Читать книгу Танцы ледяных смерчей - Владимир Владимирович Нащёкин - Страница 10

– Ты выглядишь так, будто тебя заставили выпить бочку хромлояда! – усмехнулась Найне, высыпая из сумки ягоды и грибы.

– И не говори, подруга… – прошептала Шиала одними губами. Перед глазами ещё стояли очертания бассейна и до боли знакомое, ставшее практически родным лицо Лаэрта. – Меня всю… всю просто ломает и выкручивает от твоей воды… о-о-х, Мерцающая Башня, дай мне терпения!

– Плохо дело, – дриада наклонилась и погладила густые, растрёпанные волосы Принцессы совсем как старшая сестра. – А к ночи станет ещё тяжелее, но ты должна через это пройти, иначе ко храму Веласте тебе ходу нет. Тебя просто съедят живьём, если не разберёшься с твоим прошлым! Понимаешь меня, дворцовая птичка?

– Д-да… я… выдержу… ни-ничего страшного, – девушку затрясло, на лбу снова выступил пот. – Мне нужно добраться до Храма и помочь Лаэрту с Райлиным, иначе не… – Чрез минуту её лихорадило ещё сильнее, на шее и лбу выступили вены, а в глазах заблестели слёзы.

– Успокойся, у нас есть немного времени, так что ночь проведём здесь. И не брыкайся мне тут как лошадь лесная – сначала нужно прийти в себя. На вот, попробуй ягод живородки, они придадут тебе сил. Такие редко найдёшь здесь, пришлось весь овраг облазить.

Принцесса громко застонала и дёрнулась в спазме, рассыпав часть драгоценных ягод из корзинки. Найне тяжело вздохнула, глядя на рассыпанное сокровище – так волколар смотрит на оленя, упущенного неопытным волчонком, но ничего не сказала, видя мертвенно-бледное лицо Принцессы. Собрала в ладонь самые крупные ягоды и стала кормить подругу с руки.

На Шиалу было жалко смотреть – из цветущей, полной жизни красавицы она за пару часов превратилась в бледную тень самой себя. Девушка с большим трудом открывала рот и едва жевала, потому что каждое движение причиняло ей невыносимую боль. Принцесса выронила трясущимися губами две ягоды, и дриада подняла их, молча взяла девушку за подбородок, аккуратно заставляя прожевать.

Ещё через несколько минут у бывшей хозяйки бассейна с золотыми рыбками страшно закружилась голова – сок ягод почему-то напоминал вино и одновременно обжигал, но через минуту ломота немного утихла.

Шиала обессиленно простонала и повалилась в траву. Найне легла рядом, крепко обняла подругу и стала гладить кончиками пальцев растрёпанные волосы и шею девушки, пытаясь настроиться на её капризную ауру, ощутить боль этой странной, упрямой, но целеустремлённой неженки, которая ради друзей решила принять такие испытания.

Вскоре Принцесса почувствовала тепло, дремучую жизненную энергию лесной дриады, которую она передавала ей, чтобы Шиала поскорее выкарабкалась из этого смертельного водоворота.

– А-а-а-а! Помогите! Помогите, кто-нибудь! Лаэ-э-э-рт! – вдруг завопила девушка с такой резкой, пронзительной силой, что сама Найне вздрогнула, но не отпустила подругу, а лишь ещё крепче обняла её крепкими как ветки дуба жилистыми руками.

– Тише, зайка моя городская. С ним и Райлиным всё будет хорошо, – она погладила Принцессу по бледной щеке.

– Пусти! Пусти меня! Я должна! Должна бежать к ним! Там! Они! Их схватил! Схватил он! Змеиный Человек! Подлые глаза! Пусти меня-а-а-а! – она рванулась изо всех сил и укусила Найне за руку, которой та обнимала подругу. – А-а-а-а! Пусти! Или я прикажу тебя выпороть и казнить!

– Хорошо, выпорешь и казнишь, – прошептала ей на ухо дриада, но не разжала руку, хотя на ней остался заметный след от зубов Шиалы. – Я тебя не оставлю, дурёха. Сейчас будет плохо. Очень плохо. Мы или выдержим вместе, или ты сгоришь изнутри. Потерпи, сестрёнка. Потерпи ради всех добродетелей Веласте!

– Помоги-и-ите Лаэрту! Вы! Вы! Все предатели! – по бледному лицу Шиалы побежали ручьями слёзы. – Какие же вы! Вы все гады, это подтвердит сама Мерцающая Башня! Нужно его спасать! Его, а не свои! Не свои шкуры! Дешёвые, пр-р-р-родажные шкуры! Иначе… пасть Бездны… он… там… площадка уже рушится… Змеиный Человек… да он же их всех…. В Бездну! Как же вы не понимаете??? Проклятые Пр-р-р-редатели-и-и! Пропасть… пропасть… там же пропасть! Целая Бездна… поглотит… поглотит всех нас! Срочно спасти! Спасти всех! Иначе начнутся. – Шиала застонала и едва слышно прошептала пересохшими губами. – Танцы Ледяных Смерчей.

– Мы его спасём, – пообещала Найне и обняла свою новую сестру так, что она застонала. У неё никак не удавалось соединиться с буйным потоком сознания бредившей Принцессы, поэтому дриада отдавала слишком много сил впустую, а времени оставалось всё меньше: сознание Шиалы отдалялось всё больше и напоминало угасающие лучи заката над лесом. Найне вновь попыталась сконцентрироваться, призывая природную силу на помощь.

– Тогда мне нужен он! Скорее! Клинок… серебристый… он отдал его… за девочку… отдал… сокровище за жизнь ребёнка… но теперь над городами могут завыть ледяные вихри! Они уже просыпаются! Надо вернуть… вернуть клинок… он душа… душа Лаэрта… и наша надежда, как же вы все не понимаете? Райлин, Дамир! Помогите! Помогите скорее! Помогите вернуть! – слёзы отчаяния брызнули из глаз девушки, она зарычала совсем как волчица в ловушке и впилась ногтями в руки дриады, пытаясь вырваться, но та держала ещё крепче, чем раньше.

– Вернём, – пообещала стремительно бледнеющая Найне и схватила Шиалу за виски кончиками пальцев. Дриаду охватила такая же дрожь, как Принцессу – минуту ранее. Она застонала, впитывая будто губка боль подруги, затем изогнулась в страшной конвульсии, но не отпустила девушку, вцепившись в неё хваткой пантеры.

Шиала дёрнулась, вскрикнула, вывернулась дугой. Жалобно всхлипнула и до крови искусала губы. Лес вокруг закружился в пьяном водовороте, деревья напоминали палачей с кривыми кнутами, которые хлестали девушку, протягивая к ней колючие лапы.

Дриада из последних сил обняла Принцессу как перепуганного котёнка слабеющими руками, отдавая последнее тепло, какое смогла собрать в душе. Шиала закашлялась и выдохнула резкую, обжигающе-колючую боль, похожую на чёрно-синие иглы.

Открыла глаза. Лоб девушки заливал густой липкий пот. На бледных щеках едва заметной отметиной проступил слабый румянец.

