Читать книгу Зажечь огонь - Светлана Николаевна Бардина - Страница 4

Новое утро выдалось пасмурным и хлопотливым. Оля настаивала ехать с мамой, а Марго была категорически «против».

– Нечего пропускать занятия без особой причины, когда станет что-то точно известно, тогда и приедешь. И то, если будет необходимость, – убеждала она дочь.

В конце спора в больницу женщина поехала одна. Это был день подготовки к операции: требовались повторные анализы для контроля, поэтому скучать ей не пришлось. С Олей они договорились встретиться вечером, окончательное же время операции должен определить лишь утренний врачебный обход.

Несколько раз звонил Максим. С бьющимся сердцем Маргарита держала телефон в руках, но не поднимала трубку. Какие приятные и волнующие воспоминания вызывало короткое имя, высвечивающееся на экране! «Черт, я, кажется, принимаю это слишком близко к сердцу. Все, – строго одернула она себя, – Остынь! Все в прошлом». Ей было приятно слышать эти звонки, но, решение положить конец знакомству – было принято еще в самом его начале, и отмене не подлежало.

Когда Макс не получил ответа на первый звонок, он подумал, что Марго действительно погрузилась в дела, и решил повторить попытку позже. Но когда она не ответила в обеденное время, он удивился. Оставленные же без ответа вечерние звонки его раздосадовали. «По-моему, она слишком серьезно воспринимает свою работу, если не находит даже минуту, чтобы сказать, что занята! А, может, она забыла телефон дома? Такое тоже случается», – размышлял он. Но когда Маргарита не ответила на звонки и поздно вечером, когда должна была уже вернуться домой, он заволновался: «Она что, меня игнорирует? Не хочет разговаривать? Неужели, все-таки, из-за вчерашнего инцидента в ресторане? Обиделась и не призналась? Но на Марго это не похоже.… А вдруг что-нибудь случилось?»

Максим занервничал. В таком состоянии у людей мысль обычно бежит впереди событий. В воображении молодого человека чередой проносились картины, одна страшнее другой: то ему представлялся несчастный случай, то автомобильная авария, то террористический акт. Звонить по больницам – он не знал ее фамилии, ехать к ней домой – он не знал номера ее квартиры. Он метался по комнате, как лишенный свободы зверь по клетке. Ему невыносима была неизвестность и бездеятельность. Единственное, что его останавливало от того, чтобы сорваться с места, была маленькая, но назойливая мысль о том, что Марго, ни разу не поддержала его намеки на продолжение отношений. «Может все гораздо проще, и у нее есть кто-то другой?» Мысль была очень неприятной и задевала мужское самолюбие. «Тогда она должна мне об этом сказать сама. И если она и завтра не возьмет трубку, мне придется ее разыскать и заставить объясниться!»

Но Маргарита не подняла трубку, ни на следующее утро, ни в обед, и Максим, бросив все рабочие дела, отправился на ее поиски. Он подъехал к дому и, определив примерно подъезд, принялся методично обходить квартиру за квартирой, задавая вопросы о красивой женщине по имени Маргарита. Кто-то смотрел на него с подозрением, кто-то подсмеивался, но никто не сказал ничего вразумительного. Утешало только то, что не во всех квартирах жильцы были дома, и Максим решил повторить попытку позже, через пару часов.

Наскоро перекусив в одном из своих кафе, он вернулся к шестнадцатиэтажке и начал звонить в квартиры, закрытые раньше. Он придумывал на ходу истории про социальную службу, про почтовые розыски, но лишь на четырнадцатом этаже ему посоветовали подняться наверх, на шестнадцатый, и спросить Маргариту там.

Двери одной из квартир открыла молодая девушка. Ее дерзкий взгляд, фантастическая прическа и немыслимый наряд заставил Максима невольно улыбнуться, но он сразу же, постарался погасить улыбку.

Однако незнакомка успела ее заметить, и, правильно истолковав, грубо спросила: – Что надо?

От суровости тона брови Макса поползли вверх: – А почему так невежливо?

– А если сразу, по сути?

Молодой человек решил не вступать в полемику. Надежда найти Маргариту таяла, и он примирительно сказал: – Извини, я ищу женщину по имени Маргарита.

