Читать книгу Современное колдовство. Викка и ее место в духовной культуре XX – начала XXI веков - Станислав Панин - Страница 7

Завершив знакомство со своеобразной предысторией викки, перейдем к непосредственному рассмотрению этого религиозного учения. Его возникновение и популяризация напрямую связаны с именем одного человека: антрополога-любителя и активного религиозного деятеля Джеральда Гарднера (1884—1964). Именно изданные им книги «Ведовство сегодня» (1954), «Значение ведовства» (1959) и др. стали основой классического учения викки. По словам самого Гарднера, он не был изобретателем этой религии, а являлся транслятором древней ведьмовской традиции. Чтобы в полной мере понять сущность такого явления, как викка, необходимо рассмотреть две немаловажные темы: культурно-исторические условия возникновения учения и биографию его основателя. Рассмотрение именно этих вопросов поможет нам лучше понять, что представляет собой викка.

Начало ХХ века оказалось для Европы временем больших перемен. Первая мировая война и революция в России привели к серьезным изменениям не только политической ситуации, но и духовного климата в Европе. Еще большие изменения произошли в мире после Второй мировой войны. Такие события, как первое применение атомной бомбы, естественным образом вызвали увеличение настороженности в отношении к технократическому обществу, а также интерес к ориентированным на связь с природой традиционным обществам, к альтернативным путям развития цивилизации.

Еще с XIX века в Британии существовал большой интерес к оккультизму в целом и к британскому ведовству в частности. Первой исторической работой о ведьмах в Англии принято считать «Письма по демонологии и колдовству» У. Скотта, опубликованные в 1830 году. В этих письмах основной акцент делается на рассмотрении феномена «охоты на ведьм». Автор рассматривает его через призму религиозной борьбы различных течений христианства между собой, полагая, что представители этих течений зачастую использовали обвинения в колдовстве как метод такой борьбы. Эта работа, однако, в строгом смысле не является исследованием ведовства, оставаясь, скорее, трудом по истории христианства.

Научное же исследование ведовства в Британии началось только в конце XIX века. Доминирующей в это время установкой было рассмотрение ведовства с позиций сциентизма, то есть вера в колдовские силы рассматривалась в этом подходе как суеверие. Многие авторы вовсе отрицали существование ведовства и ведьм, полагая, что все обвинения были вымышленными, а ведьмы существовали исключительно в фантазии их преследователей.

С альтернативной точкой зрения выступил Дж. Л. Китридж, который в 1912 году выпустил книгу «Английское ведовство и Яков I», а позднее «Ведовство в Старой и Новой Англии». Китридж рассматривал ведовство как всеобщее, универсальное наследие человечества, не связанное с какой-либо конкретной эпохой, регионом или религией. В отличие от тех исследователей, которые считали веру в колдовство свойственной лишь неграмотной части населения, Китридж был одним из первых, кто указал на всеобщий характер этой веры.

С 1920-х годов исследование ведовства оказалось тесно связано с активно развивавшейся в этой время фольклористикой. В связи с публикацией работ Фрезера, Тэйлора и других авторов с конца XIX века в Европе усилился интерес к мифам, что и определило быстрое развитие фольклористики. В 1878 году в Англии было основано «Фольклорное общество», занимавшееся исследованиями в данном направлении. К началу ХХ века фольклористика стала одним из популярных и авторитетных направлений исследований в Европе. Исследователи, занимавшиеся изучением ведовства с использованием данных фольклористики, сформировали научную школу, называемую ритуалистами. Последователи этой школы в своих работах отстаивали точку зрения, согласно которой изучение ведовства не должно ограничиваться исследованием его отражений в христианской теологии и юридических документах, а объемлет знакомство с древними мифами, языческими культами, народными верованиями и магическими практиками. Последователи этой школы рассматривали ведовство как пережиток языческих культов, сохранившихся в Европе в эпоху Средневековья. Именно эта школа оказала наибольшее влияние на учение Дж. Гарднера.

Крупнейшим представителем этого направления считается Маргарет Мюррей, которая в 1921 году выпустила исследование под названием «Культ ведьм в Западной Европе», а в 1933 году «Бог и колдовство». После написания Гарднером книги «Ведовство сегодня» Мюррей подготовила введение к этой книге, что свидетельствует о близости убеждений Гарднера к идеям Мюррей. Мюррей отождествила европейское ведовство с древним культом плодородия, организованным и широко распространенным во всей Европе. По мнению автора, обряды и верования, связанные с этим культом, передавались из поколения в поколение и не претерпевали существенных изменений, а идеи христианства не оказывали на них большого влияния. При этом лишь европейская элита была по-настоящему христианской, в то время как основная масса населения оставалась языческой.

