Читать книгу Пастель для Галатеи. Кинороман. Дневники 90-х - Сергей Е. Динов - Страница 9

В таинственном сумраке старинных дворцовых апартаментов проходили съемки «глянцевой» эротики. Дело для возрожденного града Петрова было новое, невиданное. Воплощались самые дерзкие аристократические изыски молодых и бородатых, новых клипмейкеров. Роскошь былого давила неподдельной дороговизной. Тяжелый блеск позолоты, сияние венецианского стекла и зеркал нависало над бархатным убранством позднего классицизма мебели и мозаичным мрамором полов.

На мягких царских перинах нежилась полуголая девица в голубом высоком парике «а-ля XVIII век», с ровным кофейным загаром по всему телу, как у заморской куклы с собачьей кличкой Барби, с такими же ровными резиновыми формами, предназначенными для показа журнальной псевдопохоти. Приятно удивляло природное естество обнаженной отечественной натуры, не тронутой ни изнуряющей западной диетой, ни физическими упражнениями, ни силиконовыми вставками. Год или два и девушка, конечно же, развалится от попоек и праздного безделья. Но пока еще молодой организм держал форму. Влажные губы модели, безупречная кожа и педикюр с кровавым маникюром призывно и пошло бликовали в пересвете галогена.

В гулком зале затвор «хассельблада» клацал будто нож гильотины, отрезая всё лишнее. На Марата, ползающего на коленках под кинокамерой, злобно шикали и рычали. Но фотограф вошел в экстаз творчества и старался доснять пленку, не обращая внимания на замечания киношников.

Страждущая и томная, девица растекалась глянцевым телом по снежному шёлку. И вся дышала, дышала эротикой. «На-те же, возьмите меня!» – взывала она каждым изгибом своего великолепного тела. В сумраке, за пределами съемочной площадки притаилась бригада подручных режиссера.

– Киса, давай активней! Активней двигайся! Энергичней! Повернись, задом, – обиженно гундела голубая борода от экрана телемонитора. – Нет. Не то. Фигня какая. Зайчик мой, это тебе не плейбойские слюни. Даже не дебильный чердак «Пентхаус»14. Выдай нам страсти, по-русски, детка! Эроса! Буйного эроса призови! Нет! Из тебя, подруга, выходит тягучка противная и мерзкая! Всем стоп! Стоп, я сказал, камера! Боря? Боря! Я сказал: стоп! Борястопясказал!

Съемочная группа продолжала шушукаться и пересмеиваться за спиной режиссера.

– Стоп! Тишина, – я сказал! Кто здесь главный?! – бородатый потный пузан выпрямился, обращаясь ко всей группе. – Оператор? Фотограф? Я – главный! Забыли?! Фотограф, куда ты, подлец, полез с грязными ногами?!

Марат, услышав команду «стоп!», тигром вполз в кадр, навалился коленом на перину, продолжая искать самый выразительный ракурс.

Девицу выгнуло. Она простонала умоляя:

– Ааах! Наконец-то, мущщщинка ко мне добрался!

Марат клацнул в последний раз затвором, преспокойно и бесстрастно уселся на край кровати, принялся деловито перематывать пленку. Девица сползла с подушек, обиженная невниманием, поправляя высокий перекошенный парик, будто причудливую папаху новоявленной мадам Помпадуры, свесила ножки по другую сторону кровати, завесила спину белым атласом. Ей поднесли покурить. Погасили киношное освещение. Полная, рыхлая женщина, ассистент режиссера молча забрала у Марата дорогостоящий фотоаппарат, оставила ему лишь катушки с пленкой.

– Когда снимки надо сдавать, Бебе? – беззаботно спросил Марат у нахмуренного бородатого пузана.

– Вчера, – ответил тот, драматично заломил руки и уплыл в темноту царских покоев. Марат дернул плечами, подумаешь, мол, какие ранимые.

Лохматый, низенький Режиссер и длинный, лысыватый Оператор отработали свое за видеокамерой «бетакам», дублирующей общую киносъемку. Деловито сворачивали, упаковывали оборудование, рассовывали по кофрам камеру, штатив, монитор. Вечерним поездом они отбывали в первопрестольную и белокаменную.

– Артурик, Серый, – обратился к ним доверительным шепотом озабоченный Марат, – завтра надо быть на точке сразу после мостов, в четыре тридцать утра.

– Завтра? – удивился режиссер Артур.

– У нас билеты на вечер, – пояснил Серый, оператор.

– Завтра. Надо быть, как прыщ на свадьбе. Снимаем лёжку, отдаете кассету и сваливаете нахт хауз!

– В полпятого?! Утра?! – возмутился Серый, оператор. – Опять – ноль пять, как первый трамвай! – сложно выразился он. Шутку оценил только режиссер, после двух дней съемок и попыток поймать в кадр первый трамвай на мосту.

– Стрёмно, – вздохнул лохматый Артур, режиссер. – А ну, как засекут?

Ребята были приезжими телевизионщиками и питерскую специфику сложной и опасной халтуры не допонимали. Но кто ж откажется сдернуть деньжат на дополнительной работе, да еще со старыми коллегами и друзьями.

Марат передернул плечами, мол, как знаете, я и один отработаю.

– Будем, – выдохнули оба москвича решительно.

– Минут за пятнадцать до! – приказал Марат.

– Даже до?! – проворчал Артурик.

– До, – категорично отрезал Марат. – Иначе, соль – в зад. Сваливаете без бабла.