В глазах девушки промелькнула какая-то мысль, но выражение лица не изменилось: – А я здесь причем?

– Может, ты знаешь, в какой квартире она живет?

– А может, ты у нее самой спросишь? – язвительная усмешка искривила накрашенные фиолетовым губы.

– Спросил бы, но ее телефон не отвечает.

Девушка, молча, пожала плечами, и равнодушно бросила: – Ни чем не могу помочь.

Фальшь, на долю секунды мелькнувшая в ее ответе, заставила Максима насторожиться. Фальшь, которую он моментально чувствовал, которая его раздражала, и которую он ненавидел. Он напрягся, как зверь, почуявший добычу, и, внимательно вглядываясь в окаймленные длинными синими стрелками глаза незнакомки, произнес: – А мне кажется – можешь.

Не удостоив его ответом, девушка сделала попытку захлопнуть дверь, но Макс помешал ей, и, шагнув в прихожую, прислонился к стене.

– Эй-эй! Поскромнее в желаниях! Я сейчас полицию вызову, – справедливо возмутилась юная хозяйка жилплощади.

Но Макс лишь досадливо поморщился. Подключив к интуиции логику, он пришел к уверенному выводу, что вид живописно-неряшливой девицы абсолютно не соответствует царившему вокруг идеальному порядку. А значит, должен быть кто-то еще, неустанно заботящийся о безупречной чистоте этого дома. Как заправский сыщик, Макс сантиметр за сантиметром изучал открытое взгляду пространство, пока не наткнулся на маленький клочок бумаги в креплении зеркала. Сердце рвануло так, будто он вышел на финишную стометровку. Выхватив из зажима спасительный листок, он замахал им перед собой:

– Это – номер моей машины. – Исключая ошибку, Макс еще раз, тщательно перепроверил цифры и, не сумев сдержаться, громко крикнул: – Марго! Нет смысла прятаться! Выходи!

Ответная тишина исчерпала запас терпения и порядочности, и молодой человек ринулся вглубь квартиры. Он заглянул во все двери, проверяя, не затаилась ли где-нибудь Маргарита, хотя прекрасно понимал, что такое поведение не в характере гордой женщины. Убедившись, что ее нигде нет, он опять повернулся к экстравагантной девице, с возмущенным удивлением наблюдавшей за его поисками.

– Последний раз спрашиваю, где Маргарита?

– Спросил? А теперь проваливай.

Выражение мстительного удовольствия на юном лице внезапно успокоило Максима. Пожав плечами, он снял в прихожей туфли, нашарил в тумбочке первые попавшиеся тапочки, и демонстративно прошествовав в комнату, по-хозяйски расположился в кресле: – Я никуда не уйду, пока не увижу Маргариту.

– Да ты наглый, до беспредела! Мама тебя явно переоценила.

– Ага, все-таки, мама! Значит, ты – ее ненаглядная дочь Ольга? Правду говорят, родительская любовь слепа, – не удержался от ответной колкости Макс.

– Ой-ой-ой! Смотри, не лопни от самодовольства! Второй раз повторяю: уходи по-хорошему. Здесь тебя никто не ждет.

– А вот это я хотел бы услышать от самой Маргариты.

– По-моему, здесь клинический случай, – девушка театрально закатила глаза. – Она не хочет с тобой говорить, неужели непонятно?

– Непонятно. И я хочу, чтобы она мне объяснила. Поэтому буду ее ждать, во сколько бы она не пришла. И перестань грубить старшим – ты плохо воспитана. – Не обращая внимания на онемевшую от изумления Ольгу, он взял пульт дистанционного управления и включил телевизор.

Обретя дар речи, юная хозяйка злорадно усмехнулась: – Долго сидеть придется, не выдержишь! Только не вздумай копаться в вещах, – строго предупредила она его, покидая комнату, – я знаю номер твоей машины.

