла и помочь хорошим советом, причем тонко и деликатно – один-два наводящих вопроса, и мысль будто сама приходила в голову.

Некоторых бабушкиных друзей Алина очень любила, а некоторых считала довольно странными…

Такой вот «странной» была и тетя Лира – имя, со слов его обладательницы, было настоящим, а ее отчества Алина не знала. Несмотря на довольно теплые встречи, создавалось впечатление, что их с бабушкой связывают скорее деловые отношения. Впрочем, по большому счету, так оно и было.

Тетя Лира была хозяйкой лавки, которая называлась «Тысяча и одна удивительная вещь». Там продавалось все – от старых книг, статуэток, монет и тому подобного до громоздкой старинной мебели. Бабушка, как она сама выражалась, была «в доле». Она часто ходила к подруге помогать с приемкой и сортировкой товара, и ездила вместе с ней к поставщикам. Иногда они пропадали по нескольку дней.

Зачем сейчас бабушка так спешила к тете Лире, Алина не представляла.

Как и ожидалось, та пара звонков, которые девочка успела сделать по пути домой, результата не принесли. Но зато к поиску кольца подключились школьные друзья.

Дома бабушка вытащила из прикрученного к полу сейфа старую шкатулку и сунула ее в спортивную сумку. Туда же она высыпала содержимое одного из ящиков стола, который обычно был закрыт на ключ.

Сама Алина за это время набрала и распечатала объявления о пропаже кольца и сунула их в рюкзак, вместе с катушкой скотча.

Сумма вознаграждения, продиктованная бабушкой, только подчеркивала серьезность ситуации – за возврат «семейной реликвии», которая якобы только этим и ценна, было обещано сто тысяч рублей. Алине стало интересно, сколько народу будет теперь тащить им всякую ерунду…

От мыслей, что еще можно сделать для поиска кольца, девочку отвлекла странная вещь, которую проделала бабушка. Она взяла руку Алины, приложила свой палец к ее пальцу, и передвинула с одного на другой колечко в виде змейки, причем старалась сделать это так, чтобы оно постоянно касалось кожи. Когда кольцо оказалось у Алины, оно, как ни странно, пришлось ей впору…

– Так нужно, и пока не задавай вопросов, – сказала бабушка, видя изумленный взгляд девочки. – Сейчас слушайся меня беспрекословно!

И тут Алина поняла, что и у бабушки все это время была такая же «реликвия». Девочку вдруг охватило такое тревожное чувство, что она машинально схватилась за кольцо, словно желая снять его и вернуть бабушке, но взгляд, которым та ее одарила, был слишком красноречивым – когда бабушка так смотрела, споры были бесполезны.

– Если бы мы нашли кольцо, – продолжила бабушка, – это было бы одно. А так тебе придется пока остаться здесь и заняться его поисками. А мне нужно будет на какое-то время исчезнуть – так будет лучше. Если кольцо найдется, отдай его тете Лире. Пока поживешь у нее. Пойдем быстрее!

Бабушка взяла ошарашенную Алину под локоть и буквально вытащила ее на площадку.

Им теперь везде приходилось ходить пешком или ездить на такси, так как бабушкина машина – новенькая «Vesta», купленная пару недель назад, была на ремонте. Один «упырь», как выразилась бабушка, умудрился въехать в нее на светофоре. По ее словам, он был нетрезв, да еще и «выступал».

Поэтому теперь он лежал в больнице со сломанной челюстью, а заявление от него лежало в местном отделении полиции. И с этим бабушке еще предстояло разбираться. Но теперь это почему-то показалось Алине мелким и незначительным…

Тетя Лира жила в частном доме, к которому и был пристроен ее магазин. Дом был большой, в три этажа, и располагался на окраине города, рядом с сосновым лесом.

