Читать книгу Легенда об Искажающем - Виктор Олегович Федоров - Страница 2

Две ошибки не делают правила. 

Английская пословица

Небо нахмурилось, и заморосил небольшой дождик. Сильный ветер задувал капли в окно, так что мужчина решил закрыть ставни. Вернувшись за обеденный стол, он вытащил из своей тарелки куриную кость и бросил её на пол. Одна из кошек моментально подхватила её и убежала прочь под лестницу. Её подруга ждала своего шанса полакомиться объедками возле скамьи, где сидел Пэг. Тот, погруженный в свои думы, размазывал по тарелке лапшу. Изредка до него долетал разговор отца с матерью. Да ещё брат Руру иногда глупо смеялся над проделками кошек.

– Значит, Пэгги хотел выбрать себе лёгкую работу? – сиплый баритон отца и то, что он говорил про него, вернули мальчика к реальности. – Не мудрено, что у него ничего не получилось. Пасти свиней – любой дурак сможет! Нет! Завтра чуть свет я возьму его с собой на лесоповал. Пусть привыкает.

Мама ничего не ответила, только поддерживала мужа. А сам Пэг мечтал лишь о том, чтобы куда-нибудь сбежать и уже стал жалеть, что прослыл таким бездарным свинопасом.

На следующее утро мальчика разбудил не крик петуха и не солнечный луч. Отец растолкал его, когда на улице ещё светила луна. Полусонному Пэгу даже показалось, что все происходит во сне, но нет – вот отец протягивает ему сапоги, вот – кивает на курточку. Сам Джимши Пратт спустился в столовую, что находилась с правой стороны от лестницы, ведущей в комнату мальчика, и начал собирать свою сумку. Мальчик это понял по звуку деревянного сундука, в котором хранили запасы.

Следует упомянуть, что в стране отолийцев, в общем, и в Тунле, в частности, никогда не было снега. Даже Приграничная гора, отделяющая Великое Пресное Море от соседней страны рудокопов, ни разу не покрывалась снежной шапкой. Приправами, чтобы консервировать продукты, отолийцы практически не пользовались, за исключением, быть может, соли и сахара. Поэтому в этой стране были очень распространены так называемые «ледники», представляющие собой деревянные, бронзовые или сделанные из любого другого материала сундуки, с наглухо запирающейся крышкой. Внутри такого сундука, обычно прямоугольной формы, находился ещё один ящик – поменьше. Туда складывали скоропортящиеся продукты, а по бокам клали кристаллы симпатического кварца. Этот минерал, который был побочным продуктом при добыче более ценного камня – фольха, оказался наделён особыми свойствами. Его можно было поджечь, также как и лучину, только горел он медленно и выделял не тепло, а холод. Это свойство кристаллов произвело настоящую промышленную революцию: теперь можно было делать запасы и хранить их довольно долго. Затем оказалось, что в безвоздушном пространстве кристаллы симпатического кварца горят ещё медленнее, буквально тлеют, но, тем не менее, исправно охлаждают то, с чем они соприкасаются.

В столичных домах богачей были целые ледниковые комнаты, в которых продукты всегда оставались свежими. Говаривали, что кое-кто даже повелел похоронить себя в такой комнате, чтобы его тело не разложилось и не превратилось в скелет.

Вялые ноги не слушались мальчишку, и ему пришлось изрядно повозиться, чтобы заставить себя встать с кровати и спуститься вниз. Самому собирать себе сумку Пэгу не пришлось, отец все сделал за него.

Чтобы добраться до места работы Джимши Пратта, нужно было просто свернуть не вправо, куда он ходил пасти свиней, а влево. Посередине развилки располагалось высокое здание, в котором был склад пиломатериалов: досок, брусьев, лафетов. За этим зданием вниз по дороге располагался склад древесины, в который помещали стволы, срубленные за день.

На выходе из леса, когда лес сменился вначале перелеском, а затем сплошной рубкой, двое мужчин при помощи большой поперечной пилы распиливали ствол дерева, а третий человек, после того как те садились передохнуть, переворачивал его при помощи андшпуга, крючка для перекатки ствола.

Проходившие мимо лесорубы поздоровались с Джимши Праттом и с его сыном, Пэгом. Все, кроме отца мальчика сразу же принимались за работу, а вот старший Пратт посадил сына на недавно срубленный пень и начал вводить его в курс дела.

Практически со всеми двадцатью двумя лесорубами, мальчик встречался, когда изредка приносил обед отцу. Некоторых он знал по имени и в лицо, других только в лицо, а третьих вообще видел впервые.

– А здесь только мужчины? – мальчик заметил, что среди тех, кто валил лес, не было ни одной дамы. И сразу же понял свою ошибку, когда заметил, насколько тяжёлыми были стволы: даже чтобы перекатить одно большое дерево, приходилось задействовать трёх или даже четырёх человек. С маленьким деревцем вполне мог бы справиться один человек.

