Читать книгу Железный Лорд. Воитель - Влад Лей - Страница 12

Импровизированная арена представляла собой глубокий кратер, в который сливалась грязная, использованная промышленными комплексами вода. Мерзкая зеленая жижа, которая, задержись в ней мех, начала бы разъедать его ноги.

Вокруг этой ямы, на самом ее краю, располагались всякого рода технические сооружения: огромные баки, здания, склады, перерабатывающие цеха, соединенные между собой конвейерными лентами и хитросплетениями труб.

Арена была еще словно окружена паром и дымом, источаемыми всеми этими промышленными объектами. Это, как оказалось, стало проблемой: система наведения моего «Волка» то и дело реагировала на ложные цели, видев вражеского меха в клубах пара или дыма.

А меж тем противника в обозримом пространстве не было.

Сражайся я с дворянином, то он должен был спуститься ко мне, мы встретились бы лицом к лицу, и началась бы битва, но сражался я с мусорщиком, который имел лишь поверхностные представления о правилах поединка или вообще их не имел.

Я, не сбавив хода, огляделся по сторонам. Мехи моего кулака остались на месте. Воители в их кабинах наблюдали за происходящем. На другой стороне ямы я видел две так же замершие машины мусорщиков, но где был их предводитель – я даже не догадывался.

На секунду промелькнула мысль, что Рок Аран был прав, и я напрасно согласился на этот поединок. Спрашивается, зачем? Что я в нем мог выиграть, крометого, что потешил бы свое самолюбие? Да ничего. При любом раскладе мусорщики были бы либо убиты, либо захвачены в плен. А так, согласившись на бой, я дал им возможность безнаказанно уйти.

Только сейчас до меня дошло, как я сглупил. Мой инструктор, старый Кнурр, который обучал меня управлять мехом, часто повторял, что участвовать в Поединках чести является привилегией, и в таком сражении ставки должны быть намного выше, чем в обычной битве. Иначе какой в этом смысл?

Однако я, часто общавшись со сверстниками, отпрысками благородных семей, не воспринимал его слова, напрасно считал, что старый воитель ошибался. В среде дворян было принято думать, что Поединок чести – это вызов твоим умениям и твоему мастерству, что ты не можешь от него отказаться, так как это будет выглядеть трусостью. И все мы свято верили в это утверждение…

Однако сейчас мне это уже не казалось неопровержимой истиной. Что я выигрывал в этом поединке? Победа над мусорщиком не принесет славы или почета. Любой лорд, услышав, что я победил такого противника, лишь презрительно подожмет губы, заявив, что простолюдина, даже варвара из внешних миров, какими обычно и являлись мусорщики, может победить даже ребенок. В чем здесь отвага и доблесть?

А вот если я проиграю, то поединок этот станет широко известен. Ну еще бы, ведь сын графа Тирра проиграл какому-то мусорщику. Большой позор!

Я разозлился на себя. Ну на кой черт я согласился? А еще я рассердился на Рока Арана, который пытался меня отговорить или запретить принимать вызов, ведь именно мой начальник стал триггером, той причиной и тем аргументом, почему я должен был согласиться на предложение мусорщика. Во-первых, я специально хотел пойти наперекор капитану, а во-вторых, мой блеф, моя попытка вывести его из себя и заставить назвать имя дома, была хороша, но не сработала.

Я отогнал все эти мысли от себя. Сейчас не до того. Пусть я совершил ошибку, но теперь, чтобы она не стала фатальной, нужно сосредоточиться на бое.

Я осмотрел склоны ямы, в которой стоял, однако противника так нигде не увидел.

Я решил взобраться на небольшую возвышенность, надеявшись, что оттуда смогу рассмотреть противника, но именно в этот момент он ударил.

Яркий луч прилетел откуда-то спереди, попав точно в центр моего робота.

Случилось это так неожиданно, что я растерялся и не успел понять, что произошло.

Когда наконец взял себя в руки, принялся шарить глазами в том районе, откуда был совершен выстрел, но никого там не увидел.

Проклятый мусорщик успел скрыться в дыму и паре, переместился.

