Читать книгу Конец Света? – Пока нет. Часть Вторая - Владимир Буров - Страница 4

Андрей пришел к своей возлюбленной в осажденную крепость, и:

– Казалось, как будто, – идут слова явной неточности.

И довольно часто – всегда! – Гоголь ведет этот чертополох взгляда только из одного измерения, – в принципе уже зная тайну Нового Завета:

– Как сие уже бывает, – но!

Не применяет ее в конкретике наблюдения действительности Словами.

Не хочет скрывать, откуда идет на эту осаду Нового Завета, как хочет испытать:

– Можно ли взять его с собой, как трофей завоеванный?

Возможно, уже понял, что Новый Завет – не берется ни коим образом, как новое внешнее:

– Он должен возникнуть в себе, – что важно:

– Как трава перед листом Ветхого Завета, – который никто и не просит, наконец, заткнуться, – а:

– Тока-тока – немного потесниться в своей доселе отдельной квартир-ке, – на вид:

– Очень похожей на весь мир, – но!

Мир, который уже только был, а вот именно здесь, за крепостной стеной у паночки – кончился.

Может ли быть следующий текст сравнением Ветхого Завета с Новым Заветом:

– Не такою воображал он ее видеть: это была не она, не та, которую он знал прежде; ничего не было в ней похожего на ту; но вдвое прекраснее и чудеснее была она теперь, чем прежде; тогда было в ней что-то неоконченное, недовершенное; теперь это было произведение, которому художник дал последний удар кисти.

Один Бог может вознаградить тебя, не мне слабой женщине…

Андрей готов отдать так много:

– У меня три хутора, половина табунов отцовских – мои, все, что принесла отцу мать моя, что даже от него скрывает она, – все мое! Нет ни у кого теперь из казаков наших такого оружия, как у меня: за одну рукоять моей сабли дают мне лучший табун и три тысячи овец. И от всего этого откажусь, кину, брошу, сожгу, затоплю, если только ты вымолвишь одно слово или хотя только шевельнешь своею тонкою бровью!

– — – — – — – — —

– Не слыхано на свете, не можно, не быть тому, – говорил Андрей, – чтобы красивейшая и лучшая из жен понесла такую горькую часть, когда она рождена на то, чтобы пред ней, как пред святыней, преклонилось все, что ни есть лучшего на свете. Нет, ты не умрешь.

Здесь предполагается, что Андрей – Ромео умрет первым, чтобы спасти Джульетту польского происхождения.

У Шекспира предполагается, что Джульетта умерла первой, но не на сто процентов, тем не менее.

Отчизна есть то, чего ищет душа наша, – Андрей. – Чистый Новый Завет. Что не означает отречения от Родины, как многие, может быть, думают, – а:

– Родина входит в Новый Завет, как входит в Него Ветхий.

Тем не менее, противники Нового Завета дадут именно это противопоставление.

– Ты моя отчизна! – говорит Андрей, – буквально:

– Отчизна моя – ты!

Именно эти же слова привел Пьер Ферма, как своё доказательство Великой теоремы о Связи Полей и Текста. Отчизна Текста, – его:

– Вырвет старый Тарас седой клок волос из своей чупрыны и проклянет и день и час, в который породил на позор себе такого сына. – Почти цитата из Короля Лира Шекспира про свою дочь Корделию, которая тоже нашла себе:

– Другого Любимого, – кроме отца своего.

Можно трахаться – практически – с кем угодно даже жениться и замуж выходить, – но!

Только не с любимым, – ибо:

– Как любить двоих – неизвестно же ж.

И, видимо, это логично, но! Никто еще не знает к этому времени возможностей Нового Завета! Когда можно любить не только Текст, но и, – как распространил А. С. Пушкина по всему свету:

– Поля! – я предан вам душой!

Поэтому и есть Разность между Онегиным и Мной:

– Если он в Тексте, то я уж обязательно только на Полях, и наоборот.

Как в песне, следовательно:

– И не сойтись во веки нам.

Но только до тех пор, пока Белинский не заметил эту Разность по-другому:

– Часть слов Автора сиськи-миськи ворует Герой.

В интерпретации Виссариона Белинского:

– Это может быть не только Фамусов и Скалозуб, пропагандирующие идеологию Чацкого, но и женщина! Лиза, служанка кого его, – так сказать:

– Самого Молчалина.

По сути дела, нет ничего особливого по сравнению с паритетами и раритетами древних богов:

– Когда дочь и жена – отличаются даже неизвестно чем.

Как и у Пушкина в Станционном Смотрителе:

– Любит грешник Зевс – Самсон Вырин – диктатор почтовой станции только, потому что на пенсии уже – свою дочь, – как – получается:

– Жену свою, – иначе и нет никакого смысла преследовать нового бога, залезшего на его бывший трон – Бела – как жениха, а просто-таки такого же, как он разгильдяя, берущего себе лично всё лучшее.

