Читать книгу От осинки к апельсинке. История самоисцеления длиною в жизнь - Татьяна Фомина - Страница 16

Я очень хотела получить высшее образование, поэтому пошла в девятый класс по месту жительства. Мне советовали идти в техникум, чтобы побыстрее начать зарабатывать самой, но я считала свой план правильным. В то лето после восьмого класса началась моя рабочая биография. Кем только в своей жизни я не работала: почтальоном, кухонным работником, помощником воспитателя, секретарём, торговым представителем, внештатным корреспондентом, менеджером по рекламе, гувернанткой, контролёром-распорядителем, но это уже недавно, на Универсиаде.

Это всё мимо трудовой книжки, так сказать подработка, в книжке же у меня две записи: служба в органах внутренних дел и администрации Октябрьского района в Красноярске. А первый раз в пятнадцать лет я смогла устроиться посудомойщицей. Месяц работала в пельменной, другой – в столовой кирпичного завода. Иногда повара давали немного продуктов домой. Для папки я собирала недоеденные пельмени, брезгливостью он не страдал. Зарплата была небольшой, но я смогла купить новую форму, очки, осенний плащ и сапоги. Вся остальная одежда была, как всегда, с чужого плеча и, конечно, немодная.

Когда пришла в новую школу, то сразу почувствовала свою материальную несостоятельность на фоне хорошо одетых одноклассников. В нашем классе большинство детей было из довольно обеспеченных семей, многие из торговых работников, которые тогда очень ценились. Поэтому конкретно встречали по одежке. Нас, новеньких, было двое. У Инны, моей напарницы, с достатком было всё хорошо. Да и характер оказался лёгкий и общительный. Чего не скажешь про мой.

Надо сказать, что класс наш был собран из трёх восьмых: а, б, в. Поэтому естественным путём разделился на три части, внутри ещё на группки. Притирались друг к другу непросто. Не буду врать, что первоначально меня плохо встретили, нет. Со мной общались. Но их жизнь настолько была непохожей на ту, которой мы жили в интернате, что я никак не могла адаптироваться. Рассказывая о себе, натыкалась на непонимание и перемигивание, насмешки.

Тогда начинались разные эксперименты в школах. Мы были первые в 1989 году, кто перескочил из девятого класса сразу в одиннадцатый. Начиналась эра одиннадцатилетнего образования. В школе ввели новый предмет «Этика и психология семейной жизни». Преподавал его учитель истории Сергей Анатольевич, педагог по призванию. На уроках рассказывал о вещах, на которых раньше накладывали табу. Мы с большим интересом внимали информации о половых особенностях и различиях, роли мужчины и женщины, о любви.

В один из осенних дней учитель предложил интересную затею. Хотите узнать, что думают о вас окружающие? Каждый может написать о другом, что считает нужным, но анонимно. Идея понравилась, целый урок ушёл на неё. Я была наблюдательной девушкой и уже успела составить своё мнение о многих одноклассниках. Не о всех приятное.

Особенно я не любила неискренних людей, поэтому им досталось правды-матки более других. Тогда я считала правдивость главной чертой человека. Если я так думаю, значит, должна сказать. А чтобы поберечь чьи-то чувства или просто сохранить хорошее отношение – это приспособленчество, не для меня.

Конечно, по почерку большинство друг друга разгадали. Меня тоже, почерк у меня всегда был характерный. Обо мне многие написали тёплые слова, но я считала, что это просто отписки. Были и резкие высказывания типа: «Не задирай нос, зануда!» или «Не считай себя умней других». Кто-то написал: «Скупая по натуре». Я так и не поняла, кто это был и что имел в виду. То ли мою жадность, то ли примитивное содержание.

Один мальчик написал: «Тихие, умные, незаметные». А я, правда, всё больше молчала, не хотела никак о себе заявлять. Но некоторых девчонок такая линия поведения не обманула. Потом одна из них с претензией на лидерство высказала мне о больших амбициях. Она считала меня изнутри, ведь внешне я была довольно пассивна.

После этого урока и признаний гудел весь класс. Кто-то не хотел портить отношения и писал только хорошее, но были и откровения. Мне моя будущая подруга тогда сказала, что никому не нужна моя правда, она сделала только хуже. Я думала иначе, поэтому и получила ожидаемые в этом случае последствия. На меня обиделись. А я не стала оправдываться, замкнулась в себе.

Потом кому-то в личном разговоре сказала о неискренности некоторых одноклассников. Мои слова исказили, и пошло-поехало. Непринятие, затем бойкот. В их классе, как мне было сказано, ценился не ум, а умение общаться, которого у меня, по их мнению, не было. Я перестала ходить в школу, это было невыносимо. Хотела перейти в вечернюю школу, где училась моя подруга Олеся. Но школа была в другом районе города, и меня не взяли.

