Читать книгу мечтатель_солдат_бунтарь. Головоломка - Станислав Радкевич - Страница 9

Чем яснее прорисовывалась стратегия кампании, тем больше всякой чертовщины случалось в штабах: начальники проворовывались, пиарщики спивались, «полевики» продавались…

– Пока, Олег Палыч, вы тут обсасываете вашу стратегию, – троллила Ионина, – люди на местах вон горы сворачивают.

– На каких местах?

– Да вон хоть в Башкирии! Зыбов Виктор Викторович.

…«Калина» остановилась у бетонной «башни», торчавшей на самом краю города. Отсюда открывались залитые солнцем просторы республики, над которыми звенела трудолюбивая башкирская пчела. Но гостей повлекли в сумрачный подвал – судя по толщине двери, бомбоубежище времен «холодной войны».

– У меня срывается выпуск газеты!!! – орал из глубины подземелья всклокоченный человек с красными глазами.

Стол перед ним был завален номерами агитационной «Правды-матки». У одного уха он держал трубку обычного телефона, у другого – мобильник. По мобиле миндальничал с неким Муртазой Салаватовичем, в трубку материл какого-то Толю.

– …Ну-с, господа, с чем пожаловали?

– Вы Зыбов? – удостоверился Вятр.

– Выход газеты срывается! – вновь завопил всклокоченный. – Арестован автобус с листовками!!!

– Кто у вас на связи с силовиками?

– Как это кто?! Всё я! Кому тут чего доверишь? Русскому? Запьет! Башкиру? Все перепутает!

– Татарину, – подал голос Ленька.

Подсказка аналитика, однако, пропала втуне.

– Вы, господа, у себя в столицах все в облаках витаете! А мы тут, на земле, пашем! Вы приехали инспектировать? Отлично! Я покажу вам сто двадцать три номера моей газеты! Я приведу вам пять тысяч двести два агитатора!

– Меня интересуют только два вопроса. Первый: на какую социологию опирается «Правда-матка»? Второй: каков ее реальный тираж?

– Я опираюсь на результаты социологического опроса! – веско заявил Зыбов.

– А качественные исследования вы проводите?

– Мои социологи работают исключительно качественно22.

– А нельзя ли, – нудил Олег, – посмотреть отчеты ваших социологов?

– Ро-ома-а!!! – глядя в приоткрытую дверь, завыл Зыбов.

– Рому? – тихо подпел шефу Ленька.

– Да. – В двери возник складный, разворотистый Рома.

«Рамазан Асаинов», – вспомнил Олег.

– Покажешь господам нашу социологию!

– Сделаем, Виктор Викторович.

В кабинете замначштаба пахло горьковатым мужским одеколоном и уютно светился компьютер на столе.

– Результаты социологии… – напомнил Вятр.

– Да, конечно. – Рамазан мгновенно выудил из стола нужную папку. – Опрос, правда, годичной давности…

– Вот смотрите, Рамазан, треть объема «Правды-матки» – «национальная» тема: засилье башкир на госслужбе, преимущества при поступлении в вузы… – Олег по диагонали пробежал колонки цифр, проверяя себя. – Зачем акцентировать эти сюжеты, если вот народ как черт ладана боится «второй Чечни»?

– Мне трудно судить об этом. Редакционную политику определяет Виктор Викторович.

– Простите, Рамазан, а вы кто по национальности?

– Полукровка. Отец – татарин, мама – башкирка.

– Ну и как вы думаете, это на пользу Доброжилову – ковырять здесь национальную болячку?

– Смотрите… К началу века тут русских было пятьдесят процентов, татар – тридцать, башкир – двадцать. На сегодня официально считается – всех по трети. – Рамазан быстро посмотрел на дверь и понизил голос. – По-моему, мы дергаем тигра за усы. Власть в любой момент может обвинить нас в возбуждении национальной розни. А это – статья УК.

– И последний вопрос, Рамазан, если можно.

– Конечно, Олег Палыч.

– Каков реальный тираж «Правды-матки»?

– Точная цифра мне неизвестна. – Рамазан опустил глаза. – Распространением газеты занимаются волгоградцы из команды Виктор Викторыча.

