Читать книгу Рыцарь в титановых доспехах. Книга вторая. Большая война ограниченными средствами - Виктор Владимирович Шипунов - Страница 13

Пока фаланга маршировала с ненастоящими копьями, мы планомерно захватили все графство. Противник отступал. Мы принялись за вторе и за месяц выдавили противника и оттуда. Мое княжество выросло на треть. Тогда я предложил малому совету послать в Торонто ультиматум, но, разумеется, везти его должен был не Джерими. Я выбрал для этой цели одного из бесполезных генералов, отказывавшихся сотрудничать.

Мое послание гласило, после соответствующих пышных приветствий, что я согласен прекратить бессмысленную войну и предлагаю, в качестве компенсации причиненного мне и моему княжеству вреда передать мне еще пять провинций, после чего будет установлен «вечный мир».

– Я полагаю, что если Вили Однобокий не разъяриться от предложения отдать провинции, то точно не выдержит такой красной тряпки, как вечный мир! – съязвил Стивен.

– Я очень на это надеюсь! Ему не следует давать подготовиться к генеральному сражению. Между тем, наша фаланга почти совсем готова. Еще пара недель, и они будут боеспособны.

– Им необходим еще месяц, – сказал Джерими. – Месяц и никак не меньше, иначе их порежут в первой же свалке.

– Хорошо, я сам проверю их готовность и дам последние инструкции генералам. А пока назначаю через месяц генеральное сражение. Стивен, выбери одного из тех двух паникеров в генеральском мундире и немедленно отправь наш ультиматум. Пусть король Вили взбесится, как следует.

Судя по действиям противника и докладам разведки, вражеская армия стягивалась в один кулак. Это означало одно, что они готовят решительное сражение. Это и понятно – нас было немногим больше пятидесяти тысяч, а канадцев все еще около ста тридцати тысяч. И разведка доносила, что начали мобилизацию крестьян на платно-добровольной основе. Но она идет не слишком хорошо, так что число новобранцев едва приближается к пяти тысячам.

Я стянул войска ближе к линии воображаемого фронта. В следующей канадской провинции были равнины, а в предгорьях нашлось подходящее для сражения поле. Точнее, это был настоящий альпийский луг, но колоссальных размеров. Форма его была треугольная, и этот самый угол смотрел вниз, в сторону прохода в горах, не такого уж и узкого, но и не слишком широкого.

Нам пришла в голову мысль, что если в полукилометре вниз от этого прохода поставить фалангу, а справа и слева пехоту, сзади лучников, на фланги кавалерию, тем более, что с левой стороны треугольник был шире и давал кавалеристам простор для маневра, то получалась совсем неплохая картина. Мы будем стоять, а они пусть лезут вверх по склону на пики фаланги под градом стрел. А когда надо – мы поддержим ее пехотой и конницей.

Справа каменистый склон, за камнями я спрячу подкрепление (имелось в виду две сотни Железноруких, но не все присутствующие знали об этом). По команде, наш правый фланг «не выдержит» давления и отступит метров на триста назад, а фаланга развернет строй. Тут-то им во фланг и спину и ударят роботы. Ну а когда они побегут, а они побегут, легкая кавалерия будет их преследовать и возьмет столько пленных сколько успеет. Вот, собственно и весь план сражения.

Я обвел взглядом военный совет, который был расширенным составом малого совета. Самое интересное, что на этот раз совет был в полном составе, были не только все генералы, но даже старик Грэг почтил нас присутствием.

Начались «прения» которые сводились к тому, что план хорош, но…

Когда все закончилось, я отбросил все их но, и утвердил план.

– Теперь, Маршал, – обратился к Стивену, – вы должны занять указанную позицию и ждать противника, который не замедлит появиться. Позицию надо занять к рассвету.

У нас со Стивеном уже было согласовано, что организацией засады, состоящей из боевых роботов займусь я сам. Я должен был командовать ими. За исключением моих двенадцати телохранителей остальные двести были несколько более упрощенной их версией. Их искусственные интеллекты соотносились как солдат и старший сержант, и это прямо было указано в их техническом описании.