Пробовала устроиться в гостиницу горничной. Здесь практически приняли, но, когда попросили паспорт, у меня его ещё не было. Я сказала, что через неделю мне исполниться шестнадцать и я его принесу. Директор гостиницы возмутилась: «Ты что, а выглядишь на все девятнадцать! Иди домой, девочка, отвечай потом за тебя».

Больше месяца я не ходила в школу. В это время записи в моём личном дневнике кричат об одиночестве и желании умереть, исчезнуть из этой постылой жизни. Я чувствовала огромный внутренний конфликт, который рос с первого сентября. Моя природная активность, честолюбие боролись с комплексом неполноценности. Внешне я могла делать вид, что мне всё равно, что говорят другие, а внутри очень остро воспринимала ухмылочки, издёвочки.

Одна некрасивая, но умная девочка всё время пыталась меня задеть, унизить. «Кто это так накурился, что невозможно дышать?» – бросала она ехидно в пространство класса. Я понимала, что она меня имеет в виду, но отвечала, что не курю. Что я могла поделать? Жить на улице? Я сама очень от этого страдала, до сих пор не переношу табачный запах. Практически все мои мужчины были некурящие.

Вечно прокуренная комната, нигде не спрятаться от удушающего запаха папирос. Я всё время залезала под одеяло с головой, но не сильно помогало. Вся одежда пропиталась этим запахом, накидки в виде чехлов не спасали ситуацию. Конечно, я старалась компенсировать свою материальную несостоятельность интеллектом, а чем ещё? Это принимали за зазнайство. Подозрительность, затем и скрытность стали занимать в моём характере большое место.

Отсутствие общения заставило меня погрузиться в свой внутренний мир. Начала сознательно изучать свой характер, привычки, взгляды. Записалась в три библиотеки, и пошёл книжный марафон. Помимо художественной литературы я заинтересовалась психологией. Тогда не было так много информации, как сейчас, но кое-что я нашла. Узнала про типы темпераментов, например. Пройдя тест в книге, я получила ответ, что у меня меланхолический темперамент и интровертная направленность личности. На тот момент так оно и было: постоянная грусть и самокопание. Но вообще, я больше холерик: сильный, неуравновешенный тип нервной деятельности. В тетради по психологии я аккуратно записывала всю информацию.

Впервые на консультацию к настоящему психологу я пришла в одиннадцатом классе. Была большая потребность разобраться в себе, я понимала, что одна не справлюсь. Так получилось, что им оказался известный в Красноярске конфликтолог Борис Иосифович Хасан. В то время он принимал на базе школы №106, в дальнейшем переименованной в гимназию №1 «Универс». Школа тесно сотрудничала с Государственным университетом, где он преподавал.

Я ничего про него не знала, просто в 1990 году ещё редки были приёмы психологов, а Борис Иосифович был в числе первых консультантов. Эта встреча оставила важный след в моей душе. Конечно, сначала он меня продиагностировал по проективным методикам, и не только. Но главное, мы с ним очень откровенно поговорили, и он понял, что мне было нужно на данный момент.

Это поддержка и безоговорочное принятие своей индивидуальности. Что со мной всё хорошо, и я имею полное право на существование такая, какая есть. Сказал, что у меня огромная жизненная сила и потенциал безграничной любви. Далеко не каждый способен выдержать этот напор и не захлебнуться в потоке. Но это при условии, что я до конца откроюсь чувствам и буду им доверять. Ключевые слова, а осознала их я только сейчас, написав эти строки.

Подсознательно я стала бояться в дальнейшем полностью раскрывать свои чувства в любви, стала излишне контролировать их, в том числе и в сексе. Была не уверена, что найдутся желающие всё это выдержать. И этот контроль исчезал лишь в состоянии сильного алкогольного опьянения, тогда меня несло, потом расхлёбывала.

Борис Иосифович обнаружил во мне яркую индивидуальность с тонкой душевной организацией и большими творческими способностями. Это был бальзам на душу – впервые взрослый человек так высоко меня оценил. Это очень добавило уверенности в себе. Через год я опять пришла к нему на консультацию, будучи уже студенткой филологического факультета Красноярского государственного университета (КГУ).

Он сказал, что я стала проще, для жизни это хорошо, а для моей сути не очень. Профессор сравнил меня с леди, такой я показалась ему год назад. Всё равно он очень поддержал меня в моих планах на учёбу и напутствовал на дальнейшее изучение своей личности. «Ничего не бойся, иди за своей мечтой! – сказал он. – Самопознание – очень важная потребность человека, но не каждый, к сожалению, к этому стремится. Многие избегают встречи с собой, поэтому живут чужими жизнями». Мне очень запомнились эти слова, я с ними полностью согласна.

Потом я стала изучать карты, их значение и способы гадания. Тогда проснулся первый интерес к эзотерике. По ней было ещё меньше информации. У меня была только фотография гороскопа с краткими характеристиками знаков зодиака. Но я смогла найти более подробное описание своего знака – Скорпиона, и именно в женском обличье. Приоткрылась завеса тайны, почему у меня такой трудный характер. У скорпионов других и не бывает. Сами мучаются и других мучают.

