Читать книгу Ландаун и Конслаев - Валерий Ланин - Страница 11

Привет тебе!

Эта чёртова машина (которая настольная типография) должна к концу следующей недели как бы уже и приехать, и Катерина завела отдельный портфель для (под) некоего эстетского то ли журнала, то ли альманаха. Содержимое евонное (портфеля) я сегодня прочёл и пришёл в определённое разочарование. Всё, вроде, любопытно, но если этот журноальманах будет и с моим именем, то ничего из сегодняшней наличности в него не пойдёт. Я это к тому, что бы ты там поколлекционировал у себя и окружающей действительности (если она имеется), у Веселова, чтО есть (если что-то есть). А то, боюсь, сорвётся наш альманожурнал из-за такого неестественного положения, как отсутствие текстов. Никаких глухих реализмов предлагать не надо. Я против них ничего не имею и могу даже почитать, но в дело они не пойдут.

Мне тут Мо-ов говорил, что ты там что-то в «Урале» наопубликовал, но я по близорукости найти не смог. Это где?

P.S. Что касается искомых текстов, то речь вовсе не идёт обязательно о т. н. (так называемых) художественных текстах.

P.P.S. Посылаю тебе первые 18 страниц своего опуса. Посылать сразу много – страшно, а спешить, вроде, некуда, так, потихоньку и перешлю всё, а если что и потеряется, то восстановить будет нетрудно.

Сам я ожидаю, естественно, твой опус. И надеюсь.

Надеюсь, у тебя остался черновик твоего последнего письма. Иначе мои реплики на него не будут до конца понятны.

«…ты сводишь „или-или“ к союзу „и“: полнота и пустота, а всё остальное от мышления» (твои слова).

От мышления всё. От мышления – тот мир, в котором мы живём, от «мышления» в широком смысле, куда входят и пространственно-временные способы созерцания мира. А «полнота» и «пустота» есть результат додумывания до конца этого способа, конечные из него выводы. Причём «полнота» и «пустота» вовсе не описывают разные предметы или сущности, они обозначают одно и то же, это только разные способы отсылки к одному и тому же.

«Последнее утверждение мне не совсем понятно: трансцендентно относительно чего? Если всё едино, то никакой трансцендентности просто нет» (твои слова) – но этого уже я совсем не понимаю.

Что значит «относительно чего»? Трансцендентно – значит неподвластно мышлению, его аппарату, невыразимо в его терминах (других, впрочем, нет = все термины его).

Какая-то путаница с «единством». Ты выделяешь «два смысла» = 1. единственность и 2. соединённость. Но «единственность» есть финитный вариант «соединённости»: пока в «соединённости» можно различать части больше или меньше связанные друг с другом, мы наблюдаем определённый дефицит «единства». И только тогда, когда подобное различение принципиально снимается, мы имеем «единство» как таковое, – т. е. «единственность».

«Но ни того (полноты), ни другого (пустоты) мы, кажется, помыслить не можем, с чем, я думаю, ты согласишься» (твои слова). – Я соглашаюсь, я уже согласился, НО когда сказал, что «единство вполне трансцендентно». Какой ещё смысл может тут быть?

Или «единство» есть и тогда это трансцендентная «вещь-в-себе», или «единства» нет и тогда мы можем видеть те или иные структуры и говорить о них.

«Сущность мышления (читай: единого) остаётся нераскрытой» (твои слова) – Но мышление ж определённо есть то, что различает. Сущность мышления – в различении. «Единое» мышлению внеположено.

«Мышление как каталогизация (а именно это следует из твоего определения «мысли как сравнения, описания одного поср. другого» (твои слова) – акстись! Сравнение это не каталогизация, это именно мышление как процесс, а отдельно взятое сравнение – это его, мышления, орудие. Так характеристики электрического тока до определённых пределов черпаются из сравнения эл. тока с водой (рекой). Так появляется боровская модель атома – планетарная. Etc.

«Мир явлений и мир сущностей – единый мир. Мир един. И этот мир един есть мышление» (твои слова) – Ну, я уже сказал, что мышление единству внеположено, оно может стоять как угодно от него близко, но там, где единство становится окончательным единством – т. е. единичностью, там у мышления остаётся только это название (единство, единичность). Можно, конечно, согласиться, что «мир явлений и мир сущностей – единый мир», но, проистекая так или иначе из «сущностного мира» «мир явлений» принципиально неедин – откуда и «явления». Какие могут быть «явления» в «единстве»? «Явления» появляются, когда одно можно отделить от другого. «Явление Христа народу»: вот Христос, вот народ. Положим, что и есть какое-то высшее единство Христа и народа, но в явлении – как и в каждом явлении – они прекрасно различимы.