Данная концепция не была изобретена Мюррей, она имеет долгую историю и пользовалась большой популярностью как в XIX, так и в первой половине ХХ века. Впервые она была введена в научный оборот Карлом Эрнстом Ярке, профессором Берлинского университета, в 1828 году. Десять лет спустя эта идея была возрождена в работах Йозефа Моне, который, вероятно, испытывал влияние Ярке, а затем историком и публицистом Ж. Мишле, известным не только своими научными, но и публицистическими работами. Ж. Мишле был одним из самых известных в широких кругах ученых своего времени. Современники отмечают то, что его работы были написаны живым, выразительным языком. Вполне вероятно, что именно благодаря популярности Мишле данная концепция обрела популярность в Европе.

Во второй половине ХХ века эта теория была подвергнута серьезной критике по целому ряду положений, и в настоящее время она считается в целом ошибочной. В то же время большинство авторов признают справедливость утверждения Мюррей о том, что истоки ведовства следует искать в языческих верованиях Британских островов. Важно отметить, что книги Мюррей вызвали большой интерес в обществе и привели к появлению значительного количества небольших групп, пытавшихся соответствовать описанному автором образу ведьмы. Э. Келли в книге «Сотворение искусства магии» указывает, что одна из подобных групп действовала в 1930-х годах в Кембридже. Большинство таких сообществ, однако, оказывались недолговечными и вскоре распадались.

Рост интереса к ведовству во многом был связан с тем, что образ ведьмы, начиная со второй половины XIX века, активно начинает использоваться в художественной литературе. Причем характерно, что если в научных трудах в это время доминирует сциентизм, представляющий веру в ведовство как суеверие, то в литературе в этот же период доминирует романтизм, идеализирующий ведьм, магию и колдовство.

В 1863 году выходит книга Ж. Мишле «Колдунья». Средневековая ведьма в ней представлена как предтеча нового времени, науки и борьбы за освобождение угнетенных (в т. ч. за эмансипацию женщин). Кроме того, в ней нашли отражение и исторические идеи Мишле о том, что ведьмы были последователями старых религий Европы.

Большой популярностью в это время пользуются предания о короле Артуре. В 1840-х годах появляется, например, «Король Артур» Бульвер-Литтона. С 1856 по 1885 годы выходит в свет цикл поэм английского поэта Альфреда Теннисона о короле Артуре, включающий истории о Мерлине и Леди Озера. Также на рубеже XIX и ХХ веков появляются и приобретают большую известность стихотворения знаменитого британского поэта У. Б. Йейтса, в которых возрождаются сюжеты ирландского фольклора. Благодаря подобным произведениям образы, связанные с фольклором Британских островов, обрели очень большую популярность. Аналогичные процессы, по свидетельству современников, происходили и в других странах. Вот что пишет об этом российский исследователь ведовства Н. В. Сперанский в начале ХХ века:

«„Суеверие – поэзия жизни“, – со вздохом сказало устами Гете поколение, явившееся на смену поборникам просветительской философии XVIII века; и эта легкая грусть, все разрастаясь и разрастаясь, к началу нашего молодого столетия среди самых передовых, самых утонченных кругов европейского общества перешла в горький плач по поводу утраты такого драгоценного источника красоты и полноты жизни. „Передовые из передовых“ идут при этом и много дальше чисто эстетических воздыханий. Всякий, кто следит за модными направлениями в умственной жизни европейской интеллигенции, сам знает, конечно, какие гимны средневековому суеверию поют иные из новоявленных „малых пророков“, пришедших в мир, чтобы освободить его от рабского служения „кумиру эпохи просвещения – головному мозгу“, и на какие отчаянные попытки пускаются они, стремясь вернуть в наше миросозерцание то, что так беспощадно было из него вычеркнуто торжеством рационализма» [Сперанский, 2012, с. 3].

Именно в такой культурной среде формировалась личность и учение Дж. Гарднера. Он начал свою деятельность в качестве оккультиста в 1920-е годы. В Англии и британских колониях в это время доминировали такие направления оккультизма, как масонство, розенкрейцеровские группы и теософия. К тому времени «Золотая Заря», крупнейшая английская оккультная организация розенкрейцеровского толка, имевшая большую популярность в начале ХХ века, распалась из-за внутренних противоречий. Тем не менее идеи этой организации по-прежнему оставались определяющими для западного эзотеризма: появлявшиеся в то время новые авторитеты, такие как британский оккультист Алистер Кроули, во многом основывали свои идеи именно на наработках «Золотой Зари». Оставались активными и многие из бывших членов «Золотой Зари».