Через минуту Принцесса увидела перед собой лицо Лаэрта. Потом Райлина. Друзья стояли на жуткой тающей площадке, висящей над фантастическим провалом в слепое Ничто.

– Помочь… помочь… им надо помочь, – застонала девушка и провалилась в сон. Её продолжала обнимать бледная как призрак дриада. Она едва дышала.

– Сейчас, Арен, я помогу! Ты ранен? Кто за тобой гнался? Ой, сколько крови! – Миа хотела заплакать и сесть в самый тёмный угол, обхватив коленки, но тут же поняла, что это не поможет. Вдохнула поглубже. Ещё раз. Выхватила из кармана лепесток изумрудника и осторожно приложила к разорванной щеке парнишки, как учил Ксано.

– Там засада, глупые! Багряные напали на стоянку друидов и перебили многих – Купол Аллофара почему-то не сработал, чтоб его Шарга забрала! Я успел увести часть ребят, но нас обнаружили эти проклятые сектанты! Пришлось отвлечь часть уродов на себя. Еле удрал… они не знали про секретные тропы, какие мне показывали в чаще лесные братья!

– Ты серьёзно? Купол Старейшины не мог подвести! Не могу даже поверить в это! – Лайни присел, обхватив голову руками. – А друиды? Они живы? Что со Старейшиной и Фейве?!

– Когда я уводил детей, к ним приближался главарь багряных с целой бандой… но с волшебниками оставался Дамир и этот его жабер четырёхлапый, так что могут отбиться, если повезёт. Да только стоянка окружена – там целые стаи убийц, они устроили настоящую резню и всё спланировали так, будто у них весь Шепчущий Лес как на ладони виден!

– Подожди! – Лайни вскочил. – Как они могли напасть, если Круг Друидов защищает Рощу? Этих багряных выродков просто размазало бы! Не верю! Ты врёшь просто! Это чушь!

– Ага, расскажи головорезам сектантов, которые чуть не прикончили меня, – мрачно усмехнулся Арен. Его щека перестала кровоточить – изумрудник, пропитанный в целебном настое мог лечить серьёзные раны, как не раз показывал Ксано старательной девочке.

– И что нам делать теперь? – Лайни с надеждой посмотрел на Арена как на старшего, способного что-то придумать.

– Не высовываться, если не хотим попасть к работорговцам. Один раз я уже попал к этим выродкам и если бы не Лаэрт, то меня давно бы продали на рынок Шоора какому-нибудь садисту-жрецу. Так что больше не горю желанием испытать эти непередаваемые эмоции!

– Арен, не говори так, пожалуйста, – вздохнула Миа, а её глаза заблестели. – Ты ведь на самом деле не такой злой. Внутри. Мы с Лайни хотели добраться до Изумрудной Полянки, чтобы попытаться соединить Силу Ростка с изумрудником – и снять изморозь.

– Хм… – парень ненадолго задумался. – Мысль и правда стоящая. Но кто вам сказал, малявки, что это сработает? – Арен сплюнул кровь и мрачно посмотрел на Лайни.

– Отает-ботает! Раба-даба-бе-е-е! – передразнил его Кыш и также деловито сплюнул.

– Никто, – Миа прищурилась. – Но тогда мы пойдём одни. Правда, Лайни? А если у нас получится, то мы скажем Лаэрту, когда он вернётся, что мы всё провернули вдвоём. И он научит нас этим… мерцательным знакам, да! Он мне обещал на Сказочном Берегу с живыми волнами, когда я ему рассказывала про Ксано и его Монастырь.

– Ну и топайте, а я погляжу на ваши успехи, мелюзга! – хмыкнул Арен, а сам посмотрел задумчиво им в след, когда друзья отправились в чащу. Глаза парня заблестели. В душе что-то ревниво заныло, когда девочка упомянула Знаки мерцающих.

Чаща леса усмехнулась, взмахнув кривыми ветками за спинами детей. С верху кружась упал большой лист, сквозь него просвечивал дразнящий солнечный луч. Этот рисунок света жутко напоминал часть Знака самого Лаэрта, который он применил, когда он охранял детей от багряных убийц.

Способности. Непередаваемые умения мерцающих. Их секреты стоят любых сокровищ…

– Стоять, малышня! Пойду с вами, а то ещё придётся отвечать перед Лаэртом, если вас опять сцапают. Только слушать меня: не отставать, не ныть, не сопеть и даже не дышать громко, иначе багряные нас пустят на фарш. Это всем ясно?

– Так точно! – хором отозвались Лайни с Миа, а Кыш скорчил Арену рожу. – Будем дышать и сопеть только по твоему позволению. – Добавил мальчик. – И не дышать по три часа, если надо для задания!

– Вот именно, мелюзга. Ромл, Шако, Нафайка и остальные в нашем тайнике, его потом покажу – у них есть немного припасов, но нам придётся раздобыть побольше, а потом иначе ребят кто-то должен выручить, но там вокруг полно бандитов.

– Есть раздобыть и выручить, господин начальник! – кивнул Лайни.

– Всегда бы так, – усмехнулся Арен и добавил совсем уже другим тоном после небольшой паузы. – Миа, так что именно говорил Лаэрт тебе про знаки мерцающих? Он правда научит этим приёмам тех, кто… ммм… отличится и проявит себя в Роще Друидов или будет лично тренировать лучших и самых активных? Возьмёт в ученики, как он сделал с Ксано или станет обучать вместе с Аллофаром и Фейве? То есть он будет просто отбирать…. способных чтобы помочь Старейшине найти молодых друидов или… – Тут он замолчал на несколько секунд, затем выдохнул мысль одной фразой. – Или-даже-в-мерцающие-станет-посвящать-самых-одарённых?!

Миа переглянулась с Лайни и Кышем, затем захихикала, зажав рот ладошкой.

– И чего тут смешного? – надулась Шиала. – Я правда думала, что ты… тебя больше нет! То есть ты же не дышала, клянусь золотым бассейном! Совсем не дышала!

– Ох, зайка ты моя городская, – улыбнулась Найне, уплетая поджаренные на костре грибы с видом львицы, которая произвела впечатление на самого капризного и своенравного львёнка. – Это ритуал эмпатии, ему обучают всех дриад, проходящих посвящение ещё девочками. Мы умеем чувствовать боль Рощи и её обитателей, а также лечить их, отдавая свою силу и тепло.

– Так ты настолько впитала мою боль, что… отрубилась как портовые грузчики после бочки хромлояда?

– Это со мной уже второй раз. У тебя слишком сильное отчаяние и темнота внутри из-за каких-то ран прошлого, меня чуть саму не вывернуло наизнанку, такое ощущение, что я оказалась… полностью голой на глупом и пафосном королевском балу, а расфуфыренные придворные глазели на меня и разрывали на части презрительными взглядами! Бр-р-р. К тому же ты ещё бредила и серьёзно напугал меня этим… Змеиным Человеком. Если бы со мной оказалась Фейве, то она не позволила бы помогать тебе, а позвала ещё двух-трёх старших дриад, но выбора у меня не оставалось – ты, подруга, уже дёргалась на грани.

