Читать книгу Слово под запретом. Суды в истории Церкви, I – XX вв. - Вячеслав Егорович Звягинцев - Страница 7

Среди историков нет единого мнения по вопросу о том, в чем конкретно обвиняли Иисуса. Еще первый евангелист Марк писал, что «первосвященники обвиняли Его во многом» (Мк. 15:3). Если же проанализировать древние источники, то можно насчитать, как минимум, с десяток обвинительных пунктов, которые Иисусу инкриминировались (колдовство, возмущение народа (меситизм), несоблюдение законов Моисея, в том числе – нарушение субботы, беспорядки, устроенные в иерусалимском Храме, самозванное провозглашение Себя Пророком и Мессией, приравнивание Себя к Богу, поклонение иному Богу, призыв не платить налоги Кесарю и др.)

Как видим, перечень довольно большой. На самом деле, значительная часть из перечисленных пунктов имела прямое отношение к идолопоклонству и входила (в том или ином виде) в разработанную первосвященниками универсальную формулу обвинения, которая сохранилась в истории, благодаря евангелисту Луке.

Между тем, в Новом Завете не говорится, что синедрион обвинял Иисуса в идолопоклонстве. Евангелия конкретно указывают, что Он был осужден за богохульство.

Но было ли это преступление как-то связано с идолопоклонством?

Ответ – однозначно утвердительный. В энциклопедиях под «богохульством», термином, произведенным от слов «Бог» и «хула», понимается любой оскорбительный или непочтительный акт, слово или намерение в отношении Бога или святыни. То есть, «богохульство» как религиозное преступление представляло в те годы (как и римский закон об оскорблении величия, примененный Пилатом) довольно широкий диапазон для судейского усмотрения. Это понятие могло включать в себя и бунт против Бога, и злословие, выражавшееся в призывах не выполнять заповеди Торы, и, что важно подчеркнуть, – приравнивание себя к Богу, его отрицание, а также поклонение «иному Богу». Как богохульство могли быть квалифицированы: хула на Храм, произнесение тетраграмматона (неизреченного имени Бога), утверждение о том, что Иисус «воссядет одесную силы», прощение Им грехов и др.

При этом, важно подчеркнуть, что любой религиозный проповедник того времени, призывавший иудеев поклоняться какому-то другому Богу, отрицая тем самым Яхве как истинного Бога, не только совершал богохульство. Одновременно он идолопоклонствовал, служил «иному богу».

Если сгруппировать приводимые в Мишне и Талмуде многочисленные названия лица, которого считали вероотступником (еретик, зачинщик, совратитель, искуситель и т.п.), то можно увидеть, что эти же термины применимы к идолопоклонникам – тем, кто «отрицает Тору», «сбивает народ с пути» и т. п. И как уже сказано, именно в отношении таких лиц закон допускал изъятия (исключения) из общих правовых процедур и правил. Их судили «не по букве закона».

Маймонид не случайно поставил между ними знак равенства, исследовав многочисленные галахические постановления. Их суть он выразил в Законах об идолопоклонстве: «Все помыслы безбожника – поклонение идолам»; «Тот, кто служит идолам – как будто произносит богохульство»35.

Таким образом, библейские тексты дают веские основания предположить, что синедрион посчитал Иисуса не только богохульником, но и идолопоклонником (для еврейских судей, прежде всего – идолопоклонником; для Пилата, прежде всего – богохульником).

Однако публично было оглашено лишь обвинение в богохульстве, поскольку этот состав преступления легко трансформировался из подведомственного синедриону религиозного преступления в преступление против интересов Рима. Формулируя обвинение Иисуса в расчете на суд Пилата, первосвященники не объявили Его идолопоклонником, поскольку Пилат был язычником, то есть в представлении иудеев он сам являлся таковым. Что касается безбожия (богохульства), то оно с древнейших времен являлось наказуемым в античном мире. Еще Платон писал об этом в своих «Законах», а римляне связывали это понятие с разрушением существующего порядка и были убеждены, что безбожие представляет угрозу общественной безопасности.

Фактически синедрион осудил Иисуса Христа, говоря современным языком, по совокупности преступлений. Составителям Мишны подобные ситуации уже были знакомы. Там, например, сказано: «Того, кто подлежит двум казням по приговору бейт-дина, казнят тяжелейшей» (Мишна 9:4). В случае с Иисусом речь могла идти об осуждении Его как лжепророка, подстрекавшего к чужому служению (иному богу). И одновременно – как хулителя Бога. Подтверждения тому можно обнаружить путем сопоставления евангельских свидетельств с правовыми нормами мишнаитского трактата Санхедрин. Это особый порядок формирования доказательств в отношении подстрекателя к идолопоклонству (7:10); разрывание одежд, применяемое только в отношении богохульника (7:10); «повешение на древе» (после казни скилой) лица, поносившего имя Бога и служившего иному богу (6:436); осуждение судом 71-го, то есть Верховным синедрионом как лжепророка (1:5) и др.

Теперь несколько слов по поводу обвинения Иисуса в нарушении римского закона, то есть в организации беспорядков и подготовке вооруженного мятежа. Это был явно ложный пункт обвинения (как и обвинение в призывах не платить подать Кесарю). Чтобы убедиться в этом, достаточно обратиться к отрывку из трактата Санхедрин, в котором говорится о причинах казни Иисуса: «допустим, он был бы бунтовщиком, тогда можно было искать [поводов для] защиты; но ведь он был совратителем (mesith)»37.