– Понятно… – Вятру вдруг нестерпимо свело скулы от пошлости жизни. – А кто в штабе занимается SMM?..

Самолет чуть тряхнуло – Олег открыл глаза. Что ему показали? Сон? Естину?

Где-то на севере Башкирии власти пытаются закрыть татарскую школу. Противостояние родителей с милиционерами перерастает в драку: с десяток человек ранено, двоих или троих увезут в больницу. Старушка-учительница получила инфаркт и ночью умерла.

На следующее утро полгорода перекрыто баррикадами. Башкиры создают народные дружины. Толпа с флагом Татарии захватывает районное отделение милиции. К городу стягиваются войска…

Упаси бог от такой естины!

Олег посмотрел в иллюминатор. Мутно-голубые клубы облаков внизу то и дело озарялись изнутри вспышками молний. Далекая и грозная красота чужих трагедий…

Вятр прилетел к Новодевичьему ровно в одиннадцать. Накануне он был в Питере. Там при штабе объявились городские партизаны – диггеры и фанаты Че Гевары, – и надо было разобраться, кто они: гэбэшные провокаторы или просто молодые придурки. Но из-за нехватки времени он в этом полярном карнавале только еще больше запутался.

…В руках у Насти был игрушечный щенок. Она высоко подняла его над головой и показала папе.

– Это Лопух, он наказан.

Олег сгреб Настю и Лопуха в одну охапку и поцеловал.

– Встречаемся ровно в четыре на этом же месте, – проговорила Ольга так холодно, как умеют только мелкие блондинки.

– Ты опоздала на тридцать минут! – не удержался Вятр.

В ответ только пыль взвилась из-под колес «Гелендвагена»…

Олег и Настя остались вдвоем.

«…Господи, как быстро она растет! Чертовы выборы напрочь отрывают меня от реальности. Или… создают другую?»

– А знаешь, за что я наказала Лопуха?

– Нет, малыш.

– Он съел жвачку перед обедом – «Чупа-Чупс».

– Неважный поступок.

– Папыч, возьми меня на ручки!

Вятр отработанным движением крутанул дочку над землей, и она, поерзав, привычно устроилась у него на плечах.

– Да ты потяжелела, дочь…

– Я расту. Мама покупает мне «Растишку». Папыч, а почему ты так долго не приходил?

– Было много работы, котена.

Довод прозвучал жалко. Олег с Настей на плечах медленно спускался вдоль монастырской стены к пруду. Холодные пальчики осторожно трогали голую папину голову.

– Мама мне говорила: «Не скучай, папа приедет, и вы пойдете гулять на Новодевичий». А я все равно скучала.

– Я тоже очень скучал по тебе, малышик.

– Папыч… – Она изо всех сил обхватила родную голую голову обеими ручками.

Некоторое время он ничего не видел перед собой. Ослепленный любовью, он шагал наугад.

– А где ты был, папыч?

– Ну, последнее место – город Санкт-Петербург, на берегу Балтийского моря.

– Оно синее, как в Греции?

– Нет, малыш, Балтийское море – северное. Зеленое скорей.

– А что ты там делал?

По пруду бежала мелкая рябь, бликуя в висячих космах ив. Врать дочке было тошнотворно пошло. Но правда про диггеров все не давалась Олегу.

– Папыч, ты уснул?

– Задумался. Твой Лопух съехал мне на глаза. Вот сойду с дорожки – и мы свалимся в пруд.

– Лопух, не шали! Папа, а что ты делал в этом… Сам-Петербурге?

– Встречался с… друзьями.

– А они какие?

– Молодые. И смелые. Только глуповатые.

– Как Винни Пух?

– Винни добрый. А те – ежики.

– Они хотят кому-то сделать плохо?

– Наоборот, хорошо. Но для этого они хотят прогнать мэра города. Это такой сампетербуржский царь.

– Он плохой?

– Он ленивый и лживый. И во всем слушается московского царя. А горожане живут так себе…

– Папыч, опусти меня на землю.

Минуты три Настя шла молча, помахивая Лопухом.

– Может, уточек покормим? – осторожно предложил Вятр.

– А чем?

– У меня есть булка.

