Читать книгу Недосказанность на придыхании - Татьяна Миллер - Страница 23

Фотография … Да, я обещала …

Когда я познакомилась с К., у меня возникло удивительное стремление, душевный порыв, словно океанский освежающий бриз: желание познакомиться с его культурой, религией, историей страны – Марокко. Совершенно без какой-либо помощи, я принялась за свои собственные изучения и расследования. Именно они привели меня к тому, где я оказалась сегодня со своим блогом старинных фотографий стран Северной Африки и Ближнего Востока.

Одним весенним вечером, два с половиной года назад, я перебирала на Интернете фотографии с изображениями мечетей, когда увидела … ТУ фотографию …

На ней был изображён молодой человек, уединённо и сиротливо сидящий спиной на коленях в мечети. Один-одинёшенек, он извиняюще -скромно расположился на глубоко-зелёном молебном коврике: в полутьме, полудымке … тускло озарённый лишь светом, падающим из единственного высоко-расположенного окна … с низко опущенной повинной головой, телом – обессиленно «упавшим», погружённый в молитву и во всепоглощающе-всевысасывающее раскаяние.

Нассер … он выглядел словно покаянная Душа его, была полностью, без остатка – оголена.

Только детские Души могут быть настолько обнажены. Только детские, – и только те, которые ещё не обучены лгать, фальшивить и скрывать, бесстрашно и простодушно выражая свои чувства, эмоции и мысли. Именно по этой причине, когда кто-то высказывает желание поделиться своей личной фотографией со мной, я прошу прислать мне детскую. Они полагают, что это – очередной мой причудливый бзик, но не догадываются о действительной причине, а я не объясняю.

«Я бы, скорее, желала увидеть Ваше детское изображение, нежели сегодняшнее». Потому что, только на детской фотографии я смогу увидеть Душу – оголённой.

Душа она ведь, с возрастом, не меняется, но мы учимся скрывать, лгать, c каждым годом тщательно совершенствуя и полируя эти навыки. Вот, что Вы увидите в Душе на детской фотографии, то и наглухо скрыто в той же Душе у взрослого, да порой так, что её обладатель даже и забывает, что у него в ней это проживает.

А тела? Да они мне даже в юности были не нужны, так что ж сейчас-то!

Но, я отвлеклась от фотографии …

В первую же секунду, как я взглянула на неё, меня пронзила необъяснимая, сжимающая грудь, душевная трепещущая боль, от которой, к собственному своему удивлению, – мне вовсе не хотелось избавляться.

Я не знала как реагировать: отчего бы меня, православную, могло настолько взволновать и проникнуть изображение Мусульманина в молитве? Отчего сердце стало биться в совершенно ином, усиленном, взволнованном ритме?

Но ответить на эти вопросы я не могла.

Никогда – ни православный, ни католический, никто другой, молящийся, ещё какой там веры, – не вызывал у меня подобных переживаний. Вернее даже, что они вообще никогда не вызывали у меня особенных чувств и воспринимала я их – молящихся в храмах, – не более как неотъемлемый храмовый атрибут, равно как иконы, кресты, скамейки и прочая утварь.

Признаться честно, мне было несколько неловко от своих ощущений: не то, чтобы было стыдно или совестно, но как-то не по себе. Я ещё раз окунулась в фотографию, свои чувства и тот же, не покидающий меня вопрос: отчего же меня настолько пронзительно трогает эта сцена, наполненная горним гостеприимным таинством?

Я могу с полной уверенностью сказать, что очень много прошло времени, с тех пор как я была в таком возвышенным духовном состоянии. Будто Душа моя наконец, напоилась, высветлилась и зацвела.

Поймите, Нассер … когда я смотрю на фотографии молящихся мужчин-мусульман, моя Душа возвышается, обогащается и очищается… но – только мужчин … Я не могу этого объяснить и, даже, возможно, и не желаю ничего понимать или копаться в причинах … Знаете, как с иностранным языком: пока не изучаешь, слушаешь и чувствуешь его Душой, как начинаешь изучать, немедленно включается в работу мозг: думаешь о переводе, грамматике, синтаксисе … тем самым полностью заглушая и задавливая Душу: ничего не чувствуешь, а только думаешь.

Вот и я: хочу только чувствовать.

Затем … случилось вот что: в какой-то момент, продолжая смотреть на эту фотографию, – мусульманина в молитве, – точно озарение, я с определённой ясностью поняла и, благословенно, с облегчением выдохнув, мысленно подтвердила самой себе: Да, я пришла домой ….