Я поспешил добраться до ближайшего укрытия, когда очередной вражеский импульс ударил в плечо моего меха.

Скосив глаза на экран состояния, я с раздражением отметил, что плечо практически лишилось брони, да и торс моего робота оказался серьезно поврежден. Нет, броня на нем еще была, опасаться пока было нечего, но все же противник уже дважды атаковал меня, а я так и не смог ответить.

Третий его выстрел пришелся в огромный валун, за которым я как раз скрывался. Именно этот выстрел позволил мне точно понять, где находился противник.

Из-за валуна я заставил своего «Волка» переместиться к высокому строению, назначения которого я не знал, а когда осторожно высунулся из-за угла, наконец увидел мех противника.

Он стоял на крыше промышленного комплекса и, заметив меня, тут же пальнул.

Сделав выстрел, он развернул мех и побежал по крыше прочь.

Где-то на краю сознания у меня мелькнуло удивление, насколько же прочным было строение, раз оно оказалось способным выдержать вес меха.

Мелькнуло и тут же исчезло. Я заметил, что противник собрался спрыгнуть с крыши: его мех уже включил двигатели на ногах, чтобы замедлить спуск.

Тут уже выстрелил я. Мой импульс угодил точно во вражескую машину, что-то серьезно повредив, – я видел дым и пламя огня, но в следующую секунду мусорщик уже был внизу, сразу завел своего меха за здание.

Я решил сближаться. У противника были дальнобойные ракеты, следовательно, он имел преимущество. И я должен был его этого преимущества лишить.

Однако стоило только выйти из-за укрытия, как появился неприятель.

Мы начали обмениваться залпами друг по другу. Мусорщик, как и я, отчаянно маневрировал, поэтому оба мы нещадно мазали.

Помимо этого, очень сильно меня раздражало, что на моем «Волке» было всего три орудия. Если залп с правой части робота был полноценным, то с левой, даже когда я попадал по противнику, он не наносил тех повреждений, которые были бы при наличии второго орудия.

Но с этим ничего поделать было нельзя…

Осознав, что я наношу намного меньше урона, чем противник, который палит в меня из всех стволов, я зашел за ближайшее строение.

Мусорщик тоже завернул за него.

Какое-то время мы кружили друг напротив друга, пытавшись подловить оппонента, но ничего не удавалось.

А затем мусорщик решился на отчаянный маневр.

Когда его мех резко взлетел над препятствием, я нисколько этому не удивился.

Более того, я даже надеялся, что он это сделает.

Продолжав перемещаться, я принялся палить по нему. Он по мне тоже открыл огонь, но мне в него попасть было куда легче, чем ему по мне.

Я почти прожег броню в центральной части его меха, когда случилось то, чего я совершенно не ожидал.

Удача улыбнулся этому ублюдку – совершенно случайно он умудрился сделать точный выстрел, и выстрел этот пришелся в критически важный узел моего меха – «рука» моего «Волка», на котором было орудие, с грохотом рухнула на землю.

А я приложил недюжинные усилия, чтобы заставить мех устоять на ногах и не позволить ему завалиться.

Конечно же, мусорщик воспользовался этим и палил как мог. Тем не менее он не мог изменить направление полета, так что практически все его попадания пришлись на сторону, лишившуюся руки.

Повреждения были серьезными, но не критичными.

Хуже было то, что на моем мехе осталось всего два орудия…

Я мгновенно развернулся и принялся палить в противника, который только успел приземлиться и не успел развернуться.

Я был взбешен до предела и жаждал устроить рубку.

Но мой противник, похоже, придерживался совершенно других планов – он ускорился. Заскочил за одно из укрытий, а от него переметнулся к следующему.

Я пытался его догнать, но, как выяснилось, метамышцы на правой ноге моего «Волка» имели серьезные повреждения и не функционировали как положено, так что развить скорость, сопоставимую с той, что показал мусорщик на своем мехе, я не смог.

Буквально за три минуты, пока я отчаянно пытался нагнать машину противника, он успел отбежать на противоположную сторону ямы, откуда принялся сыпать в меня дальнобойными ракетами и импульсами.

Я сжал зубы.