Поскольку мышление возможно не только потому, что есть «сущность» – единое, единственное, но и потому, что оно из себя же порождает явления (здесь мы способ созерцания включаем в мышление), постольку в плодах мышления, его результатах всегда присутствует произвольный (субъективный) момент.

Привет жене. 21/VI-02 ЮВ.

Дорогой мой!

Спешу сообщить Тебе, что твои сочинения нашли самый горячий приём.

Получилось так, что оба твои письма я представлял Катерине в совокупности и мы не без удовольствия и громко поржали. Самое замечательное даже не то, что это смешно, а что это именно то, что надо.

Техническая сторона: Посылаю тебе сразу две бумажки, которые следует единообразно заполнить (не проставляя только даты). Дело в том, что бухгалтерия требует на каждую газету отдельную бумажку. Пришли так же обычным образом заверенную доверенность на моё имя (для получения гонораров за публикации в газете «Пари?», – такая, думаю, формулировка сойдёт.) Доверенность пусть будет на возможно больший срок, хотя бы до конца года.

На всякие пожарные случаи напоминаю ещё раз телефон в Перми: <…>, обычно я по нему бываю в 11—13 и 20—22 часа местного времени.

Не знаю, писал ли, что в перспективе ещё несколько газет, а м.б. и журнал (это сложнее, нужны идеи концептуальные и разнообразные и не только стёбные).

За деньги + бумагу можно будет, видимо, печатать вообще всё что угодно.

Это всё перспективы, но размышлять на эти темы уже можно.

С бумажками слишком не тяни. С приветом ЮВ.

Следующий № газеты выйдет уже в новом исполнении, «Инициатива» получила, наконец, свою настольную типографию. Так что твоё творчество будет набрано значительно красивше. Присылай что там у тебя ещё есть. И для журнала. Кстати, у него нет названия. Ничего лучше «Вавилонская библиотека» я не придумал. Впрочем, может это и не плохо? Ещё раз – с приветом Ю.

P.S. Буду рад, если и Саша (Ни-лин) соберётся во всём этом поучаствовать.

Ну, вот! Вышел, наконец, № «Пари?» в новом виде с твоими (в том числе) изобретениями (так что, глядишь, первого числа чего-нибудь даже и заплатят).

Что до журнала, то хотя он вовсе даже не отменялся, но я с трудом представляю даже один №. Ибо: текстов нет Впрочем, поглядим.

Пиши, присылай, советуй что в голову взбредёт. С приветом Ю.

Я попозже напишу пространнее, – сейчас только посылаю вышедшую, наконец, газету. И сообщаю неприятные новости: Катерина затеряла твои «Договоры подряда», хотя и нашла доверенность. Два «Д. п.» я тебе посылаю, заполни (где птички) и пришли – желательно до конца года (я хотел их заполнить сам, но Катерине не нравится это).

Твои замечания по поводу да Винчи принял к сведению, – спасибо. Прилагаю два варианта письма правой рукой, когда внушено, что это левая рука, и три варианта письма левой рукой, когда пишущий полагает, что пишет правой; из этих трёх вариантов два тяготеют к обычному письму правой рукой (особенно в одном из этих вариантов) и один вариант с обращением в зеркальное письмо.

Посылаю Каткова. Владимир Катков, кандидат психологических наук, доцент кафедры психологии, проректор ПГПУ:

«Эффект Власенко»

(Послесловие к одному фрагменту романа-путешествия «Сквозь сны»)

«Эффект Власенко революционизирует фундаментальные представления, согласно которым он как бы и не может иметь места. Я целиком согласен с автором, что самое удивительное, что такой эксперимент вообще был проведён. Представьте себе, что кому-нибудь пришла в голову мысль внушить в гипнозе испытуемому, что он находится в состоянии невесомости – и испытуемый вдруг поплыл бы через комнату! Увы! Каковы бы ни были его субъективные ощущения (разумеется, он может испытывать, переживать состояние невесомости), они не могут отменить законов природы. Надо полагать, такой эксперимент никогда и не проводился по той причине, что исход его ясен заранее. Впрочем, попробуйте – ведь практически так же обстоит дело и с экспериментом Ю. Ю. Власенко: заранее известно, что правое полушарие мозга, управляющее левой рукой, не имеет развитых зон, отвечающих за письмо и речь (у правшей). Следовательно, что бы ни внушалось испытуемому-правше, его письмо левой рукой не может улучшиться хоть сколько-нибудь значительным образом и уж заведомо не может стать столь же дифференцированным, как письмо правой рукой. Однако описанный эксперимент опровергает это вроде бы абсолютно естественное положение.

