Читать книгу Христианская мудрость - Виктор Лавский - Страница 13

(354 – 430)

Блаженный Августин родился в Африке, в городе Тагасте. Воспитывала его мать, благочестивая христианка Моника. Образование он получил в Карфагене. В качестве преподавателя риторики Августин прибыл в Медиолан в период епископства святителя Амвросия (ум. в 397 г.). Под руководством святителя Амвросия изучил Священное Писание. Слово Божие произвело в его душе коренной перелом – он принял святое Крещение, раздал все свое имущество бедным и постригся в иноческий чин.

В 391 году епископ Иппонийский Валерий посвятил святого Августина в сан пресвитера, а в 395 году – в сан епископа и назначил викарием Иппонийской кафедры. После смерти епископа Валерия святитель Августин занял его место.

Блаженным Августином написано много творений (по удостоверению ученика и жизнеописателя его Пассидия, число их доходит до 1030). /37, 443-444/

***

Как бы ни были безобразны и отвратительны грехи, привычка делает их маловажными. /17, 22/

***

Есть весьма великое различие в том, как пользуются люди тем, что называется счастьем, или тем, что – несчастьем. Ибо добрый ни временными благами не превозносится, ни временным злом не сокрушается; а злой потому и казнится этого рода несчастьем, что от счастья портится. /25, 13/

***

Как в одном и том же огне золото блестит, а солома дымит; и в одной и той же молотилке стебли изламываются, а зерна очищаются; и отстой масляный не смешивается с маслом оттого только, что выдавливается одною и тою же тяжестью пресса: так одна и та же, обрушивающаяся бедствиями, сила добрых испытывает, очищает, отцеживает, а злых – обнаруживает, пустошит, искореняет. Поэтому, терпя одно и то же бедствие, злые клянут и хулят Бога, а добрые молятся Ему и хвалят Его. Важность не в том, каково то, что терпят, а только в том, каков тот, кто терпит, ибо одинаковым движением взболтанные – навоз воняет невыносимо, а благовоние пахнет приятно. /25, 13/

***

Если бы два безумца, вознамерившись посмотреть на восход солнца, принялись спорить о месте восхода и способах его созерцания, а затем превратили спор в ссору, начали потасовку и в пылу драки выцарапали друг другу глаза, то уже не было бы вопроса о созерцании утренней зари…

Если мы хотим созерцать Бога, очистим сердце свое верой, исцелим его миром, ибо порыв, влекущий нас к взаимной любви, есть уже дар Того, к Кому обращены наши взоры. /95, 151/

***

Если кто воздерживается от обличения и обуздания поступающих дурно потому, что ищет более удобного для того времени, или потому, что боится за них же самих, чтобы не сделались от этого еще худшими, или не воспрепятствовали научить доброй и справедливой жизни других слабых, не произвели на них дурного влияния и не отвратили от веры: то в этом обнаруживается не жадность, а мудрое правило любви. /25, 15/

***

Конец жизни, как из жизни долгой, так и из короткой, делает одно и то же. Одно не лучше, а другое не хуже, или одно не больше и другое не меньше, как скоро и то и другое одинаково уже не существуют. И что за важность, каким родом смерти оканчивается эта жизнь, как скоро тот, для кого она оканчивается, не вынужден будет умирать снова? А если каждому из смертных при ежедневных случайностях этой жизни угрожают некоторым образом бесчисленные виды смерти, пока остается неизвестным – какой именно из них постигнет его: то скажи на милость, не лучше ли испытать один из них, умерши, чем бояться всех, продолжая жить? /25, 21/

***

Та смерть не должна считаться злою, которой предшествовала жизнь добрая. Смерть делает злою только то, что следует за смертью. Поэтому, кому предстоит необходимость умереть, те не должны много заботиться о том, что случится с ними такое, от чего они умрут; а должны заботиться о том, куда, умирая, они вынуждены будут идти. /25, 22/

***

Целомудрие составляет душевную добродетель и имеет спутником своим мужество, которое ставит своим правилом скорее переносить какое бы то ни было зло, чем злу сочувствовать. /25, 31/

***

Если наиболее слабым считается тот ум, который не в состоянии бывает перенести или грубого рабства, коему подвергается его тело, или невежественного мнения толпы; то наиболее великим по справедливости должен быть назван дух, который в состоянии скорее вынести бедственную жизнь, чем бежать от нее, и который, в состоянии чистоты и безупречности совести, презирает людское мнение, в особенности мнение толпы, по большей части исполненное заблуждения. /25, 40/

***

Мой Бог везде, всюду весь и нигде не заключен, может тайно присутствовать и отсутствовать, не удалившись; когда Он подвергает меня несчастьям, то или мои заслуги испытывает, или грехи очищает, и приготовляет мне вечную награду за благочестиво перенесенные мною временные несчастья. /25, 52/

***

Если бы свойственный человеку слабый смысл не осмеливался противиться очевидной истине, а подчинял свою немощь спасительному учению, как врачеванию, пока не исцелит его божественная помощь, получаемая от благочестивой веры: то людям здравомыслящим и выражающим свои мнения с достаточной ясностью не было бы нужды много говорить для доказательства ошибочности того или другого ложно составившегося представления. Но преимущественная и наиболее отвратительная болезнь глупых душ в настоящее время состоит в том, что свои неразумные движения они защищают как сам разум и саму истину, даже после вполне ясного доказательства, насколько такое может быть представлено одним человеком другому, – защищают или по крайней слепоте, вследствие которой не видят и очевидного, или по крайне упорному упрямству, вследствие которого не признают и того, что видят. /25, 61/

