Читать книгу Слово под запретом. Суды в истории Церкви, I – XX вв. - Вячеслав Егорович Звягинцев - Страница 12

Как раз в том, о чем мы уже сказали – в критике Стефаном Храма и храмового культа. Иудейская сосредоточенность на Храме, как единственном месте, предназначенном для общения с Богом, для покаяния и отпущения грехов, не сочеталась с вселенским характером Иисусовой доктрины. Кроме того, по иудейским представлениям того времени, никак не сочетались слова «Мессия» и «распятый». Такое словосочетание понималось как преступное оскорбление образа Мессии, царя и победителя.

Согласно Деяниям, речь Стефана в суде последовала после вопроса первосвященника: так ли это? Что означало – подтверждает ли он показания свидетелей о произнесении им хулы на Бога, Моисея, Храм и закон? Или другими словами – признает ли Стефан вину в богохульстве?

Одни называют речь Стефана защитительной, другие – обвинительной. Правы и те, и другие.

Аверкий (Таушев) писал: «Сущность всей речи заключается в стихах 51—53: Стефан как бы так хочет сказать – не как хулитель Бога, закона и храма предстою я здесь обвиняемый, но как жертва вашего противления Богу и Мессии, противления, которое вы наследовали от отцов ваших. Я верую в истинного Бога и свято чту Его закон, но вы всегда противились Богу и Его закону, а потому и судите меня»57.

Стихи 51—53 – это завершающая часть выступления Стефана, заявившего судьям:

– Жестоковыйные люди с необрезанным сердцем и ушами! Вы всегда противитесь Духу Святому, как отцы ваши, так и вы. Кого из пророков не гнали отцы ваши? Они убили предвозвестивших пришествие Праведника, Которого предателями и убийцами сделались ныне вы (Деян. 7:51—52).

Приведенные слова Стефана надо расценивать как прямое обвинение иудейских властителей в убийстве Иисуса и других пророков. Нельзя в этой связи не вспомнить и слова самого Иисуса об Иерусалиме, «избивающем пророков» (Лк.13:34). А подтверждение их словам можно найти в многочисленных библейских историях. Так, в книге Неемии тема убийства пророков представлена как закономерность (Неем. 9:26). По одной из версий, пророк Исаия был перепилен деревянной пилой. Иеремию неоднократно заключали в тюрьму и избивали. Над ним глумились, называли его изменником родины и, в конце концов, забили до смерти камнями. А вот что Иисус говорил фарисеям о Захарии: «… да придет на вас вся кровь праведная, пролитая на земле, от крови Авеля праведного до крови Захарии, сына Варахиина, которого вы убили между храмом и жертвенником» (Мф.23:35)58.

По мнению многих богословов, своей речью в суде Стефан показал, что «исполнение Ветхого Завета означает и его прехождение»59. Преходить – значит перейти, миновать. Возникновение и прехождение, по Гегелю, – двоякий результат изменения: бытие нового и небытие старого сущего60. Поэтому речь Стефана показывает, что он «ясно увидел: специфика Иисусова учения неизбежно приводит не только к духовной интерпретации Закона Моисеева, но даже к разрыву с иудаизмом»61. Разрыв же этот был обусловлен существенным искажением ветхозаветного закона, в связи с чем Иисус подверг корректировке учение книжников и законников, возвратив закону первоначальный смысл.

Брюсу М. Мецгеру это дало основания заявить, что Стефан «первым из христиан провел четкую грань между иудаизмом и христианством», а Н. Т. Райту заметить: «Возвеличивание Храма и отвержение Иисуса – знак того, что еврейские вожди отошли от основ собственной традиции»62.

Кульминацией и завершением суда синедриона, рассматривавшего дело Иисуса, явились его слова: «Отныне Сын Человеческий воссядет одесную силы Божией» (Лк. 22:69). Судебное заседание синедриона по делу Стефана также прервалось после его слов: «вот, я вижу небеса отверстые и Сына Человеческого, стоящего одесную Бога» (Деян. 7:56).

После этого, и в том, и в другом случае, судьи начали затыкать уши, заглушать слова подсудимых криками и угрозами в их адрес, разрывали одежды для обозначения своего ужаса. Исследователи не без оснований считают, что такая реакция обусловлена тем, что эти, малопонятные сегодня, слова воспринимались тогда как ужасное богохульство.

Дж. Лэдд полагал, что именно слова «одесную силы» были восприняты синедрионом как богохульство. «У нас нет свидетельств, – писал он, – которые говорили бы, что человек, выдававший себя за Мессию, богохульствовал: не это, а слова Иисуса о том, что Он воссядет одесную Отцу, – вот что стало причиной Его осуждения»63.

