Читать книгу Под покровом тишины. Книга 2. Изреченная - Татьяна Лакизюк - Страница 5

Откинув в сторону одеяло, Илайна приподняла подол рубашки Крис. При этом она недовольно поморщилась, ведь после того, как Марла окончательно дорвала рубашку, Илайне пришлось, скрипя зубами, все же приказать выдать новую. А что‐то давать мерзкой родственнице ей вовсе не хотелось. Пусть донашивает свое рванье. Вот еще…

Обнажив правый бок, лжекоролева уставилась на перо. Руки нетерпеливо потянулись к нему, аж пальцы скрючились.

Ногти хищно блеснули в свете лампы.

Этот блеск и привел Илайну в чувство. Взгляд вновь стал осмысленным, и в нем ярко вспыхнуло злорадное предвкушение. Скорая победа вскружила голову.

Пристроив на колени шкатулку, Илайна осторожно открыла ее и зачерпнула темную липкую субстанцию. На лице появилась довольная улыбка.

– У меня все получится! Обязательно получится. Иначе зачем я прошла через все это? – лихорадочно зашептала она. – В конце концов, мне положена хоть какая‐то награда за такие испытания.

Подумав о событиях двухчасовой давности, Илайна почувствовала, как кожа на спине стала липкой, а под мышками и вовсе противно влажной. Словно она неопрятная служанка в засаленной одежде, сутки напролет чистящая отхожее место. Чувство собственной неухоженности, грязи и пыли на теле, резкий запах пота, исходящий от нее, мгновенно испортили настроение. Ведь Илайна знала, что было тому причиной. Всепоглощающий неконтролируемый страх. Тот самый, который мешает думать, сосредотачиваться, туманит голову тяжелым одеялом паники, не дает дышать… И знала, кто его вызвал…

Улыбка резко пропала, словно кем‐то безжалостно стертая.

– Мортус, – тихо вздохнула Илайна и пугливо оглянулась, словно тот уже стоит за ее спиной.

Слизь в руках тут же откликнулась – задвигалась и издала кровожадный чавкающий звук, прозвучавший в тишине до того жутко, словно жижа вознамерилась проглотить Илайну целиком. Это было настолько неожиданно, что самозванка перепугалась еще больше.

Резко потянуло болотом, гнилью и трупным запахом. От этого воображение разыгралось еще сильнее. Тут же показались щупальца ужаса. Длинные, извивающиеся, непроглядно черные. Они схватили Илайну за горло. Она даже представила когти, намеревающиеся проткнуть кожу насквозь. И паника не заставила себя ждать. Жуткий страх обрушился всей тяжестью на грудь, расплющив ее и выдавив последние крохи воздуха. Илайна начала задыхаться.

Широко открыв глаза – до боли, до онемения мышц, лжекоролева уставилась на перо, снова пытаясь представить его в своей власти. Дышать стало легче. Илайна вздрогнула и повела плечами, прогоняя панику. Усилием воли заставила себя и дальше спокойно держать двигающийся комок слизи в руках, как будто это простая грязь, хотя внутренний голос вопил от страха, умолял:

«Брось! Брось немедленно и беги! Беги подальше отсюда! Тебе не под силу с ним справиться!»

Но Илайна не послушалась. Несмотря на пот, насквозь промочивший платье, скрипучую боль в горле от сильнейшей жажды, высушившей рот, и руки, ставшие ватными, она прогнала назойливый голос из головы. Сосредоточилась и представила себе, что комок слизи в руках – это сердце Мортуса, живое, трепещущее. Недолго думая, крепко сжала его, чтобы показать, кто здесь главный. Слизь заколотилась сильнее. Илайна запустила внутрь ногти, с содроганием чувствуя, как пальцы проваливаются в густую жижу.

И это помогло. Слизь еще немного побунтовала и успокоилась. Но настырные воспоминания о пережитом, которые Илайна хотела бы изгнать из памяти навсегда, все же завладели ею.

Вспомнив о действии слизи Мортуса на разум Кристайн, Илайна решила попробовать еще раз и была уверена в успехе. Но не учла главного.

