Читать книгу Милостью Божьей - Светлана Гершанова - Страница 19

В тот выходной на кухне было особенно шумно. Мама с тётей Шурой обсуждали, что готовить на обед.

– Фаршированная рыба украсит любой стол, – громко говорит тётя Шура. Ещё стол украшала непривычная для нашего дома бутылка. Может, её принёс гость?

Помню, как радушно угощала его тётя Шура. И плотную его фигуру, когда он вставал из-за стола. Меня потрясло само его появление в нашем доме, в папином доме, в жизни нашей семьи.

Он приходил каждый день после работы и сидел допоздна с мамой за столом, иногда они уходили куда-нибудь или тихо разговаривали у неё в спальне. Я стала приходить позже и позже, но меня никто не искал, моего отсутствия не замечали.

Вовка легко подружился с ним, и от этого мне было ещё больней. Мне казалось, он просто купился на какую-то игрушку, на то, что его подбрасывали под потолок.

Я не покупалась. Упрямо опускала глаза и отвечала – да или нет, и сердце моё разрывалось! Как я посмотрю папе в глаза, когда он вернётся? Если вернётся…

И вдруг однажды мама как-то вскользь произнесла:

– Мы уезжаем в Москву.

– Кто уезжает?

Человек этот, наверно, был в командировке, и она кончилась.

– Мама, можно ты поедешь с Вовиком, а мы с тётей Шурой останемся?

– Нет, квартиру придётся сдать.

Как сдать, а если папа вернётся? Он же нас просто не найдёт! Я не могла это выговорить. Мама так и не сказала про извещение, и я не сказала ей, что видела его. Это была моя огромная страшная тайна.

Я решила, что не поеду в Москву, твёрдо решила. Но меня никто не спрашивал! Помню своё отчаянье, полную беспомощность перед взрослыми. Я несколько дней твержу про себя, – что делать, что делать!

Придётся умереть, другого выхода нет. Самое страшное, что я посвятила в это Вовку, я его во всё посвящала. Мне стыдно, но я ведь пишу правду, стараюсь, во всяком случае.

Вовка с ужасом смотрел, как я выбирала свою смерть со всем взрослым спокойствием отчаянья. Нашла книжку с таблицей – способ употребления, симптомы, время действия. Выбрала таблетки от головной боли, быстро и не больно. Вовка плакал навзрыд.

Когда я выросла, жизнь приводила меня к последней черте не один раз. Подводила к самому краю, когда выйти из окна легче и проще, чем жить дальше. Но я не имела права причинить маме такую боль. Лучше переболеть самой…

Тогда у меня ещё не было никакого запаса прочности, мне надо было немедленно найти выход своему отчаянью. Я пила таблетки, Вовка смотрел и плакал, дома больше никого не было.

Когда я пришла в сознание, надо мной стояла врач и смотрела с нескрываемым презрением. И мама смотрела без жалости, чужими холодными глазами. Когда «скорая» уехала, она спросила тихо:

– Зачем ты это сделала?

– Я не хочу в Москву. Как можно уезжать, папа вернётся…

– Папа не вернётся. Если бы он вернулся, если бы только он вернулся, всё было бы по-другому. Не хотела тебе говорить, я давно получила извещение.

– Но там же было сказано, что он пропал без вести! Значит, есть надежда! Или было ещё одно, и ты опять мне не сказала?

– Больше не было. А про то когда ты узнала?

– Перед Победой.

– Ты скрытная, оказывается. Но не обманывай себя, кто мог, уже вернулся.

Я плачу навзрыд, а мама не успокаивает меня, просто уходит в свою комнату.

Мы не едем в Москву, продолжаем жить, как жили. Только теперь мама прибавляет, когда ругает меня:

– Ты неблагодарная, я вам всю жизнь отдала.

Эта фраза будет звучать мне укором всю мою жизнь.