Продолжение, вечером того же дня:

Нет, нет, нет …. Так дело не пойдёт, Нассер! Это – не входило в наши планы!

Я вовсе не желаю, чтобы Вы неустанно были милым, ласковым, очаровательным и любящим! Это уж совсем никуда не годится!

О чём же я буду жаловаться, терзаться, изводиться? Как причитать? И в чём попрекать?

И – самое важное! – как же мне страдать?!?

Проводить ночи напролёт, заливаясь слезами и публикуя депрессивные цитаты?

Что я буду делать без всего этого? Это – же какая скукотища и совершенно – «не-по-русски».

Я же не знаю ни одной оптимистической поэмы!

Между прочим, я ведь действительно не знаю …

Ну, вот, назовите мне хотя бы один русский роман со счастливым концом. А? Или серединой. Ну, хотя бы, началом?

Поэтому, давайте-ка, маршируйте обратно: – отласковите себя и отмилуйте!

Да …. Именно …

Только ведь с Вами такой фокус не пройдёт: маршировать обратно и делать то, что сказано или даже попрошено. «Нассер» у нас поступает в точности да наоборот. Какой-то, своего рода, революционный и повстанческий бес в Вас сидит и всем дирижирует. Пример? Да сколько угодно!

«Нассер, не могли бы Вы переводить побольше арабских текстов?» – «Я начну переводить больше»

Нет, не начнёте.

Вы вообще перестанете переводить и полностью исключите английские тексты, до краёв наполнив свой блог исключительно арабскими.

Вот – «Нассер» для Вас, собственной персоной. Нерафинированный, неразбавленный, неискромсанный.

Потому что, если бы Вы подчинились просьбе и стали переводить, то это уже был не «Нассер», а – «Джон», живущий через дорогу от меня.

Но, если бы я попросила: «Знаете, что, Нассер? Почему бы Вам не перестать переводить вовсе, потому что, видите ли …. Я получаю какое-то необъяснимое, эротически-мазохистское удовлетворение, когда таращусь на эти инородные пляшущие и поющие создания, порой выглядящих как иностранцы несуществующих наций, порой – как птицы, готовые оторваться от земли в полёт, время от времени, – они изысканно вздыхают и я, чтобы составить им компанию, вздыхаю вместе с ними … в другой раз – я вижу в арабских буквах – семейство головастиков, извивающихся в пруду …

И знаете что? Не только каждый текст в Вашем блоге будет переведён, но и сопровождён детальными объяснениями.

«Нассер» с особенной, сдавленной и сокрытой агрессивностью ненавидит, когда кто-то осмелится дерзнуть и указать ему на то, что он должен сделать, даже, если его об этом попросят – аккуратно и с уважением. Его будто тотчас застилает густым слоем тёмной краски и незнакомый «Нассер» предстаёт перед нами: не тот – романтичный и нежный, коим мы его знаем и к которому привыкли, а мстительный и саркастичный. Неприятный, отталкивающий «Нассер».

Никогда, ни при каких условиях, не нажимать ни одну из этих чёрных клавиш:

F sharp, G sharp, A sharp, C sharp, D sharp; B flat, A flat, G flat, E flat, and D flat – не указывать что делать, как делать, когда делать, с кем делать …..

Дозволяется высказать мнение – «дозволяется» … разрешается даже «дать совет» – осторожно… но – крайне не рекомендуется. Можно аккуратно что-то у него попросить – один раз, – при этом шансов на то, что он эту просьбу выполнит – никаких. Указывать ему, что именно делать? – Чёрт! Да никогда!

Я об этом узнала, проштудировав Ваши ответы на вопросы подписчиков блога. Кстати, удивительно полезное это руководство – «Ваши ответы». Важность и практичность их не столько в том, какую информацию Вы предлагаете, а – в выборе слов, протяжённости предложений, интонации, которая отменно прослушивается абсолютным слухом моей Души. Вы полагаете, что я расстроена и рассержена тем, что Вы, с ничем даже ни покрытым, оскорбительным упрямством, отказываетесь переводить тексты, о которых я прошу? – Нет, напротив. Более того, я очень даже довольна что Вы помещаете их на родном языке. Прежде полагала, вне каких-либо сомнений, что самая упрямая нация из всех существующих – Украинцы. А вот на тебе – дулю с маком!

Саудиты!