VII

Еврей говорит Тарасу Бульбе:

– Я не говорю этого, чтобы он продал что, я сказал только, что он перешел к ним, – про Андрея.

Следовательно, еще неясно, что перешел на другую строну, или перешел для связи Двух Сторон.

Жид, жемчугом торговавший в крепости на воеводином дворе, где был Андрей:

– За что его убивать? он перешел по доброй воле. Чем человек виноват: там ему лучше, туда и перешел.

Жид об Андрее, находящемся в крепости:

– Он сказал, прежде кивнул пальцем, а потом уже сказал:

– Янкель!

А я:

– Пан Андрий! – говорю.

– Янкель, скажи отцу, скажи брату, скажи казакам, скажи запорожцам, скажи всем, что отец – теперь не отец мне, брат, – не брат, товарищ – не товарищ, и что я с ними буду биться со всеми, со всеми буду биться!

– Врешь, чертов Иуда! – закричал, вышед из себя Тарас, – врешь, собака! Ты и Христа распял, проклятый Богом человек! Я тебя убью, сатана! Утекай отсюда, не то тут же тебе и смерть! – И, сказавши это, Тарас выхватил свою саблю.

Вот так сказать прямо, что Андрей имел в виду:

– Биться, а не убивать, – что значит, сражение – это контакт двух разных сторон, а не наоборот:

– Уничтожение.

Нельзя в том смысле, что нельзя в одну строку сделать это:

– Не убивать друг друга выйти, – а:

– Контачить!

Ибо по Ветхому Завету неизбежно идет сражение, кто кого перебьет больше. Победа Контактом – Двух Скрижалей Завета – возможна только, как:

– Мысли на лестнице! – вторым заходов в эту же самую реку! – Что и встало огромным препятствием к пониманию Нового Завета – так сказать:

– Простыми просто-напросто тружениками пера, – пишущим, как обычно, только одно Содержание, и даже не подразумевая его Формы.

Как и смеялся – за живот почти держался – Анатолий Стреляный, сам с Украины, про это дело, что:

– Знаете ли многие могут выдумывать правду только мысля и страдая на этой самой:

– Лестнице.

И действительно, толку мало, если эти победы на Лестнице не будут связаны с:

– Ни бэ, ни мэ, ни кука-реку, – еще в приемной князя Потемкина, на выдумки чужих подписей гораздого:

– Куро-ч-Кин, Куро-ч-Кин, Кро-ч-Кин, – ибо понять, что это и был на самом деле великий князе Потемкин, – можно только в уже образовавшемся Новом Завете.

Попросту говоря:

– Прошлое правится будущим.

А:

– Многие – если почти не все – приняли эту балладу за мечту только, – к истине отношения не имеющей абсолютно.

Гоголь:

– Знал, что второй заход – вместе с первым – победят.

Возражение объединяется с утверждением. Вся проблема в том:

– Как это может быть, чтобы они объединились, не объединяясь? – если Такого еще никто никогда не видел.

Но в том-то и дело, что объединение идет с будущим, а возражение – это объединение тавтологией, сравнением с уже известным.

Люди часто мечтают, что надо было не так поступить, а лучше:

– Эдак! – но в том-то и дело, что и Эдак – не поможет!

Обе части вертятся у Человек не только на языке, но и в уме многократно мечтают, – а:

– Так и оставить их вместе, догадался только Ромео пока что у Шекспира, и вот Гоголь явно норовит тоже:

– Прославиться.

Грибоедов уже сделал своё дело, как Горе от Ума, но Белинский оказался не в состоянии одобрить, – ибо, как:

– Новый Завет и у нас, где дураков намного меньше, чем умных?! – Всё равно не получится.

Действительно, какое великое, прекрасное добротой и умом к Человеку создание:

– Новый Завет, – бубнящему одно и то же Хомику:

– Не так надо было сделать, а эдак, – что остается только научиться оставлять их вместе.

Но это не просто, разделить самого себя, как заметил Белинский:

– Накуролесил Грибоедов в Горе от Ума, вложив в уста, еще не замершие Фамусова и Скалозуба также и мечту идею Чацкого, что, мол, тут тоже был, мед-пиво пил, – а:

– Это уже не вырубить топором.

И то, и другое – посчитал Белинский – несовместно. А то, что эти части не надо совмещать:

– Не догадался.

Кстати здесь надо заметить про Отелло и Яго Шекспира в пьесе Отелло, что Третий был всё-таки не Яго, а Кассио, возлюбленный Бьянки. Дело могло обстоять следующим образом – имеется в виду дело возбуждения ревности у Отелло за трахтенберг с кем-то еще его Дездемоны. Ибо Отелло мог не поверить самому себе, что трахал ее с еще большим:

– Чем обычно, – удовольствием, когда понял, что через него иногда стрекочет импульсными искрами какой-то хрен собачий – лейтенант-ик – Кассио.