– Ага. Давай. А как твои друзья будут воевать с этим… ну, как его?

– Мэром?

– Да.

– Они диггеры. Они то есть умеют проходить под городом по подземным тоннелям. И они знают один старый-престарый тоннель. По нему они хотят пробраться во дворец. А потом – выгнать плохого царя из города.

– Он вернется с солдатами. – Настя невесело подкинула Лопуха над головой. – И они посадят ежиков в тюрьму.

– Почему ты так думаешь?

– А я смотрела мультик «Три толстяка». Там наши тоже пролезают по тоннелю, но он узкий. А чтобы захватить дворец, нужно много людей. И пушки.

«…Эти диггеры просто дурачье, а не провокаторы. Надо их отмыть и пристегнуть к полевой сети. Она пострашнее пушек…»

Они спустились к воде. Настя доверила Лопуха папе и стала кормить уток. Птицы с жадностью выхватывали из воды лохмотья хлеба, злобно щипля друг друга клювами.

– Почему ты… вы, – неожиданно ожил Доброжилов, – на месяц затормозили стратегию?

– Социология, Прокл Харитоныч… От такой, с позволения сказать… есть два пути. Один – сразу все похерить и полететь отдыхать – ну, скажем, на Реюньон, да? Другой – сочинить такую стратегию, которая…

Доброжилов достал из плошки апельсин и разрезал его на два оранжевых полушария.

– Реюньон… – Под репьями бровей засинело. – Бывали вы там?..

– Не приходилось.

– А хочется?..

– Хочется разбежаться да прыгнуть. Тогда, может, и долетим до… победного. А будем ползти…

– Прыгнуть… Ты смотри! Что же, так и будем – великими скачками к победе коммунизьма?

– Добра над злом – если по стратегии.

Доброжилов вложил в пасть дольку апельсина и стал задумчиво ее пережевывать. В разверстую цитрусовую мякоть на столике невесть откуда свалилась саксонская оса.

– Добро, зло… Так ты… вы, значит, идеальную стратегию сочиняете?

– Точную, мечтаю.

– Это если б кто из моих старателей… на месяц опоздал с балансом… – Доброжилов проникновенно задумался.

– Текст готов, – вырвалось у Вятра. – Мы презентуем его хоть завтра.

– Добро, – непоправимо согласился Доброжилов. – Точное время утрясете с Окоемовым.

Попили минералки.

– У меня к вам просьба, Прокл Харитонович, – решился-таки Олег.

Репейная бровь вопросительно приподнялась.

– Примите вы нашу стратегию или нет, а все штабы должны работать как один.

– А сейчас не так?

– Сейчас черт-те как.

– Ну уж что-что, – отжег Доброжилов, – а дисциплина у меня на «Точке» – как на флоте!

– Публичная политика – не бизнес. В выборы будет втянуто народу на порядок больше, чем сотрудников в «Точке Овна», – тысяч сто человек. Поэтому приказная дисциплина работать не будет.

Вятр умолк. Реакция миллионера на либеральные загогулины могла быть любой степени свирепости… Но пока тот лишь смачно чавкал цитрусовым реюньоном.

– Скоординировать работу штабов, Прокл Харитонович, можно только вокруг общей стратегии. Но ребята в регионах ее пока и в глаза не видели. А самодельничают уж во всю ивановскую.

– Они говорят, мы время теряем… А конкретно – о ком речь?

– В Питере или, скажем, на Кубани есть проблемы, но решабельные. А вот в Башкирии… Там начштаба не местный. Возрастной. Да и куда у него деньги деваются – неясно.

– А мне говорили, Зыбов – крепкий руководитель. У него там вроде хорошие результаты…

– Наши результаты – это ваши рейтинги. А газеты и агитаторы – это только распил бюджета.

Артельщик задумался. Могло показаться, он не отрывает глаз от пестрой саксонки, упорно барахтающейся в цитрусовой трясине. Но на самом деле его мысли улетели куда-то далеко-далеко, куда дальше Реюньона.

– Башкирия, значит… – произнес он наконец. – А вот вы, Олег Палыч, что бы сделали в Башкирии?

– У Зыбова есть молодой зам – Асаинов. На старых крыльях за мечтой не угонишься.