Читать книгу Пиррова победа. Роман. Часть 2 - Василий Васильевич Варга - Страница 30

Дина еще выше задрала голову. Она, как и всякая женщина, хотела казаться недоступной, но где—то, в глубине души, таила надежду, что этот неотесанный, но приятный внешне медведь, наберется культуры, станет образованным самоучкой, сменит наряд кузнеца на костюм сельского интеллигента, будет более уверен в себе и сделается джентльменом, и тогда… он мог бы стать ее мужем. А почему бы нет? Мужик он крепкий, уносил бы ее в неизвестность по ночам, особенно в первые годы супружества. Но сначала надо разложить его на лопатки и полностью подчинить своей воле и такого послушного, бессловесного, всегда на все готового ради нее, привязать к своей юбке. Он хоть и не секретарь окружкома, но… он своего рода народный помещик, хозяин шести тысяч гектаров земли.

Тактика Кобры была безошибочной, выверенной, только, как всякое дело, в котором мы уверены, на все двести процентов… дала обратный эффект: Халус стал побаиваться ее. Ему даже казалось, что она не только секретарь окружкома, но еще и тайный агент НКВД. А если и не тайный агент, то влияние на НКВД у нее огромное, как ни у кого другого.

– Я хочу дать вам несколько практических советов, вот вам карандаш, бумага, запишите их по пунктам, – произнесла она убийственную фразу от которой нельзя было отказаться в такой же степени, как и выполнить то, что она хотела.

– Говорите, я и так запомню. Я так быстро не могу записывать, – попробовал вывернуться собеседник.

– Добро, – согласилась она, – У вас память не засорена книгами и всякими там науками, поэтому запомнить вам будет нетрудно, хотя… я, как—нибудь, составлю для вас памятную записку. Но после того, как вы хотя бы частично выполните, то, о чем я вас сейчас попрошу, а точнее порекомендую.

– Буду вам очень благодарен.

– Итак, первое. У вас шесть тысяч гектаров земли, а колхозников всего шестьдесят, а в Водице вообще пятнадцать человек, и то списочный состав, а сколько трудоспособных, никто даже не знает. Уполномоченных НКВД мы вскоре уберем, вы останетесь один…

– О, это здорово, – сказал председатель и чуть не подпрыгнул от радости.

– В этих условиях поднять колхоз практически невозможно, так? Так. Какой же выход? – Халус пожал плечами. – А выход простой: надо заставить единоличников работать в колхозе, у вас много способов, чтобы нажать на них, подумайте хорошенько…

В кабинет Кобры неожиданно ворвался Шибайло.

– У нас ЧП, Дина Алексеевна, – сказал он, не обращая внимания на председателя.

– Какое? – испуганно спросила Дина.

– Только что нашими органами из Ужгорода арестован второй секретарь окружкома Штефанюк. Наручники на него надели и увели, во дворе стоит машина, такая, знаете с решеткой на задней двери.

– Надо же! Кто бы мог подумать? Правда, в последнее время он ходил какой—то мрачный, молчаливый, я замечала это. И что теперь будет?

– Время покажет, – сказал Шибайло.

Юрий Алексеевич застыл в изумлении, а потом сделал попытку в срочном порядке освободить кабинет Кобры.

Но Дина Алексеевна сделала жест, означающий: сиди, не рыпайся. Она в который раз перечислила ему произведения классиков марксизма, которые он должен знать наизусть, сначала заголовки хотя бы, а потом в дальнейшем названия глав, затем количество страниц, и так до самой вершины, то есть до знания текста наизусть.

– Разрешается пользоваться кратким конспектом… – но на этой фразе дверь ее кабинета открылась и обратно не закрылась, настолько были взволнованы люди, вошедшие в кабинет Кобры.

Неожиданный арест второго секретаря окружкома партии и обыск, произведенный в его кабинете, вызвал настоящий переполох. Заведующие отделами бросились к телефонным трубкам, звонили на предприятия, в сельские советы. Там, где кто—то из служащих еще, случайно задержался, потому что время уже было довольно позднее, давали накачки. Затем бегали из кабинета в кабинет, выясняли, почему в таком—то документе не хватает запятой, почему в селе Деловом собрание тружеников села проходит под девизом: " Ильич в разливе», а не «Ленин в Разливе», почему лошадь с повозкой перешла улицу на красный светофора, и успокоились лишь тогда, когда черный воронок загудел и исчез в темноте ночи. Здание окружкома моментально опустело, осталась только «верхушка», теперь уже не в полном составе. Два дюжих молодца схватили Кобру за руки и потащили к Первому на срочное совещание. У Первого началось расстройство желудка, он часто атаковал туалет и рад был, что его никто не занимает. Кобра встретила его и сказала:

– Надо опять созывать бюро, незамедлительно.

– Зачем? – машинально спросил Емцев. – Хватит внеочередной планерки.

– Как за чем? Для обсуждения ситуации и революционной бдительности. А предателя и шпиона Штефанюка срочно исключать из партии.

– Я не возражаю, – согласился Емцев, будучи в подавленном состоянии, – но никакого указания сверху пока не поступало и я боюсь, как бы мы не напортачили. А вдруг ошибка? Это же буро, а не катавасия какая—то.

– Ну и что? не ошибается тот, кто ничего не делает. Ошибку всегда можно исправить, – сказала Кобра.

Вошел Шибайло.

– Беда, – сказал он. – Завтра нам обоим быть в Ужгороде на бюро обкома партии в шестнадцать ноль— ноль.

– Как ты думаешь, что нас ждет?

– Не знаю, – ответил Иван Михайлович, как всегда спокойно и уверенно, потому что ему никогда ничего не грозило. – Ожидать следует всего, чего угодно, ведь здесь на лицо потеря революционной бдительности. Близорукость, соучастие, маскировка – все что угодно!

– Я позвоню Турянице, – Емцев бросился к аппарату прямой связи. На том конце провода раздавались длинные гудки, никто не поднимал трубку. Тогда он позвонил инструктору, курирующему Раховский округ – Ивану Живодерко. Оказывается Первый в командировке в братской Венгрии по обмену опытом партийного строительства, будет завтра, возможно, к двенадцати дня.

– Я знаю, что в округе произошло ЧП и очень сожалею, поскольку это и мое упущение тоже. Что, что? Хотите собрать бюро, исключить Штефанюка из партии? Не торопитесь, ведь вы завтра приглашаетесь на бюро обкома, где будет решаться и ваша судьба, а пока готовьте обстоятельное объяснение, будьте самокритичны. Скажите, товарищ Емцев, кто рекомендовал эту сволочь на должность второго секретаря окружкома? Вы? Тогда я вам не завидую. Что вы говорите? Сушить ли вам сухари? Да что вы? Я так не думаю, хотя, как вы сами понимаете, от меня мало что зависит. Тут все будет зависеть от того, как дело повернется на бюро, какой оборот оно примет. Тут уж… сами понимаете. Работники госбезопасности лично вам никаких претензий не предъявляли? Нет? тогда это хорошо. Будет выговорешник, а выговоры, как известно, снимаются, хоть и не забываются. Ни пуха, ни пера.

– Черт его знает, наговорил целый короб, а вразумительного ничего не сказал, – сокрушался Емцев. – Иван Михайлович, сделай милость, налей коньяку, бутылка там, в шкафу, знобит что—то.

Все втроем молча чокнулись, выпили, ничем не закусывая. Кобра тут же ушла, а за ней последовал и Шибайло.