Мортус уже не то послушное, ластящееся к ней подобие грязевого пятна, надувающего пузыри. Он больше не похож на обычное болото, которое никогда не пугало Илайну, а скорее завораживало. Надо же, в какой‐то луже слизи и грязи есть подобие разума и сокрыта такая мощь, что у его создательницы дух захватывало. Она гордилась творением.

Но за эти годы Мортус ощутимо вырос и занял собой почти все подземелье. Возросло и количество ловушек-лютумов, разбросанных по Ходвилю. Вместе с этим увеличилось количество жертв.

Особенно за последние месяцы. Побывав в теле подполковника Люта Валькеля, Мортус словно взял себе часть его ума, изворотливости и страстное, практически безумное желание командовать. Для этого нужно быть сильнее, а значит, необходимо как можно больше еды.

Теперь Илайне приходилось использовать всю выдержку, чтобы показывать Мортусу свою власть.

С увеличением жертв в десятки раз возросла и его мощь. Энергии стало много, она сшибала с ног, стоило только зайти в подземелье. Мортус клокотал, бурлил, гневался, и Илайне каждый раз казалось, что она вторгается на чужую территорию. Впервые за пару десятков лет тайное убежище стало для нее неуютным и пугающим. Илайна начала бояться, в чем не хотела признаваться никому, и себе в первую очередь.

В изумрудных глазах светился не только голод и слепая привязанность к ней. Илайна могла поклясться, что Мортус изучает ее, внимательно следит за каждым шагом и понимает, что она его боится. И ему это нравится.

Мортус стал умнее и проницательнее. И возможно, что‐то задумал. Уж больно надменным стал его взгляд. Илайна меньше всего хотела идти к нему за помощью. Но выхода нет. Она потеряла всякую надежду на то, что удастся выманить перо у Крис, и поэтому решилась.

Взяв шкатулку и братьев Бескровиль для подстраховки, она спустилась в подземелье.

– Мортус стал еще больше, – благоговейно прошептал Бо.

Или трусливо.

Илайна так и не поняла, чего больше в этом тихом возгласе – затаенного восхищения или все же страха. Да и некогда анализировать. Она сама в ужасе замерла на пороге. За несколько дней, что она не видела Мортуса, тот снова изменился. И действительно стал больше, да настолько, что под ним полностью скрылся люк, прячущий под собой тесную комнатушку, бывшую тюрьму Крис. И не только люк. Мортус заполз и на порог. Теперь некуда ступить, везде липкая клокочущая слизь. Даже на двери.

Стоило петлям заскрипеть, как Мортус заворочался, словно зверь в тесной норе. Илайна невольно отпрянула и чуть не упала на пол, наткнувшись на близнецов, что возвышались прямо за ней.

– А ну-ка, пустите меня, – взвизгнула она и тут же прикусила язык.

Не с того начала. Эх… Совсем не с того.

Разве таким образом заходит хозяйка к питомцу? В первые же секунды пребывания Илайна выдала и неуверенность, и страх. И конечно же, Мортус тут же почувствовал ее эмоции.

Его слизь поднялась капюшоном и словно растянулась в издевательской ухмылке. Он как бы и приветствовал ее, и одновременно скалился, показывая норов.

Приметив шкатулку, которую Илайна поспешно сунула за спину, Мортус задрожал и издал гортанный рев. От громкого вопля сверху посыпалась подсохшая грязь, воняющая тиной. Она обильно припорошила волосы Илайны, вызвала немедленную дурноту и желание убежать как можно скорее, чтобы отмыться.

Мортус подобрался, словно океан перед цунами. Огромная волна слизи откатилась к дальней стене. На ней яростно заблестели изумрудные глаза, потемневшие от гнева. Стена стала выпуклой, из-за чего глаза выдвинулись вперед.

И вдруг Мортус приобрел форму. Огромную форму. Гигантскую. Жуткую. Илайна со страхом уставилась на уродливую массу вздымающейся грязи, покрытой шишками и буграми. Они сочились вязкой зеленоватой жидкостью, издававшей отвратительный запах. Субстанция колыхалась, вибрировала и шумно дышала. Через слой слизи просвечивала целая паутина толстых сосудов, плотно переплетающихся друг с другом. По ним бежала грязная жидкость, по всей видимости кровь. Рядом с образовавшейся грудой слизи засуетились гигантские пауки – неизменные спутники Мортуса. Они торопливо оплетали зверя паутиной, чтобы получившаяся форма вновь не расползлась по подземелью.