От старой пятиэтажки, в которой жили Алина с бабушкой, до магазина было минут десять быстрым шагом. На этот раз, по ощущениям девочки, они долетели в два раза быстрее. Такси вызывать бабушка не стала: «Ждать дольше, чем ехать»…

Если честно, Алина не понимала, зачем было открывать такой замечательный магазин в небольшом провинциальном городке, да еще на окраине. Но тетя Лира говорила, что клиенты у нее постоянные, и отбоя от них нет.

Магазин, хоть и считался антикварным, вовсе не напоминал какой-нибудь старый мрачный подвал, до потолка заваленный хламом. Напротив, все было в идеальном порядке. И мебель, и картины, и многочисленные полки были расположены так, словно над этим потрудился талантливый дизайнер. В огромном зале можно было найти столько диковинных вещей, что глаза разбегались. Продать тетя Лира могла абсолютно все, даже если вещь казалась частью интерьера. Вскоре на месте проданной вещи появлялась другая, которая, казалось, подходила туда еще лучше…

За прилавком тетя Лира никогда не стояла – прилавка в магазине вообще не было. Обычно она сидела в массивном кресле, поджав ноги, и читала очередную книгу. Рядом стояли журнальный столик и большой диван для гостей – так здесь называли покупателей. Кстати, они действительно приезжали со всего мира, и, казалось, что тетя Лира, при необходимости, могла поддержать разговор на любом языке.

Когда огромные витринные окна магазина не были завешены гардинами, в просторном помещении было очень светло и уютно. Но именно благодаря этим окнам Алина и бабушка еще с улицы заметили неладное – все внутри было перевернуто.

Бабушка сказала Алине подождать снаружи, а сама, сняв сигнализацию и открыв дверь своим ключом, буквально влетела внутрь.

В следующее мгновение в ее руке оказался снятый со стены декоративный меч. Через окно Алина увидела, как бабушка прошла через главный зал и исчезла в глубине дома. Поколебавшись немного, Алина вошла внутрь и, сняв со стены какое-то подобие булавы, последовала за бабушкой. Штуковина оказалась довольно тяжелой, и Алина, поняв бесполезность затеи, прислонила ее к стене в углу.

Повернув за угол, она успела заметить, как бабушкина спина исчезает в проходе, внезапно открывшемся за расположенным в коридоре книжным шкафом. Алина окликнула бабушку и та обернулась. Вместо ожидаемого замечания бабушка лишь опустила плечи и вздохнула, а затем протянула девочке руку.

Пройдя по узкой лестнице, они оказались в странном подвале.

Там было светло, но Алина не видела ни одной лампы и так и не поняла, откуда исходит свет.

На стенах висели картины с изображением пейзажей или каких-то комнат. Алина окинула их взглядом, и ни на одной не увидела ни людей, ни животных. Некоторые картины, что странно, были полностью черные. Иногда идеальные черные квадраты и прямоугольники обрамляли белые поля.

«Прямо Малевич…», – только и подумала Алина.

К удивлению девочки, между картинами было развешено самое разнообразное оружие: от кинжалов и мечей до странного вида пистолетов и винтовок.

В центре комнаты на полу был очерчен круг. Когда Алина подошла ближе, то рассмотрела тонкий металлический обруч, который был словно вмурован в каменную плиту, поблескивавшую мелкими кристалликами.

Рядом с плитой, на высокой подставке, располагалась какая-то матовая зеркальная пластина, из центра которой торчал тонкий, усыпанный синими каменьями кинжал.

При виде этого кинжала бабушка с тяжелым вздохом оперлась на рукоять меча, который до того сжимала в руке. Несмотря на все ее самообладание, было видно, что эта картина выбила ее из колеи…

Покинув подвал, бабушка и Алина обошли все три этажа дома, но не обнаружили ни хозяйки, ни вообще чего-либо интересного.

Оказавшись в главном зале магазина, бабушка, вернув меч на стену, тяжело опустилась на диван. По взгляду было видно, что она пытается сосредоточиться, и Алина решила не мешать.

