Читать книгу Голоса и Отголоски - Тамара Николаева - Страница 19

Голоса
Истории 1949—1953 годов
Дед Иван

Оглавление

Там, в деревне, досталась мне роль белой вороны. Деревенские девочки моего возраста при хозяйствах, скотине, младших сестрах и братьях, им не до книжек. Я не знала, о чем с ними говорить. И судьба подкинула деда Ивана: маленький, тихий, с ласковыми голубыми глазами, он в своей деревне тоже казался чужим. Главное – пить не любил, это в деревне-то, где мужика трезвым не видели. Помню это совершенно отчетливо. Едет по полю комбайн, качается, скрипит, скрежещет, барабаном-косилкой то и дело тыкается в землю, спотыкается. Следом трактор, из-под колес вырываются комья земли, как снаряды из пушки. И сидят на машинах удалые колхозники, матерясь и сползая с седел. А за ними, спотыкаясь, бежит бригадир, машет им вслед кулаком, другим размазывая то ли слезы, то ли пот на лице. Я-то ничего не понимаю, а бабка говорит – совсем сдурели, косят на сжатом поле! Лен-то вон, по боку, совсем полег. Такая картина врезалась в память городской девчонке намертво.

Дед же Иван считался старым, чтоб работать. Он любил лес, любил собирать ягоды и грибы. С вечера он просил у бабки: «Дай мне Томку, я что-то стал плоховато видеть, она мне поможет собирать».

Рано утром, еще по росе, не торопясь, идем по тропинке меж двух полей – гречишного в розово-малиновом цвету и льняного – в небесно-голубом… «Эх, красота-то!» – каждый раз вздыхает дед. «Что ж вздыхать?!» – удивлялась я. А теперь, вспоминая, сама каждый раз вздыхаю. Наконец переходим вброд речку Тулку, и дед преображается, оглянувшись, правда, не видит ли его бабка или кто из соседей. Тихонький старичок выпрямляется и, словно мальчишка, звонко свистит…

Начиналась наша лесная жизнь на одной и той же полянке, скрытой от всех. Дед давно соорудил стол из большого пня и лавку из поваленного дерева, а вместо крыши над головой – огромная старая ель. Дед достает из корзинки то, что прихватил из дому, любовно раскладывает на столе. Радуется: «Как бары – сами по себе и никто не жужжит в ухо!» За нехитрой снедью начинались разговоры. Я ему – какую-нибудь историю из книжки, а он – про настоящую войну. Он партизанил в этих лесах, здесь два года стояли немцы. Как же это было мне в строку – росла-то на советской литературе, на подвигах, где дух главенствовал, где все – во имя светлого будущего. Никакой иронии – мы с ним говорили о главных для человека понятиях добра и зла. Говорили на равных, отлично друг друга понимая.

Дед Иван стал для меня штурманом, как когда-то отец. Он и вывел меня на правильный путь.

Не буду пересказывать все его истории, только одну, особенно поразившую тогда. Потому что в книжках я читала совсем другое про немцев.

Голоса и Отголоски

Подняться наверх