– Бриллиантовые запонки, тогда зачем так рисковала ради меня? Ты же могла погибнуть! В одиночку ты добралась бы до Храма Веласте вдвое быстрее, чем со мной…

– Знаешь, сестрёнка, может, у вас в городе ради власти и горсти монет всякие уроды и завидующие им петушистые придворные привыкли друг друга сначала в зад целовать, а затем предавать и глотки рвать зубами, но у нас в Шепчущем Лесу такое не принято – иначе не выживешь одна среди острозубов, живоглорок, разных хищников и прочих разбойников, потому что для них ты – кусок мяса с сиськами или дешёвый товар.

– Я тебя услышала. Для меня это… очень необычно. Но всё равно спасибо.

– Не стоит, ведь ты тоже меня спасла в той резне с острозубами – и неизвестно ещё, чем бы всё кончилось, если бы ты удрала, а не пригвоздила того гада к дереву как сумасшедшая лучница из легенд про учениц мерцающих. Только у нас обычно не благодарят на словах – но говорят спасибо на деле.

– И какой же взаимный толк может быть на деле от городской неумёхи? – усмехнулась Шиала, набрав полную горсть собранных дриадой ягод и засунув их себе в рот.

– Например, помочь мне собрать остальные ягоды на той полянке, что я обнаружила. В окрестностях Храма Веласте таких нет.

– Договорились, но я боюсь, что передавлю больше ягод, чем соберу!

– Тогда заставлю тебя искать грибы ночью под романтичное пение сов и завывание волколаров.

– Уфф… хорошо, что у тебя нет младших сестёр!

– Это вот к чему ты сейчас, психулечка городская?

– Даже и не знаю, само как-то на язык подвернулось.

Неожиданно для Шиалы сбор ягод в вечернем свете оказался крайне увлекательным: Принцесса даже научилась после пятой попытки отличать сочную едовицу от похожей на неё крапчатой вонючки и собрала целых две горсти – такого приступа трудолюбия у девушки не случалось за всю жизнь во дворце. Это невероятно воодушевило Принцессу и закончилось ушибленным мягким местом после вдохновенного поскальзывания на лопухе.

– А ты делаешь успехи, – улыбнулась Найне. – Если научишься не ронять собранные ягоды и чуять задницей подкравшиеся к тебе волшебные лопухи-убийцы, то цены тебе не будет, подруга!

– Ага, но тогда у тебя останется меньше поводов поязвить, и ты со скуки начнёшь грызть зубами кору от одиночества. А я не хочу, чтобы пострадала твоя замечательная ухмылка, поэтому в дальнейшем буду иногда дарить тебе повод пострелять потоками хохотливой желчи в «городскую неумёху».

– Не волнуйся, моя ухмылка и после коры будет в порядке – ведь кроме твоего острого язычка больше некому бросить мне вызов: обычно дриады довольно замкнуты: в Шепчущем Лесу мало с кем можно пообщаться кроме лесных духов, бродячих разбойников и милых зверушек, но те под общением понимают «быстрый обед».

– Сочту это за комплимент, чтобы не разрыдаться ночью от нехватки критики. О – какой симпатичный грибяточек! – воскликнула Принцесса, показав на крохотный зеленоватый гриб, притаившийся в траве.

– Поздравляю, ты заметила травостоя, это редкий гриб, он используется в сильных настоях и снадобьях.

– А успешная находительница редких травостоев заслуживает двух пригоршней ягод? Скажем, за энтузиазм и неимоверный прогресс в оттачивании умений поиска всяких лесных полезностей?

– Заслуживает и трёх, если липка не спопнется. За травостой Фейве обещала повысить любую дриаду и научить сложным природным умениям.

Этой ночью приступ снова ударил Шиалу резкой болью и судорогами, но на этот раз они оказались немного слабее, а поддержка Найне придавало девушке сил.

Принцесса опять представила Лаэрта и его обучение во дворце, полное детских восторгов, сверкающих тайн, многозначительных намёков и того непередаваемого ощущения уютной защищённости, какого ей не хватало почти всю жизнь.

Что с ней случилось бы, не окажись мерцающий тогда рядом?

– Мы непременно нашли бы вам, дорогая моя, более… хм лояльного и либерального учителя, – Наместник Холлинг с нескрываемой брезгливостью оглядел тренировочный зал, где всё ещё стояли застывшие статуи придворных с приклеенными гримасами ужаса на лицах.

– Да брось ворчать, старый скунс, девочке нужна… сильная рука наставника и нестандартный подход, – улыбнулся король Эйрих, пожимая руку Лаэрту. – Хотя местами, должен признать, ты немного перегнул с этой снежной напастью, твинклер.

– Танцующее время не в моей власти, оно само показывает нити судьбы, которые могут произойти.

– Меня не интересует этот псевдонаучный бред, чароплёт, – Холлинг повернул к Лаэрту орлиный профиль и смерил парня таким взглядом, будто собирался спалить его на месте, если бы мог. Мерцающий даже не моргнул, а лишь усмехнулся уголком рта, это получилось одновременно угрожающе и даже изящно – настолько, что старик слегка вздрогнул, покосившись на застывшие фигуры. – Но если с Принцессы упадёт хоть волос, я лично отдам тебя Инквизиции и растяну на дыбе. Ты всё уяснил, Белый Единорог или нужны… особые аргументы?

– Боюсь, вы сейчас не в том состоянии, чтобы мечтать о дыбе со мной. А насчёт моих методов – это я буду обсуждать лишь с Королём и самой Шиалой. Обсуждать наедине, Наместник.

– Король принимает решения вместе со мной, поэтому тебе безопаснее повиноваться мне, – Холлинг прищурился, напоминая ястреба, готового к охоте на жертву. – Иначе последствия будут такими, что ты пожалеешь, что назвал Королю истинное имя.

– Мерцающие не служат никому, – спокойным тоном ответил Лаэрт, не глядя на мужчину. – Мерцающие хранят саму жизнь и гармонию в ней, безопасность и баланс сил там, где это ценят, а не пытаются забрызгать слюной в порыве пафосной истерики.

– Разумеется, ценят, мальчик мой! Разумеется! – Король Эйрих знаком приказал Наместнику замолчать, а сам протянул мощную руку твинклеру. – Ведь ты поможешь мне? Станешь Наставником моей дочери?

– Это зависит от её личного решения и того, что покажет Танцующее Время дальше, – мерцающий скорчил зверскую рожу и сверкнул на Холлинга глазами так, что у того задымился край одежды.

– Но это же хоримский шёлк! – взвыл Наместник, пытаясь затушить издевательские язычки серебристого пламени, которые заплясали на подоле его роскошного одеяния. – Уберите огонь! Снимите! Вы за это заплатите! Изверг! Святые Единороги, моя одежда-а-а-а!

– Принцесса сначала хочет… посмотреть остальные картинки, – Шиала зашла в зал и сделала изящный книксен. – Холлинг, не ори уже, а попроси Лаэрта убрать огоньки, он парень не злой – простит.

