Читать книгу Эрато - Софья Соле - Страница 16

Владелец ресторана Пётр слыл большим ценителем литературы, а особенно поэзии, и даже сам что-то писал уже который год, но всё никак не мог поставить окончательную точку.

«Вот скажи мне, любишь ты Высоцкого Володьку? А Жуковского?» – спрашивал, бывало, он у своего гостя, зажав его в крепких товарищеских полуобъятьях, из которых, однако, не предусматривался полувыход. И, получив ответ, кричал официанту: «Васька, налей поэту лагмана».

Поэты любили его ресторан, конечно, не за голые без скатертей столы, тусклый свет и неизменно грязноватый пол. Они любили наесться в долг, а то и вовсе бесплатно, если хозяин был в настроении или устраивал большие чтения. В последнем случае его коммерческий склад ума подсказывал брать плату с везде следовавших за поэтами барышень или других гостей, пришедших послушать современную поэзию.

Когда Олег и Рая вошли, ресторан уже бурлил, как двадцатилитровая кастрюля на плите.

– Болдин! Эй, Жучка! – кричали и махали ему за разными столиками, но он выбрал отдельный пустой и усадил свою гостью.

Раиса с любопытством оглядывалась вокруг. Каждый день встречаясь с писателями, она ни разу не оказывалась к ним так близко. И теперь они казались ей представителями другой нации, говорящими на её языке, но живущими своей культурой и своими законами.

Тут же к ним подсел один из знакомых.

– Привет, поэт! – по-свойски поздоровался он. – Вон Тютькин, у сцены, – его рука показала в сторону коренастого мужичка в тёмных очочках. – Выяснилось, что его Лариса Алексеевна Моське подбросила. Сейчас Тютькин посмотрит на него, а потом они решат, что да как.

Приятель повернулся к спутнице Олега.

– Не представишь свою нимфу?

– Раиса, – коротко ответил тот. – Тебя, кажется, девушка твоя зовёт, иди, не терзай барышне сердце.

Друг ушёл, а Олег, явно довольный своей находчивостью, стал озираться по сторонам, оценивая ситуацию.

Рая увидела, как под горлышко наполнился зал: молодые поэты с постоянно меняющимися спутницами и немолодые «иные», пришедшие, вероятно, по своим околопоэтическим делам. Поэты кучковались, постоянно меняясь столиками и собеседниками. Девушки забивались за свободные столики или вовсе стояли на пятачках-проплешинах, пламенно или с любопытством выглядывая знакомые лица.

На сцену друг за другом начали выходить разномастные участники: девятки, семёрки, валеты поэтического сообщества. Все они пользовались возможностью погрузить присутствующих в своё творчество. Свойская расхлябанная обстановка помогала проникнуть активному веществу стихов прямиком в кровь.

Полным ходом шла игра. И как бы высоки ни были ставки в игре, наблюдателям она всегда казалась развлечением. Играли на слова.

Раиса услышала со сцены: «Олег Болдин».

Олег в мгновение поднялся, как показалось Рае, не только над ней, но над всеми. За секунду из Олежи он стал Олегом Болдиным, русским поэтом. Под свист и одобрительные крики поэт овладел сценой, стал её хозяином.

Рая замерла. Олег читал стихи, как будто вихрь вырвался на сцену. Раиса наслаждалась его неожиданным преображением из робкого и даже застенчивого человека в генерала слов. Слова подчинялись ему, как солдаты, и он то посылал их в атаку, то придерживал, то подбадривал, и они благодарно склонялись перед ним, позволяя выстраивать себя в самые сложные комбинации.

Хлопали ему не очень живо. Видимо, друзья-поэты не уделяли внимание коллегам по перу, так что аплодировали только гости, пришедшие послушать.

Пока Олег перекидывался словами с окружившими его друзьями, Рая помешивала чай и всей кожей впитывала будоражащую обстановку.

– Можно? – спросил мужской голос.

Девушка вежливо кивнула.

– Сейчас Олег придёт, я обещал ему поразвлекать Вас пару минут, – приятный молодой человек наклонил голову и ласково улыбнулся. – Давно Вы с ним знакомы?

– Не очень, – смущённо ответила Раиса. – А Вы?

– И я не очень. Около года. С тех пор, как он приехал в Москву. А Вы знаете, как друзья называют Олега? – спросил он, помолчав.

Девушка отрицательно покачала головой.

– Жучкой.

Рая не сдержала весёлого смеха.

– Знаете, Раенькая, Жучка – собака добрая и ласковая. Умеет угодить. Смотрит жалобно честными глазами. Оближет любую руку с хлебной корочкой. Потом будет радоваться тебе и махать хвостом при каждой встрече, – молодой человек меланхолично вздохнул. – Но если взять с тебя нечего, пробежит мимо, приберегая свои ласковые ужимки для более полезного прохожего.

Приблизился Олег, и гость, ещё раз улыбнувшись, выскользнул из-за стола, чтобы перемешаться с другими.

Весь вечер Олег провёл рядом. Он очень интересовался, что Рая думает о его стихах. А она думала только самое лучшее, потому что и этот вечер, и молодой симпатичный поэт, и нежное внимание, и ни на что не похожие стихи литературной толпы, всё это было впервые и совсем не в духе её привычной жизни.

На сцене уже начали петь, когда рука Олега приглашающе протянулась, и они выскользнули из ресторана.