Интерес к оккультизму в целом в британском обществе постоянно возрастал, как и интерес к собственным легендам и магическим традициям Британских островов. В 1950-х годах этот рост интереса непосредственно отразился на изменении английского законодательства: в 1951 английским парламентом был отменен последний закон против колдовства [Clifton, 1988, p. 21], что является весьма характерным показателем того, что отмена такого закона стала актуальной.

С этого времени движение за возрождение колдовства начинает свою открытую деятельность, в том числе активизируется и работа Гарднера. В это время он активно развивает собственное учение, которое стремится связать с древнейшими верованиями народов Британских островов. Но откуда можно было взять основу для создания подобного учения? К несчастью для всякого, кто пытается вступить в эту область исследования, британские жрецы, друиды, не оставили никаких письменных свидетельств о своей религии: они вообще считали запись священных текстов кощунственной. Большинство сведений о религии кельтов и других народов Британии черпаются исследователями из сторонних источников: рассказов римских авторов и, позднее, христианских священников, монахов и миссионеров. Разумеется, помимо этого есть еще фольклор, однако такие источники позволяют составить лишь фрагментарную картину и оставляют большое пространство для дальнейших интерпретаций, в том числе для интерпретации сугубо фактического материала, например, данных археологических раскопок. Иными словами, в истории народов Британии белых пятен можно обнаружить много больше, чем достоверных фактов. Это, в свою очередь, оставляет огромное пространство для толкований, которое можно заполнить чем угодно.

В частности, для Гарднера, который познакомился с оккультизмом благодаря масонству и близким к нему группам, было достаточно естественно заполнить указанные «белые пятна» идеями, которые он почерпнул за время пребывания в обществах, ориентированных на западный эзотеризм. Поэтому, прежде всего, его учение следует рассматривать как соединение современного ему западного эзотеризма с британским антуражем и различными народными верованиями. В принципе, сам Гарднер и не отрицал этого: ведь в «Ведовстве сегодня» он сформулировал свою задачу как описание верований современных ведьм, а слово «ведьма» он, судя по всему, понимал весьма широко. Другое дело, что Гарднер исходил в своей работе из весьма спорного предположения, что эти верования оставались более-менее неизменными последние несколько тысячелетий, во всяком случае, в своей основе.

Важную роль в создаваемой (или воссоздаваемой, как сказал бы сам Гарднер) религии сыграло и христианство. Совершенно очевидно, что человек, выросший в христианской культуре, вряд ли сможет полностью уйти от нее даже в том случае, если решит окончательно порвать с ней. Джоанн Пирсон в своей работе «Викка и христианское наследие» подробно разбирает вопрос о том, как реформы в рамках христианства постепенно привели к возникновению в Англии и Франции христианских течений, которые сблизились с западным оккультизмом и непосредственным образом повлияли на Гарднера. В частности, одним из таких течений стала Гностическая Церковь, которую в свое время возглавлял известный оккультист Жерар Анкосс (Папюс). Впоследствии эта церковь оказалась непосредственно связанной с деятельностью Ordo Templi Orientis – организации, созданной Теодором Ройссом, а затем возглавленной британским оккультистом Алистером Кроули. Иными словами, современные историки все более и более приходят к мнению о том, что причиной возникновения таких течений, как ОТО, а впоследствии – викка, стали процессы, происходившие в рамках христианских церквей. Во всяком случае, именно эти процессы создали благоприятные условия в духовном климате Европы для появления такого рода течений. Что же это были за процессы?

Во-первых, речь идет о том, что христианство к XIX веку стало для европейцев «обыденной» религией и утратило в связи с этим значительную часть своей сакральности. Этот процесс является общим для всех религий, в различные эпохи и в различных регионах он побуждает людей обращать свое внимание на верования необычные, «экзотические». Среди таких экзотических религий оказались в начале ХХ века некоторые ранние формы христианства, с течением времени ставшие в европейской культуре оппозиционными (такие, как гностицизм), а также язычество.

Во-вторых, христианство ограничивало роль женщины и женского начала в структуре церкви и космоса, что не согласовывалось с общими настроениями в европейском обществе, направленными на эмансипацию женщин. Эта проблема, между прочим, до сих пор остро стоит перед католической церковью, а в англиканской среде данный вопрос сочли настолько серьезным, что в итоге в англиканской церкви было введено женское священство, и в настоящее время обсуждается вопрос о женском епископате. Однако женское священство – только часть проблемы. Нерешенным остается вопрос о положении женского начала в структуре космоса, остроту которого еще в начале ХХ века ощущали христианские мыслители по всему миру. Так, в православной церкви эта проблема привела к появлению в начале ХХ века идей софиологии в религиозной философии выдающихся православных мыслителей: Соловьева, Булгакова, Флоренского. Позднее, во второй половине ХХ века в Европе подобные поиски привели к актуализации идеи о Марии Магдалине как жене Иисуса, которая в настоящее время прочно заняла значимое место в европейской культуре, что можно видеть по таким популярным произведениям массовой культуры, как «Код да Винчи». В этом смысле появление религиозных течений, провозглашавших равенство и даже превосходство женщины в церковной жизни и жизни космоса, было неизбежным результатом процессов, происходивших в культурной и духовной жизни европейского общества ХХ века.