К тому же вид бабушки с мечом вновь вернул ее мысли к тому необычному сну, который стал причиной вызова в школу. А если точнее, то снов этих было два…

Порой сны, даже яркие и необычные, быстро стираются из памяти. Кажется, что сможешь передать сон в деталях, и вдруг понимаешь, что детали эти, словно бабочки, упорхнули куда-то с пробуждением, оставив после себя лишь дурное или хорошее настроение да пару назойливых штрихов…

Но эти сны были другими – Алина и сейчас могла до мелочей воссоздать картины, которые уже несколько дней стояли перед глазами…

В первом сне, который приснился девочке чуть меньше недели назад, она видела странного человека. Вернее, кого-то, очень похожего на человека. У него была зеленоватая кожа и странные черные глаза, и он напоминал девочке персонажа какого-нибудь японского мультфильма…

Стояла ночь. Он сидел на краю скалы и смотрел на раскинувшуюся внизу деревню – многочисленные факелы выхватывали из темноты очертания причудливых домов, напоминавших юрты кочевников. Рядом с ним лежал топор с длинной рукоятью.

Тишину нарушал лишь тихий свист ветра в скалах и доносившийся из долины неблизкий вой какого-то зверя, первобытный и тоскливый…

…И вдруг стрела вонзилась сидящему прямо в середину спины… И он, со сдавленным криком, сорвался с уступа…

Оборвавшийся сон был настолько реалистичным, что Алина проснулась в холодном поту. Она долго еще слышала этот сдавленный крик. Увиденное будто преследовало ее. К видениям примешивалось и какое-то странное, доселе незнакомое чувство: словно что-то позабытое, ускользнувшее, пытается вырваться наружу, напомнить о себе… К своему удивлению, девочка вдруг поняла, что знает имя убитого дикаря, знает планету, где он жил, и даже может назвать какие-то мудреные координаты…

Но еще удивительнее оказался тот сон, что приснился позапрошлой ночью и стал причиной ее непонятной рассеянности.

Алина снова видела того же зеленоватого человека, но теперь она смотрела на него словно с другой стороны, с другой точки.

Свистел ветер, и из низины вновь донесся тот же звериный вой. Как девочка того ни желала, проснуться не удавалось. С содроганием она ждала продолжения…

Вдруг она перевела взгляд и увидела лучника – он схватился за торчащий из груди метательный нож. Рядом упали еще два тела.

С удивлением Алина осознала, что эти ножи вылетели из ее рук…

Но потом ощущения изменились, и она вновь стала лишь сторонним наблюдателем. А наблюдать было за чем.

Некая фигура в считанные мгновения перестреляла с десяток воинов, облаченных словно в средневековые доспехи. Оставшиеся бросились к уступу, где сидел спасенный человек. Но фигура, отбросив пистолет и выхватив меч, преградила им дорогу.

Оставшихся воинов было восемь. По всему чувствовалось, что это закаленные и бесстрашные бойцы – они замешкались лишь на мгновение, увидев смерть своих товарищей.

Один из них пытался прорваться к уступу, но одинокая фигура каким-то непостижимым образом настигла его, нырнула под взмахнувшую мечом руку и, оказавшись за спиной, снесла голову…

Остальные стали обходить ее, замыкая круг. Они не подходили поодиночке, а нападали грамотно и методично, со всех сторон. Но она – а это была женщина – словно предвидела каждое действие, каждое движение противников. Вихрем она пронеслась между ними, легко уклоняясь от клинков, отражая их и совершая немыслимые кульбиты.

В гуще борьбы мелькнула куртка из грубой кожи и блеснул топор. Тот, кого она пыталась спасти, решил было вмешаться, но этим лишь затруднил ей задачу. В прыжке она врезала зеленому великану в челюсть, и он рухнул на землю…

А еще через минуту все было кончено – все противники так или иначе лишились своих голов… Она же отделалась глубоким порезом на предплечье, который получила, поскользнувшись на скользкой глинистой почве.

