Читать книгу Жить не обязательно - Владимир Эйснер, Владимир Иванович Эйснер - Страница 13

Весь оставшийся день Гарт потратил на перетаскивание рыбы, изготовление иголки из куска алюминиевой проволоки, зашивание штанов и стирку. Штаны изнутри покрылись рыбной слизью, а куртку медведь пожамкал и оторвал карман.

Куртка у Гарта была что надо! У знакомого прапорщика он выменял офицерскую шинель на два «хвоста» – две невыделанные песцовые шкурки. Одна милая вдовушка, умница и рукодельница, эту шинель обрезала, подшила, пристрочила к ней накладные карманы и просторный капюшон.

Гарт стал захаживать к этой милой даме в гости, и у них сложились хорошие отношения. Она работала в бухгалтерии рыбозавода. Звали её Сережет Азретовна, для Гарта она стала Серёжей. Когда пришла пора улетать на зимовку и Гарт стал укладывать рюкзак, Серёжа спросила:

– Опять, что ли, без напарника, один-одинёшенек?

– Ты же знаешь, у нас многие так живут.

– Не так чтоб и многие. И опытные.

– И я пятый год.

– В тундре второй.

– Второй не первый.

Она вздохнула тяжело:

– Не выпадай из руки Господней, и пусть не сжимает Он ладонь свою слишком сильно! Осторожней там. Мой вот так же уехал – и всё. Искали-искали, весной вытаял в торосах…

– Ну, что ты меня живого хоронишь. Нельзя же так в дорогу!

– Не сердись. Тяжело мне. Как заново… – И она глянула на Сашку чёрными кавказскими глазами.

Отцом Сережет был «горный орёл», из ссыльных балкарцев. Он и настоял на этом имени. Гарт как то спросил Серёжу об отце. Но она лишь отмахнулась:

– Уехал, когда разрешили кавказцам домой. Плохо помню его. Здесь родилась, здесь выросла. После школы съездила к нему. Две недели не выдержала. Другое там всё: и обычаи, и природа, и люди. Не моё. Вернулась…

На зимовке парень часто вспоминал Сережет. Куртка сидела как влитая, а связанная её руками шапочка из козьей шерсти была удобной и тёплой.

А сейчас, вспоминая утонувшую лодку, три дня голодовки и стремительный драп от «босого», Сашка подумал: «А не слишком ли ты сжимаешь ладонь свою, Господи?»

Громко прочитал Отче наш и успокоился.

Есть великая, укрепляющая дух сила «в звучаньи слов живых».

Гарт часто обращался к Господу словами этой молитвы.

И странно: в переводе на современный русский или современный немецкий язык она хоть и звучит высоко и торжественно, но не имеет того волшебства, того переполняющего душу восторга, как если её читаешь вслух на церковно-славянском или на старонемецком языке.

Что-то теряется в переводе на современные наши бегло-разговорные языки. Но что? Смысл ведь, главное ведь, квинтэссенция ведь остаётся.

Наверное, всё дело в речитативе. Очевидно, правильное проговаривание слогов тоже имеет значение в формировании звуковой волны, настраивающей наше сознание на восприятие высокого, небесного, вечного.

Рядом с «домашним камнем» мох с тундры был уже вчистую ободран и вытоптан. Там обнаружилось глинистое место. Сашка заострил дощечку и выкопал в глине яму до мерзлоты. Насыпал туда рыбу, залил морской водой, – вроде как рассол, – и уложил сверху листья морской капусты, резерв питания.

Вечером изготовил себе деревянную тарелку и ложку, сварил в самодельной кастрюле фирменное блюдо «сайка-чайка», в которое вместо соли добавил морской воды, и со вкусом поужинал. «Hunger ist der beste Koch!» (Голод – лучший повар).