Читать книгу Боярыня Матвеева - Вера Русакова - Страница 10

Мэри пришлось оставить домашние дела, вышивание и книги и ходить по Москве с Дугласом. Сей доблестный муж у себя в Померании изучил кое-как польский язык и наивно думал, что сможет объясняться с «москалями». Не смог. Кроме того, он не знал местных законов и обычаев, что создавало для него затруднения и даже опасности. Мэри не могла покинуть своего гостя в час испытаний.

– Что случалось с канатами? Почему они вдруг пропали из продажи? Как такое могло случиться вообще?

– В торговых делах может случиться всякое, – утешала его спутница. – А сейчас это может быть связано ещё и с войной. Не знаю только: нужны ли армии канаты?

– Какая война?

Мэри подумала, не сболтнула ли она лишнего. Она понизила голос, даром что говорили собеседники на скотише[9].

– На восточных землях Речи Посполитой бунтуют черкесы[10]. Ходят слухи, что они просятся в подданство русскому государю. Если Алексей Михайлович примет их – будет война с поляками и литвинами.

Дуглас стал её расспрашивать, но узнал немного.

Флора и Цецилия уже успели подружиться и сыграть три партии в шахматы, причём госпожа Дуглас, несмотря на молодость и обманчиво наивный вид, все партии выиграла.

За обедом её муж вернулся к интересному вопросу:

– Мне рассказывали, что император Алексей очень огорчился из-за трагической смерти нашего короля, послал письмо с соболезнованиями королеве Генриетте и оказал кредит их сыну. Я даже растрогался, когда слушал этот рассказ: варвар, а повёл себя куда благороднее многих цивилизованных политиков. Не может быть, чтобы такой прекрасный монарх поддержал бунтовщиков, восставших против другого монарха.

Флора заявила, что о войне болтают уже несколько лет, Цецилия спросила, что за история была с господином Хмельницким и какой-то дамой – «мне говорили, очень печальная», а Мэри задумалась, точно ли купец их гость, или шпион, притворяющийся купцом?

Господин Матвеев – родственник главы Посольского приказа, полковник русского войска, человек, видимо, сопричастный тайнам государства. В свете этих обстоятельств его подозрительность хотя и обидна для неё, но вполне понятна. Что может быть банальнее: подослать к мужчине женщину, которая станет выведывать у него секреты? Она знает про себя, что она не такая, но он-то не знает. И если она подозревает господина Дугласа, то Матвеев тем более имеет основания подозревать её. Молодая женщина окончательно решила простить Артамона Сергеевича.

– И вот ещё, – вещала Флора, – Его величество царь велел закупить в Швеции двадцать тысяч мушкетов. Её величество королева Кристина очень удивилась такому размаху. Она дала согласие, но сказала, что продавать будет партиями, а не сразу всё.

– Боже, – только и смогла вымолвить Мэри. – Матушка, как Вы можете узнавать такие подробности, не выходя из дома?

– Наш новый слуга Тимофей громко рассказывал всё это Иоганну, Кларе и Дарье, пока складывал доски для починки сарая. Ссылался при этом на слугу дворянина, ездившего в Швецию.

Гости хохотали.

– В России всё секрет и ничто не тайна!

Вечером неожиданно явилась Джейн Гамильтон. Сухо поздоровавшись с Флорой – женщины не любили друг друга – она утащила дочь для разговора наедине.

– Мэри, капитан Фрид просил твоей руки. Я дала согласие.

– Зря. Возьми его, пожалуйста, обратно.

Джейн опешила.

– Ты серьёзно?

– В высшей степени.

– Но… Я не понимаю. Почему ты отказываешься?

– А почему он хочет на мне жениться?

– Что значит почему? Почему вообще мужчины женятся?

– По самым разным причинам.

– Каждый хочет иметь дом и детей. И капитан Фрид тоже.

– Сколько хочет, только не со мной.