Фигура женщины показалась Алине очень знакомой, но рассмотреть ее лица она так и не смогла – смотрела все это время будто из-за ее спины.

Сон прервался, но ощущения остались с Алиной надолго. Ощущения холодного осеннего ветра, скользкой земли, брызг крови на лице и переполнявшего адреналина. Они были настолько реальны, что девочка могла бы поклясться, что все это проделала она сама, причем совсем не во сне…

Была и еще одна интересная деталь, которая, возможно, больше всего взбудоражила воображение девочки – бабушкина рука…

Ее бабушка в цирке жонглировала вовсе не бутафорским холодным оружием – перед выступлением остроту клинков демонстрировали публике. И на репетициях реквизит был тот же. Поэтому иногда она приходила домой с разнообразными порезами на руках, на ногах и даже на спине. На такие случаи у бабушки была мазь, приготовленная по какому-то чудодейственному рецепту – раны действительно заживали буквально на глазах. И если Алина чувствовала сладковатый, будто цветочный, запах этой мази, значит сегодня бабушка, как она сама выражалась, «неудачно подбросила».

Утром после необычного сна Алина снова ощутила знакомый аромат, а бабушкино предплечье, по странному совпадению, оказалось забинтовано… Вечером девочка никакого шрама не видела…

Алина мотнула головой и вернулась в реальность. Бабушка, погруженная в свои мысли, так и сидела на диване.

– Ба, как ты руку порезала? Только честно? – не удержалась Алина.

Взгляд бабушки был устремлен вдаль. Девочку она не расслышала, или сделала вид, что не расслышала. Алина тронула ее за коленку и повторила вопрос.

– На репетиции, как обычно… – рассеянно ответила та. – С чего ты спросила?

– Я странный сон видела, – на этот раз Алина решила не отступать. – Там был зеленый человек, и на него напали. Какая-то женщина убила всех нападавших – отрубила им головы… Я видела все будто собственными глазами, словно сама была там. Женщина поскользнулась, и один из них задел ее руку, – Алина поколебалась немного и добавила: – Я уверена, что это была ты…

Бабушка сдвинула брови и долго пристально смотрела на нее:

– Допустим, и что? – фыркнула она. – Мало ли, что может присниться!

– Но я уверена, что это был не сон! – начала было Алина, снова глядя на бабушкину руку.

– А что же тогда? – на этот раз бабушка нетерпеливо хмыкнула. – Помнишь мою сказку про Тор-Зога, синего великана? Ты просто очень впечатлительная, вот и приснилось… Надо переставать тебе всякую ерунду рассказывать!

– Хорошо, а что сейчас происходит? Куда делась тетя Лира?

В ответ бабушка лишь пожала плечами.

– И что за суета? – не унималась Алина. – Расскажи, в конце концов, что это за кольцо? Что происходит вообще?

Бабушка, словно собираясь мыслями, внимательно посмотрела Алине в глаза:

– Здесь нет ничего интересного… – говорила она медленно, подбирая слова. – Это связано с моей прошлой жизнью… Ты же знаешь, среди моих знакомых есть разные люди… И некоторые из них обладают кое-какими необычными способностями. Скажем так: они «экстрасенсы», причем настоящие – из тех, что не выставляют себя на показ… И я просто не хочу, чтобы кое-кто из них нашел нас, только и всего – от этого могут быть неприятности. А эти кольца блокируют их способности…

Алина открыла было рот для очередного вопроса, но бабушка ее перебила. Взгляд ее стал строгим:

– Единственное, что тебе нужно знать сейчас – никогда не снимай кольцо, которое я тебе дала! Если дорожишь своей жизнью, а также жизнями всех, кто станет тебе дорог…

Глаза Алины расширились, а в голосе отчетливо прозвучало волнение.