– Прошу! Уберите! Это чародейство с моей одежды! – ноздри Наместника заходили ходуном так, будто он собирался превратиться в породистого коня и соревноваться на королевских скачках с табуном бешеных скакунов. Во всяком случае, так представила Принцесса.

– Ну правда, Лаэрт, прости уже дядьку Холлинга – он хоть и нудит как старая жаба порой, но в душе очень добрый и здорово готовит «жаркое по-королевски», чем всегда бесит нашего повара.

– Придётся простить. За жаркое, разумеется – я обедал у самого Лай Муна Седьмого, короля Хорима, у него в штате состояло двести поваров, их главный кухарь по праву гордился, что никто не готовил жаркое как он. И должен признаться, никто не сумел опровергнуть это даже спустя сто семь лет, – Лаэрт щёлкнул пальцами, огонь прекратился. Платье стало выглядеть как новое, и даже запах гари исчез.

– Так это… иллюзия? – Холлинг побагровел и сжал кулаки.

– Разумеется. Не буду же я устраивать пожар во дворце. Не забудь про жаркое, Наместник.

– Аха-ха! – а ты умеешь подшутить, мерцающий пакостник, – король Эйрих разразился громоподобным смехом и хлопнул твинклера по спине как старого друга. – Ну давай, запускай свою Пляску Времени, уже не терпится увидеть продолжение! Давненько не бывал на таких сумасшедших представлениях.

– И вряд ли ещё побываете, – с грустью улыбнулся Лаэрт, а в его горящих глазах промелькнула глубочайшая тоска, когда он смотрел на этого открытого, уверенного в себе короля. Твинклер нарисовал сложный сияющий знак и пустил его в центр зала.

Ледяные статуи придворных стали таять, но при том теряя человеческий облик: они превращались в двуногих существ с покрытыми слизью звериными мордами. На роскошных камзолах слуг горели багряные полумесяцы. При виде этой эмблемы король Эйрих нахмурился – он не знал ни одного знатного рода с похожей зловещей символикой, но слышал об одной жутковатой секте… нет, всего лишь глупое совпадение.

– Мне страшно, Лаэрт, – прошептала Шиала и прижалась к твинклеру, схватив его за руку. – Они злые. Убери их, пожалуйста, этих багряных зверюг. Пожалуйста. Я буду хорошо себя вести и перестану грубить, только убери их!

– Невозможно, Принцесса. Даже вся Школа мерцающих Единорога не в силах остановить Танцующее Время.

– Ой! А ты… сумеешь меня от них защитить?

– Я буду с тобой, Принцесса, и не дам никому обидеть.

– А если тебя не окажется рядом? – она нахмурилась, глядя на жуткого двуногого кабана, пока тот с упёртым самодовольством расхаживал по залу, принюхиваясь.

– Тогда с тобой останется моё Слово. А в наше отравленное и лицемерное время Доброе Слово значит не так уж и мало, верно?

– Ну да. И всё равно они мне не нравятся. Будто хотят съесть меня своими глазищами!

– Не волнуйся, глупышка, они всего лишь иллюзии, поэтому не стоит их воспринимать…

Но тут аздался вопль такой силы, что Наместник побледнел как призрак, а одна из дорогих ваз, стоявших в углу, треснула и рассыпалась будто от удара хромла. На Шиалу бросился придворный с уродливой мордой кабана – его глаза налились кровью, а изо рта брызгала густая слюна. Существо напоминало мерзкий отголосок ночных кошмаров девочки, в которых к ней являлись слуги в образе зверей, требуя от ребёнка расплаты за все издевательства отца и его спесь.

В те минуты будущая королева Ламерии больше всего мечтала проснуться, чтобы избавиться от фантомов, но они продолжали скалиться на неё из темноты, угрожая навсегда заточить в Башню Инквизиции, когда с её отцом будет покончено.

Принцесса узнала кабана! В диких кошмарах он являлся к ней после остальных, заставляя ребёнка вскрикивать и рыдать во сне, когда её касались покрытые грубой шерстью лапы, а на шёлковое одеяло капала его вонючая слюна. Фантом обещал прикончить её с отцом, если король не откажется от завоеваний и не перестанет лезть в дела Нарии.

И сейчас этот клыкастый ужас мчался прямо на девочку. Он легко сбил с ног гвардейца, когда тот отважно перегородил дорогу – но жестокий удар отбросил мужчину на несколько метров и впечатал в стену. Второго солдата фантом ударил мордой в грудь на бегу, его стальной нагрудник смялся, будто по нему прошлись булавой, а воин с криком отлетел в сторону, выронив оружие. Чудовищу оставалось всего с десяток шагов до Принцессы.

Четверо стражников бросились наперерез, выставив копья, но оживший кошмар переломал их как щепки, обломки посыпались к ногам короля. Шиала закричала и схватила отца за руку.

Когда до Принцессы осталась всего пара шагов, Лаэрт метнулся вперёд со скоростью таленга и одним ударом рассёк нападавшего до пояса – тот издал пронзительный вопль, протянул к девочке и королю узловатые жилистые лапы, бешено зарычал и рассыпался сотней странных ледяных искр, почему-то перемешанных с сосульками, одна из них с визгом вылетела в окно, пробив радужное стекло из Хиндариса.

В тот же момент остальные придворные-оборотни повернули морды и разом кинулись на девочку. Алые Луны на их одеждах загорелись нестерпимым пламенем, обжигая глаза. Вбежавшие в зал стражники ощетинились копьями и стали медленно окружать чудовищ. Капитан взмахнул рукой, давая знак арбалетчикам – болты сердито засвистели, но они лишь немного замедлили существ: выстрелы не причинили им вреда.

Затем создания бросились на гвардейцев, ломая копья и сминая доспехи, словно они были сделаны из картона. Остальные стражники стали пятиться – никому не хотелось стать лёгкой добычей для этих чудовищ в образе людей. В эти минуты дворец словно стал кривым зеркалом, открывая сущность каждого из придворных вокруг. Совсем не такое представление ожидала маленькая Шиала!

– Лаэрт, мне кажется, это уже слишком… – начал Эйрих, когда на него напал бывший барон с лицом змеи, схватив за руку, но мерцающий тут же ударил по ней серебристым клинком. Отрубленная кисть упала на пол и превратилась в червя, а тот с шипением пополз в угол, мерзко хлюпая при каждом движении и оставляя за собой мерзкий зловонный след.

Твинклер тут же метнулся к девочке, ведь к ней мчались сразу три оборотня. Они не обращали внимания на Лаэрта, сверля глазами ребёнка – мерцающий с невероятной быстротой прыгнул перед ними и Принцессой, ударив размашисто, наискосок – будто живой серебристой косой, созданной из детской надежды, отчаяния и страха за жизнь отца.

Фантомы издали душераздирающие вопли и рассыпались вихрем острых ледяных осколков, они колючим дождём ударили в лицо мерцающему. Он не успевал уклониться, иначе лезвия задели бы Короля Эйриха и Принцессу, поэтому лишь выставил перед собой клинок, используя его как щит.

Несколько осколков отлетели от меча, но два всё-таки задели щёку Лаэрта. На кожаную куртку брызнула кровь. Остальные иглы вонзились в пол.