Предоставленный сам себе, Макс огляделся по сторонам. Стандартная «двушка» – все просто и лаконично, при этом аккуратно и со вкусом. Мебель не самых последних моделей, однако, функциональная и удобная. Черно-белый минимализм интерьера оживляли яркие детали, внося нотку комфортной расслабленности, и вместе с тем не препятствующие динамичному движению вперед. Не обволакивающее ленивое бездействие, а этакий временный перерыв на отдых. «Ну что же, вполне соответствует независимой натуре Марго», – с удовлетворением подумал Макс, возвращаясь мыслями к владелице квартиры. «Что она там говорила про свою работу? Банковская сфера? Даже дежурный кассир – операционист, и тот уже должен быть дома. Если только не предупрежден о непрошеном госте.... Но почему она не хочет со мной говорить? Где скрывается, и с кем?» – Макс невидящими глазами смотрел в телевизор, а ревнивый холодок медленно заполнял душу. Он перебирал последние минуты их встречи, и искал малейшую зацепку, которая помогла бы объяснить молчание Марго. Заново воспроизводя ее слова, ее взгляды, ее интонации, он почувствовал, что что-то упустил из виду. Какие-то мимолетные движения, некоторая недосказанность, секундные колебания в поведении женщины скрывали за собой тайну, куда ему был доступ закрыт. Чувство опасности, возникшее на интуитивном уровне, поглотило ревность и прочно обосновалось в душе.

Макс не знал, сколько прошло времени, прежде чем Ольга вновь вернулась в комнату.

Повернув голову, он не сразу признал в девушке, плюхнувшейся в кресло у противоположной стены, экстравагантную девицу, встретившую его на пороге. Смыв экспериментальный макияж, и пригладив встопорщенные волосы, взору мужчины предстал большой напуганный ребенок.

– Мама сегодня не придет. Она в больнице.

Пульс Макса резко участился, ему стало трудно дышать, и он поспешил ослабить узел галстука, но так и не дотронулся до шелковистой ткани. Неведомая сила подхватила его, и сам не осознав, как это произошло, он уже через секунду рванул вверх из кресла Ольгу и впился в нее глазами: – Что с Маргаритой?!

Онемев от страха – слишком неожиданно и резко мужчина оказался с ней рядом – девушка попыталась высвободиться из стальной хватки его пальцев: – Маму готовят к операции. Да отпусти же меня! Мне больно!

– В какой больнице? Что за операция? Поехали, по дороге расскажешь. Живо!

Это были уже не вопросы, а приказы, которым невозможно было не подчиниться. Не оставляя Ольге время на раздумье, Макс силой потащил ее к выходу, и буквально затолкал в машину, бросив короткое: «Пристегнись!» Слушая торопливый девичий рассказ о том, что Маргариту положили во вторую городскую больницу на плановую операцию, которую должны были сделать сегодня, но из-за плохих анализов передвинули на завтра, он несся по городу на предельной скорости, игнорируя светофоры и сигналы других машин. Макс никогда еще так быстро не ездил, и теперь его кабриолет просто обязан был продемонстрировать все свои преимущества. Он должен был увидеть Марго, и должен был это сделать как можно быстрее. «Вот вздорная девчонка! Столько времени зря потеряли!» – мысленно ругался он на Олю.

Та, притихнув, сидела рядом, вцепившись руками в сиденье, но не проронила, ни звука недовольства за всю их стремительную поездку. И только когда они вышли из машины перед зданием стационара, тихо сказала: – После девяти часов никого не пускают…

– Меньше выделываться надо было! – огрызнулся Макс, и уверенно застучал в дверь.

В стеклянном проеме показалась голова пожилой женщины:– Чего шумите так поздно? Завтра приходите, закрыто все уже. А то охранника позову.

Милая улыбка, проникновенный взгляд, душещипательная выдумка и денежные знаки сделали свое дело, и через несколько минут они были на четвертом этаже специализированной хирургии. В пустынном коридоре медицинская сестра сидела за своим столом, перебирая листы назначений в свете настольной лампы.

– Девушка, нам срочно нужно поговорить с дежурным хирургом. Мы договаривались с ним о консультации, нам назначено, позовите его, пожалуйста! – Макс откровенно врал, но делал это очень убедительно.

Подчиняясь требованию неурочных посетителей, сестричка поспешила за доктором.

Взяв ничего не понимающего врача под локоть, Макс отвел его в сторону: – Доктор, необходима ваша консультация: платная и срочная! Уделите нам несколько минут, пожалуйста! Речь идет о ее матери.