– А как же ты? Из-за меня теперь…

Она машинально прикоснулась к бывшему бабушкиному перстню в виде змейки, но тут же получила шлепок по руке.

– Даже не вздумай! Если ты его снимешь… – взгляд бабушки метал молнии.

– Но ты…

– С этим я сама разберусь!

Немного подумав, Алина спросила:

– А есть еще кольцо, чтобы у тебя тоже было? Можно его достать где-нибудь?

Бабушка усмехнулась:

– Думаю, что где-то есть, но вот где – это большой вопрос… Мне эти достались по случаю… Намного проще будет десять раз перерыть весь этот город и найти твое… – тут бабушка резко поднялась и расправила плечи: – Вот этим и займись! А мне нужно здесь прибраться – сегодня не жди…

Алина начала было спорить, но бабушка просто вытолкала ее за дверь. Через минуту окна оказались завешаны тяжелыми шторами.

Перед тем, как пойти домой, девочка зашла в школу и расклеила объявления о пропаже кольца.

Этой ночью Алина так и не смогла уснуть, честно говоря, даже не старалась. Она много раз ночевала одна, но те ночи были совсем другими.

Девочка действительно была очень впечатлительной, а теперь к бесконечному потоку мыслей и догадок примешивалось какое-то плохое предчувствие, и отогнать его никак не получалось. Тревога становилась все сильнее, пока полностью не завладела ей. В конце концов, во втором часу ночи Алина оделась и отправилась в магазин тети Лиры, хоть и была уверена, что бабушка этому не обрадуется.

Идти ночью по пустынным улицам оказалось страшнее, чем она думала. Дорога от этого казалась бесконечно долгой.

Как и ожидалось, дверь была заперта. Алина пыталась рассмотреть хоть что-то через занавески, но быстро поняла безнадежность этой затеи.

Вздохнув, она постучала в дверь магазина. Никто не ответил.

Алина совершенно не хотела одна возвращаться в пустую квартиру, поэтому забарабанила по стеклу. Изнутри не донеслось ни звука.

Тревожное предчувствие стало еще сильнее, и девочка начала метаться от одного окна к другому, пока не оказалась рядом с палисадником, за которым была дверь в дом. Перепрыгнув невысокую ограду, она бросилась к звонку, но и на него никто не реагировал. Машинально Алина дернула ручку и, к ее удивлению, эта дверь, в отличие от двери магазина, оказалась незапертой…

С бешено стучащим сердцем девочка кинулась внутрь. Пройдя через дом, она попала в главный зал лавки, ожидая увидеть там бабушку, которая просто уснула. Но в комнате никого не оказалось. К тому же не обнаружилось никаких следов уборки, ради которой бабушка якобы осталась в магазине.

Алина побежала к книжному шкафу, за которым, как она теперь знала, был спуск в подвал. Но сейчас это был просто шкаф, и сколько она не пыталась давить на книги или вытаскивать их с полок, проход не открывался.

Девочкой завладело отчаяние. Бабушка часто оставляла ее одну, но впервые Алина почувствовала себя одинокой.

«А вдруг бабушка вернулась домой, и они разминулись по дороге?»

Алина выскочила из дома, и тут какой-то шорох привлек ее внимание. В тусклом свете луны она заметила силуэт у соседней двери магазина… Фигура повернулась в ее сторону…

Алина вскрикнула, но в следующий миг узнала бабушку, которая собиралась было отпереть дверь своим ключом. Между пальцами у нее были зажаты две бутылки пива.

В три прыжка оказавшись рядом, девочка бросилась ей на шею.

– В ночник ходила, чего-то так пивка захотелось, – бабушка похлопала ее по спине. – Что ты тут делаешь?

Вопрос был риторическим, но Алина все же не хотела признаваться, что ей стало страшно.

– Пришла посмотреть, что ты тут делаешь… Может, с уборкой помочь… – наконец, выдавила она.