– До меня доходили слухи, что когда-то среди лесорубов была и девушка, – произнёс мечтательно Джимши, сжимая пальцами свой подбородок. – Говаривали, что у неё было достаточно сил, чтобы в одиночку передвинуть огромный ствол. Куда сильнее некоторых парней здесь. Однако, к сожалению, это всего лишь легенда и никаких женщин-дровосеков в мире не существует.

– О, мастер Пратт, Вы сегодня с сынком! – раздался чей-то голос, и отец гордо кивнул. Среди лесорубов он слыл кем-то вроде бригадира и пользовался всеобщим уважением. По крайней мере, с тех пор как Джимши Пратт приступил к рубке леса, среди его подчинённых не было несчастных случаев, хотя до этого они встречались сплошь и рядом.

– Вот, смотри сын, здесь я работаю! – отец рукой показал на лес. – Пойдём, я покажу тебе все подробно, а ты решишь, чем конкретно будешь помогать. Пусть вначале это будет несложная работа, потом ты станешь работать так же упорно как я.

Пэг пытался заинтересовать себя чем-либо. Вот слева, один из мужчин, в клетчатой рубахе и в кожаном жилете рубил осину специальным топором для валки. Другой, что был моложе, по-видимому, его сын, расчищал место вдоль траектории падения.

Молодые ребята, едва ли на пару лет старше Пэга, обрубали сучья и снимали кору скобелями, собирая получившийся хворост в большие ящики. Побочные продукты лесообработки и лесозаготовки использовались другими деревнями в основном для обогрева помещения, но при этом ценились весьма высоко. Там, где не росли деревья или где был запрет на их вырубку, покупка древесины у Тунлы была единственным шансом подогреть домашний очаг.

Оголённые стволы помещались в специальную повозку для длинномерного леса, которую до склада древесины тащили данубары – животные, напоминающие гибрид лошади и вола. Пусть данубар и проигрывал коню в скорости, но как вьючная скотина, он был настолько вынослив, что в перевозке грузов вполне мог бы потягаться с легендарными слонами, обитающими в южных странах.

– Вот это топор, – мужчина показал на один инструмент, – а вот это тесло, – для Пэга другой инструмент выглядел точно таким же, как и первый. А затем пошли перечисления разных видов пил, тесаков, рубанков и прочего инструмента. Предметы и их названия перемешались в голове мальчика и потеряли связь «имя-вещь».

Единственной вещью, которая заинтересовала мальчика, был муравейник. Странно было, что при такой агрессивной рубке смогла вырасти настолько большая колония насекомых. Пэг с удовольствием наблюдал, как чёрные муравьи сновали туда-сюда, перетаскивая веточки, обрывки листиков, верёвочек и прочего мусора к себе в норки. Может быть, мальчик смог бы связать свою будущую профессию с этими трудолюбивыми насекомыми? Но, к сожалению, должности «Смотрителя за муравьями» в деревне не было.

Затем отец начал учить мальчика держать в руках лучковую пилу. Вообще отолийцам было намного сложнее держать инструмент, чем другим расам. А все из-за особого строения кистей рук. На пальцах не было ногтей, и они представляли собой просто кожаные цилиндрики разного размера. Ухватиться за что-либо такими пальцами было можно, но каждый раз приходилось приноравливаться, орудуя тем или иным инструментом.

Сыну Джимши это надоело даже быстрее, чем он сам думал. Как ни крути, пила не подчинялась Пэгу, а ему самому этого не очень то и хотелось.

Кое-как мальчик провёл этот день, попеременно занимаясь то одним, то другим делом. Однако все что касалось профессии дровосека, приводило мальчика в ужас, особенно когда он представлял, как ему придётся всем этим заниматься всю оставшуюся жизнь.

Конечно, до этого ему приходилось работать разносчиком молока, что в принципе было не трудно. Однако старший Пратт уже считал, что такую работу можно поручить и младшему сыну, а Пэг вполне уже может помогать валить деревья. Мальчика всегда защищала мама, которая не желала так рано лишать сына детства. А после разговора с зятем деда Шохея и она поняла, что сыну уже пора бы и обучиться ремеслу.

Дома мама приготовила сытный ужин. Пэг смолотил все. И даже попросил добавки, что бывало крайне редко. И спал в ту ночь он крепко, лишь снились ему странные раумметры, нумераторы, распилы и куча всяких терминов, которыми его напичкал отец. В сознании мальчика они преобразовались в жутких монстров, которые по-всякому мучили его. Аншпуги и раумметры шагали строем под командованием двух тесаков. Тяжёлые данубары, одетые в деревянные доспехи тащили огромные телеги, на которых были горы опилок. В этих опилках копошились муравьи, которые устроили между собой настоящую войну. Одни насекомые были вооружены топорами, другие тёслами, и в схватке за право узнать, чей инструмент лучше, сотни муравьёв потеряли свои головы.

Чуть забрезжил рассвет, а мальчику хотелось ещё поспать, однако он уже слышал, как собирается отец. Лёжа на кровати под одеялом, Пэг старался своими силёнками замедлить время, проспать чуточку больше. Однако утро неумолимо приближалось, и вот-вот уже должен был закричать петух. Закрывшийся одеялом мальчик рассчитывал, что отец сегодня про него забудет и уйдёт без него.

