Читать книгу Равнина Единорога - Валерий Уколов - Страница 7

Воспоминания о детских годах всегда были для Семениуса приятным возвращением в прошлое. Сейчас, глядя на равнину, ему казалось, что далекие времена вдруг приблизились, и он стал ощущать их присутствие. Посмотрев на Страбдия, который все также с готовностью ожидал указаний, Семениус прямо спросил:

– Скажи, Страбдий, что для тебя значит цель, миссия. Как ты ее ощущаешь?

– Вы не поверите, легат Семениус, до сегодняшнего дня мне было ничего не ведомо. Но сегодня я увидел, …мне показалось,…что вы, то есть я…

Страбдий умолк, а тем временем легату доложили, что прибыл кто-то из местных правителей. Им оказался копер Вервий. С почтением поклонившись, он приблизился к легату. Голос выдавал волнение:

– Приветствую тебя, легат Семениус.

– Копер Вервий. Чем обязан визиту? – хмуро спросил легат.

– Я пришел осведомиться все ли в порядке. Вижу, вы до сих пор не верите в нашу искренность. Я понимаю вас, но уверяю, что мы – мирный народ. Всегда, и до вашего прихода и тем более, теперь, когда мы вас увидели…

– Сдается мне, я чего-то не знаю, коль речь так часто заходит именно обо мне. Что во мне не так или бывают другие полководцы? Рим не станет разрушать ваш город и вашу культуру, пока условия существования провинции будут, безусловно, выполняться. И тут не мне принимать решения, какими им быть. Моя роль невелика в продолжение судьбы вашего народа. Через несколько месяцев здесь появится префект, тогда часть армии вместе со мной вернется Рим. Вы знаете об этом, поэтому я хочу услышать объяснениe, чем именно я вас так заинтересовал.

– Наш народ много лет находится в ожидании…. – копер Вервий медлил, не зная, как ответить на вопрос легата.

– Я говорил о себе – жестко переспросил Семениус.

Копер Вервий, не выдавая волнения, в свою очередь обратился к легату:

– Успел ли Страбдий рассказать о своем деде?

– Он нарисовал картины в храме Мира.

– Верно. Но он не был рисовальщиком. Арканий был нашим бессменным копером в течение долгого времени. Мы избирали его вновь и вновь. Пока ему не открылось пророчество. Пришло его время. В храме Мира, никогда прежде не державший в руках кисти рисовальщика, он сотворил свои картины. Кто водил его рукой? Мы не знаем и он не знал. Однако Арканий точно указал значение изображённых им рисунков.

– Именно?

– Воин-чужестранец одолеет Единорога.

– И все? Это понятно без объяснений.

– Точнее сказать, римский воин… – копер Вервий взял короткую паузу – Легат Семениус, этим рыцарем изображены вы. Единорог будет повержен вами. Все дело в вас.

Легат недовольно нахмурился.

– Я ценю силу искусства, но на вас она действует непомерно. Мне не нравится этот разговор.

– Он состоялся слишком рано, чтобы сразу поверить нашим откровениям. Вы не готовы, легат Семениус.

– В Риме достаточно своих занятных легенд. Я мог бы вам рассказать не один десяток схожих на вашу. Легенды учат детей уважению к прошлому, а взрослых пониманию настоящего. Но никто не полагается на них, как на путеводную нить.

– Это не просто легенда.

– Не хотел бы вас обижать, копер Вервий, но это действительно не легенда, это – обычный, человеческий сон или фантазия.

– Не важно, каким образом пришло озарение. Арканий передал нам кроме рисунков также словесное послание, правда, очень короткое и неоднозначное. До сегодняшнего дня, то, о чем он говорил нам, так или иначе, происходило в нашей жизни.

– Я привык верить фактам и своим глазам – равнодушно произнес легат.

Копер Вервий смутился. Он не хотел спешить в своих разъяснениях, прекрасно понимая, что вопросы веры так просто не объяснить.

– Что же вы можете сказать о нашем народе. Я задаю нескромный вопрос и конечно, преждевременный…

Разговор и без того странный стал расширяться. Семениус ощутил себя в некой зависимости от вопросов, как будто, он оправдывался в своём непонимании мироустройства здешнего народа.

– Если коротко, думаю, вы счастливый народ. У вас свои представления о жизни, хотя некоторые вещи мне непонятны. У вас нет армии, но удивляет не только это.

Семениус заметил, как на стену палатки упал свет предзакатного солнца и ярким пятном медленно пополз вниз. Быстрый закат на глазах погружал всю равнину в сумерки.

– Мне кажется, вас на самом деле ожидают испытания – закончил легат.

– Рано или поздно, у всякого народа, общества случаются трудные, поворотные времена. Вопрос в преодолении испытаний – заметил копер.

– Верно. И еще в том, чего будет больше – потерь или приобретений.

Семениус хотел добавить еще что-то, но промолчал, уловив движение копера Вервия. Одухотворенность его лица была не ясна для Семениуса. Пришло на ум пророчество Аркания. Неужели его здесь ждали, его – римского легата. Для чего? Где этот Единорог, которого он должен победить? Пусть это все легенды и все же копер Вервий не производит впечатления человека, лишенного рассудка. Эта вера в миссию должна основываться на чем-то реальном, чем-то подтверждаться, иначе легенда не устоит в случае несовпадения. Глядя на этот чудной народ, казалось, что с подобными ошибками они до сих пор не знакомы.

– Пока еще не пришло время – сказал копер Вервий – вы сами все поймете…