Это была худшая из возможных ситуация. Гоняться за более быстроходным противником – глупая затея. Пытаться перестрелять его, учитывая, что его мех имел дальнобойное оружие, еще и в полной комплектации, в отличие от меня, потерявшего два орудия и лишившегося половины огневой мощи, – еще большая глупость.

Но что мне оставалось делать?

Словно издевкой было то, что у бортового компьютера моего меха, а точнее у системы наведения, получилось зафиксироваться на цели. Только какой мне с этого прок?

Противник в очередной раз запрыгнул на одно из зданий и принялся палить по мне, а я спрятался от него за скалой, пытавшись сообразить, что делать и как поступить дальше.

А никак: тактических преимуществ у меня нет. Единственное, что я мог, – переиграть противника в меткости и обойти за счет навыков.

Сомнительный план, ведь он тоже явно не пальцем деланный, наверное, даже имел опыт битв. Это было видно потому, как он ведет бой, как умело использовал преимущества своего меха.

Но другого плана у меня не было…

Высунувшись из укрытия, я по очереди пальнул из двух своих пушек, заставив противника спрыгнуть с крыши и спрятаться за зданием, а сам двинулся вперед, пытавшись сократить дистанцию.

Он, как и прошлый раз, попытался поменять укрытие, и на этом я его подловил – попадание пришлось в ногу его меха.

После этого я заметил, что он стал куда менее маневренным.

Уже что-то…

Мусорщик попытался вести огонь из-за укрытия: вышел, дал залп, скрылся.

И пару раз у него получилось это сделать. Вот только я видел, насколько замедлился его мех, и понял, как смогу его подловить.

Тактика противника мне уже была известна, поэтому я решил, что, когда пальну, то выйду из укрытия и ударю в ответ.

Я скосил глаза на экран с состоянием меха. Еще пара точных попаданий в торс – и моему «Волку» придет конец. Противник, если верить бортовому компьютеру, тоже был весьма потрепан.

Как и ожидалось, мусорщик решил использовать свою проверенную тактику, и я даже подыграл ему: пальнул раньше времени и спрятался. Так что ответный его выстрел пришелся не в моего меха, а в укрытие, за которое я его завел.

Отстрелявшись, противник спрятался, но двигался он куда медленнее, чем в прошлые разы.

Вновь начались танцы, он пытался спровоцировать меня на выстрел, и я ему подыграл – дал выстрел, но только из одной пушки, а затем замер, дожидавшись его.

Мусорщик купился. Решив, что я вновь разрядился раньше времени, он вывел свой мех из укрытия…

И тут же получил выстрел точно в торс.

Брызнули искры, из поврежденного меха рванул столп огня, а затем он медленно, будто в замедленной съемка начал падать… Я наконец оторвал руку от сайдстика и тряхнул пальцами, потому что их буквально свело от напряжения.

– Победа! Так ему и надо! – послышались в наушниках восклицания моих соратников.

Поверженный вражеский мех тем временем ярко вспыхнул: выстрелом я повредил его реактор, и тот взорвался.

В следующую секунду что-то с такой силой ударило в спину «Волка», что он чуть было не упал.

Я успел выставить ногу, чтобы удержать равновесие, а затем обернулся. С края обрыва, прямо на меня, направлялся еще один мех мусорщиков. Он шел и палил по мне из всех своих орудий.

Я зарычал от ярости.

Проклятые варвары! У них нет никакого понятия о чести и достоинстве. Они же сами предложили Поединок чести! И что? Осознав, что бой проигран, что их товарищ был повержен, они решили убить меня, наплевав на все договоренности? Бесчестные ублюдки!

– Сдохни, недоносок! – услышал я вопль мусорщика на общем канале.

В этот момент меня охватила такая злость, что словами ее передать было просто невозможно.

Зарычав как дикий зверь, я схватился за сайдстик, бешено дернул его, заставив торс своего «Волка» резко повернуть к противнику, и, прицелившись, выстрелил.

Вражеский мех был так близко, что я видел кабину пилота, как и фигуру за бронестеклом: именно туда я целился.

Выстрел пришелся точно.