К своему удивлению, он проснулся от того, что услышал внизу голос Нефа. Друг болтал о чем-то с мамой и… смеялся? Неужели Пэг проспал работу?!

Быстро вскочив с кровати, мальчик наспех надел штаны и рубашку, и босиком промчался вниз по лестнице. Нацепив внизу башмаки, он выбежал через клеть во двор.

– А вот и наш лежебока встал, – мама потрепала сына по мягким волосам. – Отец уже ушёл.

– На работу? – перебил её мальчик.

– Нет, на мельницу. Мельник напёк вкусных калачей и булок. И ты разве забыл, что твой папа не работает в выходные? Сейчас он придёт, и я напою вас топлёным молоком с кренделями. А пока можете поиграть немного, но только сильно не шумите.

Мальчишки забрались по лестнице на второй этаж, на котором располагалась комната Пэга. Вообще дом Праттов не отличался архитектурными изысками, а представлял собой обычную одноэтажную избу с переделанным под комнату старшего сына чердаком. Со стороны двора были сооружены сени – высокий крытый порог, открытый с трёх сторон. Справа и слева находились небольшие ступени для входа, а впереди было вырублено большое окно, через которое можно было наблюдать за всем, не выходя из дома. Через сени можно было попасть внутрь избы в клеть, небольшое хозяйственное помещение, главным предназначением которого было то, что через него можно было попасть в другие комнаты. Справа находился вход в комнату родителей, в которой спал и Руру, слева – вход в столовую с примыкающей к ней кухней. Через неё можно было легко пройти по крытому переходу в коровник и курятник, чтобы набрать яиц или молока.

Впереди находилась лестница и небольшой шкафчик, куда складировали всякий хлам. Под лестницей тоже было пустое пространство, которое облюбовали для себя две кошки.

Забравшись по лестнице, мальчишки оказались в комнате Пэга. На некотором расстоянии от дырки в полу располагалось окно, возле которого стояла вечно неубранная кровать мальчика.

Оставшись наедине, друзья принялись наперебой рассказывать о своих злоключениях. Мальчишки не виделись всего два дня, а сведений у каждого было хоть отбавляй. Первым начал Неф. Как оказалось, первое утро для Нефа не предвещало ничего экстраординарного. Вчера вечером к нему не приходил тот же самый гость, который посетил родителей Пэга. Тем не менее, гость пришёл ровно в тот момент, когда Нефу едва удалось уговорить мать отпустить его к другу. Тогда вместо того, чтобы пойти и выпасти хрюшек, ему пришлось одному просидеть в запертом помещении. Обычно, когда мальчик хулиганил, мама ругала его и запирала в его же спальной комнате. Возможно, она думала, что это было более гуманно по отношению к сыну, чем закрывать его в тёмном чулане, где кишмя кишели пауки и ползали наглые мыши. Однако Неф не терпел любое посягательство на свою свободу. Даже когда они с деревенской детворой играли в войну, и его брали в плен, Неф всегда сбегал. Причём почти всегда вопреки правилам, чем, безусловно, сильно раздражал своих дворовых приятелей.

В своей комнате наказанный мальчик мог лишь от скуки елозить туда-сюда тряпичные куклы, затасканные до степени "штопке и склейке не подлежит", воображая их героями историй про рыцаря и дракона. В роли дракона обычно был старый бронзовый сепаратор, весь погнутый и дырявый в тех местах, где дырок быть у него не должно. Неф ввиду своей молодости не застал то время, когда с помощью "бронзового дракона" готовили творог. Когда купили новый сепаратор, старый просто поместили в чулан. Ну, мальчик там его и заприметил.

Помимо старого сепаратора, в комнате мальчишки находилось много разнообразного хлама. Когда они с Пэгом гуляли по деревне, то непременно находили разные вещи, то обод от тележного колеса, то тягловый крюк, то скребницу, а один раз ребятам даже посчастливилось отыскать железную цепь. В стране отолийцев в основном использовали бронзу, но железо тоже умели выплавлять и неплохо. Но мировые ресурсы распределились таким образом, что в одних местах какие-то ресурсы полностью отсутствовали, а в других ими разбрасывались как ненужным и дешёвым мусором.

Обычно мальчикам попадались диковинные разноцветные камни, причудливые ветки и иногда кости животных. Чаще всего это был все же заурядный мусор. После нахождения очередной "штуковины", мальчишки решали, стоила ли она того, чтобы отнести её в их штаб. Если вещь признавалась достойной, то её складировали в комнату Нефа, а если нет, то она выбрасывалась безо всякой жалости.

– Представь, отец взял меня с собой на мебельную фабрику! – возмущённо произнёс Неф. – У меня до сих пор голова гудит от треска маховиков. Доски, много досок! И все стучат, стучат! Папа доверил мне сделать табурет, но я его оставил в нашей секретной комнате. Хотя, если честно, мне не очень понравилось работать. Совсем не весело. За два дня я сделал только ножку для табуретки. А я слышал, что у тебя все было интереснее.