Саддукеи, конечно, понимали, что проповеди Иисуса не были направлены на подготовку мятежа и что является большой натяжкой квалифицировать торжественную встречу, устроенную Ему при въезде в Иерусалим или очищение Иисусом Храма, как призыв к началу массовых беспорядков. Но это обвинение им было необходимо. И, опять же, в первую очередь для Пилата. Чтобы убедить его в противоримском характере действий Иисуса, первосвященники использовали выражение «Царь Иудейский» не в связке со словом «Мессия» (что в тех условиях представлялось логичным), но, прежде всего, в контексте, понятном Риму. Так возникли две параллельные линии обвинения – светская и религиозная: лжемессианизм, который можно было «привязать» к римскому закону, и меситизм, как основное «внутрииудейское» обвинение. Первая часть обвинения базировалась на выдуманной первосвященниками (и подхваченной многими современными авторами) претензии Иисуса на насильственный захват в Иудее светской власти. Вторая основывалась на утверждениях об отрицании Иисусом Торы и подстрекательстве народа к идолопоклонству, что квалифицировалось как посягательство на власть религиозную. Но поскольку такое разделение применительно к Иудее было весьма условным, фраза «Царь Иудейский», наиболее близкая к понятию «Мессия», стала ключевым пунктом обвинения. В зависимости от смысла, вкладываемого обвинением в понятие «Царь Иудейский», Иисус мог оказаться как под юрисдикцией синедриона (Мессия-Царь), так и перед судом римского наместника (Царь как претендент на трон Иудеи). Ну а поскольку при теократическом правлении названная грань была размытой, обмануть «тупого римского чиновника» (выражение З. Косидовского – авт.), по мнению обвинителей, не составляло большого труда.

Так, в условиях судебного двоевластия в Иудее, была придумана юридическая ловушка путем преобразования иудейского обвинения в обвинение, подпадавшее по своим признакам под юрисдикцию римлян – Иисус был представлен не только богохульником и лжепророком, подстрекавшим людей к идолопоклонству, но и лжемессией-царем, рассчитывавшим захватить реальный трон.

Общеизвестно, что окончательная формулировка обвинения, позже высказанная руководителями синедриона префекту Иудеи, наиболее полно отражена в Евангелии от Луки. И это не удивительно. В «Каноне Муратори»38 евангелист Лука упоминается как сведущий в законе или «знаток закона».

Когда начинаешь анализировать формулировку Луки, сомнений не остается – это именно юридическая формулировка. Она звучала так: «развращает народ наш и запрещает давать подать кесарю, называя Себя Христом Царем» (Лк. 23:2). За этими словами четко просматриваются контуры конкретных правовых норм, предусматривавших смертную казнь за вовлечение в соблазн (по терминологии иудейских законоучителей) и подстрекательство к мятежу (по римскому праву). Не будет большой натяжкой назвать эту формулу – формулой смерти, поскольку в представлении иудейских священников она являлась беспроигрышной, позволяя в любом случае заманить Иисуса в «юридическую западню» (выражение Э. Ренана) и довести дело до смертного приговора.

Фабула римского закона об оскорблении величия39, как и древнееврейские правовые нормы о богохульстве, охватывала большой спектр различных деяний, посягающих на римскую власть и установленный римлянами общественный порядок. Требовалось лишь доказать, что проповеди лжемессии, лжепророка (или же – идолопоклонника) ведут к нарушению общественного спокойствия. Об этом, в частности, говорилось в комментарии к римскому закону об оскорблении величия: « (Оскорбление) величия имеет место тогда, когда совершается что-либо против народа римского или против его безопасности. …Бывает, что объявляются и лжепророки, их также следует наказывать, потому что их заслуживающие запрещения плутни порой направлены против общественного спокойствия и власти римского народа»40.

В процитированном отрывке четко зафиксирована цель – преступное деяние должно быть направлено против общественного спокойствия и власти Рима. Здесь-то иерархи-обвинители как раз и столкнулись с самой большой проблемой, вынудившей их пойти на подлог. Речь идет о субъективной стороне инкриминируемых Иисусу правонарушений, включавшей признаки, характеризующие внутреннее психическое отношение предполагаемого преступника к совершенному преступлению (форма вины, мотив, цель).

Нетрудно заметить, что отсутствие этих признаков – самое слабое звено в приведенной формуле. Поэтому для ее усиления и придания ей убедительности появилась фраза о том, что Иисус запрещал давать подать кесарю, то есть являлся его противником.

А. П. Лопухин обоснованно отмечал, что «к неопределенным обвинениям в развращении народа и присвоении царского достоинства Мессии» судьи прибавили «запрещение давать подать Кесарю», которое «было чистой ложью»41.

В итоге большинство перечисленных нами пунктов не выпало из обоймы выдвинутого против Иисуса обвинения. Детализированная логическая цепочка могла бы выглядеть, например, так: самозвано объявив Себя пророком, Иисус своими проповедями, отрицающими Тору, развращал и возмущал народ, в том числе призывал иудеев не соблюдать законы Моисея; приравнивая Себя к Машиаху (Мессии) и Сыну Бога и призывая других поклоняться этому Богу, Иисус тем самым хулил истинного Бога Яхве и подстрекал иудеев к служению иному богу за пределами Иерусалимского храма; самовольно провозгласив Себя Царем и заявив, что кесарю не нужно платить налоги, Иисус посягнул тем самым на общественное спокойствие и безопасность не только Иудеи, но и Рима, а потому представляет серьезную опасность для римского народа, оскорбляя его величие.

Если выдвинутое предположение является верным, то это действительно была формула смерти. В том смысле, что она позволяла, как теперь говорят, при любом раскладе вынести обвинительный приговор, как синедрионом, так и римским трибуналом.