Они вновь уселись на диван и молча смотрели друг на друга.

Алина была удивительно похожа на бабушку – высокая для своего возраста, с теми же чертами лица и прямыми светлыми волосами, только постриженными короче. Лишь глаза девочки не были такими пронзительно синими.

Благодаря этому сходству Алина никогда не сомневалась, что они с бабушкой – кровные родственники, несмотря на невнятные объяснения насчет родителей, которых Алина совершенно не помнила. Со слов бабушки, родители погибли в автокатастрофе, когда девочка была совсем маленькой.

Если честно, Алина не очень верила в эту слишком уж стандартную историю, да и по выражению лица бабушки было видно, что она что-то темнит – врала та довольно скверно.

Алина знала лишь, что ее маму, дочь бабушки Ани, звали Елена, а папу – Виктор. Папа был предпринимателем, а мама – домохозяйкой. Больше про родителей бабушка почти ничего не рассказывала. С ее слов, в то время она много путешествовала, а значит, ничего толком и не знала…

Внучку она забрала у маминой подруги через два дня после трагедии и увезла в другой город. Девочка тогда была совсем маленькой.

По словам бабушки, в наследство Алине досталась приличная сумма, но деньги так и лежали на банковском счете.

У самой бабушки с деньгами тоже все было в порядке. По ее словам, в цирке она работала скорее «для души». На крупные покупки, вроде новой машины или большого дома, который бабушка сама распланировала и строительство которого через пару месяцев должно было завершиться, она денег не жалела. Хотя, в целом, Алина с бабушкой жили довольно скромно, и ничего другого и не желали.

И сегодня Алина впервые осознала, насколько нравилась ей эта жизнь, с многочисленными бабушкиными друзьями, глупыми комедиями и сказками, которые бабушка могла рассказывать бесконечно…

Бабушка первой нарушила молчание:

– Я понимаю, что ты чувствуешь, и не хочу еще больше тебя пугать… Но тебе нельзя здесь оставаться…

– Но, ба!.. – начала было Алина.

Уже в который раз бабушка оборвала ее:

– Послушай, я все еще верю, что у нас все будет хорошо. Но всякое может произойти. Нас ищут. И круг будет постоянно сужаться, пока не превратиться в точку. И тебя в этой точке быть не должно…

– Но без тебя…

– Да не спорь ты, в конце концов! Пока они, полагаю, знают лишь планету… Но я могу и ошибаться. И поверь мне: это не кино, где всемогущие злодеи не могут уничтожить несчастного мальчишку! Уверена – если бы не те, кому ты… мы нужны живыми, от этой планеты уже ничего бы не осталось! Там не привыкли мелочиться – они…

На этот раз Алина не дала бабушке договорить:

– Кто не привык мелочиться? Твои знакомые – экстрасенсы?

Девочка устремила на бабушку испытующий взгляд. Как она и ожидала, бабушка осеклась, а затем, шумно вздохнув, запрокинула голову и прикрыла глаза.

– Давай так… – в ее голосе вдруг почувствовалась усталость. – Если тебе будет суждено, ты все узнаешь. А если нет, то просто считай, что твоя бабушка была психически нездорова и сама запуталась в своих сказках… Только кольцо не снимай! – вдруг добавила она. – Сама тебя успокаиваю, и сама же пугаю, – бабушка тихо засмеялась, но в этом смехе не было привычного веселья.

Алина ошарашенно смотрела на нее, а бабушка продолжила:

– Хоть тут идти всего ничего, на этот раз я вызову тебе такси. Пожалуйста, езжай домой, будь другом… А завтра я зайду, и дальше разберемся…

Алина поняла, что своими протестами лишь расстраивает бабушку, которой, видимо, и так нелегко. Еще раз получив заверения, что завтра они обязательно увидятся, девочка уехала.