Бросив внимательный взгляд в сторону Оли, врач кивнул на двери ординаторской.

– Вообще-то, Лебедевская – не моя пациентка. Но на планерке история ее болезни разбиралась очень подробно. Я могу быть с вами откровенным?

– Предельно! – попросил Макс.

– Ситуация, мягко скажем, не радостная, а точнее – безрадостная. Основания для хирургического вмешательства самые серьезные, но случай настолько уникальный, что вряд ли кто-то осмелится делать оптимистические прогнозы. И судя по пришедшим анализам, операция завтра тоже может не состояться… – Стараясь избегать непонятных терминов, доктор пустился в подробные объяснения: что, да как, да почему.

Выслушав информацию из уст специалиста, Максим попросил отдельную палату для Маргариты.

– Такая услуга платная, и решить ее можно только завтра, с заведующим отделением.

– Хорошо, зарезервируйте место, пожалуйста, я обязательно подъеду утром. А теперь разрешите нам встретиться с этой пациенткой.

Оплата за консультацию была весьма щедрой, поэтому доктор несколько отступил от правил распорядка, предупредив перед уходом: – Но до одиннадцати часов вы должны покинуть отделение, иначе вас не выпустит охрана.

– Спасибо, мы постараемся успеть. – Развернувшись в сторону Оли, Макс коротко приказал: – Иди за Марго.

Но та не двинулась с места: – Думаешь, она тебе обрадуется?

– Прекрати вести себя, как избалованная эгоистка! – взвился мужчина, теряя терпение. – Сейчас речь идет о жизни твоей матери, и она должна знать, что сражается за нее не одна.

Столь внушительный довод заставил девушку по-новому взглянуть на неожиданно свалившегося командира и, пропустив обвинение в эгоизме мимо ушей, она поторопилась исполнить его распоряжение.

Маргарита еще не спала. Тихий шепот Оли в полумраке палаты удивил и напугал женщину одновременно.

– Что случилось?

– Нет, нет, все в порядке, – поспешила успокоить ее дочь, заботливо расправляя смявшийся воротник вокруг маминой шеи. – Просто очень соскучилась! Давай выйдем в холл.

Материнским сердцем чувствуя подвох, Маргарита обеспокоенно развернула девушку лицом к свету дежурной лампы: – Точно ничего не случилось?

– Тебя хотят видеть. – Оля виновато кивнула на пальму в кадке, в чьей раскидистой тени прятался Максим.

Абсолютно не готовая к встрече подобного рода, Маргарита невольно попятилась назад:

– Ты?!.. Что ты здесь делаешь?

– Я предупреждал, что от меня не стоит прятаться. Вот, пришел узнать, почему ты не отвечаешь на звонки.

Мысленно распрощавшись с недавним знакомым, Маргарита никак не ожидала появиться перед ним снова, да еще в таком виде. Больничный халат и в сравнение не шел с мужской рубашкой, предоставленной ей во временное пользование Максом у него в квартире. Женская гордость и самолюбие получили болезненный удар. И те же гордость и самолюбие не позволили ей трусливо скрыться в палате от внимательных глаз одетого с иголочки молодого красавца. Так же, как совсем недавно ее дочь, Маргарита безжалостно отрубила: – Узнал? А теперь уходи.

По всем законам мужского «эго», Максим должен был развернуться и исчезнуть, громко вопя проклятия или тихо чертыхаясь себе под нос. Но этот представитель сильного пола не поддавался прогнозированию. Он словно прирос к месту и не сводил с Маргариты пристального взгляда.

– И не подумаю: ты мне пока ничего не объяснила.

– А тебе еще нужны объяснения?

– Да. Я хочу услышать, почему, когда я спрашивал, нужна ли тебе помощь, ты ответила «нет». И почему ты не берешь трубку, когда я звоню.

Макс качнулся с пяток на носки, моментально напомнив Маргарите сцену первого прощания возле машины. Опасливо вглядевшись в карюю глубину, она увидела вместо тяжелых волн разгорающееся пламя, силу которого смогла оценить лишь минутами позже. Однако, верная привычной самостоятельности, женщина горделиво вскинула голову, отвечая ледяной стужей на жаркие всполохи: – Мне повторить еще раз? Я не нуждаюсь в твоей помощи.