Пэг рассказал другу про свои приключения. Большую часть рассказа он описывал знакомство с дэрианцем Бэтро и кабаном Бароном, а вот вторая часть оказалась смесью недавнего сна мальчика и реальности.

– .. а потом пришёл Барон и они стали танцевать, – продолжил свой рассказ Пэг.

– Кто такой барон? – спросил вдруг Неф, для него рассказанные другом события развивались слишком быстро, чтобы он успевал на них адекватно реагировать.

– Это… он для Красотки, – Пэг произнёс первое, что пришло ему в голову. – Они приятели, в общем.

– А! – просиял Неф. – Как мы с тобой, да?

Будь с ними Бэтро, после таких слов он бы сильно засмеялся.

Ещё долго мальчишки разговаривали друг с другом, пока, наконец, не пересказали все свои новости. И оба не сговариваясь, решили, что больше на работу к своим родителям не пойдут никогда в жизни.

– А что ты думаешь насчёт того, чтобы пойти в ученики к тому наглому деду? – спросил Неф.

– Не, не, не, – замотал головой Пэг. – Он последний человек в деревне, к которому я пошёл бы в ученики. Может, лучше будем вместе с твоей мамой делать вкусный сыр?

Мама Нефа, сыроварница Рёкка, говаривала, что когда мальчишки собирались вместе, их проделки были подобны стихийному бедствию. Что это означает, Неф плохо понимал. Помимо проливного дождя, да летней жары, в жизни мальчика других стихийных катаклизмов не было. Правда, его отец упоминал, что давно, ещё в детстве тот был свидетелем настоящего свирепого урагана, только Неф, слушая его, с трудом мог представить себе такое явление.

Если и была на свете деревня, в которой "ничего не происходит", то Неф с Пэгом жили именно в ней. Редко когда мальчишкам случалось услышать истории о дальних краях и древних временах, которые представлялись им той эпохой, когда по земле бродили драконы, а люди парили в небесах будто птицы.

На деревенских собраниях, которые устраивал дед Шохей, и которые заканчивались обычно большой попойкой, гостившие в деревне сказочники рассказывали всем диковинные истории. Бывало, мальчики слушали истории про главный город. Или про Великий дождь, который продолжался почти неделю после того, как новый лорд взял на себя бразды правления. Тогда ребята узнали, что добрый лорд Эдмун Хорлайт разрешил всем деревням использовать воду по потребностям, а не стал узурпировать её в единоличном пользовании, как это делали его предшественники. Сам Неф с трудом мог представить себе те времена, когда за то, чтобы выпить стакан воды, всем, даже детям, приходилось упорно работать. После смерти отца, который был злобным тираном, новый лорд Хорлайт при помощи магии вызвал дождь на свои земли. Это был подарок для подданных от нового властелина. После Великого дождя, теперь у всех людей была в достатке питьевая вода. Отпала необходимость в больших бронзовых цистернах наполненных водой, что стояли в каждой деревне. Теперь вместо них оставались лишь заполненные дождевой водой котлованы, а сами цистерны деревенские жители давно уже разобрали для хозяйственных нужд.

Неподалёку от такого котлована располагался дом слепого мастера Креркегора. Обычный, ничем не примечательный одноэтажный деревянный домик. Его владелец не очень сильно удивился, когда услышал на своём пороге голос двух мальчишек.

– Мы хотим, чтобы Вы взяли нас в ученики! – промямлил один и толкнул второго. Другой мальчик, с рыжими волосами, засмущался и пробормотал ту же фразу, что и его приятель, но ещё более невнятно.

– Вы что, хотите, чтобы я взял вас к себе в ученики? – нахмурился старик.

– Да! – в один голос выпалили оба паренька. В этот ответ они вложили все свои надежды и отчаяние.

– А мне не хочется брать никого из вас в ученики, – старик развернулся и захлопнул за собой калитку.

***

Мать Пэга очень удивилась, когда её сын, наспех покончив с завтраком, побежал в свинарник, чтобы вывести хрюшек погулять. Дядя Прру вновь провёл очередную ночь вне дома и его хрюшки уже успели соскучиться по прогулке. Для Пэга же это был единственный шанс встретиться со своим новым знакомым Бэтро. Молодой дэрианец мог бы помочь найти подход к упрямому старику. Так решили мальчишки и сами поразились своей гениальной догадке.

На этот раз Рашхи сунула сыну в сумку не обычного хлеба, а небольшой пирог с репой и морковью и бутыль молока, закрытую плотной тканью и перевязанную жгутом у горлышка: чтобы жидкость не проливалась.

Несмотря на ранее утро, во дворе Пэга уже ждал Неф, который при помощи заточенной палки пытался выковырять из земли какой-то камень, оставшийся, по-видимому, ещё с древних времён.

Говаривали, что Тунла не всегда была деревней дровосеков, и когда-то здесь располагалась каменоломня. Однако в эти россказни никто не верил уже давно. А камни были просто обычными камнями.