На месте кабины возник огненный шар, который принялся плавить броню, пожирать все, до чего мог добраться. Вражеский мех потерял управление и полетел со склона вниз, как снаряд. Я не успел увернуться – он снес «Волка» с ног и придавил всей своей тушей к земле.

В тот момент я боялся только детонации реактора его меха, потому что в этом случае мне пришел бы конец.

Я совершенно забыл о том, что остался еще один мех мусорщиков, но он не был для меня угрозой, потому что воители моего кулака, увидев, как на меня напали мусорщики, мигом его расстреляли…

***

Меня извлекли из поверженного меха, доставили с помощью аэроката на базу, где моими ранами занялся дежурный медик.

От него я узнал, что бой уже закончился, и большая часть мусорщиков была перебита, а те, кто умудрился выжить, сбежали. То, зачем они сюда явились, им не досталось – они улетели ни с чем.

Но и мы за это заплатили – два мех-кулака были уничтожены. Еще минимум пятнадцать машин были в столь жалком состоянии, что возникал вопрос: имеет ли смысл их чинить? Хватало и человеческих потерь. Погибло около дюжины воителей, восьмеро панцирников, но самые большие потери пришлись на долю пилотов аэрокатов и наземной бронетехники…

Я, погрузившись в мрачные мысли, сидел в кресле, пока дежурный врач забинтовывал мне руку.

Серьезных травм я не получил, но все же было несколько глубоких ран, которые нужно было обработать, остановить кровотечение из них.

Я сидел и глядел в одну точку, когда вдруг передо мной кто-то появился.

Я поднял глаза и столкнулся взглядом с капитаном Роком Араном.

– За мной, в кабинет! – приказал он.

Я молча поднялся и пошагал следом за ним.

***

Зайдя в кабинет, Рок Аран дохромал до своего кресла, с облегчением опустился в него и повернулся ко мне.

– Ну?

– Что? – буркнул я.

– Вы довольны, воитель? Чести и славы за этот поединок Вам достаточно, или нужен был еще один?

– Достаточно, – буркнул я.

– Я ведь говорил, чтобы Вы не принимали вызов, говорил, что этот грязный подонок…

– Я не мог отказаться! – выпалил я.

– Почему? – я даже удивился вопросу командира, но он глядел на меня выжидавши, и было видно, что он всерьез задал этот вопрос.

Я хотел ответить, но осекся. Я ведь уже знал, что Рок Аран не простомордый. Он лорд, я был в этом уверен, хотя и не понимал, почему он это скрывает. Но если так, то на кой черт он мне задает такие глупые вопросы? И все же ответ нужно было дать: Рок Аран сидел, внимательно смотрев на меня.

– У меня не было выбора. Если бы я этого не сделал, то они угрожали…

– Не факт, что успели бы. И, как видите, даже победа в поединке ничего Вам не дала: они все равно попытались осуществить задуманное. Повезло лишь в том, что они были слишком разозлены и набросились на Вас, а не начали крушить все вокруг. Впрочем, Ваши соратники с ними вскоре расправились. Безжалостно и эффективно, как должны были сделать Вы.

– Если бы я так сделал, отказавшись от поединка, меня могли счесть за труса, – буркнул я.

– И кто бы Вас счел трусом?

– Мой мех-кулак, другие воители, даже мусорщики.

– Воители под Вашим началом вряд ли когда-то обвинят Вас в трусости. Другие воители после сегодняшнего, я говорю не о поединке, а о других ваших победах, тем более. Мусорщики? Они тоже не посчитали бы Вас трусом. Сволочью, не поддавшейся на провокацию, – да. Но Вы согласились, поэтому тут Вы правы, трусом они Вас не считают. Идиотом и кретином, но никак не трусом.

Я непонимающе и негодующе уставился на командира.