Встреча немного успокоила Алину, и ближе к утру она уснула. На этот раз, к счастью, безо всяких снов.

Выпроводив девочку, Анна закрыла дверь и подвернувшейся под руку зажигалкой открыла пиво так, что пробка улетела в потолок. Поставив полупустую бутылку на один из многочисленных комодов, она достала из шкатулки, которую принесла из дома, медальон – старинную позеленевшую монету на тонком кожаном шнурке.

Неторопливо опустошив бутылку, она направилась к книжному шкафу в коридоре, и уже через минуту оказалась в подвале, среди развешанных по стенам картин. На этот раз дверь за собой она закрыла.

Очертив мелом на полу круг и начертав рядом с ним какие-то странные знаки, она, зажав в кулаке медальон, уселась в центре, скрестив ноги. Если бы кто-то наблюдал за ней следующий час, то мог бы поклясться, что она не дышит…

На следующий день Алину разбудил звук поворачивающегося в замочной скважине ключа. Проспала она почти до полудня.

Уже через десять минут они с бабушкой пили чай на кухне. Бабушка была задумчива и немного рассеяна, но старалась улыбаться. А еще она смотрела на девочку как-то странно – Алина не помнила у нее такого взгляда, и снова встревожилась.

Когда девочка спросила про дальнейшие планы, бабушка лишь пожала плечами:

– Я заскочила ненадолго, для того, чтобы передать тебе это, – бабушка сняла с шеи какую-то старую монету на кожаном шнурке и протянула девочке. – Надень его сейчас, и не снимай…

– Что это?

Алина с любопытством рассматривала монету, на которой был начертан какой-то странный знак в языках пламени. Раньше она никогда ее не видела.

– Талисман, на удачу, – ответила бабушка.

– Может…

Алина хотела в очередной раз начать расспросы, но бабушка оборвала ее:

– Всему свое время!

– Да когда оно придет, это свое время?! – не выдержала Алина.

Бабушка грустно улыбнулась:

– Может, очень скоро, а может и нет – видно будет!

После небольшой паузы она продолжила:

– Кстати, мне нужно уехать… Не все получилось так, как я рассчитывала. Надо… Короче, мне надо уехать!

Алине вновь стало не по себе. А когда бабушка сказала, что уезжает надолго, тревога девочки почти переросла в отчаяние. Видя, что Алина на грани, бабушка заварила ей свой особый травяной чай, да и себе налила чашку – это был верный признак, что она тоже не в своей тарелке.

– Береги себя, если с тобой все будет хорошо, то и со мной все будет в порядке, – с этими словами бабушка встала и направилась к двери. – Да, кстати, возьми вот это, – она протянула Алине, которая после отвара была словно заторможенная, свернутый вчетверо листок бумаги. – Накидала по-быстрому. Это мой хороший знакомый, он должен о тебе позаботиться. Ему можешь полностью доверять…

На прощание бабушка крепко обняла девочку и дверь за ней захлопнулась.

Алина бессильно опустилась на пол. Машинально развернув листок, она увидела нарисованный карандашом портрет. Несмотря на явную спешку, получилось очень даже прилично – этой грани бабушкиных талантов Алина раньше не знала.

На портрете был изображен мужчина лет сорока, с приятными чертами, умными глазами и зачесанными назад волосами. Его лицо, почему-то, казалось печальным.

Следующие несколько дней Алина ругала себя, что так и не смогла узнать у бабушки, куда та уехала. Ее телефон молчал.

Объявление и поиски кольца, к которым подключилась учительница и почти весь класс, пока результата не принесли.