«Одесную силы» – значит, по правую руку Бога. Иисус говорит здесь словами из Ветхого Завета (Пс. 109:1; Дан. 7:13—14). В переводе на современный язык эта фраза означает: отныне Сын человеческий будет сидеть на облаках по правую руку Бога. Но не просто сидеть. Это означает нечто большее. Филарет (Гумилевский), например, дает такое толкование: «Сидеть одесную силы Божией на языке Писания означает иметь полное могущество Божества, участвовать в мироуправлении»64.

Интересные пояснения можно найти в трудах Н. Райта и К. Эванса. Райт полагал, что этими словами Иисус предвещает: «Каиафа и его присные увидят Иисуса оправданным, воцарившимся как Мессия одесную Господа (как в Пс. 109) и „грядущим на облаках небесных“ (как в Дан. 7)». Эванс, дополняя Райта тем, что оба отрывка «представляют сцены суда над врагами Бога», отмечал: «Возможно, мы, современные люди, не слышим в этих словах Иисуса угрозы, но ее ясно слышит первосвященник – и он приговаривает Иисуса к смерти за эти слова не только потому, что Иисус считает себя Сыном, которого помазал Бог, но и потому, что арестованный косвенно заявил, что воссядет на престоле в момент суда над первосвященником, как если бы последний был врагом Бога. И не стоит удивляться тому, что в ответ на прямые слова Иисуса прозвучали обвинения в богохульстве и смертный приговор»65.

Такое же предположение можно сделать и в отношении дела Стефана.

Разница лишь в том, что Сын Человеческий явился Стефану «стоящим» одесную Бога, тогда как Иисус заявил, что «воссядет одесную силы Божией» (Лк. 22:67—68). Григорий Великий объяснил это отличие следующим образом: «сидение есть положение повелевающего и господствующего, а стояние – воюющего и помогающего».

А. П. Лопухин, комментируя Матфея, писал по поводу заявления Иисуса о восседании «одесную силы»: «Такое заявление показалось им (первосвященникам – авт.) богохульством и действительно было бы таковым, если бы было произнесено каким бы то ни было обыкновенным человеком».

Стефан как раз и был таким человеком. Поэтому его слова о том, что он видит «Сына Человеческого, стоящего одесную Бога», судьи вполне могли расценить как богохульство. На этом основании епископ Кассиан пришел к мнению, что «обвинение, которое было выдвинуто против Стефана в синагогах, имело под собой основание»66.

Рембрант. Побиение камнями Святого Стефана. 1625 г.

Несмотря на детальное описание автором Деяний суда над Стефаном, неясно, был ли ему вынесен синедрионом смертный приговор, или это был самосуд разгневанных людей, которые не стали дожидаться окончания суда, «устремились на него, и, выведши за город, стали побивать камнями» (Деян. 7:55—57).

По толкованию А. П. Лопухина, «это побиение, формально даже и не постановленное синедрионом, было своевольным делом взрыва фанатизма, самосудом отдельных фанатиков, воздвигших потом кровавое гонение и на остальных христиан».

Такого же мнения придерживался Аверкий (Таушев) и ряд других богословов.

Между тем, побиение Стефана камнями – это точное изложение того, как по иудейскому закону должен исполняться приговор синедриона: «выведи злословившего вон из стана, и все слышавшие пусть положат руки свои на голову его, и все общество побьет его камнями» (Лев. 24:14). В процессе приведения смертного приговора в исполнение первыми должны были бросить камни в осужденного преступника свидетели преступления (Втор. 17:7), а за ними – все общество. Вероятно, для удобства и сохранности эти свидетели сняли свои верхние одежды и положили их у ног юноши по имени Савл, который «одобрял убиение» Стефана (Деян. 7:58, 8:1).

Речь идет об апостоле Павле, который до обращения в христианство звался Савлом и был воинствующим фарисеем, «тщательно наставленным в отеческом законе» (Деян. 22:3). Он активно участвовал в гонениях на первых христиан, «многих святых заключал в темницы, и, когда убивали их, подавал на то голос» (Деян. 26:10). Эти слова Савла некоторые исследователи трактуют в том смысле, что он являлся судьей – членом синедриона, поскольку имел право голоса при рассмотрении дел в отношении христиан. Не исключено, что Павел участвовал в каком-то качестве в рассмотрении дела Стефана. Но, вероятнее все же, что по причине несовершеннолетия охраной одежды и ограничилось его участие в исполнении приговора. Между тем, не подлежит сомнению, что судебный процесс над Стефаном оказал большое влияние на превращение фарисея-ревнителя Савла в христианского «первоверховного» апостола Павла. Его жизненный путь также оборвала казнь. Принято считать, что Павел был обезглавлен в Риме во времена Нерона, в середине 60-х годов. И весьма вероятно, что его тоже казнили как проповедника христианства. Но это уже другая история…