– Неправда, нуждаешься! И твое «нет» меня не остановит.

Его упрямство вывело Маргариту из терпения: – Оглянись вокруг, – она широко повела рукой, – это не поход по клубам и ресторанам, твои навыки завсегдатая злачных мест здесь не пригодятся. Тут нужен как минимум, волшебник!

– Тебе следует избавиться от привычки делать поспешные выводы. Я умею не только отдыхать, но и работать: придет время – сама убедишься. И нет ничего волшебного в том, чтобы обеспечить тебе лучшего врача и лучшие условия. Но прежде, чем заняться этим, я хочу услышать объяснение: почему ты не берешь трубку?!

– Не смей разговаривать с мамой в таком тоне! – возмущенно вступилась Оля, и тут же вздрогнула от яростно обрушившейся на нее – не то просьбы, не то приказа.

– Оставь нас!!!

– Что?! Да по какому праву…

Но Макс, не тратя слов, сунул ей ключи от машины и бесцеремонно повернул лицом к выходу.

Дочь дернулась, скидывая его руки, и посмотрела на Маргариту. Лишь удостоверившись в ее молчаливом согласии с желанием раскомандовавшегося наглеца, девушка подчинилась, предупредив мужчину перед уходом: – Я буду стоять на лестнице, и если до меня донесутся твои крики, я закину эти ключи так далеко, как только мне позволит окно четвертого этажа. – Обняв и поцеловав маму на прощание, она, демонстративно не спеша удалилась.

– Итак, я жду.

Отдавая невольную дань восхищения мужской выдержке и упорству, Маргарита сделала над собой усилие и произнесла то, что следовало произнести еще два дня назад: – Не вижу смысла продолжать наше знакомство.

– Но почему…? – растерялся от простоты ответа Макс. – Нам было хорошо вместе…

Обреченно понимая, что объяснений не избежать, Маргарита разозлилась и на требовавшего ответа собеседника, и на саму себя за легкомысленное поведение, поставившее ее в такое нелепое положение. Согласиться с Максимом было бы неправильно, не согласиться – невозможно, молчать – бессмысленно, а смотреть в глаза – нестерпимо больно, словно из темноты непроглядной ночи на ослепительно яркое солнце. Ей хотелось зажмуриться или хотя бы заслониться рукой от жаркого пламени, посягающего на ее ледяную неприступность. Но она позволила себе лишь опустить взгляд на мужской подбородок и ровным голосом произнесла: – Хорошо, пока все оставалось в рамках двадцати четырех часов. Нам не следовало выходить за эти границы.

– Вот как? – сделав шаг назад, Макс опять качнулся с пяток на носки, и обратно, словно равномерное движение помогало ему успокоиться. – Может, просветишь – какое преступление я совершил за отведенными мне пределами?

– Не надо было назначать вторую встречу. И уж совсем было лишним являться сюда.

– Хочу напомнить, что вторая встреча состоялась, потому, что ты в ней тоже участвовала. И если бы ты взяла трубку, я не стал бы разыскивать тебя повсюду, выполняя свое обещание.

– Так ты злишься на то, что не ты, а я поставила закономерную точку? Оскорбила мужское достоинство? – Маргарита шумно выдохнула, решив, что докопалась до истинной причины утомившего ее разговора. – Я готова извиниться, если ты оставишь меня в покое.

– Так точки не ставят. Это больше похоже на бегство.

– Хорошо, – устало согласилась женщина. – Что ты хочешь от меня услышать?

– Правду.

«А ты готов к ней? – мысленно прикинула она, опуская взгляд на чуть поскрипывающие мужские туфли. – А, впрочем, вот тебе, правда»: – Мне элементарно не до тебя: завтрашний день может стать последним в моей жизни.

Перекатившись на носки, туфли застыли, а потом медленно опустились на всю ступню. Немного постояли, потом сделали два маленьких шажка и остановились, самым краешком наступив на пушистые тапочки. Поглощенная разглядыванием обуви, Маргарита вздрогнула, почувствовав, как одна горячая мужская рука обхватывает ее запястье, а другая приподнимает подбородок, заставляя посмотреть обладателю туфель в глаза.