И этот зверь смотрел на посетителей в упор. Изумрудные глаза даже не моргали. Они словно ухмылялись и выжидали.

Но ни Илайна, ни близнецы этого не заметили. Их взгляд был прикован к полу. Илайна чуть не закричала, увидев то, что еще недавно скрывалось под слизью. Повидавшие всякое близнецы позеленели, с большим усилием сдерживая рвотные позывы.

Весь пол был усеян останками. Где‐то валялись непереваренные кости, укоризненно поблескивая беловато-желтой надкостницей. Они словно обвиняли вошедших, кричали об ужасной смерти, что постигла их обладателей. На костях все еще виделись фрагменты плоти. Где‐то лежали расколотые черепа со свернутыми набок нижними челюстями. В их пустых глазницах и изувеченных ртах сквозило отчаяние и безысходность. Рядом с ними громоздились полуразложившиеся части внутренностей. Склизкие петли кишечника, сморщенные легкие…

Одного из близнецов все же стошнило. К трупному запаху добавился кисловатый – рвоты.

Илайна хотела отвернуться, но почему‐то не могла. Она тупо смотрела на пол. Глаза непроизвольно подсчитывали огромное количество искореженных металлических предметов. Пряжки от ремней, выгнутые в обратную сторону или вовсе свернутые в трубку, расплющенные медные и серебряные браслеты, сломанные, перекрученные лезвия ножей, скомканные оправы очков…

«Это же какая должна быть сила, чтобы так изуродовать металл? – промелькнула трясущаяся от ужаса мысль. – Практически до неузнаваемости».

Но не это оказалось самым ужасным.

Посреди кошмара лежали зубы. Человеческие зубы.

Они усеяли пол, словно первый снег. Отчетливо видимые на темной поверхности. Блестящие. Жуткие. Леденящие душу.

Почему‐то зубы больше всего испугали вошедших. Илайна все же попятилась. Вытолкав близнецов, которые совсем не сопротивлялись, она захлопнула дверь и попыталась перевести дух.

За дверью раздались хлюпающие звуки. Это Мортус глумливо рассмеялся.

– Ну уж нет! – выкрикнула Илайна. – Никто не смеет насмехаться надо мной!

Рывком распахнув дверь, она решительно вошла в комнату. Тряхнув головой, двинулась прямо навстречу изумрудным глазам, приказав себе не реагировать на насмешку, ставшую еще ярче. Помимо нее, в глазах засветилась откровенная издевка и надменное выжидание.

Каждый шаг сопровождал отвратительный хруст. Илайна запретила себе слушать и смотреть под ноги. Но вот пятка неловко подвернулась, и Илайна чуть не упала, наступив на что‐то крупное. Не успела сообразить, как уже смотрела на пол в поисках предмета.

Лучше бы она этого не делала.

Причиной почти случившейся травмы стал искусственный глаз, который смотрел на нее с нескрываемой ненавистью. Выполненный с анатомической точностью, вплоть до мелких капилляров и аккуратного рисунка в радужке, он словно явился из чьего‐то кошмарного сна.

Закусив до крови губу, Илайна пнула его в сторону. Глаз откатился в угол и, уткнувшись в ошметок слизи, остановился. Ненависти в нем не стало меньше. Даже на расстоянии он прожигал дыру между лопатками Илайны.

– Здравствуй, мой дорогой! – слащавым голосом пропела она, подойдя вплотную к Мортусу. – Грязновато тут у тебя, надо бы прибраться. Дан, Бо, возьмите в коридоре метлы, подметите пол.

– Мы? – хором воскликнули братья, дышавшие Илайне в затылок.

Со стороны могло показаться, что они преданно охраняют ее, на самом же деле братья боялись отойти от королевы хотя бы на миллиметр, справедливо полагая, что Мортус все же не тронет создательницу.

– Вы! И пошевеливайтесь! – жестко ответила Илайна. – У моего Мортуса должна быть чистота и порядок! Да, мой сладкий? – проворковала она и протянула руку, чтобы почесать в том месте, где, по ее предположению, у Мортуса должна быть шея.

