Читать книгу Комета Магницкого. Полное собрание - Сергей К. Данилов - Страница 14

Виктор чертовски разозлился на Пуму, однако при встрече решил вида не показывать и даже не напоминать. Как будто ничего не случилось. Пусть только скорее в укромном уголке примостит свою румяную щёчку у него на груди. Даже словом не помянет, будто и не ходил никуда. Скорее всего, забыла, или нельзя было открыть окно. Мало ли какие в отделении порядки? Да не могла Пума взять и просто надуть его из чисто спортивного интереса. Или всё-таки надула?

В начале обеденного перерыва Магницкий сбегал на шестой этаж занять очередь на бильярд, после чего помчался в кафе-беляшную. Увидел в хвосте очереди Пуму, но даже не вздрогнул, она стояла с комсоргом Милой, просто кивнул, прошёл к Забаве, который уже лазил по карманам в поисках денег. Возле них очутилась Мила.

– Что как не свои, мальчики? Купите нам четыре беляша и два стакана какао, мы пока столик забьём.

– Только не до смерти, – согласился Забава. – Он нам в стоячем положении ещё не раз пригодится. Не последний день живём, девушки!

Борис расплачивался, Виктор носил тарелки и стаканы к высокому столику с миниатюрной круглой мраморной столешницей, за которым они еле разместились вчетвером – стоя. Очутившись рядом, почувствовал намеренное касание локтя Пумы и руку не убрал, но подумал сердито: «Ишь, надула, как резиновый шарик, теперь по новой начинает фокусничать».

Забава первый разделался с беляшами, вытерев салфеткой пальцы, скомкал её в тарелку.

– Ну, я готов к труду и обороне. Идём, Витёк, сыгранём партийку. Чувствую, сегодня насухо тебя обставлю. На что спорим?

Пума снова коснулась локтем, загадочно улыбаясь.

– Эх, Забава, вот я бы тебе рога враз обломала. От борта в среднюю лузу, – сказала Мила, отставляя стакан в сторону. – Витёк, будь другом, уступи партию девушке.

– Играйте, – легко согласился Магницкий, – из комсомольского возраста я выпал, из молодых специалистов тоже попросили перейти в пожилые. Мне теперь нельзя торопиться, надо тщательно пережёвывать горячую пищу.

Когда комсомольцы убрались на свой бильярд, они с Пумой, не тратя время понапрасну, очутились в армовской комнате, недовольно разглядывая друг друга.

– Что показало медицинское обследование? – чрезмерно вежливо поинтересовался Магницкий, окончательно утверждаясь в мысли, что ни в какой больнице Лариса не лежала. Уж слишком чудесно выглядит.

– О, многое…

– И что конкретно?

– Конкретно мог бы и не обещать, что придёшь, никто за язык не тянул, я бы пережила.

– Я приходил, между прочим, как дурак, с букетом цветов. Бегал искал твоё раскрытое окно, где ты сидишь на подоконнике и ждёшь меня.

– Это я, как дура, три часа жарилась на подоконнике, а ты не пришёл.

– Пришёл, тебя не было!

– Я ждала, ты обманул.

– Неправда, как дебильный, носился с цветочками вокруг всех трёх корпусов, круги давал. Из окошек кричат: «Мужчина с букетом, вам кого нужно?». А мужчина назвать фамилию права не имеет, головы не поворачивает – глухонемым притворяется.

– Зато сейчас можешь говорить, что душеньке угодно. Всё равно никто не поверит.

– Да уж.

Оба замолчали. Пума с деловитым видом уселась на рабочее место программиста, занялась отладкой. Магницкий ощутил себя посторонним человеком, однако никак не мог уйти. Стоял, засунув руки в карманы с хмурым видом, смотрел в экран, на скачущие зелёные цифры, похожие на танцующих чёртиков. Вдруг Пума взглянула исподлобья, весело и хитро, вскочила, прыгнула, обвив шею руками.

– Миленький, соскучилась! Давай убежим сейчас?

– Давай.

– Поехали, миленький, ко мне. Хочешь?

– К тебе? Хочу! Куда?

– К маме. Не беспокойся, она на работе. Только чур, в троллейбусе заходи в задние двери, я в передние, и выйдем потом каждый в свои. Договорились? Не обижайся, представь себе, что мы советские разведчики, и нам жизненно необходимо соблюдать правила конспирации, иначе провал.

– Я пойду сзади в четырёх шагах, а если тебя остановит кто-то знакомый, начну читать газету.

– Какую газету?

– Воображаемую.

Согласно правилам конспирации, Пума уселась на высокое переднее сидение троллейбуса и отвернулась к окну, а Магницкий встал на задней площадке, и смотрел неотрывно на неё, что вполне естественно и правилами конспирации не возбранялось. Пума зашла в подъезд дома, начала подниматься по лестнице. Согласно тем же неписаным правилам, он следовал сзади, не отставая и не догоняя. Открыв дверь ключом, она быстро исчезла внутри квартиры. Выждав пару минут, Виктор вошёл следом, огляделся по сторонам, закрыл за собой дверь.

– Отличная квартирка, хотелось бы иметь такую на старости лет. Трёхкомнатная?

– Трёхкомнатная. Проходи в спальню, – отозвалась она откуда-то.

В центре спальни располагалась семейная кровать размером два на два, было много зеркал и живых цветов в самых разнообразных вазах и вазочках. Несколько кустистых растений произрастали из больших керамических ваз, стоящих прямо на полу. Что-то вроде небольшого зимнего садика. Из душа выскочила Пума в цветном коротеньком халатике, бросилась к нему навстречу, не дойдя шага, распахнула халат, предлагая восхититься обнажённым телом, танцующим шагом упорхнула к мебельной стенке, из которой достала простыню, взмахнув ею, опустила парашютом на кровать. Парашют лёг неровно, Пума принялась расправлять.

Не выдержав испытания на хладнокровие, агент Магницкий схватил противника за талию, с размаху бросив поверх простыни, и сразу оказался рядом. Пума быстро перевернулась, встретив бесстрашным взглядом:

– Знаешь, что будем сейчас делать, родненький?

– Даже не догадываюсь.

– Ребёнка.

Через какое-то время возникло неприятное ощущение, что на них смотрят. Будто все члены неведомого семейства, включая мужа и свекровь выстроились вокруг кровати, на которой в пылу страсти происходило лечение от бесплодия. «Это из-за зеркал, – подумал он, – хорошо, хоть на потолке нет». «Сладко, сладко, миленький», – закрыв глаза, шептала Пума.

Вот опять она что-то говорит. А ничего не слышно, будто уши заложило.

– Что?

– Знаешь, сколько времени прошло?

– Времени? Сколько?

– Два часа. Кто угодно может прийти в любую минуту, если уже не пришли, а мы тут с тобой…

Где-то посреди лестничной площадки Магницкий ощутил прощальный толчок кулаком в спину – вместо поцелуя.