Читать книгу Эрато - Софья Соле - Страница 19

– У себя? – спросила Эрато секретаршу, подходя к дверям своего дорогого начальника.

– Он ждёт, – кивнула девушка.

Муза вошла в кабинет, напоминавший скорее оазис, чем рабочее место.

В кабинете Аполлона не было дешёвых вещей. Каждая была чем-то ценна, занимала своё место. Это же можно было сказать о внешнем виде их хозяина: всё от ботинок до изящных завитков на лбу было дорого, со вкусом, на своём месте.

У лучезарного Аполлона было открытое овальное лицо. Высокий лоб венчали светлые кудри, уложенные нарочито небрежно. Каждый раз, когда Бог хотел улыбнуться, по губам змейкой пробегала ухмылка. Вечно удивлённые голубые глаза взирали с достоинством. Небольшой для мужчины прямой нос сообщал лицу благородство.

Муза, как всегда, усмехнулась, увидев своего начальника. Что поделать, он больше умилял, чем внушал уважение.

– Ну вот и ты, – произнёс Аполлон, и по мере того, как фраза обретала звучание, голос становился выше.

Мужчина энергично вскочил и пересел на диван недалеко от стола, небрежным движением указывая на итальянский стул рядом.

– Ты едешь во Францию, – сообщил он и устало вздохнул.

Муза мысленно тоже вздохнула. Аполлон обладал удивительным по силе даром принимать импульсивные решения и сражаться за них, как Геракл. Были, конечно, и другие решения, но импульсивных было больше и с ними было сложнее справиться.

Муза даже пыталась исполнять эти приказы. Начиналось всё одинаково, но заканчивалось всегда плохо. Им приходилось привлекать все силы, чтобы нейтрализовать последствия, Аполлон совершал ряд драматических визитов к Зевсу, даже обедал на работе, иногда закрывался в кабинете, подолгу обсуждая что-то с Борисом Христиановичем, становился вспыльчивым, нервным, наконец, мрачным. Муза чувствовала себя в первом ряду на греческой трагедии. Только без хора.

– Но во Франции работает Терпсихора, – ответила Эрато.

Муза знала, что брось она сейчас своих учеников, со многими придётся начинать всё заново, со многими не обойтись без потерь, поэтому идея немедленно уехать не пришлась ей по вкусу.

– У Терпсихоры свои методы, – нетерпеливо возразил Бог. – Она хороша там, где нужно произвести мгновенный эффект и сразу взять то, что нужно. У нас другая ситуация, – он подпрыгнул и пошёл обратно к столу. – Нам нужно нечто, что незаметно проникнет вовнутрь, завладеет всем существом от мозжечка до селезёнки и неумолимо навяжет свою волю.

– Ты имеешь в виду рак?

– Я имею в виду любовь, – вздохнул он, закатывая глаза. – Терпсихора тоже при деле, у неё важное мероприятие.

– Танец для Ирода? – усмехнулась женщина.

– У нас благие цели, великолепная Эрато.

– Цели благие, средства сомнительные.

– Иногда добро приходится причинять.

Настала очередь Музы вздыхать. По всем правилам их игры на этом месте ей надо было сдаться и начать думать, как отделаться от этого задания.

– Ты главный, – согласилась Богиня.

– Я главный, – повторил Аполлон и, вернувшись в кресло, принялся рассматривать свой маникюр.

Брови Богини невольно поползли вверх.

– Аполлон. Ты хорош, как апрельский полдень, – она сделала паузу, посмотрев на Бога. – И глуп, как пробка.

Дверь хлопнула. Муза вышла.

Вошла секретарша.

– И глух, как лодка. И груздь, как сетка. И грудь, как Светка, – пробормотал Аполлон. – Кажется, я написал стих. Что стоим?

Секретарша подпрыгнула, снова не распознав моментальное повышение тона Покровителя искусств.

– Пусть подают машину. Я уже опаздываю на кофе. В постель, – добавил он еле слышно себе под нос.

Машина снова понесла Музу. День набирал обороты.