Мортусу ласка понравилась. Он мотнул громадной бесформенной головой, поворачивая ее то в одну, то в другую сторону.

Близнецы уныло вышли из подземелья, оставив Илайну одну. Они медленно побрели по коридору наверх – туда, где у слуг хранился уборочный инвентарь для сада. Пройдя через камеру Крис, даже с завистью взглянули на двух охранников, вскочивших при их виде. Им‐то не нужно проходить через все эти ужасы. Из-за глухоты они не слышат ни чавканья, ни хохота, ни воплей Мортуса. В отличие от Крис. Та, поди, трясется от ужаса.

Подумав об этом, близнецы приободрились. Девчонке явно страшнее, чем им.

Поднявшись на пару пролетов, взяли метлы, лопаты, мешки и торопливо пошли обратно. Королева не простит им задержки.

Войдя в подземелье, братья опять замерли.

К такому они были не готовы.

Илайна, встав на цыпочки, целовала Мортуса куда‐то пониже огромных глаз.

Теперь стошнило обоих. Рвота вывернула желудки близнецов наизнанку, заставив корчиться в судорогах.

– В чем дело? – Илайна как ни в чем не бывало вытерла слизь с губ и надменно посмотрела на них. – Быстро за уборку. Добавили тут свинства.

Кое‐как затолкав обратно жалкие крохи рвущегося наружу сытного ужина, братья синхронно кивнули и, повернувшись к королеве спиной, начали сгребать останки.

Илайна тем временем открыла шкатулку. Мортус протестующе заурчал.

– Ну что ты? – вкрадчиво проговорила она. – Неужели тебе жаль небольшой части себя? Посмотри, какой ты гигантский, мощный, величественный. Для тебя это сущая ерунда, а мне она поможет.

Мортус смолк.

Илайна зачерпнула большую порцию слизи и шмякнула ее в шкатулку. Потом еще и еще. Надо набрать с запасом. Больше Илайна проходить через это не хочет. Да и не нужно. Перо скоро будет в ее руках.

Думая об этом, Илайна, все так же крепко сжимая слизь в правой руке, левой отделила небольшую часть и начала аккуратно размазывать зловонную жижу по рисунку.

Перо попыталось засветиться, но рука Илайны уже шлепнула новую порцию, чтобы та покрыла весь рисунок до самого миниатюрного завитка.

Слизь начала пузыриться. Чем больше Илайна размазывала ее, тем меньше слизи оставалось. Она впитывалась в кожу через рисунок, заполняя собой все изгибы и завитки пера. Через несколько минут слизь исчезла.

– И на всякий случай.

Очередная порция слизи перекочевала на лоб Кристайн.

– Я знаю, что Мортус мне поможет. Слизь снова сделает тебя неслышащей. Она сделает все, что я скажу. Я представляю это зрелище. Неслышащая с самым могущественным в мире даром. Ха-ха-ха! Айны умрут от разочарования, – прошептала Илайна и, сдержав желание злорадно хихикнуть, как ребенок, сделавший пакость, тихонько закрыла крышку и вышла.

– Да что ж так жжет‐то, – сквозь сон прошептала Крис, потирая рукой бок.

Уставшая, но довольная Илайна тихонько скользила по коридорам сонного замка. Добравшись до двери спальни короля, она остановилась. Тень брезгливости пробежала по ее лицу. Усилием воли королева прогнала изображение толстого Хэйварда из мыслей и попыталась нарисовать новый портрет изменившегося короля, которого увидела утром.

Получилось так себе.

Пока Хэйвард прочно ассоциировался с куском дрожащего желе, жирной бараниной, салом, плавающим в деревенском супе, колбасой, перетянутой нитками, и огромными тортами, покрытыми килограммами крема. То есть с чем угодно, но только не с мужчиной.

Подумав об этом, Илайна глубоко вздохнула.

– Когда же этот день закончится, – пробормотала она.

Вызвав перед мысленным взором перо, красующееся на ее идеальной коже, она прогнала волну омерзения и открыла дверь.

– Хэйвард, дорогой, а ты почему не спишь? – промурлыкала Илайна, натянув на лицо соблазнительную улыбку, полную ласки и томительного обещания.