Зато был бальзам на душу, что это самый таинственный и сексуальный знак зодиака. Через полтора года в нашем городе откроется магазин эзотерической литературы «Тональ», в котором я буду постоянным покупателем много лет. Тогда же сделала себе разбор натальной карты, увлеклась астрологией более серьёзно. Всегда с интересом смотрела гороскопы друзей, родных и знакомых. Много находила соответствий их характеров с этой древней наукой. У меня большинство планет в первом доме – доме личного Я, самовыражение и самопознание заложены как приоритет ещё до рождения. Много планет в знаке Весов: стремление к равновесию и гармонии. Найти баланс внутри себя – это главное составляющее счастья. Но пришла к этому после тридцати.

Дома, в добровольном заточении, у меня возникла идея выложить мои мысли по самокопанию на бумагу. Этот опус я назвала «Исследование моего характера». Нескромно получилось, да? Но я решила быть с собой искренней и не ругать за непонятные порывы. Пусть пишется как пишется. Главное, отвести душу и хоть что-нибудь прояснить в себе. Как дальше-то с собой жить, всё время мучиться, не находя себе места в мире?

«В меня вместятся оба мира, но в этот мир я не вмещусь» – высказывание древнего поэта Насими остро отзывалось в моём сердце. Я писала и писала про своё восприятие жизни и людей, отношения с ними, мечты и желания. Размышляла о фразе из школьной характеристики: «Таня требует к себе уважения, а сама не всегда бывает искренна». Что классный руководитель хотела этим сказать, я не понимала.

Я считала себя довольно откровенным человеком, не умеющим хитрить, но с трудом выражающим свои эмоции. Также чётко понимала, что во мне живёт не одна личность. Переживала, что все меня принимают с весёлой, озорной стороны, а серьёзность моя, глубина никому не нужны. Что я больше заточена, как сейчас говорят, на вечные ценности, а не на моду, отсюда и конфликты со средой. На многое имею своё мнение, которое редко совпадает с мнением большинства. К слову, это до сих пор так.

Выяснила, что хочу жить в своё удовольствие, чтобы меня замечали люди, а лучше любили. «Вот она я, живая!» – цитировала Анну Каренину. Что очень чувствительна к мнению других и не верю похвалам, в их искренность. Что хочу быть одной-единственной, ни на кого не похожей. Внутренне я старше своих сверстников, поэтому мне трудно с ними общаться. Что влечёт меня к чему-то таинственному и мистическому. Жду принца на алых парусах и боюсь смерти.

Эту тетрадь я написывала почти два года. К концу школы решила дать почитать её своей новой подруге Наде. Но не просто захотела поделиться сокровенным, а чтобы она разуверила меня в моих опасениях. Они касались неминуемого расставания после школы. Я очень привязчива к людям и, как Скорпион, большой собственник. Прямо о наших отношениях после школы я стеснялась спрашивать, не хотела показать свою зависимость от подруг.

Поэтому выбрала метод от противного – написала, что мы вряд ли будем дальше дружить, т. к. очень разные и всем друг на друга наплевать. Надя проявила вежливость и снисходительность, не обиделась на меня, но и не стала разубеждать. Думаю, я много требовала от неё, ведь она тоже была ещё юная девушка.

В школу после месячного прогула мне пришлось, конечно, вернуться. Сцепила зубы и пошла. Через некоторое время нашла свою стаю в классе. Девчонки тоже держались особняком от коллектива. Мы оказались очень похожи по каким-то внутренним настройкам. Две Лены, Надя и я. С Ленами у меня часто получалась дружба, имя мамы этому способствовало, может быть. Надя была для меня как старшая сестра, заботливая, чуткая. После уроков часто гуляли, болтали, смеялись над общими шутками. Ходили в гости, слушали музыку. Я осторожно открывалась новым друзьям, они принимали меня такую, какая я есть.

В памяти остался тёплый весенний день, когда впервые услышала Дмитрия Маликова и одну из первых его песен «Ты моей никогда не будешь». Она очень понравилась мне, несмотря на грустное название, как-то вдохновляюще и свежо это было, манило к чему-то запредельному. Потом с девчонками дружили много лет: и в горе, и в радости. Даже когда я переехала на новую квартиру на проспект Красноярский рабочий, оказалось, что совсем рядом поселилась и одна из Лен. Чудесное совпадение.

Как мудро поступает судьба. Если бы у меня не было тогда отчуждения, конфликта с классом, я не осталась бы наедине с собой довольно продолжительное время. Не окунулась бы в мир классической литературы, философии, психологии. Не установила бы первый мостик к своему внутреннему источнику. И не поняла, какая сила и глубина там таится.