Читать книгу Эрато - Софья Соле - Страница 21

Дом Поэтов представлял собой небольшое двухэтажное здание, построенное ещё до революции. С приходом советской власти он был переименован в Дом культуры, а с её уходом вернул себе прежнее название.

Его властитель и господин, директор Дома Поэтов Борис Христианович был категорически против траты казённых средств на ремонт и без того крепкого здания. На совесть произведённый и постеленный линолеум, добротные деревянные двери, крашеные стены, по его мнению, не требовали изменений. Его главным доводом в спорах с основным оппонентом, Ларисой Алексеевной, было превосходство качества как истинной сути предмета над пёстрым фасадом, созданным лишь производить минутное впечатление на тех, кого не интересует зерно вещей. Других вариантов для него не существовало.

Борис Христианович считал недопустимым эстетизм в деловых вопросах. Привычку Музы спускать вверенные ему средства на её учеников-бездельников выглядела с его точки зрения легкомысленно, если не сказать вопиюще.

Поэтому Дом Поэтов был обречён внешним видом остаться в двадцатом веке. Людьми постарше он и воспринимался как подобие профсоюза. Те же, кто помоложе, считали его перестроившейся под их реалии и обретшей новую форму советской организацией. Сама же Муза одним казалась государственным работником, возможно, от министерства культуры, другим – агентом, получающим со всего этого прибыль, третьим – меценатом, жонглирующим чужими делами исключительно ради удовольствия.

Свято место не было пусто. Дом Поэтов последние несколько лет кипел, трещал по швам от обилия приютившихся под его крышей талантов. Это был его Ренессанс, начавшийся с появлением Музы в Москве.

Чем мог помочь Дом Поэтов талантливым людям? В его классах репетировали актёры, музыканты и певцы. В кабинетах юристы, преподаватели, агенты давали консультации, и Бог весть кто всё это оплачивал. Были и художественные мастерские, общие на всех. Здесь в тесноте писали художники и ваяли скульпторы, но за место никто не просил денег.

В столовой можно было получить бесплатный чай и пирожок утром, в обед и на ужин, и многим этого хватало, чтобы день простоять, да ночь продержаться.

Был у Дома Поэтов и свой юродивый, Сёмушка. Или Семён Афанасьевич. Сколько его Борис Христианович ни гнал с заднего крыльца, он появлялся снова, всегда улыбающийся и ни на кого зла не держащий косматый бобыль.

Здесь же в большом актовом зале проходили слушания и концерты. Творческий люд буквально жил в Доме Поэтов с утра до вечера. Жил бы и ночью, если бы строгий блюститель порядка вверенной ему обители ни добился, чтобы здание запиралось в целях защиты от вандализма.

Сегодня перед концертом в коридорах было особенно людно. Коротыш-директор, предвидя очередной Шабаш, старался без надобности не покидать своего кабинета. Пришельцы кучковались по роду деятельности. Музыканты и певцы набились в классы. Актёры заняли пустой холл.

В небольшой комнатке собралось столько поэтов, что между невесть откуда взявшимися и занявшими всё пространство деревянными стульями невозможно было пройти. Здание гудело.

– Кто будет из зрителей? – переговаривались они.

– Да кто бы ни был, кто-то из нас уйдёт с контрактом.

Все в предвкушении приятного шутили и смеялись.

– Как Ларисе удаётся их затаскивать в эту дыру? – послышалось из глубины комнаты.

– Ясно как, – поддакнул кто-то.

– Ну, это какой-то уж совсем выдающийся талант, – хихикнули ещё. – Больно она всем и каждому нужна.

– Да со всеми не надо. Парочки нужных хватит, остальное завяжется.

Кому-то этот разговор пришёлся не по душе. Со всех сторон послышались возмущённые голоса.

– Ой, вот только не надо этой наивности. Вы же не думаете, что все эти издатели, режиссёры, агенты работают на Дом Поэтов или что все они хорошие друзья Лариски?

– Да она просто имеет с этого деньги. Они договорились между собой, всем выгодно. А копейки, которые нам достаются по контрактам, подачки для виду. Без неё мы бы в разы больше получали.

– Да все бы уже богатыми стали. Что же ты сам-то в издательства не ходишь? Не берут? И откуда у Альдебарана деньги? У других тоже? Почему ему за стихи платят, а тебе нет?

– Может, они тоже получают за то, что людей к ней приводят?

– И много привели?

Комната опять зашумела. Могло закончиться дракой, но вбежали из коридора: «Пришла!».