Так что, я разделил их на отряды и каждому дал своего командира-робота. Но все равно стоило за ними присмотреть. Все наши солдаты носили нашивки трех сердец, и роботам было приказано не трогать всех, кто имеет такие нашивки. Разумеется, мне негде было взять двести двуручных мечей. Изготовить такой меч дело долгое и дорогое. Так что, пришлось вооружить их тяжелыми бронзовыми булавами, которые лежали как трофеи со времен Эштвудской войны.

Я приберегал их, как запас цветного метала на будущее, но решил выдать их за неимением другого подходящего оружия. В руках этих тяжелых роботов они из двуручного оружия сразу же превратились в одноручное, и мне пришлось выдать им тяжелые осадные щиты для другой руки.

Самое смешное, что часть роботов оказалось левшами, и предпочитало держать булавы в левой руке. Это означало, что им свойственно нечто индивидуальное, несмотря на то, что все они собирались из стандартных элементов по одной и той же технологии.

С этим подразделением я и начал двигаться первым в сторону намеченного поля сражения. Нам не хотелось, чтобы наши солдаты увидели их раньше времени. Командиры были проинструктированы, какие приказы отдавать, когда в дело вступит особый отряд, но в чем его особенность они не знали.

Мы прошли по самой узкой части прохода в полной темноте и стали забирать правее, чтобы выйти к скалам, за которыми нам надо было спрятаться. Но едва мы прошли три сотни шагов, как Вольфрам предупредил меня, что впереди есть движение и это, вероятно, враги.

Он передавал по радио мои команды сержантам, а они так же безмолвно руководили своими взводами. Отряд развернулся в редкую цепь и двинулся в указанном направлении. Если это был противник, следовало очистить от него место, на котором мы завтра должны построить фалангу.

Они считали, что мы их не видим и набросились на нас первыми. Но наша редкая цепь устояла, не смотря на их подавляющий численный перевес. Я тоже включил ночное зрение и видел, как улетали в темноту солдаты противника, сбитые с ног бронзовыми булавами, которые в руках моих Железноруких стали просто невероятным оружием. Ночная схватка продолжалась минут пять, потом противник бросился бежать. Мы не преследовали их, а продолжили выполнять план. Я послал Борея с тем, чтобы поторопить наши войска.

Эта ночь была долгой и хлопотной, но к утру, когда лучи светила осветили склон, на нем стояла моя армия. Мы перекрыли проход в горах, как пробка от шампанского перекрывает горлышко. Единственное чему не нашлось должного места – это дивизия тяжелых кавалеристов и ее отвели влево и вверх по склону в заросли довольно высоких кустарников. Кавалеристы быстро вырубили себе место внутри этих зарослей, а из срубленных кустов устроили себе более плотную маскировку, пристроив срубленные кусты к живому кустарнику перед собой.

Дольше всех выстраивалась фаланга, видимо все очень нервничали перед первым сражением. Генералы проорали написанную мной речь, в которой говорилось, что пока они держат строй, пока они спокойны и разят врагов, врагам не пройти сквозь заслон их копий. Так же было сказано, что если строй сломается, им придется биться как обычным латникам и что пощады от противника им не получить. Закачивалось все это призывом, держать строй, разить врага и, наконец, ваша жизнь, и победа в этой битве в ваших руках.

Противник не замедлил появиться. Не прошло и четверти часа как первые войска канадцев начали выстраиваться напротив нас, в метрах пятистах ниже по склону. Склон был весьма пологий, но тяжеловооруженным солдатам каждый шаг дается трудом, даже по ровному месту. Были горячие головы, которые обращались к Стивену с предложением типа: «Маршал, давайте их раскатаем, пока они строятся». Но у Стива был иммунитет к таким предложениям.

Он всячески сдерживал горячие головы от глупостей. Я понимал этих людей, им хотелось быстрой и легкой победы, но они понятия не имели во что собирались ввязаться. Резня опасна и не предсказуема, а мне нужна победа в войне, и ее можно получить, только разгромив канадцев в решительном, хорошо спланированном, генеральном сражении.