– Все назад! – крикнул твинклер, метнув знак защиты в побледневшую Шиалу и Эйриха, которых тут же накрыл серебристый купол.

– Да что здесь происходит, проклятый чародей! – заревел Наместник, но его сбила с ног огромная сосулька, ударив в грудь и разбившись на части.

– Кто-то пытается вмешаться… в ход Танцующего Времени! – рявкнул мерцающий и бросился в самую гущу врагов как небольшой смерч, закрутив мечом с такой скоростью, что уже никто не мог увидеть лезвие, лишь сверкающе-сребристые росчерки и отскакивающие части тел в шлейфе алых брызг.

От его ударов фантомы издавали пронзительные вопли и взрывались странными кусками льда, которые не падали, а кружились вокруг. Через минуту вокруг Лаэрта бушевал настоящий ледяной вихрь. Гвардейцы рассыпались в разные стороны, чтобы их не задели острые как бритвы лезвия. На лицах стражников играл зверский испуг – им никогда не приходилось сталкиваться ни с чем подобным, поэтому ужас перед неизвестным брал своё.

По виску мерцающего тонкой струйкой стекала алая нить, а фантомы усилили натиск, издавая рычание и дикие вопли – существа стали разделяться на небольшие группы и пытаться ускользнуть от твинклера, чтобы добраться до Принцессы и Короля, но всякий раз на их пути вставал серебристый клинок или один из мерцающих знаков.

Тем временем из кучи окровавленных осколков стало соединяться Нечто. Весь замок содрогнулся от тёмной волны, окутывавшей тот тёмный угол. Сущность выставила невероятно длинные клешни и подгребла к себе останки изрубленных Лаэртом оборотней, издавая странный звук, похожий на пение древней скрипки.

Факелы в зале вздрогнули и затухли, погрузив собравшихся в темноту. Шиала почувствовала, что её сердце вот-вот вырвется из груди. Это неправильный, противный, плохой праздник! Остановите его! Остановите! Хоть кто-нибудь, остановите темноту!

– Мерцающий, сделай что-нибудь! – закричал Эйрих, прижимая к себе перепуганную дочь. – Я заплачу! Отдам всё, что хочешь! Замок и поместья? Хорошо! Отлично! Только избавь нас от этой напасти!

– Не выходите из-за моей защиты! – Лаэрт метнул в поднимающееся создание мрака огненный знак, но существо с лёгкостью отбило его ледяной лапой и зашипело.

– А-а, мерца-а-а-ающий… какая леденяще-радостная встреча, ты не находишь? В моё время твои более разумные братья не решались встать на моём пути даже за огромные деньги. Что же, времена меняются… не так ли, Белый Единорог?

– Кто ты? – твинклер перехватил меч левой рукой, а правой начал плести сложный Знак.

– Интересный вопрос, мальчик… весьма интересный. «Не стоит путать рассвет с отблесками в глазах теней Павшего Луча», как говорил один мой знакомый… эта ошибка стоила жизни многим правителям и королям, куда сильнее и мудрее вашего Эйриха. Куда сильнее. О, да!

Потухшие факелы вспыхнули, выбросив целые столпы пламени вверх. У всех кроме твинклера защипало в глазах от резкого света. Существо подняло лапу – и вокруг неё закрутился барьер из сверкающих осколков.

Зал задрожал, словно больной от лихорадки. Лица оставшихся слуг перекосило от ужаса. Часть гвардейцев рухнула на колени, не в силах выдержать напряжение, оно буквально пульсировало в Главном Зале. Даже опытные стражники отползали в дальний конец словно испуганные щенки. Только один капитан не дрогнул, громко выругался и встал перед королём, обнажив меч.

По стенам зала побежали густые струи дымящейся крови. Эйрих побледнел и крепче прижал дочь, шепнув ей, чтобы не смотрела. Холлинг стиснул зубы и с ужасом следил за алыми каплями, бьющими прямо на пол. Туда, где падали шипящие брызги, осколки начинали сращиваться, постепенно образуя силуэты существ, словно вырванных из кошмарных снов пациентов больницы «Семи мучеников».

– Зачем… ты вмешиваешься в Танец Времени? – спокойным тоном спросил мерцающий, медленно приближаясь к поднимающемуся фантому.

– Из любопытства. Не подходи ближе, Лаэрт – это не наша драка, против тебя и твоего Ордена у меня ничего нет: вы, честно говоря, приносите немало пользы, вычищая то, что остаётся за нами… гармония и жизнь – тоже важны для нас, ведь без них моим братьям придётся голодать, а это не самое моё любимое состояние, уж поверь, Белый Единорог. Хаос, как ни странно признаться, порой досаждает мне не меньше, чем людям.

– Оставь их в покое, – тихим, но полным металла голосом сказал мерцающий. – Это не твоя добыча.

– Не суетись, мерцающий. У меня разговор к старине Эйриху. Так что же ты видишь, король?

– Ничего… темноту, факелы, лёд… и моих бывших придворных! К чему весь этот жуткий фарс? – срывающимся голосом ответил монарх, ещё крепче сжав перепуганную дочь.

– Неужели ничего? А зря, ведь у тебя оставался шанс… спасительный, как весенний ручей, но ты осквернил его гордыней и самолюбием. И что же ты всё-таки видишь, король?

– Вижу… кровь, кровь по стенам, дым и осколки… чего ты хочешь от меня?

– Немного лучше, Эйрих. Немного. Ты утопил в крови Нарию и половину Хорима только из-за того, что они отказывались выступить твоими головорезами в бойне против поднимающего голову Хиндариса… глупое решение, король: ты взялся за кусок, который не в силах переварить.

– Переварить? – лицо Эйриха исказилось гримасой ужаса и отчаяния, с которыми он боролся усилием воли. – Я… я готов это обсудить и предложить выгодные условия! Выгодные для всех! Даю слово короля!

– Обсудить? Со мной? – кровь ударила бешеными фонтанами и закипела, забурлила, обжигая всё вокруг ядовитым презрением. – Меня всегда интересовало, почему многие правители на деле такие наивные дуралеи, считающие, будто все миры обязаны вращаться вокруг них. Ты даже не можешь заставить крутиться свой ночной горшок, не то что соседние страны, спесивое ничтожество!

– Я Король Эйрих. Законный Правитель Ламерии. И требую, чтобы ко мне обращались соответствующим образом! – голос монарха дрожал, зубы стучали, но он отступил всего на шаг.

– Так вот, Законный Правитель, – из клокочущих фонтанов крови высунулись фантастические морды фантомов. Некоторые плотоядно облизывались, другие усмехались, протягивая щупальца к Принцессе, а третьи раскрыли пасти и стали пить бьющую в них алую жидкость. Холлинг сморщился от отвращения. Многие стражники отшатнулись, у некоторых руки тряслись как листья на ветру. Существо многозначительно причмокнуло, заставив фантомов по очереди ухмыльнуться. – Если ты не уладишь дела с Нарией и со всеми хоримскими кланами, с которыми так успешно испортил отношения, набивая себе казну, то и половину срока своего истеричного папаши править не получится, можешь мне поверить. С другой стороны, чтобы сильно не откладывать это дело – а ты как весьма упёртый властолюбец всё равно моих советов не послушаешься, то целесообразней будет забрать тебя с будущей девочкой-диктатором прямо сейчас, – не успел Эйрих моргнуть, как к нему метнулись кровавые струи, обхватив защитный купол мерцающего будто готовую треснуть скорлупу.

