Читать книгу Горизонты времени - Виктор Рогожкин - Страница 7

При свете уже знакомой мне керосиновой лампы я разглядел самого Александра Николаевича. На первый взгляд, его возраст был очень солиден, но я понимал, что ему не больше сорока лет.

Серьёзный. Одет в красную фланелевую рубашку. Небольшая бородка с начинающейся сединой. Волосы до плеч. Внимательные глаза с уголками, опущенными вниз.

Опешивший, я стоял, и разглядывал знаменитого профессора как реликвию минуты две.

Пока снова не услышал его голос. – Проходите, проходите, очень прошу, вот сюда, пожалуйте, садитесь.

Он поднялся ко мне навстречу, и я заметил, что он был немного пьян.

А Энгельгардт продолжал расспросы, не дожидаясь ответов от меня:

– Вы не ужинали? Авдотья! Подай на стол голубушка, да поскорее! Откуда пожаловали?

У меня перехватило дыхание, ведь от начала этого разговора зависела вся моя дальнейшая судьба. Как объяснить, кто я и откуда? Ведь тут, в этом времени я – никто, и зовут меня – никак!

Ещё и Васька чёрт знает где! В трудные моменты у меня всегда включается наглость.

– Александр Николаевич, меня к вам привела сама судьба. Рассказать об этом я могу только исключительно конфиденциально, – я постарался сказать это очень уверенно и тихо.

Стало заметно, как у него дрогнуло лицо, и дёрнулась скула. И тут опять вспомнились его «Письма из деревни».

Ведь абсолютно всех незнакомцев, нагрянувших к нему неожиданно, он наперво считал проверяющими из столицы или большими начальниками, приехавшими именно по его душу. Такие люди вызывали у него чувство неизвестного страха. От этого он и пил – «для успокоения». В одно время я читал, что он даже чуть не спился, но сам всегда себя считал практически не пьющим.

– Нет! Вы только не подумайте! Я – не проверяющий по вашу душу, и не из губернии, и не из Петербурга. Меня зовут Андрей, и я – лично к вам. Не переживайте, я думаю, что вам очень повезло, что я теперь в вашем как бы полном распоряжении.

Старательно вспоминая его не раз прочитанные рассказы о деревне, я подбирал понятные для этого времени слова.

При этих словах взгляд Энгельгардта будто просветлел, пьяного остекленения в нём не осталось ни капли.

– Говорите тут, у меня нет тайн ни пред кем в этом доме, – сказал он почему-то очень громко.

Наверное, думает, если что пойдет не так, будут свидетели.

– Поверьте, сделать этого я никак не могу! – я вспомнил, как всё слышно из прихожей. – Только наедине и без возможности услышать нас со стороны.

– Хорошо, пройдёмте в мой кабинет, – он насупился и показал рукой идти вперёд.

Плотные дубовые двери закрылись за нами.

Хозяин сел в массивное кресло с высокой спинкой, неторопливо выдохнул и пристально осмотрел меня с ног до головы. В его взгляде читалось любопытство, но и настороженность. Потом он слегка кивнул, указывая мне на соседнее кресло.

Я опустился в него, ощущая, как подо мной прогибается старая, но крепкая обивка. Александр Николаевич тем временем потянулся к полированному столу, взял пузатый графин, налил прозрачную жидкость в небольшой гранёный стакан и, чуть прищурившись, спросил:

– Будете?

– Нет, покорно благодарю, – ответил я, стараясь держаться уверенно.

Он чуть заметно пожал плечами, поднёс стакан к губам и одним глотком выпил содержимое. Выдохнул, откинулся на спинку кресла, постукивая пальцами по подлокотнику. В комнате стало тихо, слышно было только как деревья, растущие у самого дома, тихонько царапают своими ветвями двустворчатые окна.

Я воспользовался этим моментом и, не теряя времени, принялся объяснять своё неожиданное появление.

– Даже не знаю, с чего начать, Александр Николаевич. Наверное, вы мне не поверите и всё такое, но я не собираюсь обманывать вас или как-то притворяться. Дело в том, что я…

Хозяин вдруг поднял руку, обрывая меня на полуслове: – Погодите, милейший… Можно поинтересоваться, что у вас… обуто на ногах?