Боже мой, до чего разительна была перемена, произошедшая в них за время ее короткого признания! Укрощенный огонь горел ровно и мягко, нежно обволакивая приятным теплом. Теперь он больше напоминал не стихийный лесной пожар, а домашний камин, в непосредственной близости которого хотелось греться и греться, растекаясь с мороза прозрачной лужицей. Если бы Маргарита могла позволить себе забыть обо всем! Но какой-то уголочек ее сознания находился на лестнице, вместе с дочерью, меряющей шагами четыре квадратных метра, и женщина заставила себя вслушаться в то, что негромко, но уверенно говорил ей Макс.

– … чтобы не допустить непоправимое, ты должна была сразу мне все рассказать. Но и сейчас не поздно! Завтра утром тебя переведут в отдельную палату. А теперь я должен поискать хорошего хирурга. Так что выброси грустные мысли из головы. Все будет хорошо, я обещаю! Ты мне веришь?

Не в силах оторваться от его взгляда она послушно кивнула.

– Вот такой ты мне нравишься больше! – ободряюще улыбнулся Максим и легко провел большим пальцем по ее губам.

Взметнувшиеся от возмущения брови и протестующий возглас Маргариты заставили его тут же сделать шаг назад и примирительно спрятать руки за спину: – Ты права, еще успеется. Увидимся завтра!

Он поспешил к выходу, оставив рассерженную неуважительным отношением к ее возрасту женщину определяться, чего же все-таки в нем больше – тепла и обаяния, или наглости и самоуверенности. Маргарита не представляла, как можно найти хорошего хирурга в одиннадцатом часу ночи, но то, что Макс не бросал слов на ветер, сомнений у нее теперь не вызывало, и окрыленная надеждой, она вернулась в палату и заснула спокойным сном.

Отправив Олю домой на такси, Максим поспешил к отцу.

Роман Сергеевич занимал ответственный пост, фактически был главой огромного региона, обладал большой властью и пользовался заслуженным авторитетом. Пройдя все ступени карьерной лестницы, он приобрел бесценные знания и опыт, позволившие в столь высоком назначении умело скоординировать работу многочисленных ведомств, подчиняющихся губернатору области. Второй срок пребывания в почетной и обязывающей должности говорил сам за себя.

Несмотря на практически безграничные возможности родителя, Макс старательно избегал обращаться к нему за помощью, упорно отстаивая собственную независимость. Но сегодня был исключительный случай.

– Привет, пап! Надо поговорить.

– Для начала иди, поздоровайся с матерью – она уже забыла, как ты выглядишь. А потом приходи в кабинет.

Наскоро обняв и поцеловав суетившуюся на кухне женщину, Макс проскользнул в приоткрытую дверь кабинета, в котором отец ожидал его, сидя в своем любимом кожаном кресле. – Папа, ты знаешь, я редко обращаюсь к тебе за помощью…

– Давай ближе к делу.

– Нужны все твои связи и влияние.

– Куда ты влип?

Макс отмахнулся: – Ты же знаешь, я не конфликтую с законом. Вопрос жизни или смерти.

– Для кого?

– Для меня, и…для одной женщины.

– Так для тебя, или для нее?

– Это одно и то же.

В наступившей тишине две пары одинаковых глаз уставились друг на друга, одна – ища подтверждения серьезности произнесенных только что слов, другая доказывая ее крайнюю степень.

– Так-так, интересно! Выкладывай.

– Одной моей знакомой требуется операция, очень сложная. Нужен самый лучший хирург. Полубог – в прямом смысле слова. На завтра.

– Из-за чего такая срочность?

– Она уже два дня лежит в больнице.

– И что же ты раньше не пришел?

– Я не знал.

Отец хмыкнул, потирая подбородок: – Хотелось бы уточнить: это случилось неожиданно, или тебя просто не поставили в известность?

– Какая разница!

– Значит, проигнорировали, – прозвучал уверенный вывод. – Так может, ей не нужна твоя помощь?

– Слишком много вопросов, – раздражаясь, воскликнул Макс. – Ты поможешь мне, или я поеду дальше?