– Оставь их, – Лаэрт шагнул вперёд, лезвие сверкнуло в его руке угрожающей усмешкой. – Ребёнок не виноват в королевских ошибках!

– Повторяю, это не наша драка, мерцающий. Ты уйдёшь целым и с большими дарами, если отдашь мне Эйриха и эту соплячку. Иначе, боюсь, ты поставишь под угрозу не только себя, но и весь славный Орден Белого Единорога, – алые всполохи взметнулись вновь, но твинклер молниеносно выставил клинок, загородив путь к Принцессе и Королю.

– Ты не пройдёшь, – голос Лаэрта прозвучал будто удар мечом. Повисла тишина. Дворец застыл в ожидании развязки, словно узник – прихода палача.

Разрушенный зал. Фонтаны крови. Осколки и внутренности прислуги на полу. Ледяной вихрь в центре. Твинклер с поднятым мечом. Побледневший король. Зарёванная девочка. Наместник с перекошенным от ужаса лицом. Мерцающий щит над Принцессой. Пение невидимой скрипки.

Алые струи взорвались ослепительными брызгами и бросились на Лаэрта с такой яростью, что Наместник с Эйрихом отшатнулись.

Твинклер лишь вздрогнул, слегка побледнел, но не опустил меч, на который навёл играющий серебристыми молниями Знак. Кровавые щупальца замерли в сантиметре от лица мерцающего, пульсируя и брызгая шипящей местью.

– Ну что же, Белый Единорог. Ты сделал выбор. В следующий раз он придёт к тебе гораздо сложнее, когда будешь смотреть в глаза самой бездне на краю пропасти. Запомни эти слова. Запомни на всю жизнь.

– Я запомню, – одними губами ответил твинклер, когда его обдало леденящей волной. – Алые струи покачивались в сантиметрах от лица Лаэрта, обдавая запахом разложения.

Вновь запела скрипка, и фантомы стали с неохотными уханьями исчезать. Бледный как сама смерть Эйрих на негнущихся ногах подошёл к парню и протянул ему дрожащую, вспотевшую ладонь.

– Спасибо, мерцающий. Я никогда не забуду то, что ты для нас сделал. Никогда. Я сделаю для тебя и твоего Ордена что угодно!

– Это моя работа, король.

– Так ты возьмёшься обучать мою дочь?

– Да, ведь судя по картинам, которые показало Танцующее Время, от этого зависит слишком многое.

– А что эта тварь говорила про меня? Какие ошибки я должен исправить? Что за чушь ещё, забери её Шаргово отродье?

– Я не вправе указывать королю, но насколько понял – нужно как можно скорее примириться с хоримскими кланами и нарийцами.

– Святые инквизиторы! Снижение налогов будет стоить мне изрядного похудения казны. А значит – урезать расходы на безопасность, науку и армию. Придётся потрясти моих баронов, они и так накопили солидный жирок… как считаешь, Наместник?

– Клянусь всеми добродетелями Веласте – это… это было самое жуткое представление в моей жизни, – Холлинг откашлялся. – Боюсь, сегодня я расстался не только с нервами, но и со многими стереотипами о мерцающих, один из которых спас нас перед угрозой этой кромешной твари… спасибо, Лаэрт.

– Пожалуй, я приму благодарность в виде твоего коронного блюда, – твинклер небрежно кивнул Наместнику. – А теперь мне нужно обсудить с королём вопросы обучения Шиалы.

– Так что это всё-таки было, Лаэрт? – обратился к нему Эйрих, когда они остались в комнате короля, украшенной картинами и стойками с древним оружием. – Эта тварь смотрела на меня как острозуб на баронское жаркое, клянусь моей короной!

– Король не далёк от истины. Я никогда не встречался с чем-то подобным, но могу предположить, что Оно имело серьёзные счёты к вам и методам правления.

– А пусть эта ледяная мерзость катится в задницу к дракону! Я не собираюсь идти на поводу у всяких уродцев и тем более – менять решения! Эту Нарию давно пора превратить в развалины, если их знать откажется поставлять мне лучших воинов для армии! Где я ещё найду столько дешёвых и опытных наёмников вместо бестолковых гвардейцев?

– Нигде. Но как же Королевское Слово? Слово, данное в присутствии могущественной Силы способно менять судьбы.

– Ты что, Лаэрт, всерьёз поверил этому оборотню? Я не собираюсь жертвовать казной ради каких-то нарийских ублюдков и хоримских узкоглазых банд, судьба которых почему-то заинтересовала мерзкое создание, похожее на помесь отрыжки зимнего дракона с кошмаром пьяной девахи, отыметой полком Ламерийской кавалерии.

– Если королю важно моё мнение – это не очень компромиссное решение, особенно если Тварь вернётся.

– Так ты её выгонишь и помашешь на прощание клинком перед мордой. А если заупрямится – подаришь священный пендаль под зад, прочитаешь молитвы или как там это у вас, мерцающих называется.

– Боюсь, его слова не лишены правды: Ламерии угрожает серьёзная опасность. Танцующее Время никогда не ошибается – его нити лишь можно изменить, да и то с большим трудом.

– Правда, мерцающий, у каждого своя. У неудачников – сопливая и пропахшая мочой, у бордельных шлюх – пьяная, зато в кружевных трусах, у королей правда всей страны порой звенит мечом, матерится и горит десятками деревень, когда дороги украшены виселицами для преступников. А у казны очень жестокая истина: звенящая, жадная и практичная. Если казна пуста, то у неудачников, шлюх и прочих работяг прибавляется проблем, а дороги украшаются активнее во все времена года не только телами преступников, но и простых людей, так что короли, друг мой, без казны равняются шлюхам, если вовремя её не наполнят!

– А с казной, но без страны короли равняются порванным кружевным трусам своих бывших пассий, – глаза Лаэрта загорелись недобрым огнём, и Эйрих отвернулся, не выдержав этот взгляд.

– Вот что… мерцающий… время и правда гнилое сейчас. Ты возьмёшься обучать Шиалу? Заплачу всё, что хочешь. Полное содержание. Любые твои условия. Я видел, чего ты стоишь на деле.

– Мне нужно два дня на обдумывание.

– Ты их получишь.

– Мой король, подумайте насчёт нарийских кланов, они не прощают обмана.

– Подумаю. А теперь выпей со мной, так приятно порой, знаешь, с настоящим мужиком пообщаться, а не с этими придворными крысами, чтобы их таленгир забрал! Кстати, это – «Нарийский Закат», столетняя выдержка.

– Вино, достойное императоров.

– Твоя правда, мерцающий. Твоя правда. Хотя я не Император. Пока.