***

Счастливыми как нас, так и детей наших делают не богатства, которые по смерти нашей могут перейти во владение таких людей, которых мы не знаем, или таких, которым мы не желаем. Счастливыми делает Бог, который есть истинное богатство душ. /25, 276/

***

В человеке, имеющем добродетели, великою добродетелью является презрение к славе; потому что презрение его ведомо Богу, но от человеческого суда скрыто. /25, 282/

***

Имеющий добродетели от Духа Божия справедлив до такой степени, что любит даже самих врагов, и любит так, что желает, чтобы его ненавистники и хулители исправились и были вместе с ним участниками не земного, а небесного отечества. В хвалителях же своих, хотя и уважает того, что его хвалят, уважает то, что его любят; и не желает обманывать хвалящих, чтобы не обмануть любящих. И поэтому горячо настаивает, чтобы похвалы воздавались Тому, от Кого получает человек то, что в нем по справедливости заслуживает похвалы. А тот, кто, презирая славу, жадно стремится к господству, тот превосходит и зверей как в лютости, так и в неумеренности. /25, 282/

***

Тот, кто верует и возлагает надежду на Бога, которого любит, в силу истинного благочестия, большее внимание обращает на то, чем он не нравится себе, чем на то, что в нем есть такое, что приятно не столько для него самого, сколько для истины; да и то самое, чем он и может быть приятен, приписывает исключительно милосердию Божию, которому боится не угодить; за одно, что он исправил в себе, он приносит благодарения, о другом, что ему предстоит исправить, молится. /25, 286/

***

Терпение Божие призывает к покаянию злых, как бич Божий учит терпению добрых. /34, 12/

***

Обрати внимание на то, случается ли с верными и благочестивыми какое-либо зло, которое не обратилось бы для них в добро? /34, 17/

***

Истинная религия повелевает нам подавлять в себе всякое волнение сердца и колебание ума, всякую сумятицу и бурю душевную. /35, 35/

***

Мы разъединяемся (с Богом) не потому, что живем на земле по условиям телесной жизни, а потому, что сердце наше привязано к нечистоте земной. /35, 54/

***

Дела же милосердия совершаются не иначе, как ради того, чтобы мы освободились от злополучия и через то были блаженными. /35, 114/

***

Если кто стремится достигнуть куда-нибудь, и целью, к которой стремится, посредствует путь; то существует и надежда на достижение цели. А если пути нет или путь, которым должно идти, неизвестен: то что пользы знать, куда следует идти? /35, 176/

***

Не тот человек по справедливости называется добрым, который знает, что такое добро, а тот, который любит. /35, 220/

***

Корыстолюбие порок не золота, а человека, имеющего превратную любовь к золоту, оставившего правду, которую он должен бы ценить несравненно выше золота. Также точно невоздержание есть порок не красивых и привлекательных тел, а души, которая имеет превратную любовь к телесным наслаждениям, презрев воздержание, через которое мы духовно соединяемся с тем, что, оставаясь неизменным, более прекрасно и привлекательно. И тщеславие есть порок не похвалы человеческой, а души, которая имеет превратную любовь к похвалам со стороны людей, пренебрегши свидетельством своей души. Равным образом и гордость есть порок не дающего власть и не самой власти, а души, которая имеет превратную любовь к своей власти, презрев более справедливую власть сильнейшего. Поэтому, кто имеет превратную любовь к благу какой-либо природы, тот, хотя бы и достиг его, делается сам злым при обладании благом, и несчастным, как лишившийся лучшего блага. /35, 247/

***

Под управлением божественного провидения ничто не проходит без причины, хотя бы самая причина укрывалась от нас. /35, 285/

***

Не тем человек сделался похожим на диавола, что имеет плоть, которой диавол не имеет; а тем, что живет сам по себе, то есть по человеку. Ибо и диавол захотел жить сам по себе, когда не устоял во истине; так что стал говорить ложь от своих, а не от Божиих. /36, 7/

***

Кто природу души представляет высочайшим добром, а природу плоти считает злом, тот в существе дела и к душе стремится плотски, и плотски же избегает плоти: потому что представления подобного рода основаны у него на суетности человеческой, а не на истине божественной. /36, 10/

***

Есть нечто в смирении, что удивительным образом возвышает сердце; и есть нечто в превозношении, что унижает сердце. /36, 35/

***

Не сокрушит того никакое бедствие, кому не вредит никакое счастье. /44, 93/

***

Человек до тех пор не будет иметь конца своим заботам, пока не возлюбит того блага, которое не может быть у него отнято. /44, 99/

***

Великое зло для человека, что он хочет наслаждаться предметами, которыми нужно только пользоваться и, наоборот, хочет пользоваться теми, какими бы должен наслаждаться. /44, 99/

***

Желание видения: Вера.

Желание обладания: Надежда.

Делание любви: Милосердие.

Ожиданием Бог увеличивает желание.

Желание – углубляет души.

Углубляя – делает их более способными к восприятию. /95, 25/