– Поймите, – вздохнул Рок Аран, – Поединок чести придуман не просто так. В былые времена существовали определенные правили и обстоятельства, когда к нему можно было прибегнуть. Вас оскорбили, обманули, предали – Вы вправе требовать сатисфакции, но во время боя с противником… Мусорщики не требовали от Вас поединка, когда имели численное превосходство. К чему рисковать, если преимущество на их стороне? Нет смысла предлагать поединок противнику, который уступает в численности войск, когда у них есть преимущество. Такое предложение можно сделать, если находитесь в заведомо невыгодном положении, когда не можете выиграть в битве, или шансы на это мизерны. В таком случае, если Вы победите в Поединке чести – Вы победите в битве в целом, а так… какой смысл игнорировать собственное преимущество? Зачем снижать свои шансы на победу?

– Но если противник в разы уступает в количестве бойцов, то он может бросить вызов и…

– И тогда, если Вы знаете правила, выйдут несколько бойцов, причем соотношение сил будет таким же, как и в случае полноценного боестолкновения. Если Вы превосходите противника по количеству мехов в три раза, значит, на Поединок чести выйдут три Ваши машины против одной машины врага. Это я понимаю, это логично. Шансы победить у него есть, хоть и небольшие. У Вас же сохраняется преимущество, и в таком бою Вы сможете сохранить своих бойцов для последующих сражений, но принимать вызов нужно только тогда, когда Вы уверены в победе и когда такой поединок будет выгоден Вам.

– Но мусорщик бросил мне вызов!

– И что? У него не было выбора. У мусорщиков было три меха против четырех Ваших, и они прекрасно понимали, насколько Вы превосходите их в выучке.

– Я должен был отказаться?

– Конечно.

– Он бы начал меня поносить на всех частотах и…

– Да и пускай, – рассмеялся Рок Аран и этим сильно меня удивил: улыбка на его лице невероятно большая редкость, – все его оскорбления нивелируются одним простым вопросом, почему он не предложил поединок, когда преимущество было на его стороне. Он вызвал Вас из-за отчаянья, от безнадежности, и это был правильный ход. А то, что Вы согласились, было величайшей глупостью.

– Меня с детства учили, что, если тебя вызвали, нужно отвечать, – заявил я.

– Вранье. Вас этому не учили, – покачал головой Рок Аран, – Вас учили отстаивать свою честь, если Вас оскорбили или несправедливо обвинили, и Вы не можете добиться от оппонента извинений или оправдать себя в случае с обвинениями. До этого инцидента с мусорщиками я был уверен, что Вы понимаете, зачем нужен Поединок чести. Оскорбивший Вас воитель получил по заслугам, когда появился я и начал Вас обвинять. Вы хотели меня вызвать на поединок. Это правильные решения, но сейчас вы ошиблись. Нельзя принимать вызовы от всех подряд. Вы ведь дворянин, Вы должны обдумывать свои поступки, а не рваться в бой при первой же возможности.

– Я не понимаю, что Вы от меня хотите, – покачал я головой, – дворянский кодекс чести…

– Если вас вызовет на поединок попрошайка-доходяга, то Вы согласитесь?

– Нет, конечно. Какой в этом смысл? – удивился я.

– Как же… А если решат, что вы трус? А если на Поединке чести будет настаивать шестилетний мальчишка, сын повара с кухни Вашего батюшки?

– Тоже нет. Это смешно!

– То-о-очно! – протянул Рок Аран. – Попрошайка, ребенок и мусорщик – это одно и то же, понимаете? В этом поединке нет чести для Вас, скорее уж наоборот. Неужели Вы не думали об этом с такой точки зрения?

– Думал, – опустив глаза, признался я, – еще размышлял о последствиях для своего дома, если бы меня победил мусорщик.

– Что ж, это уже хорошо… Но, так понимаю, эти мысли Вас посетили уже после того, как Вы приняли вызов?

– Да, – сознался я.

– Что ж, у Вас появилась уникальная возможность подумать над всем сказанным, – заявил Рок Аран, – подумайте и над тем, почему важные вопросы в империи или даже в графстве не решаются с помощью Поединков чести.

– Это глупо устраивать драку по любому поводу.

– Именно, – усмехнулся Рок Аран, – а еще нужно быть уверенным, что противник, проиграв Вам, сдержит слово и сделает то, что обещал. Иначе какой смысл поединка?

– Согласен, – вздохнул я.

– Раз Вы это поняли, значит, я не зря тут распинаюсь. Свободны!