Шиала проснулась с мокрым от слёз лицом. Как же ей сейчас не хватало рядом отца и Лаэрта! Они бы дали стоящий совет, выслушали её, а мерцающий обязательно помог развеять эту давящую тяжесть в душе.

А ещё она не ночевала бы в жуткой чаще, полной существ, от одного названия которых леденеет спина и подкашиваются ноги, но провела бы ночь в уютной комнате, в мягкой королевской кроватке под шёлковой простынёй. Эх…

– Ты снова разговаривала и рыдала во сне, – не открывая глаз, сказала Найне. – Я узнала много нового о каком-то Ледяном Скрипаче, королевском бале и замороженных придворных. Ты что, была в настоящем дворце во время ожившего кошмара?

– Угу. И отдала бы сейчас всё на свете, чтобы это изменить.

– Я представляю… ты так кричала, что у меня чуть сердце не вырвалось из груди, – призналась девушка. – Слушай, не раскисай, подруга: теперь всё наладится.

– Всенепременно… но почему ты так уверена?

– Ха! Да потому что Найне рядом, а со мной ты не пропадёшь, городская чухня!

– Ох, когда же ты начнёшь выражаться… хм, культурно?

– Когда острозубья бабушка рыгнёт золотыми монетами! Я там послушала, как ты общалась с твоим Лаэртом – за такие словечки в нормальной воспитанной семье выпороли бы так, что ты неделю сидеть не могла. А ещё мне претензии предъявляешь!

– Ну… моя семья на нормальную воспитанную и правда не походила, но я исправилась… частично. И мне очень стыдно за тот сон, потому что всю ночь не давала тебе спать. Извини.

– Отоспимся в Храме Веласте, если всё получится, в чём я уже начинаю сомневаться, глядя на твою кислую морду.

– Ох…. я с утра сама не своя, – Шиала попыталась улыбнуться подруге, но едва не разрыдалась вновь. – Голова раскалывается от этих воспоминаний. Мне кажется, багряные сектанты – это оборотни-придворные из моего бала, направленные в Священную Рощу из-за преступлений моего отца. И когда об этом думаю, начинает колотить озноб, если честно…

– Представляю, только я не спец по снам и детским кошмарам. Сопли проглоти, ты видишь перед собой не подушка, об которую можно вытирать слюни и девичьи страдания, а дриаду. Это понятно?

– Да… но у меня уже нет сил… чувствую себя такой разбитой!

– Вдохни поглубже. Сконцентрируйся на нашей цели. Представь, что если будешь жалеть себя любимую и обливать меня фонтанами слёз, то Лаэрт с Райлиным скорее всего погибнут.

– Постараюсь…

– Не «постараюсь», а сделаю. Выбрось эти бабские нежности. Ты в Шепчущем Лесу, а не на первом свидании, сестрёнка.

– Хорошо. Сделаю. Да, я это… мы сделаем вместе. Подожди, но ты ведь тоже девушка?

– Я дриада, пойми это. Дриады не падают в обморок от вида крови, а идут врукопашную с острозубами, когда это необходимо. Знаешь, у меня тоже есть чувства, но если нужно, я наматываю все сопли на кулак и бью им врага в самое горло, потому что вижу: буду жалеть себя – завтра всей Роще конец, а меня поставят раком при всех и…

– Хватит, я поняла. Намотать на кулак. И врага в морду. Непременно.

– Именно, сестрёнка. А теперь пора к Источнику. И постарайся сконцентрироваться на самых светлых моментах, дающих тебе Силу, вдохновляющих и наполняющих душу теплом – чтобы сделать хотя бы четыре глотка.

– Постараюсь… ой! – Шиала поймала уже знакомый строгий прищур Найне. – Сделаю. Намотаю на кулак и сделаю, да!

– Легко сказать, – покачал головой Лайни. – А как мы доберёмся до Поляны, если там везде толпы этих багряных головорезов? Нас уже утром чуть не сцапали!

– Привяжем тебя к дереву, насыплем за шиворот живоглорок, а пока ты будешь орать от новых ощущений, то привлечёшь всех багряных в округе – и мы спокойно проберёмся на Изумрудную Поляну! – предложил Арен с диковатой ухмылочкой.

– Ты что, псих? Дурацкий план! Меня же схватят!

– Но ты послужишь это… на благо общей идеи и спасёшь всю Рощу Друидов, – Арен положил широкую ладонь на плечо мальчика. – Что, не хочешь, соплежуй, ради общего спасения немножко помереть? Тебя все друиды воспоют в стихах, а твоё глупое имя вырежут на коре дуба возле лесного сортира или как там это у вас делают – великая честь, знаешь ли.

– Да пошёл ты! – Лайни рывком сбросил руку с плеча. – Вот тебя и привяжем, меньше будет вонючего ехидства!

– Ага, привязывай. А потом ты сорок раз в штаны надуешь, пока будешь с Мийкой драпать от багряных. Среди нас я единственный, кто был с Лаэртом в битве с головорезами и видел, чего они могут натворить. И если ты забыл – только я смог вывести детей по моим тропам и спрятать их.

– Аренушка, не будь таким колючим, – вздохнула Миа и погладила Кыша. – Не старайся выглядеть злее, чем ты есть – я же знаю, что внутри ты не такой.

– Угу. И какой же я? Просвети, Рыжая. Сейчас взорвусь о любопытства. Ну, давай!

– Ты сверху чёрствый, используешь эту грубость как защиту от всей боли и зла, что произошла с тобой в деревне, когда рос без отца. Но внутри добрый, я же ви-и-ижу. Иначе не стал бы спасать детей и молодых друидов, рискуя собой.

– Бой-бой-бой. Раба-дой! – подтвердил Кыш и шлёпнул Арена лапкой. По плечу

– И откуда же такие вумные рыжухи в нашей деревне берутся, мне интересно? А может, я специально их спасал, чтобы выставить себя героем? Или хотел багряных навести на их след, чтобы самому откупиться?

– Нет. По глазам вижу. И Кыш тоже – он на дух не переносит плохих людей и сильное враньё.

– Надо же, какая проницательность у кого-то попёрла через край. Наверное, косички перетянула – и у тебя лишняя извилина в головёнке завелась. А раз у тебя такие шустрые тараканы, то может они нам и план посоветуют? Тропинка, которой я выводил ребят уже перекрыта – утром проверял, пока вы дрыхли!

– Посоветуют. Только нужно всем успокоиться и выслушать каждого, – вздохнула девочка.

– Слушаю внимательно, – Арен присел в траву и скрестил руки на груди с видом Императора перед надоедливыми слугами. – Что же нам скажут Великие Рыжие Советуны и Соплежуйские Мямли из племени Древесных Долбодятлов? Интрига – во!

– И… и никакой я не До… этот – не Доблодятел! – Лайни засопел и стукнул посохом по траве перед Ареном.

– Надо же, какие мы обидчивые! А тебе сопли лопухом не вытереть случайно? Иначе на меня так сопеть начнёшь – насморк начнётся. Давай, выкладывай, какие мысли есть, Недолбодятел ты мой.

– Не язви, больно много треплешься. А мысль такая: нужно разделиться так, чтобы самый шустрый отвлёк какой-нибудь хитростью часть багряных и успел удрать… вот.