Существуют различные концепции, объясняющие, почему викка и подобные ей религии стали активно появляться и пользоваться большой популярностью в ХХ веке. Например, в трактовке Дэвида Юма язычество и монотеизм – постоянно сменяющие друг друга формы религии [Hume, 1757, sec. VIII]. В рамках этой концепции популярность языческих религий, усиливавшаяся с XIX века и достигшая пика в ХХ и начале XXI века, может быть объяснена как результат спада волны монотеизма. В марксистской философии повышение интереса к иррациональным концепциям в Европе и США, начавшееся во второй половине XIX века, связывается с кризисом рационального мышления в целом.

Например, советский исследователь П. С. Гуревич в своей работе «Возрожден ли мистицизм?» указывал в отношении роста популярности в Европе и США течений мистического и магического характера следующее: «Наряду с поисками нового типа рациональности вполне очевидно нарастание иррационалистических тенденций в буржуазной мысли. Это находит свое выражение в известном влиянии тех направлений, которые ограничивают познавательные возможности разума, мышление и признают основным средством объяснения мира интуицию, чувство, инстинкт. <…> Идеал рациональности, который в течение нескольких веков питал философскую рефлексию, проходит через жестокие испытания. Исследователи-марксисты связывают оживление иррационалистических увлечений западных философов с социально-экономическими и политическими проблемами современного мира. Военные катастрофы, экономические потрясения, разгул ультраправых, фашистских, милитаристских тенденций, присущих буржуазной политической жизни, откровенно антигуманная, манипуляторская направленность технократических проектов – все это не могло не подорвать веру западных мыслителей в разум, в объективный характер развития всемирной истории. Иррационалистическое философствование первоначально противостояло буржуазному просвещению как феодально-романтическая реакция и критика капитализма справа. Уже с середины XIX века иррационализм стал распространенной формой буржуазного сознания, философским выражением кризиса буржуазной идеологии» [Гуревич, 1984, с. 149].

В этом пассаже автор отмечает несколько важных факторов, оказавших влияние и на популярность викки в современном мире. В частности, викка, позиционирующая себя как естественная религия, изначально оказалась в оппозиции к технократическим проектам. В этом смысле весьма примечательна связь этого учения с движением «зеленых». Развитие и резкий рост популярности движения «зеленых» в 1970-е годы оказались тесно связаны с ростом интереса к «естественным» религиям, таким как викка. Эти процессы продолжаются и в наши дни, что можно видеть на примере популярности таких фильмов, как «Аватар» Джеймса Кэмерона.

Викка, очевидно, имеет мало общего с реконструкцией каких-либо древних религиозных верований. Гораздо точнее было бы утверждать, что она представляет собой некую стилизацию, обращение к древней британской эстетике. Тем не менее в корне неверно представлять себе викку как «взявшееся из ниоткуда» течение. Викка – это не реконструкция древних верований, это отражение современного состояния души европейского человека. Р. Хаттон, современный исследователь этого вопроса, пишет следующее:

«То, с чем я столкнулся, было ситуацией, в которой викка и ее производные были редуцированы до кучки современных сект, придуманных какими-то эксцентриками <…>. То, что я предложил взамен, – это новый взгляд, основанный на строгих и проверяемых источниках, согласно которому она становится итогом современного развития всего британского общества на протяжении двух последних веков <…>. Ее богиня и бог были не божествами нескольких психов, основанных на далеких древних образах, но божественными формами, являвшимися некоторым из величайших британских поэтов, писателей и ученых. Ее верования и ритуалы отражают глубочайшие нужды современной британской души; они не были феноменом, маргинальным для общества в целом, напротив, они были основаны на импульсах, имеющих для него центральное значение» [Hutton, 2010, p. 241].

Действительно, представляется совершенно справедливым, что викку нельзя рассматривать как явление случайное или находящееся вне контекста современной западной (прежде всего, британской) культуры. Напротив, эту религию следует рассматривать как плоть от плоти происходящих в ней процессов: с этим, как мы видим, согласны исследователи с самыми различными убеждениями.

Чтобы перейти от общих идей, связанных с культурно-историческим фоном возникновения викки, непосредственно к рассмотрению содержания этого учения, необходимо познакомиться с биографией Джеральда Гарднера и более внимательно изучить вопрос о том, какие течения в рамках западного эзотеризма напрямую повлияли на него в течение его богатой событиями жизни.