Я машинально опустил взгляд и тут же понял, что именно привлекло его внимание.

– Это… эээ… – я запнулся, понимая, насколько странно будет звучать мой ответ в 1870-х годах, но всё же продолжил:

– Американские кроссовки Reebok Fast Tempo.

Он прищурился ещё больше.

– Кроссовки?

– Универсальная обувь… для бега, тренировок, ходьбы, – я говорил осторожно, подбирая слова. – Лёгкие, с хорошей амортизацией, обеспечивают вентиляцию и поддержку стопы.

Александр Николаевич медленно поднялся, подошёл ближе и, слегка наклонившись, изучил мою обувь. Затем протянул руку, коснулся материала носка ботинка и даже чуть сжал его пальцами.

– Чёрт побери… – пробормотал он.

Я чуть поёрзал в кресле. От этого внимания к моей обуви мне стало не по себе.

– Ну-с, – выпрямился он, – это… занятно. Теперь рассказывайте дальше.

Я продолжил, как можно проще объясняя, кто я, откуда, как здесь оказался, как искал Василия, что за эксперимент забросил меня в это время.

– Так вы, батенька, значит, из грядущего? – спросил он после паузы с усмешкой, пристально глядя мне в глаза.

– Совершенно верно. Из двадцать четвёртого мая две тысячи девятнадцатого года.

– От Рождества Христова?

Я осёкся. В голове пронеслось: как бы объяснить человеку XIX века разницу между старым и новым летоисчислением? Без телефона, без календаря, без точных данных?

– Да, – решил я не усложнять.

Он задумался, расхаживая по кабинету. Потом снова подошёл к столу, плеснул себе ещё из графина, но пить не стал.

– Я, конечно, сейчас слегка пьян… – наконец сказал он, разглядывая стакан в своей руке, – не буду отрицать очевидного… Но и показаться идиотом тоже не хочу. Мне нужны доказательства.

Он внимательно посмотрел на меня.

– Вы, Андрей… Хм… Не помню по батюшке… Так вот, вы утверждаете, что прибыли из будущего. Хорошо. Но, как химику-экспериментатору, мне нужны абсолютные доказательства.

Я сглотнул.

Вот теперь предстояло самое сложное.

Видимо, мои слова серьёзно зацепили моего собеседника, и Александр Николаевич в волнении снова потянулся к графину.

– То, что вам нужны доказательства – это я понял! Я могу пересказать вам ваши «Письма из деревни»! – пришло мне в голову. – Будучи студентами, мы читали ваши исследования и записи.

– Фи, это никак мне не доказательство, такое сейчас публикуют в «Отечественных записках», вы, вероятно, просто прочитали их там.

– Вы не поняли… Я могу рассказать о тех письмах, что вы ещё даже не написали.

– Тоже фи. Как я могу знать о том, чего ещё не написал? Ну налжёте вы мне с три короба, а чему верить?

Вот я дурень!

Задумался…

Что же делать?

Но тут на помощь пришли высокие технологии!

Ура!

Придумал!

Я достал из кармана мобильник и попытался его включить.

– Смотрите, – объяснял при этом я. – Это технологии, шагнувшие через века! Сейчас вам всё станет понятно.

Мля…

Телефон оказался разряжен и вырубился…

Дурак!

Когда ехал и уснул, оставил музыку играть, вот и…

Ну что за невезение – остался один вейп.

– Мобильник сел, извините, зато – вот! Это чудо из будущего. Курительная трубка без огня.

Я передал ему устройство. Вещь точно серьёзная. Уж «жижи» и заряда там минимум на два дня.

Он недоверчиво покрутил вейп в руках. Налил в большую зауженную стопку из другого графина, видимо, водки, взял салфетку, намочил её, протёр мундштук и поднёс ко рту.

Однако брезгливый…

Я удивился: неужели он уже знает про работы Луи Пастера с микробами и бактериями?

Да, наверное, знает – поэтому и принимает меры на всякий случай.