– Мэри, тебе надо выйти замуж!

– Зачем?

– Перестань валять дурака!

– Я совершенно серьёзна. Замужем я уже была, так что старой девой не останусь. Деньги есть. Где жить есть.

– Так положено!

– Кто положил – пусть так и живёт.

– Если ты не выйдешь замуж, то умрешь в одиночестве.

– Человек одиноким приходит в этот мир и одиноким уходит из него. Если же на дороге от рождения до смерти мы хоть раз встречаем родственную душу, дружбу или любовь – то это великое счастье, за которое надо благодарить господа.

– Прекрати свои философствования, ненавижу их! Я говорю о нормальной реальной жизни!

– Могу сказать проще: брак и даже наличие детей не обещает человеку смерти на публике. Сколько замужних женщин или женатых мужчин умирает в одиночестве? Сколько остается вдовами или вдовцами? Сколько остаётся бездетными или переживают своих детей?[11] Ты была замужем и у тебя есть ребёнок, но если в роковой для тебя час я заболею или меня не будет в Москве, то ты умрешь в одиночестве или на руках у служанки.

Разумеется, – добавила она более мягким тоном, – я желаю тебе долгой и счастливой жизни, но…

– Замолчи! Капитан Фрид – прекрасный человек, нашей веры, в хорошем возрасте. Он замечательная партия.

– Капитан Фрид – мот. Кроме того, приятель Пауля, и я склонна думать, что он нисколько не очарован моими прелестями, а просто хочет отомстить мне. Замужняя женщина – собственность мужа; он сможет издеваться надо мной, бить, а я не смогу ничем ему ответить.

– Это ты не сможешь ответить? Не смеши меня.

– Или ещё вариант: он сейчас на мели и зарится на моё приданное.

– Почему ты думаешь о нём так плохо? Всё это твои выдумки.

– Не выдумки: он очень много потерял, давая в долг Паулю. А ты сама говорила, что надо быть осторожной.

– Ты вечно как-то странно истолковываешь мои слова. А мне он нравится!

– Дорогая мама! Если он тебе нравится, никто не препятствует тебе выйти за него замуж. А то получается странно: нравится он тебе, а спать с ним должна я.

Джейн была в отчаянии. Имея некоторое представление о характере своего чада, она уже поняла, что дело проиграно. Но всё же предприняла последнюю попытку:

– Я твоя мать! Ты обязана меня слушаться!

– Обязана. Но не послушаюсь. Можешь сходить к приставу и пожаловаться на меня. Пусть меня накажут в соответствии с Уложением. Лучше уж одна порка, чем многие годы с Фридом.

Таковы были нравы эпохи: как в России, так и в других европейских странах, дети, особенно девочки, были обречены терпеть родительский деспотизм до самой смерти родителей или своей; даже совершеннолетие не всегда облегчало их участь. Леди Джейн Грей, отказывавшуюся выйти замуж за выгодного семье кандидата, заботливые родители избили так, что она болела до конца своей недолгой жизни. Король Франции Франциск, столь любимый поэтами и художниками, принуждал свою тринадцатилетнюю племянницу к недостойному, по понятиям той эпохи, поступку; когда она отказалась, Жанну Наваррскую стали пороть и прекратили сие дело не из жалости, а из тех соображений, что если девочка умрёт под розгами, её уже нельзя будет использовать в политических целях. Герой освободительной войны князь Пожарский и его двоюродный брат секли своего взрослого племянника, а когда племянник после неоднократных порок продолжал прежнее поведение – не стеснялись жаловаться на него царю Михаилу Федоровичу.

К счастью, Джейн была более гордым человеком: она не хотела признаваться публично в своей неспособности справиться с дочерью. И посему ушла, разгневанно заявив на прощание:

– Я никогда не разговаривала так со своей матерью!

Мать Джейн умерла, когда дочке было год и два месяца. Малышка ещё едва лопотала. И да, так с матерью не разговаривала.