– Куда – дальше? К президенту России? Остынь! И расскажи все по порядку. Кто она?

– Знакомая.

– Просто знакомая?

До чего же не к месту прозвучало ироничное любопытство родителя!

– Да, просто знакомая. Пока… Папа! – звенящим от напряжения голосом взмолился Макс, – время идет!

В дверь заглянула Наталья Николаевна: – Мальчики, вы скоро? У меня все готово.

– Подожди, мать, не все так просто, – глава семьи кивком головы попросил оставить их наедине. – Записывай кто она, в какой больнице, и что за диагноз. – Пока Макс торопливо карябал в блокноте, отец взял в руки телефон. – Приветствую будущего министра здравоохранения! Не спишь? Плох тот солдат… – пророкотал в трубку он, и, слушая ответ, прикрыл динамик рукой: – Иди к матери! – Добавив к тихому приказу выразительный жест, Ковалев старший углубился в беседу.

Наталья Николаевна терпеливо ожидала своих мужчин в просторной столовой. Максим сел рядом с ней на стул и до боли сжал виски ладонями. Он очень рассчитывал на авторитет отца, но бездействовать в ожидании окончания разговора было невыносимо. Блуждая в собственных тревожных мыслях, он не видел, как обеспокоенность все сильнее сжимает материнское сердце, и лишь почувствовав ласковое прикосновение заботливой руки к плечу, поднял на нее глаза.

– Сынок, что случилось?

– Да ничего, мам, все нормально.

Его попытка улыбнуться провалилась и Наталья Николаевна укоризненно покачала головой: – Зачем говоришь неправду? У тебя на лице все написано!

– У меня действительно все в порядке, – успокоил он ее, – просто нужна срочная помощь одному очень хорошему человеку, и я попросил об этом папу.

Прозвучало не слишком убедительно, и вошедшего Романа Сергеевича встретили два взгляда одинаковой силы, но разного выражения: требующий разъяснения женский и отчаянно ждущий помощи мужской.

– Ну-ну, не так все быстро. Машина запущена, ждем результат, а пока можно и чайку попить. Смотри, как мать постаралась!

Только сейчас Максим увидел на столе четыре сорта меда – единственное, что он воспринимал из сладостей, и признательно кивнул головой.

– Что-то у тебя, сынок, вид усталый. Много работаешь?

– Да как обычно…

– А со здоровьем все в порядке?

– Ты же знаешь, я крепкий, что со мной может случиться.

Телефонный звонок прозвучал неожиданно. Максим подался вперед, а Роман Сергеевич неторопливо поднял трубку.

– Слушаю.… Да.… Да.… Как фамилия? – В молниеносно подсунутом под руку блокноте, он записал продиктованные данные, перекинулся еще несколькими фразами с собеседником, и, поблагодарив, закончил разговор.

Макс еле дождался этого момента, и, буквально, впился глазами в отца.

– Все в порядке. Больница одна из лучших, оперировать будет вот этот хирург, – вырванная страничка перекочевала из старших рук в младшие, – его специально отозвали из отпуска. Завтра он явится в отделение, изучит историю болезни, и определится с ходом лечения. Да сядь ты на место! В любом случае надо дождаться утра, так что ешь и пей спокойно, а заодно расскажи, что там за проблемы с «Седьмым небом».

Макс опустился на стул. Отец был прав, в данный момент ничего больше сделать нельзя: звонить Маргарите – уже поздно, а ждать рассвета в одиночестве было бы гораздо труднее, чем вести разговоры о строительстве ресторана, которое в свете последних событий отошло на задний план. И, пододвинув к себе чашку давно остывшего чая, младший член семейства принялся рассказывать о сложностях, с которыми он, как исполнительный директор нового грандиозного проекта, столкнулся на самом первом этапе его осуществления.

Уже после его ухода, укладываясь спать, Роман Сергеевич спросил у жены: – Наташа, тебе не показалось, что наш сын влюбился?

Женщина насторожилась: – Он тебе что-то сказал?

– Нет, но мне кажется, все к этому идет.

– Ты ее знаешь? Кто она?

– Не торопи события, я думаю, он все нам сам расскажет. Когда придет время…