Читать книгу (не)жена для бандита - Вероника Колесникова - Страница 3

Вокруг раздается слишком много звуков, слишком много голосов сплетаются в один. Пытаюсь продрать глаза, но это кажется нереальным – ощущение, будто бы в них бросили песком, а после протерли его под веками. Светкажется зернистым и нечетким, размытым, как если бы приходилось смотреть на мир через полиэтиленовый пакет. К слову, такой опыт у меня уже был однажды, во время похищения одной из группировок на заре дележа сфер влияния в городе. Неужели снова?!…

Пытаюсь припомнить все, что случилось до этого, составить целую картину происшествия, чтобы понять, где я нахожусь. Внутренним взором «прохожусь» по своей одежде, на случай, если вдруг враги решили устроить меня в темную. Это скорее привычка, и я действую больше на автомате. Так, в заднем кармане брюк – заточка; в носке под штаниной – тонкий, как лезвие, стилет; в кожаной куртке должен был быть пистолет, но уверен, что его я лишился в первую очередь.

Приоткрываю губы и чувствую сильнейшую жажду. Кажется, будто бы даже мозги полопались от засухи, которая снедает глотку.

Наконец, морок перед глазами рассеивается, и я обвожу глазами пространство. Белые стены, натяжной потолок, какая-то надпись на включателе у входа. Прищуриваюсь и прислушиваюсь к тому, что происходит с телом.

Вдруг дверь резко отворяется и в комнату входит мой старый друг – Иван.

Резко выдыхаю, только сейчас поняв, что до этого лежал, затаив дыхание.

– О, Амир, очнулся. Ну и напугал ты меня, – хирург стягивает с лица маску, обнажая свою модную бородку, которую отращивает в лучших традициях метросексуалов, захаживающих в барбершоп на Гвардейской. Узнаю руку мастера – сам не далее, как три часа оттуда.

– Как я тут… – еле передвигая языком, спрашиваю у него, но запинаюсь, не чувствуя сил продолжить начатое.

– Лежи, лежи, Амир, не волнуйся, – доктор садится рядом, и я поворачиваю голову в его сторону. От лишнего движения она начинает гудеть, и перед глазами пляшут золотые и черные мушки. Зато удается понять, что я нахожусь в палате клиники – все белое, рядом – столик, на котором стоят ярко-красные и желтые свежие цветы, да и запах по-настоящему больничный, хотя сейчас больше всего пахнет кондиционером для белья с ноткой льна и морских волн. По крайней мере этот аромат становится более четким, а это значит, что рассудок возвращается ко мне в полной мере.

– Ты упал без сознания, – терпеливо говорит Иван, одновременно оттягивая мне веко, проверяя что-то одному ему ведомое, а после ставит руку на линию пульса за скулой, высчитывая сердцебиение. – Потерял слишком много крови. Как ты вообще добрался сам до клиники?

– Надо было вызвать скорую? – мрачно шучу.

Иван пожимает плечами. Работа на нашу банду ему не очень нравится, но за связь с криминалом он получает очень хорошие деньги, так что тут не до сантиментов.

– Хотя бы сам не ехал за рулем. А если бы ты потерял сознание в дороге? Была бы авария, пострадал кто-то еще! – выговаривает он мрачно.

А, вот в чем дело. Моя жизнь ему не так дорога, как жизни других. Ну что ж, похвально, зачетно и совсем не профессионально. Деньги платит ему дядя, владелец клиники, так что радеть он должен только за жизнь членов нашей семьи, не волнуясь или не так рьяно переживая за жизни других.

– Наталья сказала, что ты ее запугал, – хмыкает, наконец, Иван.

– Она сама кого хочешь запугает, – медленно отвечаю.

– Да уж, девчонка с норовом, – Иван поглаживает подбородок. – Но молодец. Делает все профессионально.

– Ты ей не сказал?..

– О том, что эта клиника обслуживает криминальную семью, а мы все здесь – только работники на побегушках? – в голосе Ивана ехидная усмешка. Плевать. Не нравилось бы – давно бы ушел. Ну или попытался это сделать. – Нет, не сказал. Сбежит еще, а где я возьму такого талантливого врача?

Нетвердой рукой отодвигаю одеяло и пытаюсь встать с кровати. Перед глазами все плывет, но уже через мгновение картинка обретает четкость.

– Зараза она, эта твоя… Наташа Михайловна. Смени на какую-нить врачиху посговорчивее.

– А эта что? – Иван кривит губы, а я думаю о том, что доктор позволяет себе слишком многое.

– А эта нам не подходит. Слишком норовистая кобыла, ее еще объезжать. Стуканет где не нужно, ляпнет не подумав, потом забот не оберешься. Не нужна она тут, сказал – увольняй, значит, увольняй, – голос немного дрожит от слабости, но я все равно пытаюсь донести до него свою мысль: нечего в нашей клинике делать не до конца проверенным девчонкам с такой сексуальной внешностью. Она слишком яркая, слишком приметная, слишком несговорчивая и при этом обладает собственным мнением, которое явно не собирается держать при себе. От таких нужно держаться подальше. И в делах, и в… личной жизни.

Вдруг дверь хлопает, и я буквально замираю, так и не поднявшись до конца. Принимаю сидячее положение и в замешательстве смотрю на хирурга, которая недавно зашила мне рану на спине. Она снова рассержена донельзя, но теперь прямо пылает праведным гневом. Глаза горят, как фары моего «Бумера» в ночи, крылья носа раздуваются от едва сдерживаемой ярости, только не хватает ангельских крыльев за спиной.

– А, Наталья Михайловна, – с усмешкой говорит Иван, наслаждаясь моей заминкой. – Ваш пациент пришел в себя и хочет поблагодарить за спасение своей жизни.

– И уволить при этом?! – Она даже не пытается сделать вид, что ничего не слышала, цокает на своих шпильках по кафелю до меня и смотрит в упор. Ну, выглядит она, конечно, слишком… для хирурга. Или до этого я только видел громоздких, коренастых врачей-хирургов, а такого тоненького, молоденького, невероятно красивого врача – впервые.

Не опускаю глаз – мне нечего стыдиться. Я реально считаю, что ей здесь не место.

– Ты сказал, – она целится в меня своим длинным музыкальным указательным пальцем, будто хочет проткнуть дыру в груди. – Что являешься владельцем клиники. Но это не так. Ты соврал!

В ее голосе слышны победные нотки. Она буквально упивается своей властью.

– Владелец совсем другой человек. Другое имя, фамилия, и фотография на сайте совсем другая. Этот мужчина в два раза старше тебя.

Мы с Иваном переглядываемся. Тоже мне, Шерлок Холмс в юбке. Но, с другой стороны, откуда ей знать все хитросплетения моей семьи. Моей практически настоящей семьи…

Усаживаюсь поудобнее, опираясь на вытянутые руки. И вдруг замечаю, как ее взгляд скользит по моему обнаженному торсу, увлеченно цепляется за мышцы, и осмотр из полупрофессионального за минуту становится чисто женским. В палате будто бы становится жарче, градус поднимается выше в считанные секунды. Забавно, так значит, вам, доктор, ничто человеческое не чуждо?

– Это все ерунда, – хмыкаю. – Как я скажу. Так и будет.

– Не в этот раз, – она разворачивается на каблуках и в мгновение ока покидает палату. Замерев у раскрытой двери, кидает зло в мою сторону, и во взгляде уже нет ничего мягкого и увлеченного – только досада, ярость и гнев: – Не в этот раз, козел!