Обнаружение подобных явлений, про которые как бы известно заранее, что они не могут иметь места, называется, вообще говоря, ОТКРЫТИЕМ и предполагает оформление его соответствующим патентом (а открытие, как вы понимаете, гость гораздо более редкий, чем «обыкновенное» изобретение).

Чудеса, однако, на этом не кончаются. В том же эксперименте обнаруживается ещё одно явление: ряд испытуемых, которым было внушено, что их левая рука – правая. вдруг переходят на зеркальное письмо, которое оказывается полностью симметричным обычному письму правой рукой в бодрствующем состоянии. Как и почему это происходит, остаётся неизвестным, но факт, противоречащий наличным представлениям, определённо говорит об их полной или значительной недостаточности.

Зеркальное письмо левой рукой всё чаще связывается со специфической одарённостью «феноменом предвосхищения»: в определённых отношениях и допусках будущее и настоящее как бы меняются местами. Человек. владеющий дифференцированным зеркальным письмом, овладевает тем самым информацией «из будущего». Но если до сих пор подобными возможностями обладала, как думали, только часть левшей, которых и всех-то очень мало по сравнению с правшами, то теперь, когда ЭФФЕКТ ВЛАСЕНКО обнаружен и может наблюдаться каждым экспериментатором, оказывается, что этой способностью «предвосхищать будущее» наделены все люди. Просто до обнаружения этого эффекта мы не могли об этом и подозревать.»

С журналом всё тоже.

Нина и Слава передают тебе два горячих привета. От статьи о пауке они (и я) в восторге (и Пысин Борис Борисыч)

Присовокупляю небольшую подборку стихов, опубликованную в ГумФонде (в том, где Вероника Б.). Из этого же ГумФонда мне написал Дмитрий Кузьмин о том, что они собираются издавать антологию моностиха, – я послал им ещё несколько (т. е. кроме того, который в подборке). Пошли и ты по адресу: <…> Фамилию на конверте просили не писать, Сошлись на меня.

Постараюсь в ближайшее дни собраться и написать тебе побольше.

Получил твоё письмо с книжкой Болдырева /до книжки ещё не добрался.

Что-то я тупеть стал. Только из этого твоего письма – с убийственным опозданием – понял, наконец, что ты подразумевал под своей русофилофобией: «описание безумия и дурдома». Ну, это само собой – что безумие и дурдом – но я, признавая это не называю это русофобией. Вообще говоря, я довольно долго, можно сказать до настоящего времени, воспринимал свою национальность как прочерк в соответствующей графе. У грузина, еврея, чукчи и даже татарина национальность, но какая может быть национальность у русского? И только в последнее время, когда отец стал часто и бурно формулировать мои недостатки, я вдруг сообразил, что он предлагает тем самым очерк «Характер русского народа». Это, уже, пожалуй, в самом деле русофобия, хотя даже в этом случае мне такой ярлык не нравится.

Но что касается романа, то, хотя я практически не отрываюсь /и именно поэтому/, это – «описание безумия и дурдома». Есть там и собственно дурдом, но это ничего не меняет: и в дурдоме дурдом, всё нормально и равномерно.

Я перепечатал около 100 страниц /из 240/ и сломал машинку /вот тебе письмо перепечатываю на уже починенной/. Но надо напечатать хотя бы ещё столько же прежде, чем посылать: иначе будет непонятно, что это такое и зачем. С другой стороны, посылать 200 страниц сразу страшно: для меня это большой труд и если он по дороге потеряется, я этого не переживу. Вот взял бы да приехал.

Что касается твоих замечаний о моих ст-ях, то они, скорей всего, справедливы. Последние несколько лет я перестал понимать, какие стихи пишу и явно не способен ничего о них сказать, кроме их происхождения: я давно перестал «работать над стихом» /и даже понимать, что это такое/ и если ст-ие занимает больше 15 минут, то я его просто бросаю. Отец полагает, что это личностный изъян: ему-де Бог диктует, а сам он человек ленивый и к труду не способный.