Читать книгу Недосказанность на придыхании - Татьяна Миллер - Страница 11

Только что подключили Интернет, и я к Вам сразу, – бежком, прыжком, скачком – мчусь со скоростью того самого бурана, что только одарил меня своим пылким страстным посещением. Ох… такой был пылкий, такой страстный…

5 дней, Нассер… С понедельника до пятницы. Ни электричества, ни воды, ни туалета, ни кондиционера. Температура за окном, по-прежнему, – летняя – припекает: +30С! А в доме накалялась и до 40!

Я же – пустоголовая, не подумала, что с отключением электричества, закончится вода и откажет холодильник! Так что при всех вышеперечисленных условиях, я ещё сидела без капли питьевой воды и с перепорченными продуктами, коих и так было немногочисленное количество. К урагану ведь я и вовсе не готовилась, о чём с особенным бахвальством Вам во всех красках и расписала ранее.

Пережила я, поистине, нечто совершенно фантасмагорическое. После того, как я отправила Вам последнее письмо, привычная жизнь продолжалась ещё минут 10. Как пробило полночь, будто в сказке, но страшной сказке: тут же всё и закончилось. Разом, резким щелчком, в доме заглохло: свет, холодильник, кондиционер, Интернет.

Поражаешься, в каком же непрестанном шуме и грохоте мы, оказывается, живём!

Заглохло и задержало дыхание, уставившись на меня. А я на них, уже со своим сдержанным дыханием. Так и протаращились мы друг на друга, не дыша несколько мгновений.

Должна Вам признаться, что при всём моём бесшабашном героизме, у меня от этой внезапной сцены технического замолвья в ужасе обмерло сердце. Это не совсем то, что я ожидала в своих литературно-эпистолярных фантазиях к Вам.

В мгновение, я прочувствовала всю серьёзность и опасность своего положения: одна, в глухом ночном лесу, в компании бесчинствующего урагана и в весьма ветхой постройке… Тут-то мне и пришло то самое осознание, которому следовало было ворваться в меня и хорошенько протрясти, днями раньше: «Это может закончиться самым печальным образом…»

Ураган к этому времени вступил в свою центральную феерическую фазу апогеи: в кромешной темноте, что происходило за окном я могла только слышать, – да как! При абсолютной омертвелой внезапно наступившей тишине внутри дома, всё, что происходило снаружи в десятки раз умножилось по своей мощи и звуковой амплитуде: громыхало, гремело, свистело, падало, пролетало, ломалось, хрипело… В какой-то момент, что-то оглушительно надломилось – похоже, мощная ветвь – что ещё? – и с грохотом рухнула прямо у моей входной двери, вогнав меня в совершенное отчаяние. Упади махина, на крышу – непременно проломит, а находись я в неудачном месте, а я непременно буду, – прибьёт!

Моим наибольшим опасением были смерчи, которые обычно приходят под ручку с ураганами: я знала достоверно, что если даже самый хилый и болезненный смерч пробежит по моей избёнке, в которую я была помещена, то мне живой уже не выбраться. Ещё повезёт, если сразу насмерть! А так, с тяжёлыми увечьями, мучительно придётся помирать в одиночестве несколько суток, заживо объедаемой и обгладываемой лесным зверьём.

Но, Божьей милостью, – меня миновало: ураган малу-помалу, спустя два часа, стал утихать. К тому времени, я, в кромешной темноте до боли в глазах, на ощупью уже перебралась в кровать. Страх прошёл, уступив месту смиренности: уж ничего не изменить, что будет то будет.

И также как в детстве, я крепко-накрепко закуталась с головой в одеяло, также мурлыкнула в нескончаемом блаженстве и также карамельно улыбнулась, засыпая под покидающий меня вой ветра и прощающийся со мной дождь.

Вот я пишу Вам: «одна, одна… как перст одна» … Но ведь это не так. Вернее даже, что совсем не так… У меня здесь 3 кота, 2 кошечки и 6, недавно родившихся и ещё подслеповатых, котят… Еды им было накуплено полно, – 16-ти пудовый мешок «камушков», как я называю сухой корм: так что, моя компания ничуть не пострадала, а воду они лакали из речки. Я, увы! лакать из речки не могла и сидела без воды. Так уж получилось, что я их по беспечности, не кастрировала, отсюда – естественный результат. На самом деле, не кастрировала я их по гуманным соображениям. О кошках и котах, я Вам расскажу ещё историю, но в другой раз и, если позволят обстоятельства.

Утром я проснулась в каталептическую тишину и апокалиптическое безлюдье, окружённая лишь моими кошачьими питомцами. Ещё в кровати, я протянула руку к коробке, стоящей у самого изголовья и достала из неё одного из шести котят наугад, взгромоздив его за шкварник себе на грудь. Так, сидя под одеялом и умилительно его поглаживая, попеременно тыкая в его младенческий пух свой нос и щекоча им ноздри своего носа, я внезапно почувствовала, как что-то тёплое приятно побежало по моей груди вниз. Но, в следующую секунду, поняв что именно это тёплое так приятно «побежало» и сознавая, что воды у меня нет, с возгласами: «О Боже!!! Киска, ну что ты наделал, шибздик ты, противный!», я выпрыгнула из кровати, отряхиваясь и беспомощно причитая.

Нассер, я прожила поистине 5 уникальных и мне уже неповторимых дней. Такого никогда больше не будет. Впервые в жизни я поняла, что это такое есть на самом деле – «душевная свобода» … Была только я, мои кошаки, природа и больше никого на мили …и мили… Ни электричества, ни воды.. никакого шума, кроме птиц и ветра… я пела и танцевала посередине комнаты…

А сегодня в полдень приехал грузовик и починил линию.

Я вышла к нему, чтобы поприветствовать, а он на меня ажнак ахнул и с нескрываемым подозрением брякнул мне в лицо: «А ты откуда такая взялась!?!», окинув тут же молниеносным взглядом мою хибарень, и тем ещё более усилив своё недоумение от моего здесь нахождения.

Оказывается, дороги были заблокированы полицией от возможного мародёрства в отсутствии хозяев, а у меня – никакого документа, свидетельствующему о законном проживании в этом доме.

Пришлось немедленно завести патефон очарования и начать восхитительно распевать, старательно имитируя невинность, простоту и не забыв, при этом, приплести и котят: для пущей убедительности.

И ведь поверил!

Интернет заработал почти тут же. Ещё немного, и начнут подъезжать соседи.

У нас есть выражение: «Краткость – сестра таланта». На самом деле, это – слова из письма Антона Чехова к своему брату, которое он написал в 1887 году. Каждый раз, как берусь писать Вам очередное письмо, я напоминаю себе эти самые слова, но тут же, осекаюсь: поскольку «краткость» – не только не есть сестра моего таланта, но даже и не его троюродная племянница.

Мои слова к Вам жадно и неудержимо несутся.