Как говорят обычно в старых кино:

– Это иму тока кажется! – на самом деле, конечно, ничего между ними – Кассио и Дездемоной не было. И вдруг – как-то – видит из окна, возможно, как это сейчас бывает – третьего этажа, откуда хорошо видно всё, что куётся на самой Земле – этот хрен собачий Кассио, догоняет вашу – ни шатко, ни валко – вышагивающую Дезу, со сложенными сзади лапками, – и:

– Цап! ее за пальчик, – пожимает его даже больно.

Так-то можно, конечно, ее поругать, как припрется из магазина опять домой, но если прицепить сюда – нет, вот как раз не пересуды по этому поводу уже идущие, а своё личное наблюдение:

– Абсолютной истине подобное, что трахал ее намедни с мелькающими, но всё равно то и дело, или пусть, довольно часто даже:

– На переменки с этим сукиным сыном, – хотя и не с лейтенантом, как у Шекспира, но всё равно с вами в одной школе рабочей молодежи учащегося, хотя и одним классом ниже:

– Вы в последнем, – он еще только на один ниже.

Картина Репина! Вот она собственной персоной – сошлись, наконец, два конца 54-километрового коллайдера – объединившиеся два в одном, – как:

– Истина.

Значит, сам был свидетель тому, как этот идиот ее трахал.

Но вот для того, чтобы в душе человека так много отозвалось нужен обязательно Третий, – хотя и:

– Абсолютно невидимый до сир пор советскими – и даже родившимися еще до советской власти – литературоведами:

– Яго в роли вечного – нет, на этот раз, не жида – а обычного Зрителя!

Он, только он, может увидеть то, что увидел Отелло, – себя со стороны, в роли Кассио. Пусть и только попеременным, хотя и не только русским шагом.

Зритель, следовательно, это не пассивный только наблюдатель того, что уже накрутил Вилли Шекспи в своих пророчествах, – а – что, собственно, и запретила совецка наша власть в 17-м году:

– Я Необходимый участник спектакля, происходящего тутоди.

И именно за эту необходимость Отелло убил Дездемону:

– Ее будут трахать все Зрители по закону местного делопроизводства, – почему, собственно, Данте, ведомый Вергилием и был счастлив, увидев свою Беатриче только в лунном сиянии потустороннего мира:

– Этому козлу – зрителю – до нее уже не добраться.

Самое главное в этой Картинке, что она:

– Непредставима, – нельзя рассчитаться на первый, второй, третий, кто внизу, кто еще только карабкается на эту заветную сцену жизни, как царь Агриппа по настойчивому совету Апостола Павла, а кто уже скачет на Ней, как на ко всему привычной лошади, ибо эта расстановка затрагивает и самого Хомика, – что значит часть взаимодействия происходит не только при всех, как на сцене, а:

– В Нём.

Фантастика, но, скорее всего, так и есть, говорит муж своей жене:

– Только скажи, что ты Шуге, Сахарок, Мэрилин Монро, – и:

– У меня всё будет! – она уже сразу без знака вопроса.

Чем это большая невозможность, если ваш почти одноклассник по школе рабочей молодежи кукарекает абсолютно без стеснения по дороге вместе домой от метро Рязанский проспект до Выхино:

– Я так хочу трахнуть вашу жену, сэр!

Так бывает? Честно? Не каждый день верю, что и было даже.

10.09.19

Слова Андрея, брат мне – не брат, товарищ – не товарищ, отец – не отец:

– Это разрыв родовых связей Ветхого Завета.

Интересно, что Тарас даже упоминает Христа, как противника тех слов, которые ему только что сказать еврей Янкель.

Андрей, по мнению Тараса Бульбы, продал веру и душу. Ибо, как и было:

– За единицей идет двойка, – существованию дробей противится разум Хомика.

Как существа еще первобытного.

Странное сравнение Гоголя:

– Как собака сонный, – ибо собака как раз охраняет сон хозяина.

Или:

– Собака отдельно, а сон тоже на другой стороне этой спирали.

По телевизору идет фильм Троя, где тоже убивают, но здесь, у Гоголя:

– Не хуже, не хуже: люди, как чурбаны колются на поленья.

Игрушки и то жаль так портить – людей почему-то:

– Нет. – Что можно думать:

– Прототип всегда остается жив.

Чтобы наметать новых икринок.

Гоголь применяет слово:

– БЫЛО, – чтобы подробно рассказать о быстро текущих событиях, – но:

– Это не обязательно делать, ибо и так всё:

– Уже было, было, было.

Но можно думать, он этим:

– Много тогда перебили врагов, – что всё равно понять существует возможность, как:

– Настоящее.

Идут описания похожие на Троя-нские:

– Избились бы о землю, окровавившись и покрывшись пылью, ее чудные груди и плечи, блеском равные нетающим снегам, что покрывают горные вершины. Разнес бы по частям он ее пышное, прекрасное тело. Но не ведал Бульба того, что готовит Бог человеку завтра, и стал позабываться сном, и наконец заснул.