Алина побывала в гостях у бабушкиного друга, дяди Паши, бывшего циркового силача, который вынужден был завершить карьеру из-за травмы. Он заехал через день после бабушкиного отъезда и отпросил девочку из школы. Дядя Паша был большой весельчак, и Алина дружила с его детьми, близнецами Олей и Колей. Чувство юмора было у них семейное – они все на свете могли превратить в веселье. И несмотря на то, что настроение у Алины было неподходящее, она живот надрывала от их проделок. Обычно жертвой становился дядя Паша, который в ответ на шалости сам смеялся до слез, и густым басом грозился отомстить… Пара дней, проведенных в их доме за городом, немного привели девочку в чувство.

К сожалению, дядя Паша совершенно не представлял, куда уехала бабушка.

Не знал этого и еще один хороший бабушкин друг, которого навестила Алина. Это был старый цирковой клоун по имени Чуня, которого на самом деле звали Иван Степанович. Он был первым, с кем Алина познакомилась у бабушки на работе. С тех пор, как не стало его напарника, Аркадия Павловича, который в образе Дуни, его сварливой жены, гонял незадачливого Чуню по арене, Иван Степанович стал еще больше заливать свою тоску дешевым портвейном.

Несмотря на то, что на этот раз старый клоун был почти трезв, Алина все равно так ничего от него и не добилась. Разве что стала волноваться еще больше – в ответ на ее расспросы Иван Степанович клялся, что Анна Николаевна никогда на репетициях ничего не резала. Да и репетиций этих, как и гастролей, у бабушки оказалось гораздо меньше, чем она говорила.

«Поверь мне, Алиночка, никогда такого не бывало! – уверял девочку старый клоун. – Точно тебе говорю! Она этими своими штуками могла с закрытыми глазами жонглировать!.. И не волнуйся ты – ничего с ней не случится! – судя по всему, Иван Степанович действительно верил в это. – Уж кто-кто, а Аня может за себя постоять! Помню, как она врезала по физиономии Толику, гимнасту, за то, что он свою жену побил – так его еле в чувство привели. А Толик – ух он здоровый был, и злющий, как собака! Ее одну стороной обходил…»

Уверенность старика понемногу передалась и Алине, и, желая укрепить это чувство, она приняла приглашение попить чаю у него в гримерке.

Никто не знал столько анекдотов на любые темы, а еще смешных историй про цирк, как Иван Степанович. А еще он очень гордился, что был знаком с самим Никулиным, и не упускал случая про это рассказать, особенно после стаканчика портвейна…

Часа полтора пролетели незаметно. Уже собираясь уходить, Алина вдруг схватилась за виски и без чувств рухнула на пол.

Если бы не Иван Степанович, который неуклюже пытался ее подхватить, она бы, наверное, разбила себе голову. На крики старого клоуна сбежался народ, но девочка пришла в сознание. Взгляд у нее был ошарашенный, но при этом она лепетала, что с ней все хорошо, и умоляла не вызывать скорую.

…Она и сама не заметила, как что-то особенное проникло в ее сознание и, до поры до времени, притаилось там…

Иван Степанович отвез Алину домой, и пробыл там до тех пор, пока девочка окончательно не пришла в себя.

Поблагодарив за все бабушкиного друга и проводив его, Алина рухнула в кресло. Из ее закрытых глаз текли слезы.

Она раз за разом прокручивала в голове сон наяву, который промелькнул за секунду до того, как она потеряла сознание. Видение в мельчайших деталях врезалось в память: поросшая редкой травой степь, фигура ее бабушки, удивленное лицо какого-то незнакомца в странной одежде… И взрыв… Взрыв прямо в том месте, где они стояли… С ослепительной вспышкой и огромным облаком поднятой пыли, которая закрыла солнце…

Два дня прошли как в тумане. Большую часть времени девочка лежала на кровати, невидящими глазами уставившись в бормотавший что-то телевизор.

На третье утро Алину разбудил звонок в дверь. С замершим сердцем она бросилась в прихожую и дрожащими руками стала открывать замки.

Дверь распахнулась. Перед Алиной стоял незнакомый мужчина, но уже в следующую секунду она узнала человека с нарисованного бабушкой портрета…