– Ну что, я готов. Еле удалось выпроситься у мамы пасти свинок вместе с тобой, – не скрывая улыбки, произнёс Неф. – Пока не стемнеет, можем пасти свинок. Ты понимаешь, мы можем пойти в лес и найти этого Бэтро, а свинки пусть сами пасутся себе. Потом, ближе к вечеру, мы их отловим и приведём домой. Нравится мой план?

– Да, главное следить за Красоткой. Эта свинка любит забираться глубоко в лесную чащу. Скорее всего, она нас и приведёт к Бэтро.

– Главное, чтобы нам не пришлось уходить глубоко в лес, – скривился Неф. – Не люблю его. Папа говорит, что там живёт какой-то дух. Да и мама, это самое… волноваться будет… – Неф заметил, что его друг пристально смотрит на вязаную шапочку у него в руке и перевёл разговор: Ты только маме моей не рассказывай, что я её не надевал, она бы не отпустила меня без этой дурацкой шапки. А я тебе дам мягкого сыра, будешь?

– Ладно, – рассмеялся Пэг. – Не скажу. А за сыр спасибо!

Только ребята собрались уходить, как их окликнула мама Пэга.

– Мальчики, возьмите с собой Руру! – рекомендательно-настоятельно произнёсла она. По лицу Пэга было понятно, что он бы взял с собой кого угодно, но только не младшего брата. Руру был на пару лет младше Пэга и постоянно таскался за ним по пятам, что сильно раздражало мальчика. Чего бы Пэг не делал брату, Руру все время улыбался ему. И это бесило ещё больше.

– Не буду брать толстого, он только мешаться нам будет!

– Пэг! Руру пойдёт с вами и точка! – произнёсла мать. Пэг нехотя кивнул.

Когда ребята оказались на лугу перед лесом, Красотка, забыв про стыд, сразу же ринулась в чащу. Неф бросился было её возвращать, но Пэг успокоил друга, сказав, что им вначале нужно отвлечь Руру, чтобы тот не увязался за ними. А свинке лучше будет дать возможность ей немного побегать одной, чтобы привлечь Барона.

– Но ты же сам говорил, что нам не следует упускать её из вида, – начал спорить Неф.

– Ну ладно, – притворно нехотя протянул Пэг. – Давай мы с тобой пока найдём палку, а толстого пошлём за куриными яйцами. Скажет, что когда придёт, мы втроём поиграем в джуху.

Бэтро, казалось, поджидал ребят на том же самом месте, что и тогда. На молодом дэрианце была всё та же несуразная шляпа, зелёная куртка и темно-коричневые штаны, выглядевшие так, будто сделаны они были не из ткани, а из древесной коры. "Так он может незаметно передвигаться по лесу", – подумал Пэг и тут же со стыдом понял, что он в своей ярко фиолетовой рубахе и бордовых штанах выглядел в лесу более заметно, чем клоун на похоронах. Пожалел он об этом, а когда краем глаза увидел, что Неф в придачу размахивает какой-то палкой, мальчику стало по-настоящему неловко.

– Ну, я нашёл палку, а где Красотка? – произнёс он, попутно сказав что-то типа "Здрасть" дэрианцу. Того вполне можно было принять за одного из дурачков-грибников, что жили в отдельной общине на краю деревни и поклонялись трухлявому пню.

– Неф, познакомься, это Бэтро, он дэрианец.

– Тебя зовут Неф? – несмотря на то, что Неф был на голову выше Пэга, а сам Пэг уж никак не был карликом, Бэтро был значительно выше их обоих. Неф кивнул.

– Зачем вы искали встречи со мной? Или вас послал кто-то?

Один из мальчишек рассказал молодому дэрианцу об упрямом старике, который является их единственным шансом научиться иному мастерству, нежели лесозаготовка. Но он им отказал, так что они пришла к Бэтро за советом.

– Хорошо, я вас выслушал, теперь выслушайте и вы мою песню.

Когда дэрианец начал петь песню, у Пэга сложилось чёткое мнение, что слагал тот её прямо на ходу. Но при этом аккомпанировал ему, казалось, весь лес. Деревья скрипели и шелестели листьями, в этом им помогали белки; птицы не вносили привычную разноголосицу, а пели в такт и слаженно. Даже недовольное сопение уставших от бесконечно долгой песни Пэга и Нефа, будто бы играло свою партию в лесном оркестре.

Из песни мальчишки узнали, что дэрианцы и отолийцы когда-то давно были единым народом. И жили тогда три брата, и были бы они не разлей вода, не встреться на их жизненном пути могучее зло. Победив его, братья пошли каждый своей дорогой, возглавив каждый свой народ и передав ему свою волю. И звали этих братьев Эобалн, Эолид и Эоптрет. Они почитаются своими народами, как три божества-основателя.

