Читать книгу Майя - Вера Петровна Желиховская, Вера Желиховская - Страница 8

В ожидании темноты барон после обеда попросил Майю сыграть что-либо и пришел в крайний восторг от ее музыкальных фантазий. А также удивил девушку несколькими замечаниями, как нельзя лучше совпавшими с ее собственными представлениями.

– Это блестяще! Очень оригинально!.. Будто бы видишь танец саламандр в огненных вихрях пожара, – заметил де Велиар.

– Такова и моя мысль, – согласилась Майя. – Но как вы могли напасть на нее? Я обыкновенно списываю музыку с окружающего. Вот и теперь мне привиделась пляска саламандр там, в камине, – кивнула она на ярко растопленный в глубине гостиной очаг. – Я ведь фантазерка!

– О да, я знаю. Но ваш термин не верен: вы не фантазируете, а действительно видите то, что сокрыто от более грубых натур, и великолепно рисуете звуками.

Майя ничего не отвечала, а только подумала: «Неужели и он видит то, что вижу я?» Но говорить об этом с гостем не захотела, все же сильно ему не доверяя, хотя восторженные отзывы и внимание де Велиара льстили ей.

«Она осторожна, – в то же время подумал барон. – Положительно ее следует опасаться куда более, чем этого наивного старика… Она довольно сильна, сильна и очень способна. Надо, кажется, прибегнуть к содействию обычных органических сил, чтоб отвлечь ее от духовных стремлений».

– Ну, а теперь что вы хотите воспроизвести? – заговорил он через несколько минут тихо, осторожным шепотом, будто боясь спугнуть мысли девушки или заглушить мелодию нежного andante [4], к которому перешла она после бурных аккордов. – Затишье после пожара и грозы… Светлеющий горизонт и, на его ярком фоне, силуэт приближающегося любимого создания?

Майя опустила руки и стремительно встала. Она только что думала о Кассинии, о его возвращении к ней.

– Нет! – шутливым тоном, но заметно побледнев, вскричала она. – С вами опасно предаваться мечтам! Лучше пойду пройдусь по саду. Посмотрю на восход луны, пока вы не позовете меня в нашу обсерваторию.

И она хотела было исполнить свое намерение, но профессор ему положительно воспротивился:

– Куда идти на ночь глядя? Не лучше ли всем нам сейчас же подняться в башню? Что ж, что луна не встала; до ее восхода можно посмотреть на звезды: они еще ярче, пока нет луны.

Майя очень любила наблюдения над светилами небесными; ей часто случалось долгие часы проводить у отцовского телескопа. Теперь же ее чрезвычайно интересовал увеличительный аппарат, о котором профессор рассказывал такие чудеса. Она поглядела в окно на ясные сумерки, на небо, в глубине которого уже мигали первые звезды, и вдруг, загоревшись желанием посмотреть на них ближе, вскричала:

– Ну что ж, пойдемте! Пойдемте наблюдать за тем, как люди живут на Марсе и Венере.

И она, весело оглянувшись на гостя и отца, чуть не бегом побежала вперед, в кабинет профессора и его лабораторию, откуда винтовая лестница вела на вышку, в стеклянный павильон, именуемый обсерваторией. Майя не думала о странном явлении, с нею происходившем; оно бы ее поразило, будь ей дано его заметить. Куда девалась прежняя антипатия к барону? Девушка и думать о ней перестала! Ей стало так легко, так весело, как с детства не бывало. Знай Майя опьяняющее действие наркотических средств, она могла бы подумать, что ее чем-нибудь опоили, – так горячо струилась в ней кровь, так быстро билось и временами сладко замирало сердце.

Они взошли на вышку. Барон добродушно посмеялся над тем, что барышня забыла их годы, судя по своим, и указал на профессора, немного запыхавшегося и отставшего от них на лестнице с лампой в руках.

– Кажется, не стоило заботиться об освещении, – смеясь, заметил Ринарди, ставя лампу на стол. – Здесь так светло!

В самом деле, хотя уже опустились сумерки и восток освещался заревом восходящей луны, но все же в стеклянной вышке было необыкновенно светло, словно она сама сияла внутренним светом.

– Чудо что за ночь! – вскричала Майя. – Откуда этот ясный свет?