– И?

– И… в общем… это первая часть плана. А что за хитрость и как она должна сработать – пока не придумал.

– Так, ясно всё. Мне нужны верёвки и побольше веток. Чего вылупились как узники на здоровенные титьки? Нет верёвок – тогда соберите мне побольше веток. И не шумите вокруг, всё делайте очень тихо. Мне кажется, у багряных есть какая-то поисковая магия, но не знаю, в каком радиусе она может работать.

– А ты умеешь поднять настроение, клянусь моим шёлковым парадным платьем! – Шиала присела, растирая занывшие ноги.

– Но кто же знал, что этот путь к Храму Веласте вдруг завалит упавшими деревьями вокруг, – Найне с нескрываемой досадой осмотрела место, которое сейчас выглядело словно кладбище поваленных стволов.

– И что это значит?

– Тут явно кто-то постарался. И мне это не нравится. Смотри: стволы вырваны с корнем, на них остались незаметные следы магии, а это указывает, что здесь прошли те, кому очень не хочется, чтобы мы добрались до Храма. И они постарались применить мощные способности, не пожалев сил на дорогие зелья разрушения, лишь бы это выглядело как случайность.

– Но кому это могло понадобиться?

– Мало ли… меня больше волнует, что они убили столько деревьев – и даже моей силы эмпатии не хватит, чтобы вылечить их!

Найне наклонилась к раненой берёзке, она чудом уцелела в этом чудовищном взрыве: ветки дерева выглядели как обломанные руки, а листья жалобно шелестели, чем-то немного напоминая детский плач.

Дриада наклонилась, коснулась покалеченного ствола и, закрыв глаза, стала шептать лёгкие, почти невесомые слова. Подул ветерок, разметав густые волосы девушки, поиграл с ними и пролетел протяжным стоном по искалеченным стволам.

Найне осторожно вдохнула воздух, ещё хранивший горечь страдания искалеченного дерева, нежно, почти неслышно втянула в себя его боль и стала медленно гладить кончиками пальцев раны на стволе берёзы, шепча Слова Утешения. Шиала присела рядом, наблюдая за тем, как побледнела её подруга, как затрепетала жилка на её виске, а глаза затуманились бесконечной грустью.

Затем раны на дереве покрылись бледно-изумрудной плёнкой, ствол постепенно выпрямлялся, вместо изорванных листьев начали зеленеть новые, шелковистые.

– Через некоторое время дерево выздоровеет и наберёт Силу от Шепчущего Леса, – дриада поднялась и съела несколько крупных ягод, чтобы прийти в себя.

– Ты здорово поработала, – восхитилась Шиала. – Я так никогда не смогу.

– У каждого своё Предназначение, подруга: солнце даёт нам жизнь и тепло, а деревья – воздух и охраняют природу, чтобы люди не сошли с ума от жадности.

– Тогда какое же Предназначение у меня?

– Задавать глупые вопросы, чтобы тренировать моё терпение и помочь найти обходной путь. Нам с тобой ещё топать и топать, так что припаси побольше каверзных вопросиков вроде: «Почему идёт дождь?», «Как научиться храпеть куплетами?» и «Помогает ли бешеное грызение коры от истерик избалованных дворянских отпрысков?»

– Не угадала, я совсем не то хотела спросить! И почему ты всегда язвишь?

– Потому что моя терпелка даёт маху, когда ты смотришь на меня как принцесска и хлопаешь ресницами, словно расфуфыренная кукла, которой обещали продать три деревни, чтобы купить ей платье для бала и последнего единорога в личный зверинец. Вспомни, чему тебя учил твой Лаэрт! Напряги головушку – и помоги найти обходной путь.

– Да запросто! – девочка приподняла подол богато расшитого платья, перелезла через мраморный забор, чудом не порвав роскошные ленточки, свисавшие с одежды, и подбежала к мерцающему. – Вот видишь, я не такая уж рохля!

– Это несказанно радует. Сегодня мы научимся чувствовать Силу. Её жизнь, пульсацию и гармонию. Для этого закрой глаза и прислушайся.

– Ага… слышу ветерок, листва шуршит и дядька Холлинг сопит рядом. Он делает вид, что не подслушивает, хи-хи!

– Кхе-кхе, я считаю, что подобные эксперименты могут принести вред ранимой детской психике, поэтому, при всём уважении к недюжинным талантам мерцающего, но возможно нам лучше для начала просто прогуляться и…

– Ой, чувствую покалывание в пальцах! Ух ты!

– Правильно, я использовал на тебя лёгкий знак Восприятия. Теперь осторожно взмахни рукой и сосредоточься. Представь, что тепло струится по руке и наполняет тебя.

– Не-е, оно меня больше щекочет! Ой! Ух ты! Совсем как котёнок! Ха-ха-ха! Какое пушистое тепло!

– Попробуй нарисовать, не открывая глаз, солнечную линию пальцем, но так, чтобы не обжечься.

– Ага! Так? Она меня за пальцы кусает словно собачка…

– Почти. Линия должна быть ровной, ты сможешь выразить всё добро и душевное настроение в этом простом знаке, если научишься концентрироваться.

– Скон-цен-три-ро-вать-ся! – это слишком длинное слово, оно капризно-колючее и неуклюжее как медвежонок в моих серебряных башмачках. Нельзя придумать что-нибудь приятней?

– Можно. Только тогда это будет урок неологизмов, а не занятие, – улыбнулся Лаэрт.

– Нео-чего? Каких-таких немых гизмеров ещё? Ну вот, я рисую… па-алочка… добрая-предобрая, как луч…

– Это часть Павшего Луча, это первичный Знак. Этот образ поможет тебе найти и почувствовать Силу там, где она таится.

– Прячется, значит? Как зайцы в лесу?

– Похоже. Только твои солнечные зайцы могут разбежаться, если ты их не приручишь. А если с ними подружиться, они помогут тебе в трудной ситуации.

– Что, морковки принесут и ушами от комаров укроют?

– Это уж как с ними договоришься. Не отвлекайся. Представляй точнее. Так. Вкладывай всё сердце в рисунок.

– Ух ты! У меня будто рука загорелась! Получается, Лаэрт?

– Тихо. Здесь кто-то есть…

– Получается! У меня получа-а-а-ается! Ур-р-р-а-а-а-а! Ну и дальше что теперь? Я хочу научиться всему, что…

Лаэрт прыгнул вперёд за секунду до того, как из садовых зарослей появились фигуры с арбалетами. Болт со свистом полетел в грудь девочке, которая ещё стояла с закрытыми глазами, рисуя трепещущую золотистую линию перед лицом.

Сверкающий росчерк серебристого клинка разрубил болт на лету. В тот же момент засвистели дождём выстрелы. Из кустов выскочили наёмники в тёмных куртках с нарийскими эмблемами и бросились к Принцессе.

Тяжёлые ботинки раздавили куст с изящными розами Хиндариса и с чавканьем вдавили его в грязь. По саду пронеслись тревожные голоса экзотических птиц, в их шуме звенела мёртвая обречённость.