Эобалн, основатель древнего государства Дандуриан, первого и единственного государства дэрианцев, после своей смерти, как говорилось в песне, обратился в крупного большерогого оленя. В дальнейшем дух основателя часто приходил к старейшинам дэрианских поселений. Сами дэрианцы не смогли уживаться друг с другом, а объединяющего лидера, подобного их основателю, Эобалну, более не нашлось. Менее чем за полвека Дандуриан распался на небольшие поселения. Каждый дэрианец по своей сути был одиночкой и предпочитал селиться в лесу, и охранять свои участки. Отолийцы, народ, который дэрианцы считали своими братьями, с радостью принимали их на своей территории. Ведь от того что наследники Эобална селились в лесах и защищали их своей магией, земли возле таких лесов также оказывались в безопасности.

Однако в последние годы репутация хранителей леса среди отолийцев оказалась подпорченной и в старой песне зазвучали новые нотки. Ранее дружба между двумя народами лишь крепла дружба, после нескольких недавних случаев, новый лорд высказался резко против защиты магией дэрианцев и призвал укреплять границы своими силами.

– А почему так произошло? – Спросили в один голос мальчишки. Лесной оркестр моментально смолк. – Почему лорд отказался от защиты дэрианцев?

– Вообще-то это было обоюдное желание, – немного продумав, произнёс Бэтро. – Мы, дэрианцы, призваны хранить и оберегать леса, но от тесного контакта с вами, отолийцами, мы начали перенимать ваши привычки и образ жизни. Стали появляться дэрианцы-отступники: они вместо того, чтобы оберегать деревья, стали рубить их. Среди таких отступников даже образовался лидер по имени Харм. Говаривали, что он планировал объединить два народа под властью одного лидера. Потом Харма убили, но это было лишь началом кошмара. Его дочь сошла с ума и бежала в лес за помощью к моему народу, но старейшины-дэрианцы прогнали со своих земель дочь отступника.

Тогда меня ещё не было на свете, но родители рассказывали, что видели растерянную грязную девушку, зарёванную и заплаканную. Им было запрещено пускать её в свой дом, хотя мама пыталась даже заступиться за неё перед старейшинами.

Вернувшись к отолийцам, дочь Харма принесла им много горя, убив много людей. Когда ей удалось поймать, правитель города не стал разбираться, что она была отступницей и не общалась со своим народом, и отказался от помощи дэрианцев. Что сказать, виноватыми оказались обе стороны. По крайней мере, раньше бог Эобалн частенько являл свою мудрость старейшинам. После моего рождения, никто не рассказывал, что видел его.

– А, понятно, вот как, – сказал Пэг, хотя по его виду и было видно, что ему ничего не понятно. Поэтому мальчик решил свести разговор к более понятной для себя теме и спросил: – А ты живёшь прямо в лесу? И спишь на ветках?

– Немного не так, – поправил его Бэтро. – Мы живём небольшими поселениями, и также как и вы строим дома. Но вы строите их из камня и дерева, а мы из земли. Иногда селимся внутри поваленных стволов гигантского орешника, они полые внутри. Но живые деревья мы не трогаем, нам так повелел мудрый Эобалн. Он пророчил, что через года среди дэрианцев родится великий вождь и волшебник, который сможет возродить Дандуриан. Мы верим в это.

Пэг хотел было рассказать историю про то, как его отец смастерил ему деревянную лошадку-качалку, но потом подумал, что эта история была бы неуместной. Во-первых, лошадка была деревянной, а во-вторых, она давно уже была сломана младшим братом Пэга. Мальчик тогда проплакал всю ночь, а мать вместо того, чтобы наказать Руру, дала тому пирог с малиной. Сам Руру так и не понял, за что его ругал брат, но искренне обрадовался вкусностям и начинал уплетать пирог за обе щеки. А Пэга бесило это беспечное состояние глупого толстого братика.

– А вот оно, что! – произнёс Неф и потрепал друга по причёсанным волосам. Пэг, который прослушал разговор между Нефом и Бэтро недоумённо вытаращил глаза.

– Он говорил, что перепутал тебя при встрече с дэрианцем из-за цвета волос, – пояснил Неф. Пэг предпочёл промолчать. Из-за особенного оттенка темно-рыжих волос, его голова издали напоминала начищенный медный самовар, а за мальчиком среди деревенской детворы устойчиво закрепилась кличка – "Ржавый".

Дэрианцы, как рассказал юный хранитель леса, тоже были или рыжеволосыми, или тёмноволосыми. Дремучие волосы самого Бэтро были коричневого цвета, но отливали почему-то зелёным, будто слегка покрытая мхом кора.

– Хорошая история. А теперь нам бы хотелось, чтобы ты помог нам.

– Помочь? Я не обещал помочь вам. Мне просто хотелось, чтобы вы прослушали мою песню и все. Благодарю за внимание, все свободны.

– Брр! Так не пойдёт! – сказали Пэг и Неф в один голос. Они чувствовали себя обдурёнными, что зазря прослушали такую длинную и скучную песню.

– Ладно, ладно вам. У меня есть рецепт, как уговорить вашего упрямца. Но почему вам, скажем, не пойти в ученики к бондарю? Или к кровельщику?

Мальчишки потупили глаза. Признаваться в том, что они с недавних пор всерьёз подумывали пойти в ученики к слепому мастеру, им не хотелось. А началось все с того момента, как они узнали, что великолепную статую трёх богов, что стояла на главной площади деревни, рядом с домом собраний, сделал именно Креркегор. И случилось это ровно через день после того, как мальчишки проводили старика до его дома.