– Вероятно, ваше присутствие разливает его, – любезно отозвался де Велиар. – Больше нечем объяснить. Ринарди, потушите же вашу смрадную лампу. Она ничто, когда блеск глаз m-lle Marie до того ярок, что я, право, боюсь, как бы пред ним не померкли светила небесные.

Милой шутке рассмеялись. Барон принялся устраивать свой аппарат рядом с довольно большим телескопом профессора. Отец и дочь следили за движениями гостя и рассматривали крошечный серебряный ящичек-увеличитель с величайшим интересом. Де Велиар установил прибор и вынул из него соединительную проволоку, укрепленную одним концом внутри ящичка. Но прежде чем подвести ее к линзам телескопа, предложил Майе испытать странное, но чрезвычайно приятное, как он уверял, действие токов, взяв провод в руку…

Майя хотела уж протянуть к проволоке ладонь, как вдруг почувствовала, что не может поднять ни правой, ни левой руки. Они будто приросли к ее телу.

В ту же секунду она вспомнила, что давно, в детстве, с нею дважды случалось такое состояние. Раз она хотела достать из пылающего камина красную звездочку, мелькавшую словно ей на потеху. Майе тогда было не более трех лет, и она забыла, что огонь жжется.

В другой раз девочка чуть не упала в пруд, мчась стремглав и в пылу веселья забыв о водоеме, и вдруг окаменела на месте, не в силах шевельнуть ни рукой, ни ногой.

Впоследствии Кассиний объяснил своей подопечной, что сам остановил ее и что, даже если его нет рядом, он хранит Майю издали.

«Помощь моя с тобой!» – вспомнились ей недавние слова невидимого друга.

– Нет, благодарю вас, лучше в другое время, – сказала она барону, едва владея собой. – Теперь жаль каждой секунды. Пожалуйста, устройте скорее ваш эксперимент. Мы с папа́ сгораем от любопытства.

«Сама предусмотрела или предупреждена тем, который с нею? – подумал де Велиар. – Хотел бы я знать наверное! Надо выпытать у отца ее. Но противник один из сильных! Один из сильных…»

Пока эти соображения втайне занимали его, въяве речи гостя, его улыбка и поспешность – все выражало искреннюю готовность сообразоваться с желаниями барышни.

Через пять минут все было устроено, и барон навел телескоп на одну из крупных звезд, еще довольно слабо мерцающих на западной стороне неба.

– Так как мы начнем наблюдения наши не для пользы собственно науки, а скорее для удовольствия, позвольте, дорогой коллега, уступить первую очередь даме, – с улыбкой предложил барон и, не дожидаясь ответа, обернулся к Майе: – Place aux dames! [5] Не угодно ли вам, m-lle Marie, полюбоваться?

Не без волнения и недоверия попробовала Майя пошевелиться: она боялась, что ей не будет позволено и смотреть в телескоп. Но нет: члены ее были свободны. Девушка беспрепятственно поднялась на ступеньку, взглянула в окуляр и замерла в очаровании.

Ей представилось сказочное небо, переливающееся разноцветными светилами. Иные сияли как брильянты, другие голубели светом прозрачной бирюзы или пылали багровым пламенем. Разнообразие и красота были бесконечны; но не того ожидала девушка.

– Как же так? – спросила она в недоумении. – Я думала видеть одну планету, а тут целое море очень странных, крупных и красивых звезд, но более ничего.

– Это потому, что я сначала показал вам атмосферу, небосклон той дальней планеты, которую вы сейчас увидите в подробности, если вам надоело ее небо… Позвольте на одну минуту. – И, став на ее место, Велиар направил трубу несколько вправо. – Вот, не угодно ли теперь полюбоваться.

Он отступил, и Майя снова приникла к окуляру. На этот раз пред ней была лишь часть, как показалось ей, неведомой планеты, освещенной радужной атмосферой. Планета плавала в прозрачных волнах эфира, как бы окутанная ими. Волны постепенно менялись, переливаясь всеми цветами, но окраска была так нежна, что не мешала разглядеть очертания местности, гор, гигантской растительности и светлых пятен – озер или целых морей. Не было заметно движения, но виднелись места, похожие на муравейники, а иные и на правильные клетки, весьма схожие с постройками в городских кварталах.