Ещё до этого и Пэг, и Неф подмечали разнообразные резные фигурки, которые, казалось, были неотъемлемым атрибутом Тунлы. Эти образы западали в подсознание и ожидали своего часа, когда их можно будет оттуда извлечь.

– Значит, договоримся так, – сказал Бэтро, – вы пойдёте на работу к своим отцам и начнёте вредить. Делайте что хотите, но ни рубка леса, ни лесопилка эти пять дней не должны работать.

– Но, родители нас очень сильно накажут за такое! – возразил Неф.

– Мне плевать, что они с вами сделают. Но, если вам нужен ваш учитель, сделаете то, о чем я прошу. Согласны?

Дома и Пэга, и Нефа поджидал неприятный разговор с матерями. Руру, который обнаружил себя в полном одиночестве в окружении свиней, заплакал и побежал домой. Рашхи, мама Пэга и Руру не на шутку рассердилась на своего старшего сына. Об этом мальчишки узнали ещё до прихода в деревню, когда дочка пекаря, собирающая на лугу цветы, сказала Пэгу, что мама его искала. У мальчишки тогда ёкнуло сердце, и он сильно пожалел, что не помер в лесу от скучной песни. Тогда бы мама не стала бы его ругать, а вместо этого проплакала бы над его хладным телом.

– Тебе страшно идти? – будто сам себя спросил Неф.

– Да, – признался Пэг. – Жаль, что Бэтро ушёл. Не хочу идти домой сейчас. Давай подождём, пока стемнеет, и наши матери лягут спать. Может быть, они поспят и наутро забудут про наши шалости?

Неф улыбнулся наивности такого утверждения, однако спорить не стал. Ребята подобрали брошенную ими когда-то палку и начали играть в джуху, постоянно уговаривая солнце побыстрее зайти за горизонт.

Уже сгустились сумерки и ребята едва различали предметы, когда Пэг услышал, как к ним идут какие-то люди. По голосу он узнал свою маму и дядю. Третьим был отец Нефа.

Не говоря ни слова, мать схватила Пэга за ухо и потащила за собой. С его приятелем обошлись более гуманно, отец просто взял его за руку.

На следующее утро оба мальчика пошли на работу. Отцы Пэга и Нефа поначалу не могли нарадоваться, глядя на то, с каким рвением их сыновья принимались за работу. Однако после того как один мальчик разворошил муравейник, а другой – погнул деталь для выравнивания досок, им отвесили парочку довольно увесистых подзатыльников.

На следующий день из-за проделок Пэга, один из рабочих получил большую занозу, но вопреки его ожиданиям, отец даже похвалил сына, сказав, что работник сам виноват, раз не надел на руки специальные перчатки.

Неф, лучший друг и напарник Пэга по озорству, не зря получил прозвище Неф-стобед. В принципе, ему не нужно было ровном счётом ничего делать. Несчастья притягивались к нему сами.

За несколько дней Пэга и Нефа стали называть главной бедой деревни и на выходных даже готовились собраться в Доме Заседаний, чтобы обсудить дальнейшую судьбу мальчишек. Другие деревенские дети над ними потешались и обзывали разными словами, однако друзья не унывали. Ведь перед ними, двумя маленькими саботажниками, стояла великая цель.

– Вы хорошо справились с работой, – похвалил ребят Бэтро, когда они явились к нему в лес. – Молодцы! Теперь деревья смогут восстановиться. А то с такой агрессивной вырубкой, какую проводит ваша деревня, даже волшебному лесу приходится нелегко. Теперь идите к своему старику и проситесь к нему в ученики. Сердце подскажет, что нужно говорить.

Делать было нечего, ребята побежали к дому старика и постучались. Старик открыл калитку и уставился на мальчиков белыми без зрачков глазами. В одной его руке была трость, а в другой – три верёвки, которые тянулись к окну дома и скрывались внутри.

– В общем, на Вас тогда напал сыр, это были мы, – начал свой рассказ Пэг. – И когда проводили до дома – услышали, что Вы ищите учеников.

– Да, ты прав, ищу, – сказал старик и рассмеялся. – А вы, стало быть, те самые парни. Что же вы раньше об этом не рассказали. Вы нашли для меня учеников?

– Вообще-то это мы и есть, – мысль Нефа была сформулирована в самой простой форме.

– То есть хотите сказать, что я, мастер Креркегор, должен взять себе в ученики двух простаков, которые только и могут, что вредить? – спросил мастер. По его тону было видно, что он осведомлён о жизни мальчишек гораздо больше, чем они о его жизни.

– Возьми их, мастер! – раздался женский голос. Мальчишки сняли шапки перед Шульхи, дочерью деревенского старосты. Не под стать своему мужу, для которого главным в жизни было стяжательство, Шульхи была доброй и приветливой женщиной. Многие в деревне гадали, как Олин, зять деда Шохея, умудрился женить на себе самую завидную девушку Тунлы, за которую сватались даже некоторые горожане.

– Возьми их в ученики! Эти ребята смышлёные, уж я-то знаю.

На самом деле Шульхи знала ребят совсем с иной стороны, но до неё начали доходить слухи о проделках мальчиков на лесопилке и мебельной фабрике. Неглупая женщина сразу смекнула, чего добиваются Пэг и Неф, и решила немного подыграть им.

– Хорошо, я возьму вас к себе в ученики, – сказал старик и протянул мальчикам по одной верёвке, которые держал в руках.– Вот, возьмите себе по верёвке. И смотрите, отпустите верёвку, прогоню вас отсюда взашей!

Только Пэг взял верёвку в руку, как какая-то неведомая сила тут же втянула его в окно. Следом за ним пролетел и его приятель.

Очутились мальчишки внутри просторной избы, которая снаружи казалась не такой большой, какой была внутри. Такой высокий потолок Пэг видел разве что в Доме Собраний, хотя там ему было бы намного скучнее, чем здесь. Ведь в доме Креркегора, будто в диковинном музее, хранились разнообразные резные скульптуры: деревянные и сделанные из другого материала. Впереди находились две лестницы, соединяющиеся друг с другом внизу и вверху, образуя некое подобие лепестка. У ноготка «лепестка», позади лестниц, снизу, находилась статуя, целиком выточенная из ствола дерева. Сидела статуя в позе лотоса, держа обеими руками небольшой фонтанчик, в котором плескались голубые и оранжевые рыбки. Склонив голову, деревянная девушка будто любовалась ими. А Пэг с Нефом застыли, когда увидели саму статую. Девушка была вырезана обнажённой.

– Не надо пялиться тут на все подряд! – сказал старик, будто услышал, как у мальчишек изо рта начинает капать слюна. Хотя оба парня и не вступили ещё в тот период, когда их могла бы заинтересовать красота обнажённого женского тела, но каждый из них хотел выглядеть перед товарищем взрослее, чем он есть на самом деле.

Помимо большой статуи, внутри избы, которая напоминала больше деревянный ангар, находились статуи поменьше, среднего размера и совсем маленькие. Некоторые были подвешены прямо к потолку, свешиваясь оттуда на верёвках разной длины. По левую сторону от девушки-фонтана, располагался стол мастера, на котором лежало нечто, закрытое куском брезента.

– Будете мне помогать вот с этим! – сказал слепой мастер и откинул ткань. Перед ребятами раскинулась деревянная модель города. Что это был за город, они не знали, да и работа была ещё далека от завершения, но даже сейчас можно было увидать очертания зданий, улиц и даже некоторых людей, выполненные с миниатюрной точностью.

– Круто! – выпалил Неф. – Когда приступим?

– Вначале освойте вот это! – грубый, словно старый рубанок, голос старика врезался в голову мечтающих быстрее начать работать с восхитившей их моделью мальчишек и низложил их с небес на землю. А то, на что показал мастер, оказалось книжным шкафом.

– Но мы же не умеем читать, – развели руками парни. – Да и разве для того, чтобы вырезать фигурки, нужно уметь читать?

– Вот дурачьё! Если не будете много читать, то не сможете развить свою фантазию до требуемого уровня! А мне ученики с инициативой, но без фантазии не нужны. Понимаете, вы должны научиться представлять то, чего нет, не было и никогда не будет.

Старик поднялся и подошёл к шкафчику, на котором стояли резные фигурки величиной с ладонь и меньше. Взявшись за висевшую рядом верёвку, он принялся тянуть за неё. Полки в шкафчике пришли в движение, закрутившись, будто в карусели. Наконец, слепой мастер бросил верёвку, открыл дверцу шкафчика и достал оттуда одну фигурку. Она была небольшая, едва ли больше указательного пальца, но очень и очень странная. Мальчишки никогда раньше не видели того, на что бы была похожа эта фигурка. Это был будто маленький сарайчик с пристроенной башней для снопов, к которому вдобавок были приделаны четыре тележных колеса. Причём колёса были разного размера – позади два больших, едва ли не вровень с самим сарайчиком, а впереди – два колёсика поменьше. На самом сарайчике ещё красовалась изогнутая труба, а на «башне для снопов» имелись окна.

– Эта штука как-то привиделась мне ночью, – пояснил старик. – В моем сне люди ездили на таких штуках по полям и собирали урожай. Конечно, все это выдумки, даже если построить такую вещь, чтобы на неё мог поместиться человек, как он сможет собирать урожай. Он же не сможет достать ни одного колоска, если взберётся на такую махину! Это все равно, что сидеть на крыше дома и пытаться доить корову. Но эта игрушка осталась воплощением моей фантазии. И поэтому она здесь, у меня в руках.

Пэг жалобно вздохнул и, подойдя к книжному шкафу, осторожно взял оттуда большой фолиант. Его друг помог донести книгу до небольшого столика, возле которого уже стояло два пуфика.

– Читайте вслух! – сказал старик. – По очереди!

Мальчишки сделали вид, что читают.